Ослепи весь белый свет, Красным листопадом упади Праздничным листом календаря Устели мне путь, Помаши мне вслед — Прости, прощай, привет!
Едва ли существует нечто более обманчивое, чем время. В один момент тебе кажется, что впереди его еще очень много. Целая неделя. Месяц. Год. Столько событий, минут, секунд и мгновений можно уместить в этот срок! Столько всего испытать, пережить, узнать. Какую-то часть даже потратить впустую. Но оборачиваешься вдруг и осознаешь, что оно минуло, будто бы и не было вовсе. Осталось только неумолимое тиканье часов и воспоминания. Приятные и не очень, красивые, мрачные, теплые, грустные. Зато твои. Главное — не жалеть ни о чем, ценить да смотреть вперед. Остальное приложится. Понимая это, Кассандра совсем не считала дни и ни о чем не беспокоилась. Ни в Хэллоуинскую ночь, когда всю семью — кроме Глэма — тошнило от запаха тыкв, а Хэви — от страха. Ни Рождественским утром, пока Ди ворковал со своим очаровательным новогодним подарком — серой крысой по имени Мефистофель. Как ни странно, парень назвал его в честь европейского злого духа. Впрочем, грызун оказался на редкость смышленым и очаровательным, и Касси порой казалось, что она никогда не поймет той глубины чувств, что возникла между зверьком и его хозяином. Потому, то ли из ревности, то ли от умиления, девушка день за днем придумывала ему новые прозвища: Картофель, Тефтель, Фалафель, Портфель... Так прошла зима. Среди домашнего тепла, ненавистных снежных игр, долгих ночей в ледяных руках Ди и гиковских фильмов Хэви. Вместе с трескучим таящим льдом вернулось тепло и желание творить. Словно желая наверстать упущенное, девушка ввязывалась в каждую музыкальную затею, какую только могла найти. Начиная со школьных выступлений, заканчивая барными авантюрами. К сожалению или счастью, группа почти сразу распалась — Калеб вернулся жить к родителям и нашел более перспективный коллектив, тогда как Стивен вовсе решил, что теперь хочет связать свою жизнь с рисованием. Вынужденная выступать одна, Касси была только рада тому, что ребята — если не нашли себя — то отправились искать каждый свой путь. Тем более что Ди чудесным образом нашел человека, который всегда был готов подогнать под нее минусовки или вовсе создать что-то новое. Еще и бесплатно! И, нет, совсем не из-за шантажа какими-то личными фотографиями. По крайней мере, парень очень рьяно пытался в этом ее убедить. А в середине мая у девушки родилась сестра. Несмотря на ненависть к отчиму, отбывающему наказание в тюрьме, она была рада поприветствовать в этом мире еще одну жизнь. С неохотного позволения матери им удалось увидеться всего один раз, но Кассандра хорошо запомнила — ребенок пах молоком и был похож на изюм с зелеными глазами. Жуткое зрелище, настолько, что брюнетка даже украдкой сделала фотографию. Увидев ее, Хэви сказал, что они с Касси — одно лицо. И был прав. Незаметно подкрались летние каникулы — отдельная маленькая жизнь, жирная от солнцезащитного крема. Решившись наконец-то выбраться из своей норы, семья на машине выбралась в совместный отдых. Стоит ли упоминать, сколько раз все успели переругаться за шестнадцать часов дороги в душном, воняющем потом и резиновыми надувными кругами, салоне? И пока Ди искренне страдал от происходящего, Кассандра упивалась восторгом, поскольку столкнулась с подобным впервые. Никогда еще она не проживала так много счастья, не испытывала столько благодарности и нежности ко всему живому, напополам с нечеловеческим любопытством. Будто зверя внутри нее, что годами жил в клетке, наконец-то выпустили на волю. Погладили по голове, дали в зубы трубочку от пляжного коктейля и без страховки усадили кататься на банане. Именно с Ди она впервые увидела море, с его волнами и безумно красивыми закатами. Впервые обгорела до волдырей на ноге, порезалась о ракушку, напилась соленой воды через нос и закопала Хэви. Именно там они с Ди впервые... Впервые... Ну, вы поняли, что впервые. Неловкость после случившегося преследовала их весь следующий день, так, что пришлось повторить. И ни то, чтобы из-за потрясающих физических ощущений, нет. Скорее, из научного любопытства... Приятно узнать, каково быть счастливой. Счастливой от ноющей боли после долгих часов дороги, счастливой от вкусной еды, дурацких шуток, сдержанных объятий и пошлых намеков. От своего голоса, от его запаха, совместных неловких ситуаций. Приятно быть счастливой, когда возвращаешься домой. Приятно быть счастливой, когда надолго его покидаешь.***
