Но этого больше не будет.
Хоть сто раз нажми на кнопку вызова, но в лучшем случае тебе ответит автоответчик или диспетчер, а в худшем - мучительные множественные гудки уйдут в никуда, ведь номер перестал существовать. Как и его обладатель. Теперь, даже специально вглядываясь в лица прохожих, ты не увидишь знакомых черт. Они могут мерещиться тебе в других. Пульс участится, а слабая надежда застелет глаза. Ты побежишь. Но окликнув, поймаешь лишь удивленный взгляд: "Вы, кажется, ошиблись. Я не тот, кого вы искали". И все. Сердце снова провалится в пропасть печали. "Простите..." - скромно ответишь и больше не станешь смотреть в чужие лица. А обувь у всех одинакова. И вдруг собравшись неожиданно в гости, вновь закажешь такси. Оно привезет тебя к закрытым дверям. А если и есть ключ, то встретит лишь тишина. Никто не вздохнет тяжело, не скажет: "И что на сей раз?", не проводит на кухню. Ты можешь сам туда зайти. Все также заварник на столе, также раскрытая книжка с закладкой и сладкое на верхней полке. Но больше никогда здесь не будет звучать хриплый голос, никогда не зайдет спор о вашей жизни и том, какое кино посмотреть. Лишь грустная соната ветра за окном и тиканье настенных часов. Вроде ничего не поменялось. А нет, - цветочек завял. Есть ли смысл его поливать? Ацуши звонил, Ацуши искал, Ацуши приходил. Но нет больше человека по-имени Акутагава Рюноске. Работает ли остаток книги? Кто б его знал... Может нет, а может и сработал, но парня закинуло на другой конец света и неизвестно, когда они повстречаются. Если повстречаются... Кеке было невыносимо смотреть на друга. Она уже неделю бегала то в Агентство, то в больницу, то разыскивала информацию. Сейчас же девочка стояла на кухне и готовила любимое юношей Отядзуке. Заварить рис зеленым чаем, сделать парочку несложных махинаций. Идзуми работой вполне довольна. По крайней мере, пахнет вкусно и на вид ничего так. В комнате горел свет. Накаджима сидел на футоне, сложив ноги бабочкой, и разбирал документы, которые сегодня передал Куникида. Тигр старался вести себя так, будто в порядке: ходил на работу, выполнял поручения, навещал Дазай-сана и улыбался. Только сколько сил уходило на эти улыбки? Подруга прекрасно понимала, что парень ужасно страдает и именно это гнетет ее больше всего. Вот и теперь пепельноволосый под предлогом работы положил то самое письмо поверх страниц и незаметно в тысячный раз пробегал по нему глазами.Не хочу забывать.
Во многих случаях люди хотят просто забыть. Стереть из памяти все, чтобы больше не чувствовать боль. Опять же: упиться, утонуть в дурманящем дыму, потеряться среди толпы, растаять во тьме, прыгнуть с крыши... Но он не хочет. Все воспоминания, вся их борьба, сомнения. Все, что связанно с Акутагавой - бесценно и чертовски важно. Если забыть... Если поддаться соблазну, то Ацуши себя не простит! Он перестанет быть собой! Человеком, полюбившим и которого полюбили... Но сил наложить на себя руки тоже нет. Слишком много родных осталось в этом мире и если юноша уйдет, то они переживут тоже самое. Есть ли выход из этого ада? "Зачем ты приручил дикого зверя во мне?" - Ацуши-кун... - Идзуми тихо вошла в комнату. - Еда остынет, пойдем. - Еще три минутки и иду. Спасибо. Кека-чан? Руки сожительницы легко опустились на плечи парня. Она обняла его, положив голову тому на плечо и закрыв глаза. Тяжелый вдох. От Накаджима пахло по-другому, не так как раньше. Всему виной появившаяся привычка укрываться плащом Рюноске по ночам, иначе он не мог заснуть. Приятный запах, похожий чем-то на зеленый чай, успокаивал, а теперь и вовсе примешался к родному. Девочку это не отталкивало. - Что-то случилось? - он перевернул бумаги, дабы подруга не заметила, чем на самом деле занимается юноша. Бессмысленно, правда. - Эй... - Все будет хорошо. - нежный шепот горячей волной прошелся у самого уха. - Я смогу все исправить, просто подожди. - Она коротко коснулась губами чужой шеи и тут же отстранилась. Ацуши замер. -Это... - Оглянувшись, он понял, что Кека уже успела уйти на кухню.***
