Бесполезно, как любить и не делать боль, Безнадёжно, как пытаться не делать зла, Понимая постепенно себя во сне Наблюдая воспоминания. ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА
— Лагуна, скажи-ка, а ты точно уверен, что это верный путь? — насмешливо спрашивал голос за спиной. Я пытался пошевелиться и обернуться, ничего не почувствовал. Какого гайнакса? Впрочем, рассмотреть людей всё же удалось. — Сквэа, ну неужели опять? — запричитал рослый солдат. Синяя униформа Галбадии узнавалась легко. Вместо шлема — бандана под цвет. А в руке не автомат, а большой гарпун. Он не заметил или сделал вид, что не заметил меня, хотя смотрел почти в упор. Моя ладонь в поисках рукояти ганблейда прошлась по пустому пространству. Что же это, сон? — Мы справились? Да! Войска Тимбера дрогнули! Идут вести, что война заканчивается, практически не начавшись. Чем недовольны? — с избытком эмоций отозвался третий солдат — молодой мужчина типичной галбадианской внешности. Ему не мешало постричься – темные волосы падали на лицо. — Чем недовольны? Вместо того, чтобы сесть в наш БТР и вернуться домой, мы тратим время, блуждая хрен знает сколько по этим мокрым джунглям, — зашипел за спиной первый голос. Принадлежал он смуглому черноглазому парню со спутанными на вид жесткими как проволока черными волосами. Внешность выдавала в нём жителя галбадианских островов, не раз заявляющих о своей автономности и нежелании участвовать в военных действиях. Но и этот человек был в форме галбадианских рядовых, если не считать отсутствие шлема и у него. Было жарко, даже душно. Трое солдат вражеской страны находились среди древнего леса. Стало тихо: ни шевеления листьев деревьев и кустов, ни пения птиц. Но откуда-то потянуло дымом. — Видишь ли, этот лес... — развёл руками длинноволосый, всмотрелся в густые заросли и замялся. — Только не говори, что мы снова заблудились, — нахмурился смуглый. — Это совсем рядом, нам недолго идти осталось, — продолжал оглядываться сбившийся с дороги солдат. — Я ведь сказал, что выведу вас, значит так и будет, — взгляд его наткнулся на что-то, видневшееся среди деревьев, и рядовой пригнулся, пристально всматриваясь. — Да вот же он! Мы скоро будем дома, ребята, слышите? Дома! Жди нас, Делинг! Он радостно закричал и побежал вброд через небольшую речушку, поднимая фонтаны брызг. — Нинасус, блин, — сплюнул островитянин. Двое солдат недоверчиво переглянулись. Смуглый островитянин обнаружил невдалеке перекинутое через речку бревно и перешел на противоположный берег. Там, по другую сторону течения, пролегала грунтовая дорога. А в стороне, за разросшейся порослью кустов виднелся наспех укрытый срубленными ветками серый броневик с эмблемой Галбадии. Черноволосый Нинасус уверенно бежал к машине. — Подождите! Лагуна, Кир? — прокричал вослед солдат крупного телосложения, обрушив под собой импровизированный мостик. Плохи дела наверно в войсках Галбадии, если в армию принялись набирать дегенератов. Вся разношёрстная компания разместилась в бронетранспортере. Бэтээр газанул, выезжая на грунтовую дорогу, укрывавшие его ветки посыпались и затрещали под колесами. Вскоре машина выехала на открытый участок; обнаружился источник дыма. Леса полыхали в огне. Ненадолго галбадианцы затихли, разглядывая последствия пожаров. Смуглый пересел за руль, стал объезжать опасные участки. Когда лес кончился, галбадианцы вяло переговаривались, но усталость и жара в итоге сморили. Водитель, периодически бросая взгляды на заднее сидение, где уснули сотоварищи, первые часы боролся с сонливостью. Зарево осталось позади, уже и ландшафт поменялся, буйную зелень сменили чахлые пожухлые травы. Островитянин остановил машину, перелез на заднее сидение и растолкал длинноволосого. Уснул практически стразу. Разбуженный солдат ровно вел машину еще несколько часов, практически не отвлекаясь. Бронетранспортер приближался к городу. Солдат тихо обрадовался, увидав указатель с надписью «Делинг», но