Сидя на подоконнике спиной к улице, Кассандра с нечеловеческими усилиями глядит куда-то вверх. Ресницы ее дрожат, глаза слезятся, пальцы крепко стискивают холодную поверхность под собой. Пахнет умирающим августом — рыжеющими листьями, нагретыми солнцем яблоками и злаками из кормушки Мефистофеля. Иногда девушка сама завидует его рациону, настолько Ди заморачивается. В какой-то момент терпеть становится невыносимо, брюнетка напрягается всем телом, предательски потея. Лицо краснеет. Кажется, она даже пытается не дышать. — Н-не могу... Б-больше... — сипло вырывается с тонких губ, на что парень недовольно вздыхает. — Не преувеличивай, я почти закончил. Она пытается терпеть. Медленно втягивает носом теплый воздух, но глаза закатываются сами собой и бороться больше не представляется возможным. Охнув, девушка крепко, долго и с удовольствием моргает. Липкое ощущение под глазами дает понять, что только что нанесенная тушь предательски отпечаталась там, где быть не должна. Цокнув языком, Ди закатывает глаза, отстраняя от девичьего лица кисточку для макияжа. — Не смотри на меня так, — оправдывается брюнетка, все еще пытаясь проморгаться, — я не представляю, как вы с Глэмом делаете это каждый день. Жесть какая-то. — Всего лишь тушь и подводка. Тебя что, на выступления никогда не красили? — Было пару раз, и всегда ощущалось ужасно. Видимо, ничего не изменилось, и мне лучше и дальше делать это самой. Блондин многозначительно усмехается. Он и сам удивился, когда Касси вдруг попросила его накрасить ее в дорогу. Раньше девушка всегда справлялась с этим сама и хоть и делала макияж довольно темным, но никогда не подводила глаза так же густо, как он. Поглядев на отпечатавшуюся тушь, парень осторожно растирает ее по коже подушечками больших пальцев. Та смешивается вместе с подводкой под линией нижних ресниц, оставляя растушеванные темные круги. — Думаю, этого достаточно, — хмыкает он, придирчиво осмотрев результат своей работы. Мефистофель на плече пищит будто в подтверждение. — Ничего, в этой пафосной шаражке тебя научат терпеть такое. Станешь там звездой, заведешь личных стилистов, они тебя каждый день будут обхаживать. — Ну ты и гад, Ди, — хмыкает Касси беззлобно. Спрыгнув с подоконника, она заглядывает в зеркало, оценивая свой внешний вид. Не то, чтобы он как-то слишком отличался от обычного, но все же был другим. — Теперь все там точно решат, что я фрик. — Разве не на это расчет? — Спрашивает парень, подходя сзади. Несколько мгновений они просто рассматривают друг друга сквозь отражение. Молча. Затем, держа руки за спиной замком, блондин кладет подбородок девушке на плечо и закрывает глаза. Его дыхание ровное, но грудь все равно будто сдавлена чем-то. До фантомной боли. — На это, — подтверждает Кассандра тихо. Заведя руку назад, она осторожно касается ладонью его виска. Широкая вена на нем быстро-быстро пульсирует под кожей вразрез спокойному дыханию. Так же, как и девушка, Ди тревожен, но никак этого не показывает. Только кровь в жилах говорит сама за себя. — Скоро увидимся. — Конечно, — соглашается парень и отстраняется, будто этот контакт был мимолетной физической слабостью, — государственные праздники, каникулы и все такое. Он не выглядит воодушевленным, но Кассандра знает — Ди рад за нее и уважает принятое решение. Окажись на ее месте, он поступил бы так же. И эта мысль дает сил и смелости. — И периодические побеги, — добавляет девушка, подмигнув. Юноша сдается. Улыбается краешками губ, сдержанно кивает. — И побеги. Нетерпеливый сигнал автомобиля вторгается с улицы сквозь открытое окно. Синхронно повернув головы, они косятся наружу — облака по рыжеющему вечернему небу плывут неслышно и медленно. Переглядываются. Нежная грусть щемит сердце и Касси порывисто крадет у Ди поцелуй. Недолгий, рваный, печальный. — Пора, — бормочет он на выдохе. Кассандра кивает. Других школьников в академию «Каданс» завтра привезут богатые родители, их личные водители и, на худой конец, такси. Но брюнетка в особом положении, а значит, и приезд ее выдается необычным. На подъезде к дому металлистов стоит уже знакомый всем лимузин. Дверца в салон нехарактерно распахнута, Лидия в белом летнем платье ниже колена и шляпке о чем-то негромко переговаривается со своим братом. Заметив новоиспеченную ученицу краем глаза, она однозначным жестом показывает на часы, призывая поторопиться. Закатив глаза, девушка чуть ускоряет шаг, пока во дворе не собираются и остальные члены семьи. С глазами на мокром месте, Хэви всучивает девушке в руки маленький треугольный предмет с округлыми краями. При ближайшем рассмотрении им оказывается кривой медиатор с выцарапанной готическим шрифтом буквой «К» посередине. — Я сам его сделал... — Это я вижу. —...