Небольшая комната с двумя обитыми старой тканью диванами, журнальным столиком между ними, на котором стояла хрустальная вазочка с конфетками в цветных обертках, шкафчиком в углу и треногой вешалкой в другом. Это было специальное помещение для разговоров с родственниками пациентов реанимационного крыла той же больницы, в коей сейчас лежали Дазай и Чуя. Здесь, как и везде, пахло медикаментами, но именно тут этот запах сочетался с ароматом крепкого черного кофе, что хозяин кабинета предпочитал пить во время дискуссий, но сейчас на столе был только чай, да и главврача не было. Пять человек: Кека и Гин сидели на одном диване, двое взрослых крупных мужчин в классических костюмах темно-синего цвета стояли по обе стороны от двери, а их юный господин расковано расположился напротив девушек. Понадобилась почти неделя, чтобы договориться о встрече и убедить родителей мальчика в том, что они придут лишь поговорить и не причинят вреда ему. Их опасения понятны - на Эриха за одиннадцать лет жизни уже совершенно было около пятидесяти попыток похищения, половина из которых с целью получить выкуп, а вторая - убить парнишку, ведь им отказали в той же просьбе, за которой сегодня пришли сестра Акутагавы и Идзуми. - Мы очень рады, что Вы согласились на встречу. - начала нынешний капитан Черных Ящериц. - Вам нечего бояться, мы не собираемся заставлять Вас силой выполнять нашу просьбу. Надеюсь, мы сможем убедить своими словами... - Гин сделала глоток чая и аккуратно поставила чашку на колени. Ее темные волосы волной спадали вдоль спины. Дабы не вызывать подозрений, ей пришлось снять привычную маску и, вообще, теперь она старалась как можно реже ее надевать, так как личность все равно была раскрыта, а данный атребут одежды оставался всего лишь привычкой. - Я и не боюсь. Сержио и Франциск прекрасно выполняют свою работу. - он улыбнулся и махнул на своих охранников рукой. - Возьмите конфетку, что чай без сладкого пить! - вазочка пододвинулась на другой конец стола. - Благодарю. - старшая кивнула. Кека пока только неуверенно смотрела на руки, сложенные на бедрах и, видимо, еще раз прогоняла в голове примерный план рассказа. Эрих оказался невысокого роста, самого обычного телосложения с чертами лица, принадлежавшими к немецкому народу. Одетый в обычные джинсы, черную футболку и кирпичного цвета кофту на замке, он не совсем походил на сына влиятельной компании, занимающейся изданием книг. Петер Франц Ремарк, отец мальчика, начинал работать, как обычный переплетчик. После смерти первого сына, удача резко повернулась к нему лицом и из маленького человека он поднялся наверх. А затем родился Эрих с его сильной способностью. Но отец не стал использовать сына в угоду себе и ради получения миллионов, а наоборот старался, как уже говорилось, скрыть от общества. Младший Ремарк не общался со сверстниками, рос, как хрупкий цветок, познавая мир через множество прочитанных книг. Только это не сделало его избалованным или наоборот через чур закрытым. Самый обычный, правда гораздо умнее сверстников, общительный и добрый ребенок. - Ну, может поведаете мне, кого и зачем я должен воскрешать? Меня за другим все равно никогда не зовут... - Последнее предложение прозвучало как-то грустно. - Мое имя Кека Идзуми. Я один из членов Вооруженного Детективного Агентства и у меня есть друг, которого я очень люблю и обязана многим. И... Самый дорогой для него человек погиб, спасая этот город. Точнее не только город... В общем, не важно. - взгляд синих глаз все также был направлен вниз. - Его зовут Акутагава Рюноске и это мой старший брат. - девушка протянула беспечно болтающему ногами собеседнику фотографию. - Мы