Пролог
— Я буду здесь, — сказал я, сохраняя в памяти эту цветущую поляну. И сейчас искренне желал, чтобы эти поля были в моей душе, были моей душой. Хотел забыть то, что недавно творилось в моём мире, мире войны и одиночества. — Почему? — вопросила она, улыбнувшись. — Мы не могли найти друг друга только потому, что ещё ничего не обещали. — Обещали?.. — Я буду ждать тебя. И если ты придёшь сюда, найдёшь меня – я обещаю.Глава 1
Стать частью этой войны, Тьмой для своей души... Это мой приговор – Вооружить себя на вечную битву. GRAVEWORM
Мирных отношений между нами никогда не было и не могло быть. Я легко умел пропускать едкие замечания мимо ушей. Только не от него. Гордый, самоуверенный, сложный в общении, стремящийся во всём быть первым. Это задевало, извлекая на свет и мои слабости. Мы выбрали для схватки пустынное место. Близился рассвет. Мы не умели жить без ссор – пусть никто не воспринимал это всерьёз. Нас сближало многое – пусть никто этого не замечал. Возможно, это было лишь затмением рассудка, а может и истинным прозрением, но желание убить вливалось в руки, подчиняя себе их действие. Клинки сошлись. Момент замешательства, и вновь выпад. Вот он – ритм. Музыка боя на ганблейдах – она часто имеет свой ритм, сродни ритму сердца. Но любые намёки на структуру и систему неприятны. Потому я и пошёл на то, чтобы уничтожить слаженность боя, и надеялся, что противник не успеет переключить силу впустую потраченного удара на защиту. Он это понял и быстро уклонился, однако так и не воспользовался моим просчётом: этот рывок лишил меня ощущения опоры. Следующим шагом я поспешил вернуть устойчивость. На устах противника держалась всё та же усмешка, но взгляд неосторожно выдал страх. Напряжение битвы осталось сильно̀ – оно окончательно затянуло мысли, повелевая телом. В его глазах вновь зажглась надменность. Уверенными жестами подзывает – нападай! И сразу же атакует, обрушивает удары сплеча, пытаясь пробить защиту. Обожди, Сейфер. Плохо ты меня знаешь. Теперь вперёд бросаюсь я, заставляя его отступить. Столкнувшиеся лезвия высекают сноп искр. Сейфер уходит в сторону, резко развернувшись, делает горизонтальный взмах. Я уклоняюсь. Свист разрезаемого воздуха над головой. Мы целим в голову, внезапно и явно осознав: другие удары бесполезны. Мы всё поняли и давно перешли грань обычного поединка. Ровная площадка оканчивается, за спиной камни, Сейфер оттесняет к ним. Второе дыхание – когда его не ждешь; адреналин будоражит кровь. И я, удерживая ганблейд двумя руками, бросаюсь на противника, наношу сокрушительные удары. Заставляю Сейфера подобраться, отступить назад, уйти в глухую оборону. Пять выпадов: сходятся клинки, немеют кисти. У Сейфера одноручный ганблейд, моя стремительность и сила атаки быстро ослабляют его правую руку. В очередной раз он переходит в наступление, отдает бою последние собранные усилия. И когда я блокирую размашистые удары, в его свободной ладони вспыхивает пламя. Перехватываю ганблейд в одну руку и я, левую выбрасываю вперёд. Внезапное отчаяние заставляет поверить, что она способна прикрыть, как прикрыл бы щит. Пламя в раскрытой ладони Сейфера возрастает, колеблясь и меняя яркость, отрывается и летит кометой. Ослепляющая вспышка света. Удар. Сбивает с ног. Пляшут искры. Пытаюсь подняться с каменистой земли, прогнать кружащие перед глазами пятна огня, неосторожно обдираю о камни обожжённую руку. Хорошо хоть оружие не выронил. После яркой вспышки мир отдается в объятия полумрака, но я-то знаю – это результат временного ослепления. Ведь горы за моей спиной полыхают рассветными красками. Ганблейд противника искрой пронзает небо, обрушивается. Красное солнце в отражении клинка вновь ослепляет глаза. Лезвие рассекает воздух. Треск. Закрываю глаза, не в состоянии видеть восход, приносящий смерть. Бессознательный порыв вынуждает отвернуться. Жидкий огонь обжигает лицо. Где-то вдали, наверно в горах... или по самому краю сознания гремит выстрел. Я жив? Не время думать об этом. Сейчас не время ни для рассветного неба, ни для восходящего солнца, ни для вливающейся боли. Это и его последние секунды! Вскочив, устремляюсь вперёд, заостряя край лезвия о каменистую землю. Скрежет и сноп искр. С размаха наношу удар снизу вверх. Палец сам опускается на спусковой крючок. Вот тебе мой ответ, Сейфер. Удивление в его глазах. Он прикрывает их и резко отклоняется назад.***