его товарищи пробудились, взбодрились видами из окна. До этих пор площадь Делинга украшал белый фонтан. Теперь же об него притормозил несколько лет немытый джип, резко свернув перед застопорившейся машиной. Длинноволосый солдат, которого товарищи звали то Лагуной, то, шутя, Нинасусом, выпрыгнул из кузова. Поглядел на улицу впереди. Легковые автомобили, грузовые, бэтээры и военная техника наводнили ее. Некоторые машины выезжали на тротуар, стремясь объехать пробку, и прохожие уходили от столкновения с ними. — Эй! — прокричал ему здоровяк, высунувшись из окна. — Здесь нельзя парковаться! — Мы не сможем объехать этот затор, не передавив людей. А мне нужно вон туда, — махнул рукой Лагуна. В указанном направлении несколькими минутами ранее произошла авария, автобус не разминулся с прицепом, груженым оружием. И теперь водители глупо сигналили или выходили из автомобилей, курили и осматривали место происшествия, разыскивая способы выехать из пробки. — И что ты забыл в той части города? — хмыкнул один из сотоварищей. Лагуна притих и глупо заулыбался: — Как насчёт выпить? — Мы сюда не пить приехали, — мрачно отозвался смуглый парень. — Нам нужно отрапортовать о потерях, потребовать ротацию в новую часть — и в путь. Сражаться! — Так мы выпьем, и начнем сражаться, — хихикнул здоровяк. — Кир, Вард... Вы, кажется, всё проспали. Война окончена. По радио подтвердили капитуляцию Тимбера. Отбой. Надо выпить за победу. За павших. За нас, наконец... И пока двое солдат переглядывались, Лагуна двинулся пешком по загазованному проспекту. Товарищи поглядели вслед, затем — на припаркованный не по правилам БТР, и засеменили за ним. Слишком уверенно галбадианский солдат шёл по ярко освещённой вечерней улице, не обращая внимания на друзей. Просто выпить? Неудачное оправдание. Разыскиваемый им бар располагался при отеле. На витрине афиша «Новая композиция Джулии Хартилли». Хозяйка бара, едва увидав на пороге солдата, расплылась в улыбке. — Лагуна Луар, добро пожаловать! — поприветствовала она, — у нас остался свободный столик. — Спасибо, — тихо ответил Лагуна, оглядываясь в сторону сцены. — На сколько человек? Что я здесь делаю? — вопросил я в пустоту. В голове вспыхнула сильная боль, сдвигая на задворки любое желание разобраться в происходящем. Лагуна резко дернулся и сжал ладонями виски. — Заткнись! — заорал он. Женщина побледнела, отступила на шаг, покраснела, поклонилась и стремительно убежала за стойку отдавать распоряжения. Лагуна виновато оглянулся и закусил палец. Требование заткнуться он адресовал мне? Он что, слышит меня, мои мысли? Послав к чертям злую боль, я стал обдумывать происходящее. Что со мной? Сон? Похоже на какое-то безумие. Я вижу во сне солдат Галбадии. Вражеских солдат. Два дня назад я сражался с ними, убивал, не задумываясь, что под закрытым шлемом человеческие лица. А теперь... Кажется, он читает мои мысли. А я понимаю его, испытываю эмоции, замечаю, что за униформой галбадианского солдата скрывается человек, личность. Только это всего лишь видение, эти мысли и чувства — неосознанное нагромождение моих страхов и оправданий. А в войне нельзя оправдывать врага. Даже во сне. — Вольно, ребята, — тем временем распорядился Лагуна, остановившись возле столика у сцены. Компания расселась на полукруглом диване. — Гуляем на всю ночь, так? Медленно, постоянно оглядываясь в сторону стойки, за которой отчаянно жестикулировала хозяйка, к их столику подошла официантка. — Могу я принять ваш заказ? — робко вопросила девушка. — Как обычно, — заявил Лагуна. Действительно, постоянный посетитель этого заведения. На девушку он даже не посмотрел. — И мне, — подмигнул официантке смуглый черноглазый Кир. — Мне тройную порцию, И от тебя я бы тоже не отказался, — облизался Вард. Хохотнув, обернулся к товарищам и сразу заметил, что Лагуна блуждает потерянным взглядом. Тяжело вздохнул, ложа на плечо приятеля руку, и, не рассчитав силы, пригнул его к