Декаданс

Завернувшись в одеяло, Ди засел на самом дальнем углу своей постели, нервно осмысливая происходящее. Невыспавшийся, потрепанный, со следами совсем несвежего макияжа, он действительно походил на больного. И едва переступившая порог, Кассандра охотно в это поверила. Сегодня девушка, кажется, решила одеться по погоде. Поверх черной майки на ней был темно-лиловый свитер с овальным вырезом, открывающий острые ключицы и едва прячущий плечи. Уже лучше, чем обычно. Заправив прядь вороных волос за ухо, она тонко, почти незаметно улыбнулась и прошла вглубь комнаты. В воздухе, неумолимо сжимая без того напряженные плечи блондина, повисло молчание. Ему хотелось прогнать ее, остаться одному и, банально, принять душ. Но язык не поворачивался произнести что-то колкое. Будто кто-то рот зашил, пока Касси так беззастенчиво рассматривала нескончаемые научные безделушки на пыльных полках. — В детстве у меня тоже был плазменный шар, — пробормотала она, невесомо касаясь стеклянной поверхности кончиками пальцев. Черный лак на отросших ноготках заметно облез и Ди как-то неоднозначно поджал губы, приходя к выводу, что его собственные руки гораздо аккуратнее, чем ее. — Интересно, где он теперь... Не зная, что на это ответить, парень только коротко пожал плечами. Толстое темно-серое одеяло поглотило этот жест, сделав его почти незаметным, однако Кассандра все поняла. Оставив шар в покое, она небрежно оперлась поясницей о стол и опустила локти на его край. Несмотря на разделяющее их расстояние, блондин, теперь сидя прямо напротив незваной гостьи, мгновенно почувствовал себя дискомфортно. — Как ты себя чувствуешь? Мелодичный женский голос коснулся его кожи. Как она это сделала? Поежившись, Ди сощурил широко распахнувшиеся от удивления глаза и покосился на девушку недоверчиво. Что еще за дурацкие приемчики? — Дерьмово, — хмыкнул он почти искренне, — но бывало и хуже. Что ты здесь делаешь? — Проведываю участника своей группы, — ответила Касси как ни в чем не бывало, — это, вроде как, законно. И всем нравится. — А ты всегда делаешь то, что другим нравится? Голос блондина прозвучал несколько резче, чем было нужно. Выдержав паузу, Кассандра молча скользнула взглядом по его веснушчатому лицу. Бледному и недовольному. И почему он всегда... Такой? — Только когда понимаю, что это необходимо, — выдохнула она, на автомате стряхивая с лица непослушную прядь. — На что ты намекаешь? — Ни на что, — небрежно отмахнулась девушка, снова улыбаясь краешками губ. Переведя взгляд темно-карих глаз на гитару, она указала на нее подбородком. — Репетируешь? Покосившись на инструмент, за одну ночь ставший ему ненавистным, парень тяжело сглотнул. Что, если она попросит сыграть? — Типа того. — Зря ты это. — Чего? — уточнил он, ожидая совсем иной реакции. — В таком состоянии надо лежать и тупить, а не выдрачивать гитару ночами. — Я и не... — начал, было, Ди, однако столкнувшись с ухмыляющимся женским взглядом чуть раздраженно фыркнул. Пожалуй, нет ничего хуже, чем проницательные девчонки. — Кхм. Ты разве не должна сейчас быть в школе? Запрокинув голову, Касси негромко, но звучно рассмеялась. Край ее свитера чуть сполз с подрагивающего плеча и блондин, волей неволей, заметил на нем округлые следы. Палитрой цветов похожие на космос, они уходили вниз под ткань, образуя причудливую цепочку из синяков. Это заставило юношу насторожиться, однако когда Кассандра подняла голову, он просто отвел взгляд, делая вид, что ничего не заметил. Уверенная в этом, девушка только поправила злосчастный свитер, натянув его обратно. — Переживаешь за мою посещаемость, зануда? Могу показать табель успеваемости. — Вряд ли он лучше, чем мой. Что же, это было верно. В то время как Ди был лучшим учеником в школе, Кассандра ни раз грозилась сжечь учебники по физике и химии во славу Сатане. Выставив вперед ладони в жесте «сдаюсь», девушка обронила негромкий смешок, чем вызвала на лице блондина некое подобие усмешки. Сочтя это большим прогрессом, Касси одобрительно мотнула головой и полезла в карман за мобильником. Пробежавшись взглядом по разблокированному экрану она на мгновение нахмурилась, но почти сразу вернулась в прежнее состояние. — Так и что, так и будешь круглыми сутками сидеть тут один с гитарой? — У меня куча других дел, — хмыкнул Ди, прокашлявшись для убедительности. — О, не сомневаюсь, мистер Занятой, — добродушно улыбнулась брюнетка, наконец-то отстраняясь от стола. — Мы с Хэви договорились кое-что глянуть завтра вечером. Присоединяйся, если найдешь время. Взяв с пола шоппер, брошенный на него еще в самом начале, Касси повесила его на плечо и вытянула зажатые лямками волосы. — Погоди. Здесь что ли?! — возмущенно уточнил парень, чуть оклемавшись. — Здесь. Не зная, что и сказать, блондин только устало потер переносицу. Не хватало только, чтобы эта настырная девчонка тут еще и поселилась. — Так и быть, я пойду. Поправляйся скорее, репетиции без гитары - совсем не то, — уже будучи на пороге, Кассандра вдруг остановилась и оглянулась на Ди через плечо. — И да, не ругай брата, он не сливал мне ваш адрес. Он указан у него на странице. Полностью. Тихо смеясь, Касси закрыла за собой дверь, оставив в резко опустевшей комнате пряный шлейф духов с корицей и мелодичный перезвон произнесенных слов, до сих пор звенящих у парня в ушах. Стянув с себя жаркое одеяло, он торопливо вскочил с постели и открыл окно, дабы поскорее проветрить помещение. Так появилось искушение. Прижав согнутый указательный палец к губам, Ди напряженно прикусил его, жмурясь. Внизу характерно щелкнула, закрываясь, входная дверь. Выждав еще несколько секунд, блондин все же поддался странному веянию и поглядел на ведущую к дому дорожку, заваленную неубранными опавшими листьями. Кассандра уже шла прочь, шурша по ним толстой подошвой криперсов. Она не обернулась. Ни сразу, ни позже. Когда ее хрупкая фигурка окончательно скрылась из виду, Ди, наконец, почувствовал облегчение. Будто что-то внутри, что все это время было сплетено в тугой шипастый ком, в конце концов расслабилось. Проведя рукой по копне распущенных волос, парень отошел от окна, взглядом натыкаясь на фигуру застывшего на пороге отца. Улыбаясь, Глэм, было, приоткрыл рот, дабы что-то сказать, но сын остановил его характерным жестом. — Не-не-не, ничего не говори.

***

Осенью темнеет рано. Особенно заметно это становится в тех районах, где меньше всего фонарей. Когда серые облезшие дома коконом окутывает тьма, лишь изредка пропуская сквозь себя тускло-желтые проплешины покосившихся окон. В таких районах стоит плотный запах сырости и кошачьей мочи, под колесами машин скрипит не асфальт, а гравий. В них эхо разносится дальше и громче, бьющееся стекло считается мелодией, а крики не привлекают внимания. Бегущий здесь - не спортсмен, а жертва. Бьющий - не преступник. Пьющий - порядок нормы. Касси знает это не понаслышке, потому что живет в таком районе всю свою жизнь и не жалуется. Есть здесь свой, грязный и порочный, пропитанный смогом шарм. Он вдохновляет ее, на бумагу изливаясь строчками мрачных песен. Мотивирует двигаться вперед, расти, снова и снова изучая злосчастные ноты. Срывая голос. Рыдая, падая, но вставая. Пожалуй, она даже почти любит ту улицу, на которой живет. Не хватает только... Чувства безопасности, что ли? Оставив автобусную остановку далеко позади, девушка юркает на нужный ей поворот и нехотя устремляется вперед, мысленно смакуя позитивные моменты прошедшей этим вечером репетиции. Тонкий свитер совсем не греет ее под пальто, сквозь рваные джинсы ветер вылизывает стройные ноги. Холодно, но так не хочется возвращаться домой. В маленький персональный Ад, прикрытый от посторонних глаз занавешенными окнами. Будучи уже