Гарри Поттер и Тренировочный Шарик

      C того момента, как Поттер поступил в Хогвартс, такой привычный и наполненный сожалением по отношению к себе и ядовитой желчью по отношению ко всем остальным мирок зельевара начал рушиться. Вначале Директору попала вожжа под хвост, и он решил устроить этот идиотский лабиринт, который непонятно для кого создан. То ли для Квирелла, то ли для первокурсников, то ли для тех и других, чтобы, значится, они самоубились. И Северус не знал, какой вариант его бы устроил больше. Так как, с одной стороны, видеть смерть единственного ребенка его любимой было бы невероятно тяжело, с другой же стороны, не видеть больше отродье Джеймса было бы патокой для его черной пустой души. Но все это были цветочки, ягодка приехала первого сентября. Начать с того, что с этого гаденыша взгляд постоянно соскользывал. За ним было очень сложно уследить даже ему, опытному легилименту! Остальные и вовсе его не замечали. На первом уроке он вообще подумал, что Поттер решил прогулять занятие, и уже потирал ладошки и думал, какое наказание ему назначить. Но, нет, к его сожалению, он оказался в классе. Потом загадочное убийство тролля парализующими чарами, а на прямой вопрос по этому поводу Альбус только загадочно посверкал очками, как он любит. Далее изобретение мелким Поттером зелья истинной красоты, которое в ДЕСЯТКИ раз эффективнее стандартного. Он, Мастер, борется за каждый процент, а этот… Этот… В общем, после десятков бессонных ночей, Снейп так и не выяснил, в чем секрет отродья.       Следующий учебный год еще не начался, как Люциус под неснимаемым проклятьем пригласил его в поместье Малфоев и умолял снова сделать мужчиной. Северус истратил множество редчайший ингредиентов и зелий, не добившись успеха, а проклятье само спало через два месяца. Естественно, Малфой ему заплатил по минимуму, просто чтобы не портить с ним отношения. Снейп не знал, при чем тут Поттер, но был уверен, что тот тоже приложил к этому руку! Во всем виноват он! А убийство магглорожденной двенадцатилетней девочкой тысячелетнего василиска? Это уже ни в какие ворота. Ну и, конечно, это было дело рук гаденыша! О том, что Поттер сотворил с Азкабаном и освободил Блэка, зельевар старался не думать. Так как мысли были сплошь нецензурные. Но это еще не все — самая мякотка была впереди, после Рождества Снейп стал эмпатом. И вот как, скажите, ему теперь изливать свою злость на учеников Гриффиндора в общем и Поттера в частности? Если он буквально чувствует их эмоции по отношению к себе, а любовью и всепрощением хлещет разве что только от самого адского создания Джеймса, отчего находиться рядом с ним такому человеку, как Снейп, просто физически больно. Это же улыбаться хочется, радоваться, а ему по стилю не положено! И вот теперь, проведя три спокойных месяца без Поттера, Северус как на каторгу отправлялся в Хогвартс, думая о том, какие еще ужасы тот придумал для бедного зельевара.       — Блэк, ты чего здесь забыл? — зайдя в директорский кабинет на собрание, спросил Снейп, скорчив такое лицо, будто съел лимон.       — А тебе не сказали? Я новый учитель защиты от темных искусств на этот год, — улыбнулся во все тридцать два зуба Сириус, предвкушая подставу для зельевара. Лицо Северуса стало еще кислее.       — Замечательно, но годик я потерплю, — желчно ответил тот.       — Добрый день, рад видеть как старые, так и новые лица, — из камина в кабинет зашел сам Альбус Дамблдор. Северус не любил пустословие, он мечтал лишь о том, чтобы совещание побыстрее закончилось, и его отпустили в подземелье к его любимым котлам и ингредиентам. — Через минуту подойдут еще двое новых учителей, которых вы наверняка все отлично знаете. Они будут вести уроки боевой магии и истории.       — Это те самые? — ахнула Минерва, прикрыв рот.       — Да, это они, — блеснув очками-половинками, загадочно улыбнулся Дамблдор. Зельевара раздирало любопытство, о чем же все говорят. Но признаться в этом перед всеми? Не дай Мерлин. К сожалению самого желчного учителя Хогвартса, он не выписывал никаких газет кроме «Алхимического Вестника», иначе бы был хоть немного подготовлен к тому, что случится. Если к этому вообще можно быть готовым.       — Поттер? — вытаращил глаза и неприлично открыл рот Северус, чем не преминул воспользоваться Блэк, запечатлев его удивленную физиономию на колдокамеру. — Это иллюзия? Оборотное?       — Что, не ожидал? — усмехнулся Сириус.       Но дальнейшее полностью выбило Снейпа из колеи: следом за Джеймсом Поттером вошла его подруга, а также первая и последняя любовь, Лили. Северус открывал и закрывал рот как рыба, не зная, что ему сказать и стоит ли что-то вообще говорить?       — Ну здравствуй, Северус, — невинно и ласково улыбнулась Лили, вот только зельевар из-за ее эмоций побледнел, покрылся испариной и начал поглядывать на дверь и окно в поисках путей бегства. Пока что он склонялся к тому, что выпрыгнуть в окно будет безопаснее, чем пробежать мимо бывшей Эванс. Но, увы, он слишком замешкался, и Лили, схватив его за ухо, также улыбаясь, сказала: — Мы переговорим с моим старым другом о его поведении за дверью, вы не против?       — Конечно, конечно. Ох уж эта молодость и друзья, — Альбус улыбнулся и с ностальгией вспомнил свой бой насмерть с Гриндевальдом. Знатно они тогда порушили Дрезден, магам пришлось все тогда валить на американские бомбардировки. — Ну, а мы обсудим изменения в расписании из-за добавления еще одного урока. Минерва?       — Ах да, — заместитель директора отвернулась от двери, из-за которой раздавались приглушенные адские крики боли и ужаса. — Я уже все составила…