столу. — Лагуна, да не волнуйся так. Будет тебе выступление. Джулия скоро подойдёт. А чтобы не страдать так до следующей демобилизации, зааркань её уже сегодня. — За столько лет пора бы уже решиться, — ухмыльнулся Кир. Освещение поменялось, стало приглушённым в зале, и ярче у сцены. Зал ожидающе замер. На сцену вышла девушка: черноволосая, обольстительная, стройная, в красном длинном платье с разрезами, из-за которых при каждом её шаге взору открывались соблазнительные ноги. С задумчивым и опечаленным взглядом — будто внутрь себя смотрит — она села за фортепиано в полупрофиль к Лагуне. И заиграла. Я потерялся. Теперь совсем. Под эту музыку должны встречаться миры. Рассыпаться созвездия. И падать звёзды. Это именно та мелодия, под которую я танцевал на выпускном вечере. А сейчас, в эти мгновения, прежние воспоминания блекли, терялись на новом фоне. Казалось, что это я — Лагуна. Я столь отчётливо чувствовал его мысли, эмоции... звук сердца этого галбадианца и едва различимое позвякивание золотых браслетов на руке девушки. — Да вы что, ребята? — возмутился Лагуна, отчаянно, как утопающий, вцепившись пальцами в стол, и заворожено наблюдая за каждым движением порхающих над фортепиано рук и вздрагивающих ресниц красавицы. — Не видите, она работает. — Не-не, даже не вздумай бежать так просто с поля боя, — толкнул в бок Кир. — Давай, помаши ей. — Еще рано, надо подождать. — Не отмазывайся, мы знаем, ты это сделаешь, — не унимался и Вард. И Лагуна действительно встал. Медленно двинулся вдоль рядов у сцены. Все столики здесь были заняты. Теперь я отчетливо видел окружающую обстановку. Похоже, из гражданских присутствует только персонал. Зал шумел, лились спиртное, разговоры, тосты. За одним из столиков шум усилился. Солдат, глуша стакан за стаканом, теперь поднялся, отсалютовал. — Джулия, твое здоровье! Жди меня этой ночью. Грянули смех и одобрительный свист со стороны его соседей по столику. Да-а, если Лагуна не поторопится, девушку у него уведут, а может даже успеют приложить Лагуне кулаком в лицо. “Я еще никогда не находился так близко к Джулии”, — донеслись растерянные мысли. “Парень! Ты человек серьёзный или как?” — я решил взять ситуацию в свои руки. Нерешительность Лагуны порядком приелась. Как и неразбериха, толкающаяся в его голове. Желания этого солдата, впрочем, ясны и понятны. Музыка прекратилась. Зал замер, наблюдая за новым действующим лицом, идущим к фортепиано. Джулия, не дождавшись характерных аплодисментов, удивлённо подняла взгляд, заметила поблизости чужака. Перевела испуганный взор в зал, предчувствуя, что происходит неприятный розыгрыш. “Ох! — Лагуна изогнулся и схватился за ногу. — Судорога сводит”. Неловко он двинулся обратно, смешно волоча онемевшую конечность. Печально. Почему-то мне искренне захотелось, чтобы он избавился от неуверенности. Но в зале происходило новое действие. Офицер, до того мирно сидевший за столом, поднялся и твердым шагом направился к Лагуне. Однако один из служащих с поклоном преградил путь. — Господин Карвэй? Вас ожидает президент Делинг. Офицер презрительно кивнул и прошел дальше. На мгновение задержался и тихо произнес: — Еще раз приблизишься к Джулии, пеняй на себя. Даже не думай, что война для тебя закончится. Лагуна беспомощно кивнул – мысли далеко, ноги – ватные, категоричность голоса – оставлена без внимания. Офицер быстро поднимался по изогнутой полукругом лестнице в холл. Больше он не оглядывался. Грянул хохотом Вард. Хлопнул по сидению Кир. Лица остальных присутствующих давно направлены не в сторону пианистки, а на нарушителей спокойствия. — Отличная работа, Лагуна Луар. Задание выполнено. Присаживайся. — Не думал, что ты решишься. Теперь мы популярнее этой твоей девчонки. — Да, но зрелище, что ты нам показал, оказалось весьма и весьма жалким, — добавил Кир. — Графу «мужественность» в твоей характеристике можно смело вычеркивать. — А, говорите, что хотите, мне всё равно, — отмахнулся Лагуна