— Сейфер? — красивый голос с нотками нетерпения и тревоги звучал поблизости. — Скажи, зачем ты это сделал? Нет, подожди, не уходи. Сейфер? — Да отстаньте вы все! Зачем да почему. И не притрагивайся ко мне. Руки холодные как у лунарской ведьмы. — Но я помочь хочу. — Бессмысленно останавливать его, — третий голос был знаком, но что-то не давало вспомнить. — Сейфер упрям, и беспокойств в свою сторону не приемлет. Свои проблемы он решит сам. Но что делать с ним? Всё поддаётся излечению, но эта рана... Жаль, если мальчишка со шрамом на лице останется. — Такие ранения я лечить не умею. — Что? — слышится изумление, даже испуг. — Что ты имеешь в виду? — Они оба в момент удара выстрелили. — Не могли... — Почему? — непередаваемая печаль в голосе. — Их сознание делят Стражи. В ответ – неуверенное возражение. Пленяющий голос то категорично звенит, то падает до шепота, то грусть, то энтузиазм прорываются в нем. Незнакомые слова теряются, сливаются в чуть слышный шелест. Из малопонятных предложений слух выхватывает отдельные словосочетания: «раскопки колонны», «преддверие Третьей», «влияние Пандоры». — А оружие Эстара? – звучит громче и отчетливей. — Уничтожено? — Да. Вероятно... Молчание воцарилось надолго. Две страны в борьбе за мировое господство. Уничтоженное оружие. И слившиеся с сознанием Стражи. Всё сплелось в диких видениях, захлестнувших разум. А затем сны расступились вновь, повинуясь её голосу. — Пройдёт немного времени – и Страж возродится. Не волнуйтесь. Как и Сейферу, ему повезло с защитником. Как зовут? — Мальчишку? Не знаю. Но с Сейфером они постоянно не в ладах. Тень чьих-то рук мелькнула над лицом – чуть заметный холод. Холод усилился, сковал вселенную, стал разрушать по элементам бесконечность, вынимать душу, извлекать из разума всё существующее и рассеивать в пыль. Не надо. — Да что же это? Сломанный Страж – и не покоряется? Что это? — голос девушки изменился странно, до неузнаваемости. — Гривер? — Всё в порядке?***
Уютно так – лежать, собирать мысли. Под лёгкий шёпот ветра и тонкое пение птиц. Вслушиваться в знакомый голос. Вспоминать. — Как ты себя чувствуешь? — Лоб болит, — ответил я, попытался дотронуться: пальцы коснулись повязки на голове. Открыл глаза. Женщина в белом халате смотрела насмешливо. Я оглядел помещение, отыскивая второго говорящего, взгляд натыкался лишь на белоснежные стены. Пригрезилось, что ли? — В соседней палате никто не умирает? — Шутить пытаешься, — уже без улыбки ответила врач, поводила перед моим лицом неврологическим молоточком. — Похоже, обошлось. Жить и видеть будешь. Как зовут? Не помню, чтобы по собственной воле обращался к врачу, и сейчас удивился, что спрашивают имя. — Сквалл. — Ты бы аккуратнее на тренировках, а, Сквалл? — врач покачала головой. — Повезло, что вы друг друга не поубивали, но если это не послужит уроком, я всерьёз решу, что мозгов вы уже лишились. Тренировка, как же. Да за такую тренировку грозящий минимум – позорное отчисление из академии. — Скажите это Сейферу. Врач вздохнула: — Не слушает он никого. Не обращал бы ты внимания на его выходки. — Развернуться и просто уйти? — мрачно отозвался. Подобный расклад мне не нравился. Все друзья Сейфера сочтут поступок слабостью, и впоследствии на каждом углу будут смаковать мое бегство. — Крутым как он хочешь выглядеть, я права? Отговаривать не