Миражи

Бродяга не разговаривает с ней полторы недели. Перед глазами слишком отчётливо стоит парень из лагеря, кричащий ему, мол, знаешь, твоя сестра с браслетником спит, убегает к нему. Бродяга помнит, как кинулся на него с кулаками, не разбирая ничего перед собой. Как потом парень со стрёмными кудряшками и в дебильной белой кофте его оттащил. Как рядом что-то кричала Муза. Икару он попадает локтем по носу, но на сестру руку не поднимает, обходит по широкой дуге, сбегая. Краем глаза отмечает, как Икар удерживает её рядом. Бард точно будет недоволен. И чёрт с ним. Бродяга старательно её избегает. В небольшом лагере это практически невозможно, поэтому они снова и снова сталкиваются друг с другом. Муза пытается что-то ему объяснить, пытается что-то рассказать, просит понять её. Он кричит, что она предательница, и надолго пропадает на пустошах. Солнце садится медленно, давая ему возможность проводить почти весь день в одиночестве. Когда Икар снова появляется около их костра Бродяге хочется вцепиться ему в горло. Почувствовать под пальцами — а может и зубами — живую плоть, кровь, в идеале, чтобы хрустели кости. Бродяга с трудом сдерживается и старается не приближаться. Музу это огорчит. Когда браслетник появляется снова, Бродяга только скрипит зубами, но уже не так рвётся его задушить. Наблюдает. Икар ведёт себя так, будто давно знает весь лагерь. Он идеально вписывается в круг около костра. Слушает песни Барда затаив дыхание и яростно спорит с остальными изгоями. Муза выглядит счастливой. О к р ы л ё н н о й. Когда смотрит на него, говорит с ним, спорит вместе с другими или просто сидит рядом. Бродяга сжимает кулаки и уходит спать. Этот идиот приходит теперь каждый вечер, и Бродяге надо, наверное, привыкать, но вместо этого он цапается с Музой — жизнь лагеря всё-таки примиряет их, хотя бы до очередного вечера — и отказывается с Икаром даже говорить. — Чем он так тебе не нравится, не понимаю? Икар — хороший человек, — сестра говорит без тени сомнения, и Бродяга не понимает, какие ещё слова нужно подобрать, чтобы она его наконец-то поняла. — Они год за годом отбирали всё, что у нас было. С их отвратительными браслетами и проклятым расширяющимся куполом. А теперь ты их защищаешь. — Он не такой, — упрямо повторяет Муза. С точки зрения Бродяги, Икар именно такой. Весь в белом, с ужасными рукавами, дурацкой причёской и совершенно не приспособленный к жизни. К вашей жизни — ехидно добавляет подсознание. Икар выглядит слишком зацикленным на жизни в Полисе. Икар — кажется, взаправду — считает свою жизнь практически идеальной; собравшейся из сотни красивых кусочков мозаикой, которую Муза завершила. Муза, которую он смог так легко вписать в свой мир. Не думая о ней, о её настоящей жизни. Икар б е с и т. Своим видом, своими заявлениями, своими предложениями и самой своей сутью. Он в глазах Бродяги выглядит мальчиком из сказки — красивой выдумкой, которая к реальности не имеют никакого отношения. Муза убеждает его, что Икар и в самом деле о ней заботится. Бродяга на это только скалится. Конечно, его сестра же совсем не развлечение для богатого мечтателя из Полиса. Когда Муза говорит ему о крыльях, Бродяге становится страшно. Икар вызывает одновременно восхищение и ужас. Если он сделал ради Музы крылья, на что ещё способен этот человек? И как его можно использовать? Проверить пределы гениального безумца хочется нестерпимо. Хочется разрушить Полис, а вместе с ним глупые детские идеалы гения в белом. Хочется доказать, что он не прав, перетащить на свою сторону. (Может, тогда он перестанет настолько раздражать?)