и тяжко вздохнул, уставясь в пол. — Джулия вблизи так хороша. — А под — наверное, ещё лучше, — цинично заметил Кир, посмотрел в сторону сцены и застыл. — Ого как?! — икнул Вард, проследив за его взглядом. — Лагуна, мы сваливаем. На сегодняшнюю ночь – расслабишься. Ты это заслужил. Вард быстро пожал ладонь товарища, оставляя у того в руке несколько скомканных купюр, дружески хлопнул по плечу и поднялся следом за Киром, бросив Лагуну в полном недоумении. — Я присяду? — мелодичный голосок. Солдат обернулся, увидел возле столика пианистку. Подхватился. Оступился и ойкнул. — Всё в порядке? — вопросила Джулия, наблюдая, как Лагуна неловко припал на онемевшую ногу. Её рука, выдавая волнение, пригладила волосы. — Д-да, да. При-саживайтесь, п-пожалуйста. “Ребята, она подошла ко мне. Что делать? Кир, Вард? Помогите! Я не знаю, что делать, что говорить?” Лагуна испуганно цепенел. Его реакция выглядела и забавной, и жалкой. Я попытался взбодрить, боль в голове усилилась. Джулия, пряча улыбку, опустилась на диван. Коснулась его ладони, жестом предлагая присесть рядом. — Тебе уже лучше? — Вроде бы, — сипло отозвался Лагуна. И не смог поднять взгляд, оторваться от ее руки, тонкого запястья, украшенного браслетом, длинных белых пальцев, ничем не стесненных. — Как твоя нога? — Н-нога? А, это? Уже лучше. Она немеет, если я нервничаю. — Ты нервничал? — Я и сейчас немного... — смутился он. Удивление прикоснулось к лицу девушки. Она давно привыкла выступать в подобном заведении. Прожженные хамоватые солдаты, отпускающие непристойные реплики в адрес любой юбки, обычный атрибут в ее работе. Она опустила глаза. — Можешь расслабиться. Не стоит так нервничать из-за меня. Лагуна продолжал смущаться и незаметно пытался привести в порядок онемевшую ногу. Джулия украдкой следила за его действиями, теребя сережку на мочке уха. Вновь она дотронулась к его ладони. И вдруг решилась: — Не хочешь пообщаться наедине. У меня здесь комната... — Наедине?! — шумно выдохнул Лагуна и недоверчиво уставился на девушку. — Ну... — она смущённо оглянулась. На щеках сквозь белую пудру яркой полоской загорелся румянец. Закусив губы и нервно теребя браслет, девушка тихо прошептала: — Здесь сложно поговорить свободно. Услышать могут. Идем. — он ещё спрашивает?.. — я бы на его месте... — соглашайся! За соседними столиками зашушукались. Солдат оглянулся, посетители бара с разноречивыми чувствами откровенно смотрели на него и спутницу. Джулия осознала — её шёпот ситуацию лишь усугубил. Да и Лагуна тоже, блин, герой. Не смог удержать под контролем эмоции, поставил девушку в неудобное положение на глазах всех этих солдат и персонала. Девушка провела ладонью по столу, убрала руку. — Дежурный тебя пропустит. Джулия поднялась и направилась к сцене. Некоторое время Лагуна непонимающе смотрел ей вслед. Вздохнул, когда она скрылась за кулисами. Опустил глаза. На столике лежала карточка с номером. “Я сплю”, — решил Лагуна. “Это сон, это сон, — твердил я. — Парень, головой подумай, очаровательная талантливая девушка предлагает тебе — простому солдату — подняться к ней в номер”. Если это действие отравляющего вещества, у него неожиданный побочный эффект. Какие забавные у меня фантазии. “Нет, это не сон. Совсем не сон!” — уперся Лагуна. Боль в голове снова вспыхнула. Он со мной спорить пытается. Изгнать мои мысли из своего разума. Я перебирал различные, порой необыкновенные догадки. С этим человеком я мог общаться. Свободно и непринужденно. Он – чужой, служит в армии страны, ведущей захватнические войны. Но мы с ним связаны. Мыслями. Да, Лагуна, ты прав. Происходящее слишком необычно, чтобы быть простым сном. “Джулия захотела поговорить со мной?” “Ты слишком много болтаешь сам с собой”. “Подумать только, мы останемся наедине. С ней!” “Так в чём дело? Действуй”. И вновь – нерешительность. Осязаемая волна, ударяет, опрокидывает, тянет на дно. Как у него всё сложно. “Не могу. Я когда нервничаю, начинаю