***

      — Мне скучно, — сказал Гарри, находясь с подругами в поезде, и Гермиона содрогнулась. В девяти из десяти случаев с этого предложения ее друга начинались все их приключения. Не сказать, чтобы они ей не нравились… Но ее пятая точка буквально сигнализировала ей о проблемах.       — Скука — это отсутствие интереса к самому себе. Мне с собой всегда интересно, — ответила Луна, которая за последнее время лишилась некоторой части своей чудаковатости, и оказалось, что в некоторых моментах она может Гермиону за пояс заткнуть своими знаниями. Но это и неудивительно, ведь ее мама вернулась, и это сняло с нее вину за ее смерть. Да и отец перестал уходить в себя, хотя в первое время принимал Пандору за боггарта.       — Ты права, — задумался мальчик и кивнул. — А ты что скажешь, Невилл?       — Я не знаю. А надо что-то говорить? — Невилл как всегда был слишком скромен. Хотя совсем недавно с жаром благодарил Гарри за возвращение ему родителей. Уж он-то знал, кто действительно замешан в их «выздоровлении».       — Да нет, наверное, — ответил Гарри. — Тогда, может быть, сыграем в фильм?       — А что это? — с интересом спросил Невилл.       — Я могу создавать иллюзорные миры по фильмам, а мы будем играть разного рода персонажей. Так, «Звездные войны» были, «Назад в будущее» тоже, «Одиссея 2001»… Может быть, «Чужой»?       — Нет, Гарри, только не его! — закричала Гермиона. — Я не хочу стать заикой!       — Тогда «Бесконечная история»! — хлопнул в ладоши Гарри, и мир вокруг изменился. — Гермиона будет Атрейо, Невилл Бастианом, Императрицей будет Луна, а Норберта Фалькором.       — А кем же тогда будешь ты? — против «Бесконечной истории» Гермиона ничего не имела, тем более что она будет играть одного из двух главных героев романа.       — А я буду режиссером. Должен же кто-то делать историю интереснее, — подмигнул Гарри, и все оказались в совершенно разных телах. Невилл не успел опомниться, как очутился в теле мальчика, читающего книгу в книжном магазине и в прямом смысле погружающегося в историю. В ней рассказывалось о воображаемой стране Фантазии, всем жителям которой грозит уничтожение: Ничто постепенно поглощает её. Повелительница Фантазии, которую играла Луна, оказывается смертельно больной. На поиски лекарства для императрицы и спасения Фантазии отправляется Атрейо — девочка из племени охотников. Однако она лишь узнаёт, что спасение может принести только новое имя для императрицы, данное ребёнком из мира вне Фантазии…       — Гарри, тебе снова удалось создать чудо! — Воскликнула Гермиона, выйдя из иллюзии и смахивая слезу. Снова история менее чем двухчасового фильма растянулась на неделю времени. В это время Невиллу пришлось перебарывать свою скромность, чтобы двигать сюжет вперед. А уж поцелуй Луны в щеку в конце… Мальчик покраснел. Пережив множество испытаний в иллюзорном мире, в котором, казалось, все было настоящим, он не мог остаться прежним замкнутым и неуклюжим ребенком, который только начал оттаивать после появления родителей. Гарри будто знал, что именно Лонгботтому нужно было побыть главным героем, и он уступил ему это место. Ведь среди настоящих друзей не важно, кто главный, лишь бы вам было весело и радостно вместе.