там маленькая дырочка, можно протянуть нитку и носить на шее. Я тока нитку не нашел, есть только леска. Но леской... — Хэви, никто не будет носить это уродс... — перебивает Ди, за что получает от Виктории подзатыльник. — Спасибо, Хэв, — Касси прижимает украшение к груди, сжав его в ладошку, — обязательно повешу его. Рыжеволосый поджимает губы, едва сдерживая нытье, на что Виктория почти стыдливо вздыхает. — Не обращай внимания, этот дуралей все утро гундит, — бормочет женщина, пытаясь справиться с неловкостью. Ни то, чтобы они с девчонкой стали сильно близки за этот год и все же, раз она была дорога и любима ее сыновьями, значит заслуживает как минимум уважения. Ди не привязывается к кому попало. — Ты это, дай знать, как доберешься. А то не доверяю я этим корытам. Сраная такса от мира тачек. — Конечно. Я напишу. Отбив пятюню Виктории, девушка крепко обнимает Хэви на прощание и просит его не ныть. После чего, махнув рукой, торопливо семенит к машине. Ди, неся две спортивных сумки с вещами, спокойно идет следом и, пока Кассандра отвлекается на его отца, передает багаж вышедшему на улицу водителю. — Взволнована? — В своей привычной манере спрашивает Глэм. Он только что захлопнул дверцу за Лидией, севшей в салон, и теперь обошел машину спереди. — Нервничаю. — Правильно. Бесстрашных не любят. Считают их, — короткий смешок срывается с губ, — зазнавшимися сволочами. — Вам это знакомо? — Ага. Понимая, что объяснения, как обычно, не будет, Касси делает шаг вперед и крепко, но коротко, обнимает мужчину. Как отца, которого, наверное, у нее на самом деле никогда не было. — Спасибо вам. Глэм осторожно треплет ее по волосам. — Береги в себе себя. — Обязательно. — Тогда - вперед. Она замирает перед раскрытой дверцей салона. Сзади — Лидия, напротив — Ди, у него за спиной — вся семья, до самого конца оставшаяся ждать во дворе. Касси уже упоминала это чувство. Нежная грусть. Она — как холодные пальцы Ди. Уже совсем родная. Парень протягивает руку, вторую держа за спиной. Недолгое касание дрожащих ладоней, все равно, что два оголенных провода. С трудом, девушка улыбается сквозь поджатые губы, внутри что-то будто вот-вот лопнет. А он так подозрительно спокоен... Будто безразличен, если бы не эта бешено бьющаяся венка на его бледном виске. — Увидимся, — хмыкает он. Голубой глаз нервно дергается в тике. — До свидания, Ди. Словно скотч отодрать от тонкой кожи — отстраняют пальцы. Кассандра осторожно садится в машину, уже слушая недовольное бормотание Лидии; Ди захлопывает за ней дверцу. Лишь секунду глядит сквозь стекло, но уже на собственное отражение и, развернувшись, уходит. За спиной по асфальту скрипят шины, Хэви впереди машет Кассандре рукой на прощание. Сопли пузырем. Жалкое зрелище. Когда лимузин окончательно скрывается из виду, родители уходят в дом, но братья так и остаются во дворе. — Тебе что, совсем похер? — Без осуждения спрашивает рыжий, утирая лицо рукавом толстовки. — Она же не на казнь уехала. — Откуда ты знаешь?! Вдруг перекрасится блондинкой, начнет петь попсу... Лучше умереть... — Ты все еще идиот, Хэв. — Это ты меня от горя оскорбляешь. Я читал в каком-то психологическом паблике, что такое бывает... — Резюмирует юноша, потихоньку успокаиваясь. Поглядев по сторонам, засовывает руки глубоко в карманы. — Что теперь будем делать? Задумчиво подняв взгляд на облака — никакого романтизма, просто клубы воды и льда в небе — блондин недолго молчит. И правда, он совсем не подумал. А дальше то что? — Сыграем во что-нибудь? — Чо, реально? — Ага. И время не обернуло свой ход, и небо, содрогнувшись, не рухнуло на землю. Солнце не взорвалось, кошки не нашли покоя. Но в мире, что остался неизменным, вдруг все стало будто бы чуточку по-другому.