много говорить. Это многих отталкивает”. Едва взволновавшись, он задыхается, заикается, у него немеет нога и путаются мысли. И без того набор предостаточный. Чем же помочь? “И Джулия волнуется. И тоже — говорит, много. Последи. За ее руками, глазами, губами”. “Точно! Я сделаю эту ночь особенной. Выслушаю всё, что она захочет сказать”. “Ты считаешь, что девушка тебя позвала поболтать?” За одним из столиков подвыпивший солдат поднял голову, тяжелым взглядом уставился на моего подопечного. Шумно выдохнул. — Сегодня особенный день — мы победили. А Джулия к нему подошла, посмотрите! Почему? Почему такая несправедливость? Лагуна быстро поднялся из-за стола и двинулся к лестнице. Жалобы пьяного и мой циничный намек целиком овладели его сознанием. На втором этаже его остановил дежурный. Парень сразу же потерялся, стал выдавать странные звуки, весь его энтузиазм угас, будто не было. “Соберись. Глубокий вдох. И иди. Вперед либо назад. Не ходи кругами — охрана недобро поглядывает, вмешаются ведь. Лет-то тебе сколько?” — Отвали! “Рад бы. Не получается. Кто-то сделал меня твоей совестью, придется смириться. Я обычно немногословен. Просто устал в последнее время и, наверное, с ума схожу. Дожил до того, что во сне разговариваю с галбадианцем”. “Ясно. Для совести ты слишком пошл. Но так и быть. Можешь говорить. Я разрешаю. Только без глупых шуточек в присутствии дамы”. Солдат решительно направился к дежурному. — Где комната Джулии? — Вы приглашены? — Что? — Лагуна оглушено посмотрел по сторонам. Некоторое время соображал. — Приглашение? И давно она так приглашает? “Можешь не идти. Забудь”, — шепчу так, как обычно привык успокаивать Стража. Но Лагуна уже достает карточку, кладет на столик. — Минутку, — суетится дежурный, — позвольте провести вас. “Вероятно, если любишь, всё равно кто она. Пусть даже сама Хранительница, разве нет? — пытаюсь подбодрить. — Если это судьба?” “Конечно, — вздыхает Лагуна. — Творческому человеку во время войны порой нелегко зарабатывать”. “А будь её музыкальные композиции посвящением не высоким чувствам, а э-э... военной мощи вашей империи?” “Джулия? И военный марш? Чушь!” Я подумал о девушке из лазарета. Она могла оказаться SeeD — и не возникло бы тайн. Как и некого было спасать в учебном центре. Её слабость подстегнула моё желание оберегать, зародила и обратила к ней мои чувства? Возможно.***
— Спасибо, что пришёл, — сказала Джулия. Она стояла возле окна и делала вид, что разглядывает улицу. Даже не шевельнулась, не посмотрела на вошедшего и замявшегося на пороге солдата. — Не за что. Ой... — Лагуна запнулся. Такой ответ никуда не годился, и парень засуетился, не зная, как исправить положение. — Спасибо, что позвала меня. — Садись, — предложила Джулия. Теперь она повернулась. Но продолжала стоять. Лагуна прошел в центр комнаты, присел на убранную кровать. Немного подумав, смутился, подхватился, лихорадочно блуждая взглядом по помещению. Увидел у дальней стены стол со стульями, направился к ним. Джулия не двигалась. Солдат медленно соображал, что ему делать дальше. Он снова поднялся. — Ты скован, — заметила девушка и чуть улыбнулась. — Боишься меня? — Нет, что ты! Я твой давний поклонник. Потому несколько смущен. — И всё это время ты приходил слушать мои выступления? — взволнованно заговорила пианистка. Парень беспокойно зашагал по комнате. Голос охрип: — Ты видела меня? Всегда, когда я приходил? — Да. Ты улыбался и смотрел на меня, — с нежностью отозвалась девушка. Она подошла к нему, остановила, положив ладони на плечи. Подняла лицо — невысокая и хрупкая перед этим солдатом. — У тебя красивые зелёные глаза. Всегда хотела увидеть их так близко. Но сейчас они немного испуганные. Успокойся, всё хорошо. Просто... Я хочу узнать, о чем думает человек с таким взглядом. Поговори со мной. Лагуна молчал. Мысли наскакивали друг на друга и бились, их осколки больно царапали. Если так пойдет и дальше, он просто вышибет меня из сознания. Медленно он пытался соображать. Да, Лагуна, эта девушка влюблена в тебя. Давно. Он не хотел мне верить. Отрицательно мотнул головой. И тогда Джулия взяла ситуацию в свои руки: — Не хочешь выпить? У меня есть вино, привезенное из Доллета. — Я, должно быть, сплю, — тихо ответил он. Девушка отвлеклась, прошла к мини-бару, извлекла два бокала и бутылку. Солдат наблюдал за ее тонким станом. Прошептал, отчего она вздрогнула и выпрямилась. — Ты такая красивая, Джулия...***