стану. Только знай: сегодня Сейфер доставил тебя в лазарет. Завтра – может запросто добить, скажет, что так и было. Он парень неплохой, но тебе с ним лучше не связываться. Совет звучал мягко, даже слишком. Врач направилась к картотеке, извлекла документы из ящичка, задумчиво пересмотрела записи. А ведь может и у меня спросить, за кем закреплена наша группа, но тратит время, ищет бумаги. Бормочет: «посмотрим-посмотрим, кто у вас преподает». Наконец нужная карточка в руках. — Квистис? Неужели? Не повезло девочке – сложная группа досталась. Сейчас её вызову. Жди. Врач покинула палату, в приоткрытую дверь я видел лишь часть стола с телефоном на нем и руку в белом халате, набирающую номер. И слышал слова врача: — Квистис, можешь подойти. Да, очнулся. Ранение лёгкое. Ммм... Сейфер в руки не даётся – разве сама не знаешь? Верно, код замка прежний. Я в следующем отделении буду, а ты проходи, ладно? С лёгким щелчком трубка аппарата легла на место. Врач ушла. Я откинулся на подушку. Сейчас меня преподаватель отсчитает, любит она цепляться по малейшему поводу. Возникший сквозняк растрепал шторы, раздул белым парусом занавеску, завлек посмотреть в сторону открывшейся двери. Устало кивнув врачу, из соседнего отделения вышла девушка со стопкой белья, направилась мимо моей палаты. Остановилась у двери, заглянула, робко улыбнулась. Неосознанно я смотрел на её руки – белые, они казались такими холодными. — Сквалл, вот мы снова встретились. Не думала, что это произойдёт здесь. Её взгляд, улыбка, голос – всё родное и близкое сердцу, словно я всю жизнь её знал. Девушка опустила голову и двинулась прочь. Оборвались невидимые нити между нами: тихий треск до предела натянутой ткани, тонкими паутинками оседают ослабленные временем нитки. И снова – боль, захотелось кричать «подожди!», хотелось снова видеть и слышать её. В главных дверях отделения появилась Квистис Трип. Лёгкость и плавность её походки не способна отягчить даже военная обувь. Это всегда приводило в замешательство половину нашего класса, когда преподаватель почти бесшумно по-кошачьи возникала в дверях, прижимая к груди стопку книг. Квистис вздохнула, останавливаясь в нерешительности у койки; я ощутил неловкость от того, что лежу как безнадежно больной. — Я знала, что когда-нибудь вы с Сейфером докатитесь до подобного. Вечно она всё знает. Но я в порядке. И я, и Сейфер живы и практически здоровы. К чему такие волнения? Преподаватель покачала головой, складывая руки на груди. Теперь она действительно убедилась, что доктор права, и ничего страшного со мной не произошло. Иначе как объяснить проявившуюся в её голосе иронию. — Ну, что ждёшь? Замечания в журнал? Поднимайся – и вперёд. Сегодня полевой экзамен. Вот и славно. Пусть она преподавателем и остаётся. Ей должно бы уже надоесть все эти годы вмешиваться, разнимая нас с Сейфером. — Ещё одна такая выходка – и вас ждёт отчисление, — тихо проговорила преподаватель, едва мы вышли из лазарета. — Ты учишься в военной академии, пора бы уже забросить ребячество. Или вы с Сейфером считаете, что я пожизненно буду прикрывать вас? Почему молчишь? Ничего не хочешь сказать на это? Или спросить? — Вряд ли, — угрюмо отозвался. И без того знаю, чем подобные выходки могут обернуться. После консультаций выпускные группы должны направиться на полевой экзамен. В последний месяц тревога усиливалась, но вопросов к Квистис так и не возникло. А теперь нередко накатывали подозрения, что Квистис хочет добиться моей зависимости от неё и считает, что имеет на это полное право. Может она просто боится потерять первых вверенных ей учащихся, ведь после экзаменов мы перестанем быть ими. — Вряд ли, — повторила Квистис и засмеялась. Пусть тихо, но ничего доброго в этом я не видел. — Что смешного? — Мы шли по коридору, я резко остановился. Если ей так хочется, пусть идёт дальше и веселится, но чтобы