совсем рядом, она замечает человека на крыльце своего дома. В его губах, служа маячком, мерцает огонек тлеющей сигареты. Различив ее силуэт сквозь мглу, человек нетерпеливо машет широкой рукой, вынуждая ускорить шаг. Настолько, что где-то под ребрами начинает неприятно жечь. — Ты сегодня поздно, — мужчина кидает бычок и тушит его мыском ботинка. — Репетиция, — отвечает Касси, поднимаясь по ступенькам. — А, этот ваш дурацкий конкурс, — небрежно хмыкает он, приобнимая падчерицу за плечи и заводя ее в дом. Внутри пахнет разогретым ужином, из крана на кухне льется вода, гремит посуда. Выбравшись из хватки отчима, Кассандра вынужденно улыбается ему самыми уголками бескровных губ и снимает пальто. Тот, одобрительно кивнув, уходит из коридора и девушка машинально глядит мужчине вслед несколько секунд. Он высокий, с узким рябым лицом и редеющими черными волосами. Не зная правды, его легко можно было бы принять за ее настоящего отца. И от этого тошнит. Оставив вещи в своей комнате на втором этаже, Касси спускается обратно вниз. На столе уже стоят тарелки, мать носится из угла в угол, как курица, стараясь угодить любимому мужу. Тот, упиваясь своей эфемерной значимостью, пялится то на ее тощий зад, то на уткнувшуюся в телефон девчонку. Она физически чувствует на себе его взгляд и внутреннее ежится, представляя, как чуть позже смоет его с себя к чертовой матери под горячим душем. Будь у брюнетки такая возможность, она вовсе перестала бы есть в этом доме, однако отказаться - значит навлечь на себя еще больше проблем помимо тех, что уже имеются. Наконец, мать занимает свое место за столом. Театр начинается. — Сегодня звонили из школы, — произносит женщина, вилкой ковыряя перемороженное рыбное филе, — сказали, что ты не явилась на первые два урока. Опять. Бледно-серые, рыбьи материнские глаза впиваются Кассандре в лицо. Подняв на нее взгляд, девушка беззвучно выдыхает, но не успевает ответить. Оливер делает это за нее. — Рене, ну не за столом же. Дай девочке поесть, — играя роль благородного героя, мужчина косится на падчерицу и подмигивает ей темным, почти черным глазом. — Я поговорю с ней позже. Уверен, на то была веская причина. Опять. Опустив взгляд в тарелку, Касси чувствует, как к горлу подкатывает тревожная тошнота. Идущий от ужина запах только подстегивает это ощущение и на несколько мгновений приходится задержать дыхание. Так становится чуточку легче. До тех пор, пока длинная нога Оливера не касается ее ступни под столом. Настойчиво и показательно. Рене, поправив тугой пучок мышино-русых волос, делает вид, что ничего не замечает. Хотя все в этом доме все прекрасно знают. Просто каждый играет свою роль - чертовски убедительно. Когда Оливер не пошел за ней после ужина, Кассандра имела неосторожность понадеяться, что ничего не будет. Засев в своей комнате, девушка взялась за домашку, но голова наотрез отказывалась работать. Цифры разбегались под стержнем ручки, формулы смешивались воедино, образовывая новые. В тысячный раз зачеркнув неверный ответ, девушка раздраженно бросила ручку на стол и, уперев в него локти, схватилась за голову. — Блядство, — ее тихое бормотание слилось со скрипом открывающейся двери. Хохотнув в ответ на ругательство, мужчина закрыл ее за собой и, цокнув языком, отрицательно покачал головой. — Что мы говорили о сквернословии в доме? Хочешь кинуть доллар в копилку ругательств? — У нас ее нет, — выдохнула Касси, чувствуя, как холодеют ноги. — Значит, пора завести. Пройдясь по небольшой комнате, Оливер, наконец, остановился у падчерицы за спиной. Так и не встав из-за стола, она продолжила таращиться в тетрадь, не зная, куда деть беспокойные руки. — У тебя тут такой бардак... — Не успела убраться. — А чем ты так занята все время? Почему ты опоздала сегодня? — взяв прядки волос по обе стороны девичьего лица, мужчина аккуратно, почти