***
Временный секретарь появился у него в дверях ровно в начале рабочего дня, в девять утра, будто бы его и не трахали до трёх ночи, удивительно бодрый, без синяков под глазами и хоть малой припухлости век, чего не скажешь о Атобе. Быстро поздоровался, с ухмылкой осмотрев вид своего начальника, предупредил, что зайдёт через полчаса с расписанием, и был таков. Кейго не ожидал, но предполагал, что Эчизен хотя бы попытается избегать его. Будет заходить по минимуму, не смотреть в глаза и тому подобное. Но учитывая характер Эчизена, Кейго совсем не расстроился, что его предположения не оправдались. Скорее обрадовался, потому что понятия не имел как вести себя со строптивцем, который избегает его. Хотя что делать со строптивцем, который не избегает тоже плохо себе представлял.***
Честно, он не слушал. У него в руках его новая кружка и апельсиновый ройбуш. Несмотря на исправно работающий кондиционер Кейго было невыносимо жарко, поэтому он просто бездумно вдыхал аромат рассматривая тонкие пальцы секретаря и взмахи длинных черных ресниц, сравнивая аромат чая и омеги, с которой провел ночь. Настолько задумался, что заметил тишину только тогда, когда к запахам таких разных апельсинов прибавился ментол. — Хотите повторить? — Взгляд холодных глаз, ярко пылающим золотым вызовом, будто звериных, стал для Кейго оплеухой. Действительно, не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, о чем думает альфа с лёгким прищуром смотря на омегу. — Кхм. — Атобе замешался лишь на секунду. — Не знаю. Альфа отставил кружку в сторону, оставляя для себя только запах солнечного цитруса. Откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и прямо посмотрел в глаза, в которых плавилось золото. — Ты мне нравишься. Нет, скорее привлекаешь. Я одновременно хочу тебя разложить на диване прямо сейчас, одновременно посидеть в тишине и пить чай. Скорее мне с тобой настолько комфортно, что это сбивает меня с толку. — Это комплимент? — Это факт. — Кейго подошёл к креслу, сел на подлокотник, выхватывая сигарету прямо изо рта омеги, затянулся, выдохнул прямо в губы, запечатлел невесомый поцелуй, и вернул сигарету на место. — И я пока не решил что с этим делать. Эчизен только рассмеялся. — Идти на летучку. Кейго не уверен, но кажется его послали. Но ему почему-то совсем не обидно.***
Секс в кабинете стал привычным за последние две недели, чего не скажешь о разговорах. Атобе не знал, что говорить, потому что не понимал не то что Эчизена, даже самого себя. Он его не любил, да и омега скорее всего его тоже, но они достигли определённого взаимопонимания, чтобы понимать друг друга по одному взгляду. Это был запредельный комфорт, родственные души, истинные, называйте как хотите. — Завтра возвращается Ошитари-сан, — Рема сказал это небрежно, выдыхая дым. — Может останешься вторым секретарём? — Тедзука мне этого не простит. — Ты никогда не думал завести семью? Откровенный разговор, больше похожий на прощальный. Атобе понимает, что сегодня он сможет спросить у Эчизена то, на что он бы не ответил за чашечкой чая. Рёма думает также. Они видят это друг в друге. — Да кто возьмёт подгнившее яблоко? — Улыбка несмотря на слова вышла совсем не горькой, словно эту неизбежную правду омега принял давно. — Ты слишком красив для подгнившего. — Ну спасибо. А ты? — Я часто думаю об этом. Но у меня уже есть ребёнок, а кому нужен мужик с прицепом? Атобе впервые увидел замешательство на лице омеги и невольно рассмеялся. — Я про компанию. Любая омега сбежит от скуки. — Тебе бы провериться. — Об этом я тоже часто думаю. Атобе приподнялся на локте, завёл за ухо смоляную прядь, чмокнул в нос. — До встречи. — До встречи.***