никто не видел, что причина её насмешек я. — Смешного? Нет-нет, не в этом дело, — встревожено отозвалась Квистис, явно осознавая, что задела мою гордость. — Просто я счастлива, что начинаю немного понимать своего ученика. — Я более сложен, чем тебе кажется. Не знаю, что она там надумала. Но мой ответ не посчитала поводом для завершения бессмысленного разговора. — Так расскажи мне. Что поссорило вас в этот раз? — Квистис тоже остановилась и проницательно посмотрела на меня. — Это не твоё... — я умолк. Как ни крути, а Трип – моя преподаватель. — Дело, — договорила она и вновь рассмеялась. Я прибавил шагу и успел заскочить в лифт. Двери сомкнулись, лифт двинулся на этаж с учебными помещениями. Хорошо, что не придется входить в классную комнату вместе с Квистис на глазах девяти моих сокурсников. Не обращая внимания на Сейфера, сидевшего за соседней партой, прошел к своему столу и посвятил весь интерес рабочему компьютеру. Но не заметить рану на его лбу, оставленную моим ганблейдом, невозможно. Плохо лишь то, что другие увидели мой перевязанный лоб, а уж фантазия подскажет им и остальное. — Доброе утро, класс, — на пороге появилась Квистис, прошла к своему месту у доски, улыбаясь. — Начнём с расписания. Со вчерашнего дня все ваши разговоры ведутся о последних испытаниях. Да, заключительный экзамен для кандидатов в SeeD начнётся сегодня днём. Отстраненные от участия и те, кто добровольно отказался, останьтесь в классе для дальнейших указаний. Участники полевого экзамена пока свободны. Встреча в зале в четырнадцать часов. Я буду распределять по командам. Вопросы есть? Вопросов не возникло, преподаватель продолжала: — И специально для Сейфера Альмаси. Теперь все взглянули на него и наверняка поняли, что мы подрались. Что же ты делаешь, Квистис? Отсчитывать нас при всём классе как детей малых – не очень удачная затея. В дальнейшем такое забыть и простить непросто. — Не порань своего партнёра во время последующих тренировок. А тем более на экзамене. Отныне веди себя осмотрительно, — жёстко произнесла она. Тренировка, значит, не вышедшая из-под контроля драка? Достаточно удобно. И нас с Сейфером не отчислят, и карьера Квистис не разлетится вдребезги. Да и для сплетен меньше оснований. Действительно, о чём мы думали, тайно устроив поединок? Сейфер резко выпрямился, опустил руки на край стола. В притихшем классе звук ударившихся о столешницу ладоней отчетливо слышен. Я в его сторону не смотрел и не собираюсь, но хорошо представлял, как он, не мигая, глядит на Трип. — Участники полевого экзамена, мы все увидимся позже. И, Сквалл. Останься на консультации. Я смотрел на панель своего стола, ожидая, пока все разойдутся. Неловко, когда преподаватель обращается по имени только к одному учащемуся. Да и что ей ещё от меня нужно? Квистис дала наставления последнему студенту, с явно излишними вопросами осаждавшему ее у стола, и посмотрела в мою сторону. Я молчал, хмуро провожая взглядом сокурсника, который не особо спешил покинуть классную комнату. Подошел. — Ты не был в пещере огня. Я не дам разрешение на прохождение экзамена, если не пройдёшь это испытание. Точно ведь. Сегодня утром собирался, но события завертелись иным узлом. А Квистис внимательно смотрела на меня. Хмыкнула: — Уважительная причина всё же была? — Нет. — Тогда готовься. Но для начала... — Квистис повысила голос, выводя меня из состояния задумчивости, — пересмотри свои задания в обучающей программе компьютера, наверняка еще что позабыл. Через час жду тебя у парадного входа. Пересмотреть? Чего я там не видел? Приближались каникулы – время, когда меньше всего хочется учиться и готовиться к последним экзаменам. Повторять всё то, что и так уже знаешь, неохота, а штудировать в своё время не выученное смысла нет, когда основная гора экзаменов за плечами. И тем более в последние дни занятий, когда обсуждение учебных