любовно переложил их ей за плечи. — Рене сказала, что ты стала уходить из дома раньше обычного. Так почему же... Ты. Опоздала? Положив тяжелые ладони на узкие плечи, он наклонился так, чтобы губами оказаться рядом с испещренным проколами ухом. На таком минимальном расстоянии отчетливо различалось ее тяжелое, напряженное дыхание. Это заводило, как заводит хищника торопливое биение сердца маленького зайки. — Надо было проведать одноклассницу. Она болеет и... Я передавала домашку. — Так долго? — Я помогала ей разобраться... В новом материале. Выждав несколько секунд, Оливер презрительно фыркнул, сильнее сжимая крепкие пальцы. — Как мило, что ты решила притащить домой всякую заразу. Особенно зная, что у твоей матери слабое здоровье. Отняв одну руку, он перехватил Кассандру за волосы и с силой дернул вниз, вынуждая ее запрокинуть голову. Стараясь не выдавать своего страха, девушка послушно поглядела в нависшее над ней лицо. Омерзительно самодовольное, с мерцающими тошнотворной жаждой глазами. — И после этого она еще кормит такую дрянь, как ты. — Я не... — Заткнись, — шикнул он, снова дергая копну сжатых волос. — Этот дом уже по горло сыт твоими оправданиями. Сколько можно врать, Касс? Все здесь прекрасно знают, чем ты занимаешься и почему шляешься по улицам, маленькая шлюха. — Это не прав... Снова не дав девушке договорить, мужчина рывком дернул на себя стиснутое плечо, опрокидывая Кассандру вместе со стулом. Не успев сгруппироваться, девушка больно приземлилась на пол и не сразу смогла приподняться. Заплясавшие перед глазами звездочки лишили всякой ориентации в пространстве. — Думаешь, вся такая талантливая, да? Певичка, значит? А о семье подумать не хочешь? Каково твоей матери, когда соседи говорят, что тебя по ночам всякие ублюдки развозят на тачках? Она не стала ни отвечать, ни сопротивляться. Только сжалась, понимая, что надо просто немного подождать. Все это закончится, как заканчивалось всегда. Рано или поздно. И был гомон глухого голоса. Грохот, еще одно падение, цепочки космических поясов тут и там. Целые вселенные. Были пальцы, стиснувшиеся на ее остром подбородке до боли, взгляд глаза в глаза и ядовитое шипение. Грязная. Гулящая. Ничего не стоящая. — Ты отвратительна, — фыркнул он, почти касаясь губами красной от натиска щеки, — но тебе это даже нравится, да? — Пошел ты, — произнесла Касси вполне отчетливо, на что мужчина только коротко ухмыльнулся и оттолкнул ее от себя. Приоткрыв дверь, в комнату заглянула Рене. Бегло пробежавшись взглядом по мужу и дочери, женщина почти стыдливо отвела свой полупрозрачный взгляд. — Олли, там твой брат звонит. Вроде что-то срочное. И так, даже не поглядев на падчерицу, мужчина как ни в чем не бывало вышел из комнаты. Рене простояла еще несколько секунд. Наверное, она хотела что-то сказать, но так и не решилась посмотреть Кассандре в глаза. А та смотрела, упрямо и долго. Да без толку.

***

Пар в ее ванной стоял настолько густой, что можно было задохнуться. Будто желая смыть чужие прикосновения кипятком, Кассандра старательно терла себя мочалкой. До кровавых полос и жжения. Она не рыдала в голос и не выла, даже не всхлипывала. Только слезы беззвучно текли из глаз, мгновенно сливаясь с пресной водой. Пожалуй, худшим было то, что она стала постепенно к этому привыкать. Даже боль уже не казалась такой невыносимой, а страх перестал быть парализующим. Это стало... Своего рода нормой. И девушка ужасно, просто чудовищно от нее устала. Обернувшись полотенцем, Касси взяла телефон с туалетного столика. Время было уже поздним, но не сделать этого девушка не могла. Смахнув с лица слезы тыльной стороной руки, она зашла в чат. Пользователь Cassiopeia вошел(а) в систему Cassiopeia: Хей. Прости, что поздно. Надеюсь, после моего визита чувствуешь себя лучше?)) Пользователь Dee вошел(а) в систему Dee набирает сообщение...