“Лагуна?” — Я не очень люблю сражаться. Но только так могу путешествовать, понимаешь? Новые города, страны, удивительные вещи. “Лагуна!” Луар полусидел на кровати, облокотившись о подушку, и разглядывал стены комнаты, давно уж не сознавая, что его занесло не туда. Голова девушки лежала на его плече, в полусне Джулия уткнулась ему в грудь, а солдат самозабвенно продолжал свою повесть, обнимая и поглаживая девушку онемевшей рукой, а второй перебирал и накручивал на пальцы разметавшиеся пряди черных волос. — И это здорово, особенно если со мной друзья. “Закругляйся”. — Да, Кир и Вард всегда со мной. Мы столько пережили... “Рядовой Лагуна Луар, два наряда вне очереди!” — Ты что-то сказал? Ой... — Луар запнулся, закусил палец и посмотрел на девушку. Она привстала, легонько подула ему на грудь, взглянула в глаза и улыбнулась. — На чём я остановился? А, конечно. Теперь я всё чаще задумываюсь о том, чтобы уйти из армии и стать журналистом. Так я смогу рассказывать людям о своих путешествиях. Вино его слишком разговорило, кажется, этот поток не остановить. Джулия хоть немного задремала, а я битый час выслушиваю эту дребедень. — Опыт работы у меня есть. Однажды одна из моих статей оказалась на первой странице газеты МанТима. Неплохо, правда? — Рада за тебя, — снова улыбнулась Джулия. Поёжилась и сильнее прижалась к его груди. — Это меня вдохновило, и тогда я... — Лагуна умолк, наконец соизволив прислушаться к внутреннему голосу — ко мне то есть. — “Блин, я снова слишком разболтался?” — И тогда ты?.. — переспросила девушка. Она предлагает ему продолжить? Вот странная. Столько выслушать этой околесицы не каждый способен. — Расскажи мне о себе, — сменил тему парень. — Типа... Какие у тебя планы на будущее? — Я? — растерялась Джулия, приподнялась, отстраняясь. В её глазах появились слёзы. И ничего ведь особенного, ничего возвышенного, просто понравившийся человек спросил о мечте. Спросил как мог, неловко подбирая слова, давно ставшие ненужными. Но я почувствовал явно: девушке будто крылья подарили. Она эмоционально пробудилась и воспрянула. — Я хочу петь. Не только играть, но и петь. — О как? — обрадовался Лагуна, обнял Джулию за талию и притянул к себе. Стал целовать в виски и лоб, — с удовольствием... ум-мм... послушал бы. — Я не могу, — грустно отозвалась она, выползая из объятий. Под его изумлённым взглядом поднялась с кровати, завернулась в простыню и направилась к окну. Тихо проговорила: — Я не умею писать стихи. — Наверно, стихи — дело нелегкое, — пробормотал Лагуна. Поднявшись, направился к девушке, остановился за ее спиной и стал разглядывать отражение в темном окне. Его рука медленно потянулась к влажной щеке Джулии. — Но благодаря тебе у меня, возможно, получится. — Благодаря мне? Вновь осип его голос. Лагуна, да что ты делаешь? Мир громыхает от учащенного биения пульса. Солдат прижал рукой колотившееся сердце. Джулия решительно повернулась, темные глаза сияли от эмоций. Дотронулась до его руки, обхватила пальцы. — Да. До встречи с тобой я жила чужими чувствами, понимаешь? Я читала. Чужие книги, чужие истории, чужие судьбы. И мечтала. А потом возник ты и... Всё пошло иначе, не так. Будто мир подменили. Ты мне помог взглянуть по-другому на вещи, которые всегда были так привычны. Я стала видеть людей не серой массой как раньше, а личностями в сфере многоцветной ауры. Я даже по-другому стала дышать, слышать, думать. Я заметила тебя с того первого дня, как ты ошибся