программ превратилось в свободный чат. Любимая тема учащихся теперь вовсе не «Действия по отношению к сдавшемуся в плен неприятелю в районе боевых действий», одно название которой в свое время изрядно повеселило наш класс, а «Праздничные мероприятия и каникулы». Праздники погружали в тоску. Что касается каникул, я всегда оставался в академии в эти дни. Здесь мой дом. Мне выбирать особо не приходилось, своих родителей я не знал. С сиротского приюта сразу попал сюда. Двенадцать лет, проведенных здесь – срок немалый. Имей я выбор, всё равно обучался бы здесь. Наверно. В отличие от меня и таких как я, некоторые пришли в военную академию по своей воле. Если они осознанно остановили выбор на этой академии, мне и вовсе грех жаловаться. Раз выучился – стану кем должен. Остался полевой экзамен, последняя преграда на пути к цели. Что будет дальше – задумываться не хотелось. Всё сказанное о нашей академии и выпускниках помню наизусть, но это не те факты, которые могут удовлетворить любопытство. Серверный компьютер продолжает работать, жму «пуск» на мониторе. Пересматриваю знакомую информацию, пробую отыскать то, что не видел раньше, читать между строк. Принимаются абитуриенты от пяти до пятнадцати лет. Это не то. Требования для выпускников: возраст от пятнадцати до двадцати лет, наличие знаний, практических навыков, разрешение главного мастера. В двадцать лет независимо от образования все ученики покидают академию. Инструкторы и SeeD могут остаться после завершения обучения, однако статус должен быть достигнут до двадцати лет. Программа позволяет выпускникам вербоваться в армии всего мира. Выпускники Сада Баламба (условное название SeeD) принимают в свое распоряжение Стражей, потенциал которых на данное время малоизучен. SeeD работают небольшими группами и действуют по всему миру. Их услуги востребованы правительственными органами, физическими и юридическими лицами. Их задачи варьируются от обеспечения военной поддержки до личной охраны. Тревожиться пока рано. Хоть мне почти семнадцать и не сказал бы, что имею планы, но к двадцати закончить обучение смогу. Да что к двадцати, надеюсь, это случится уже в этом году – сегодня. Несмотря на необычность аббревиатуры SeeD, расшифровка с мёртвого языка Сентры проста: Special elaborate element Defense или Специальное подразделение Обороны. Замечаю новое сообщение. Оно от Квистис. Открыв программу, вижу названия двух учебных Стражей, предназначенных для прохождения полевого экзамена. Я знаю, что если стану SeeD, один из них по выбору перейдет в моё личное пользование. В волнении поднявшись из-за парты, задерживаю дыхание и мысленно протягиваю Шиве руку, чувствую неприятное покалывание в кончиках пальцев и нарастающую головную боль. В глазах темнеет, а я, пытаясь унять головокружение, медленно опускаюсь на стул. Гайнакс, дуэль проклятая, не выспался из-за неё. Мало того, что забыл о Стражах, так ещё и не готов к их влиянию. Может, на свежем воздухе станет лучше? Припомнилось первое «взрослое» празднование чьего-то дня рождения, вернее, следующее утро. Я быстро отогнал неприятные воспоминания и, уже не вставая с места, протянул руку к Кетцалькоатлю – экран компьютера зарябил и погас. В аудитории на несколько секунд вырубился свет. Я глубоко вздохнул, снял глупую повязку со лба, поднялся и поплёлся из класса. Насчёт Стражей разговор отдельный. Скажу сейчас, что это самое дикое и невероятное, чем только владеет наша академия. Я задумался, мысленно успел отсчитать несколько шагов, когда из-за поворота выбежала девушка. — Ой! — столкнувшись со мной, она упала на пол. Я увидел ее растерянный взгляд и почувствовал себя виноватым. Чтобы как-то сгладить инцидент, спросил: — Ты в порядке? Она подхватилась, быстро и громко заговорила: — Ага, я в порядке! Прошу простить, я очень торопилась. А ты из двенадцатого класса? Я кивнул, не