Ошитари вернулся, жизнь компании и Кейго вернулась в привычное русло. Не хватало ли ему Эчизена — безусловно. Но невозможно приручить взрослого дикого кота, и Атобе это понимал, поэтому отпустил. А теперь жалел, с кислой миной попивая из сервиза кофе. — Почему не чай? Ошитари вздернул бровь. — С каких пор ты пьешь чай? — С месяц, — И тяжело вздохнул. — Но я никогда не говорил, что не пью чай. — Один гейм. Кейго отсалютовал чашкой. — Я собираюсь взять отпуск на месяц. — Откуда у тебя эта привычка говорить плохие вещи с невозмутимым лицом, — Поморщился Атобе. — Я с таким родился, — И коронным движением среднего пальца поправил очки. — Я собираюсь сделать предложение Гакуто. Подобрать себе секретаря на это время можешь из оставшихся с прошлого раза резюме. — Вряд ли у Эчизена завалялся месяц свободного времени. Других я даже не хочу рассматривать. — Будешь работать один? — Буду работать один. — Я могу спросить у него сегодня в клубе. — Клубе? — По теннису. Не хочешь присоединиться?***
Большой крытый корт, поделённый на шесть поменьше, дополнительно спортивный зал, душевая, бассейн, зона для одиночек с автоматами, подающими мячи и сауна. Дорогое удовольствие для любителей тенниса, но определённо стоящее своих денег. Кейго почувствовал себя белой вороной в костюме-тройке среди шорт и футболок. Когда-то он играл в теннис как в мимолетное увлечение, но ему быстро наскучило, побеждать оказалось на удивление просто. После этого он играл в рамках неофициальных деловых встреч, так же, как и в гольф, но разве можно назвать полноценной игрой, когда подаёшь закрученный толстячку, блестящему от пота, от шага влево-вправо. Он спокойно поддерживал себя в форме благодаря мини-спортзалу в своей огромной пустой квартире, а такие игры давно стали частью работы. Даже с учётом абонемента, запись была предварительной и максимум на четыре часа, так что народу было ровно столько, сколько вмещало в себя помещение с учётом парных игр. Атобе просто повезло, что у них есть ознакомительный час для новых членов клуба. — Я пойду разомнусь. Атобе кивнул, сел на скамейку перед входом и стал вглядываться. Увидеть Эчизена хотелось больше, чем завербовать в должности секретаря ещё на месяц. Посмотреть в раскосые глаза, увидеть в них желание, исполнить любую немую просьбу. На дальнем корте послышались крики, привлекая к себе внимание, и Кейго невольно посмотрел туда. Увидеть точно кто играет было невозможно, но этот силуэт он точно ни с кем не спутает. Он гладил это тело ладонями, целовал губами, изучал каждый сантиметр пальцами. Ноги сами понесли его в эту сторону. Неторопливо, словно оголодавший хищник он приближался к своей добыче. Остановился только у сетки, заходить он не имел права, это было написано большими красными иероглифами на входе в корт. Ему оставалось только провожать взглядом скатывающиеся капельки пота за ворот футболки, вдыхать усилившийся запах апельсинов и винограда, да наблюдать за игрой. А играл Эчизен как профессионал. Было видно, что теннис для омеги не просто увлечение на досуге в свободное время и играл он явно давно. Он казался ещё более диким играя с ухмылкой на губах, пробуждал зверя внутри, хотелось вцепиться ему зубами в шею и подмять его под себя. Судья объявил счёт, Атобе полностью забыл о игре, наблюдая за движениями бывшего секретаря. Кейго похлопал, обращая на себя внимание, ловя чертят в золотых глазах.***
Атобе не церемонился. Он уверен, омега всё понял, как только его увидел, спокойно позволил вести себя за руку и закрыть себя в душевой. Включил холодную воду, не заботясь ни о своём костюме, ни о форме Эчизена. Кейго вообще не уверен, что люди ведут себя подобным образом. Разрывают зубами одежду, одним махом поднимают за ноги, прислоняя к стене и входят так же. Это было похоже на состояние аффекта, у него набатом в голове звенело «моё» и у него не хватало самоконтроля остановить это безумство. Но судя по стонам, Эчизен не был сильно против. Его ногти точно оставили полосы на спине, даже через мокрый костюм, а зубы прикусывали плечо каждый новый толчок. Если нужно вести себя как животное, чтобы приручить этого дикого кота, то он станет для него царём зверей, потому что он его комфорт, родственная душа, истинный. Не важно как это называется, если это произошло. — Костюм жалко. — Жалкий здесь только я. Они смотрели друг другу в глаза, в сцепке, мокрые. — Я не против. — Давай заведём кота? — Я хочу гималайского. У меня был такой в детстве. — Хоть десять, лишь бы с тобой.