адресом. Как давно это было — лет пять назад. Ты зашёл в это заведение при отеле и запаниковал, осознавая, куда попал. Хозяйка шутила, оценивая твои способности, а мы с официантками заливались румянцем и смущённо хихикали. Но через неделю ты пришёл вновь. И всё равно нервничал. А после настало время и мне поволноваться, когда в очередной раз ты не появился. Я узнала, что ты ранен, лежишь в военном госпитале в прифронтовом городке. И места себе не находила. Мне казалось, я чувствую твою боль, страдания. С каким счастьем дождалась твоего появления вновь, снова увидела твою улыбку, твоё лицо, глаза. И узнала, что ты снова уходишь. На войну. Но ведь теперь всё, правда? Война с Тимбером окончена. Военные возвратились домой. А ты здесь, со мной. Не хочу тебя отпускать. Ты подарил мне кое-то... Что-то ценное, чего другие могут ждать веками. Мне нужны твои эмоции, твои чувства. И тогда я смогу воспеть это. — Ого как! Я и подумать не смог бы, что такая прекрасная женщина может что-то чувствовать к простому солдату. Мне это снится. Конечно, снится! Я в непроходимых лесах Тимбера. Умираю на чужой земле. А всё это просто иллюзии, рождённые из боли, недоступная мечта. Сон. Здравый рассудок уже давно твердил об этом, как я сразу не догадался? Хм... Ха! Спорил с ним. С рассудком спорил — холодным и циничным... Джулия обняла его, на мгновение прижалась всем телом, глубоко вздыхая. Подняла печальный взгляд и покачала головой. — Не говори так. Это не сон. Ты жив. Я чувствую, как бьётся твоё сердце. Не говори мне больше о войне. Никогда не говори. Не хочу... Не могу слышать о ней. Во время Второй Великой я лишилась всего — родителей, дома; моя сестрёнка пропала без вести. Я потеряла смысл существования. Прежняя жизнь разрушилась карточным домиком. Из роскоши, к которой привыкла, я попала на улицу, превратилась в испуганное маленькое животное, все силы которого уходили на то, чтобы просто выживать. Не хочу больше слышать о войне, понимаешь? Я знаю... чувствую, что она затянется. Тимбер сдался, но перемирие с Эстаром временно. Он не остановится на достигнутом, и вновь его беспощадные солдаты ринутся на нашу страну, чтобы изменить её судьбу — подчинить или уничтожить окончательно. Да, я давно не испуганная девочка. Я выжила тогда, и это были далеко не последние испытания, которые довелось постичь. И я изменилась. Навсегда. Благородство собственных порывов сокрыла под холодной рассудительностью, подчинила стремления, идеалы, страхи. Моя вселенная была разрушена войной с Эстаром, и терять, казалось, нечего. А теперь... Мне снова страшно. Я не вынесу боли, если ты уйдёшь воевать с эстарцами. Ты ведь останешься здесь... в Галбадии? Защищать меня? Парень чуть кивнул, взял ее маленькие ладони в свои руки. В дверь комнаты постучали. Еще раз. — Лагуна! — ликующий голос Кира за дверью. — Луар, открой же! Новые приказы! Нас повысили и переводят под командование офицера Карвэя. Через полчаса встреча в резиденции на втором этаже. Девушка со смятением смотрела за его меняющимися глазами. Но видела в них вовсе не то, что хотела видеть. Его повысили. Повысили — и этим всё сказано. Она отрицательно покачала головой, высвободила руки. Отступила. Повернулась к окну, сложила ладони у губ и склонила лицо. — Увидимся ли мы снова? — голос изменился, стал чужим. Плечи тоскливо опустились. Лагуна подошёл, развернул её к себе, убрал ладони с лица, коснулся губами её лба. — Конечно! — заверил, чуть улыбнувшись. — Иначе никак. Должен же я прийти послушать твою песню. Развернулся, молча оделся и ушёл без оглядки. Глаза девушки широко распахнулись, слова прощания обрушились грудой невысказанных фраз. Камни для надгробия, внеслась мысль. Не хотелось верить, что она принадлежит мне. Я буду и дальше менять к лучшему не только мечты, но и твою жизнь — Джулия ожидала этого заверения. Ему не хватило таланта увидеть ее слова и жесты. Он даже не понял, что все пять лет являлся ее вдохновением.