понимая её бурного восторга. — А... преподаватель ещё там? Отрицательно мотнул головой. — О нет, опоздала, — протянула она и заинтересованно принялась озирать стены здания. — Здесь веками блуждать можно: эта академия много больше, чем моя родная. А я только что переехала, ничего не понимаю и вот, заплутала. Не сможешь организовать маленькую экскурсию? Она прибыла не только из другой академии, но и с другого континента – сейчас внешний вид девчонки бросился в глаза. Скорее всего, ее цель та же, что и у меня – сдать экзамен, но девушка опоздала на подготовительный урок. От группы своей отстала, подружку наверно встретила или... Мало ли что. В мои обязанности не входит водить по аудиториям новоприбывших девиц. Но вопрос она поставила умело, загнав в тупик. Что значит «не смогу»? Ознакомлю её с планом академии, а там уж сама разберется. — Здорово, — она обрадовалась, едва я дал согласие, и почти по-детски прижала ладони друг ко другу и к лицу. — Пойдём же скорее. — Мы поедем на лифте до холла первого этажа, и я покажу тебе академию, — пообещал я. Уже внизу подвёл девчонку к стенду и сообщил: — вот план нашей академии. Сад Баламба большой – с первого раза не всё и запомнишь, и план поможет сориентироваться. — Вопросы! — девушка подозрительно косилась то на меня, то на стенд, сообразив, что никакой экскурсии не дождётся. — Я в чертежах не ориентируюсь, как это понимать? — Я кратко разъясню что и где на плане. — Так точно! Может, хватит меня перебивать? — Северная часть карты. Здесь находятся жилые помещения. Лишь некоторые ученики – жители самых ближайших населенных пунктов – после занятий отправляются домой. — Я поселюсь в общежитии. Куда уж мне домой? — В двадцать два отбой. Не шатайся ночью по академии, если ты не SeeD. К западу от северного блока отыщешь столовую. Вовремя не успеешь – попадёшь в огромную очередь. На востоке от северного блока гаражи. Обычно мы ездим на задания на машинах академии. Главные ворота расположены на юге. Я украдкой глянул на часы, мысленно выругался. Инструктор Трип скоро будет у ворот. А я еще не завтракал, стою и объясняю невыспавшейся, как и я, но подорванной учащейся, где она вообще находится. Чтобы дойти до такого состояния, мне нужно спать в сутки часа по два на протяжении месяца. — Что-то случилось? — Ничего. Еще у нас есть помещение, расположенное в западном блоке. Там готовится некое мероприятие... — Знаю-знаю, — вновь перебила она. — Праздничный вечер. Он будет превосходным. Я ведь планирую быть в комитете, новые идеи подавать. Не хочешь мне помочь? Нашла у кого спросить. — Давай продолжим. К югу от западного блока расположен лазарет. От простуды до тяжёлых ранений – всё туда. Но обычно студенты ходят к врачу просто за советом. — А как зовут чудо-врача? — Доктор Кадоваки. Теперь восточный блок, — я указал на схему, привлекая к ней внимание рассеянной девушки. — Это учебный центр. Единственное помещение, открытое по ночам. Там проходят тренировки и обитают настоящие лунарские животные. Будь осторожна, сама не суйся. — Хорошо, — робко прошептала девчонка, сглатывая. Напугалась. Что и было моей целью. — К югу от восточного блока расположена библиотека. Но там больше развлекательных книжек, чем полезной информации. Проверенные сведения лучше искать в электронной библиотеке учебных аудиторий на втором этаже. Наш выпускной класс под номером двенадцать – ты уже знаешь. — Да уж, запомнила. — Кабинет директора расположен на третьем этаже. Для посещения нужно иметь разрешение. — Как зовут директора? — Сид Крамер. Он же – главный мастер. Еще вопросы? — Нет. Э-э? А ты сегодня сдаёшь экзамен SeeD? — Угу. — Тогда, может, еще увидимся. В своей академии я прошла все тесты. И сегодня тоже сдаю экзамен SeeD. Удачи нам. И спасибо тебе за помощь. Она засмеялась, взмахнув на прощание рукой, и побежала в сторону общежитий. В столовой Сейфер