***

      После появления в Хогвартсе Поттеров и Блэка, в школе стало веселее не только Гарри, но и всем остальным. В особенности Снейпу, который вдруг начал обучать детей беспристрастно и без оскорблений. Возможно, это связано с тем, что он отсутствовал целых три дня, отлеживаясь в Больничном крыле под строгим присмотром Мадам Помфри, которая сводила с зельевара всю богатую фантазию и умение Лили Поттер в чарах. А может быть это было связано с многообещающими взглядами новых учителей — истину знают только сам зельевар и Поттеры. Ученики полюбили новую, а главное, красивую учительницу истории, которая не шла ни в какое сравнение со старым призраком ни по внешности, ни, как говорится, по содержанию. Ее уроки были интересны и веселы, но горе тому, кто сочтет девушку мягкой или, еще хуже, доступной мишенью для приколов или подкатов. Им везло, если до них добирался преподаватель нового урока Боевой Магии или Блэк, а не сама девушка. Так как проходить со склеенными губами целый день… Скажем так, еще не самая худшая участь. На уроках Сириуса и Джеймса было весело в другом плане. Мало того, что они оба были весельчаками и могли интересно рассказывать не только о уроках или боевых чарах, но и о их жизни в Хогвартсе и приколах, так как они зачастую совмещали уроки, было вдвойне весело. Правда, Гарри после первого же урока больше ни разу не вызывали, к его разочарованию. А случилось все вот так:       — Добрый день, дети, — улыбнулся Джеймс, вставая. — Закройте свои учебники. Посмотрите, какой сегодня теплый солнечный день, грех его провести в темном душном замке.       Выведя детей наружу, учитель провел их к подготовленным мишеням на полянке. Чуть дальше начинались деревья, а совсем далеко были видны вершины шотландских гор.       — Сегодня мы будем изучать опасное заклинание бомбарда. Что оно делает, кто мне скажет? — руки подняло сразу несколько детей. Так как Гарри не использовал сокрытие на уроках своих родителей и крестного, то Джеймс вызвал девочку, что отреагировала быстрее всех. — Да, мисс Грейнджер?       — Бомбарда — заклинание взрывающего типа. Зависит от количества вложенной энергии. У нас, третьекурсников, сравнимо с действием удара кувалдой, но у взрослого волшебника может взорвать небольшой дом, — продекламировала девочка.       — И это десять баллов Гриффиндору, — улыбнулся Поттер-старший. — Я сам лично видел, как Волдеморт этими чарами уничтожает защищенный чарами особняк. А теперь, кто знает его и может продемонстрировать? Мистер Поттер?       — Может, не надо? — скептически спросил мальчик.       — Не надо стесняться, даже если у тебя с первого раза ничего не выйдет, никто не будет над тобой смеяться. Ведь школа как раз и нужна, чтобы учиться.       — Хорошо, — ответил мальчик. Все же его папа попросил, так что филонить он не собирался. Взмахнув палочкой, что ему особо и не нужно было, он произнес: — Бомбарда!       — Эх, высоко пошло, но если еще раз… — что «еще раз», Поттер договорить не успел. Так как вдалеке у одной из гор просто исчезла верхушка. А через несколько секунд до ошеломленных детей и преподавателя дошла ударная волна от взрыва, прижавшая траву и сорвавшая часть листвы с деревьев.       После этого случая никто не просил у Гарри продемонстрировать заклинание. А Снейп получил очередное подтверждение тому, что всегда и во всем виноват Поттер. И не важно, младший или старший.