устало допивал кофе. Настроение немного улучшилось – не одного меня предрассветный поединок вымотал. Сейфер что-то обсуждал с приятелями – они состоят в дисциплинарном комитете. Другой такой пары наверно не найти. Фудзи на первый взгляд хрупка и тиха. Но внешнее ее спокойствие обманчиво. В девушке будто затаилась мощная стихийная сила – ярость урагана. Не знаю, какая трагедия приключилась в ее жизни, наградив озлобленной усмешкой, лишив глаза и умения общаться. Природа оказалась добрее обстоятельств: стройная девушка с нежными чертами лица, кошачьими глазами и волосами цвета Лунары легко привлекала внимание окружающих. И наверно влюбляла в себя, если бы не все лунарские монстры, живущие в столь хрупком существе. — Сейфер, будешь ещё? — спросила она, пересчитывая сдачу. Лет пять назад она – нелюдимая и дикая – внезапно подружилась с Сейфером. Гармония между ними казалась полной, никто не мог понимать ее так, как он. Их в какой-то момент даже стали считать парой. А в итоге встречаться она начала с его другом. Хотя слово «встречаться» в их ситуации явно неуместно. Сейфер задумчиво покачал головой, отставляя чашку, и тогда вмешался третий из этой компании – Райджин. — Я не против. Принеси-ка мне чаёк с шоколадкой, — и одной рукой обхватил тонкий стан девчонки, притянув к себе. — Ещё чего! — недовольно откликнулась девушка и вывернулась из его дерзких объятий. Налет нежности сорвался с нее вмиг. Я стоял в очереди, ожидая кофе, когда Райджин меня заметил. — Кого я вижу! Это же Сквалл! Подходи, Фудзи сегодня проиграла и угощает? Хочешь что-нибудь? Фудзи фыркнула, быстро подошла к своему радостному приятелю и что силы пнула его ногой. Райджин ахнул. — Кому ещё угощения? — озлобленно спросила она, отошла к столику, рассыпала на него монеты и принялась их перекладывать. Райджин придвинулся, тихо засмеялся – удар не выветрил ребячество из его головы: — Фудзи иногда бывает резкой, так что ты к ней не заигрывай, ладно? — Что? — девушка изогнула серебристую бровь. — Ох, ничего, — быстро отозвался он. Дверь хлопнула. В столовую вбежал однокурсник из соседнего класса, обогнул очередь и подступил к стойке. Выпалил, не отдышавшись: — У вас остались пирожки? Буфетчица развела руками. — Ты сегодня поздно. Закончились. Мясо не подвезли еще. — Гайнакс! Неужели опять? Почему вовремя не завозят? — взвыл он. — Я постараюсь заказать побольше, но гарантировать не могу, — ответила буфетчица, сохранив завидное спокойствие. — Ладно, попытаю удачу в следующий раз. Мальчишка устремился в коридор. Снова хлопнул дверью. Сейфер покачал головой: — Разбегался. Пойдёмте остановим нашего шумного Динкта за нарушение правил академии. Втроём они вышли вслед за ним. Тоже мне, дисциплинарный комитет. Борцы с ветром в поле. Я дождался, когда принесут холодный кофе – люблю именно такой – и сделал пару глотков, когда услышал знакомый голос за спиной: — Извиняюсь, а ты играешь на инструментах? Снова та студентка – из другой академии. — Да обрати же на меня внимание! — настойчиво воскликнула она. Вздохнув, я обернулся. Девчонка мгновенно заулыбалась. — Ой, это ты – моя путеводная звезда. А я смогла зарегистрироваться в комитете по организации праздников. Мечтаю создать собственную группу. Мне нужны ещё трое участников. Хочешь присоединиться? — и, не замечая моей реакции, переспросила: — Тебя не интересует, чем я занимаюсь, да? Я посмотрел в чашку с кофе. Пожал плечами. В этом комитете с недавних пор возникла проблема. Студент, его возглавляющий, покинул академию. Он легко справлялся с организаторскими вопросами, но учился посредственно. И перед экзаменами сбежал, оставив пояснительную записку на страницах академической социальной сети. Что-то там про «не предрасположен» и «другие интересы». А теперь новенькая решила возложить на себя его дело. Справится? Ведь сегодня ее ожидает последний экзамен.