знаем, что для использования Вашей способности нужна жертва, и поэтому мы сегодня собрались именно тут. Мы нашли человека, который все равно скоро умрет... Это сирота. Он пару дней назад попал под грузовик и ему требуется пересадка органов, только денег на это приют выделять не намерен, но директор не против, если его воспитанник сможет помочь кому-нибудь. К тому же, если мы правильно поняли, то при перемещении души тело человека меняется внешне, но физиологический возраст оставляет от хозяина. Тому ребенку всего десять. Поэтому... - Я вас понял. - Эрих вздохнул, разворачивая шоколадный батончик, - Вы действительно все подготовили, что и не придерешься, но... Что если я откажусь? Любая жизнь ценна и у всего есть предел. Я не хочу вмешиваться в круговорот бытия даже для очень любимого кем-то человека. У каждого есть кто-то, кто любит его и кого любит он, так что это для меня не аргумент. В комнате повисла тишина. Они ожидали такого ответа, но ожидание это одно, а когда произносят на самом деле - другое. Акутагава тяжело вздохнула, глядя в светло-коричневую гладь жидкости в кружке. Кека же сжала руки в кулаки, покрываясь мелкой дрожью. В горло подступал неприятный ком, а на глаза наворачивались слезы, хоть она и старалась сдерживать их. - Я понимаю... - шепотом проговорила Идзуми. - Я знаю, что мы для Вас просто одни из тысячи, кто хочет вернуть мертвеца. Но Вы когда-нибудь видели, как страдает человек, потерявший только обретенную любовь? Девочка вскочила с места. Ее звонкий голос разлетелся эхом по помещению, а сама она смотрела теперь четко в глаза собеседника. Весь ее вид показывал, как ей больно, и насколько она уверена в том, что говорит. Охранники напряглись, но Ремарк снова махнул им рукой, приказывая отступить. - Я люблю Ацуши-куна и ненавижу Акутагаву. И я должна наоборот радоваться, что теперь никто не помещает мне. Но... Я просто не могу смотреть на мучения Ацуши! Я чувствую, что если так продолжится и дальше, то он окончательно сломается, и я потеряю его навсегда! А так, пусть и не буду его любимой, но смогу видеть, как он счастлив. Мне большего не надобно. - Кека слабо улыбнулась, смахивая соленые капли с лица. Гин тоже встала и взяла спутницу за руку. - Мой брат никогда никого не любил. Я лишь недавно заметила в нем перемены: он стал улыбаться чаще, что-то постоянно строчил на бумаге и прятал от меня, перестал убивать лишь из-за дурацкого спора, а еще так смешно стал смущаться, когда речь заходила о мальчике-тигре. - девушка усмехнулась. - И вот, когда он наконец стал чувствовать себя человеком, а не машиной для убийств, стремящейся стать сильнее, только бы его признали, как погибает. Погибает, так и не насладившись жизнью! Разве это честно? Неужели, спаситель города... Нет, простой несчастный человек не достоин второго шанса? Все замолчали. Казалось, стало слышно, как кровь бьется пульсом в висках. Идзуми все также упорно смотрела в глаза мальчишке, сидевшему напротив. Ей честно было приятно, что Гин решила поддержать ее, но сейчас голова и все мысли внутри нее были забиты другим. Поверят ли ее словам? Смогла ли она убедить в том, что данный случай отличается от всех предыдущих? Что делает она это не для себя, а ради другого? Страшно, очень страшно... И почему их судьба лежит в руках одиннадцатилетнего ребенка?! - А вы милые. - Эрих улыбнулся, складывая голову на вытянутую на правом подлокотнике руку и глядя на стоящих снизу вверх, - У меня тоже есть сестры. Эрии девять, а Эльфи всего шесть. Они очень любят играть со мной, хоть сами не одаренные, всегда стараются ради одной цели и не хотят отступать, пока не выиграют. Такие забавные! Но знаете... - он на секунду задумался, - Если бы что-то произошло с ними, я б сразу же помог бы им. А вы чем-то напоминаете мне их. Сам не знаю чем, но когда смотрю на вас, то сразу вспоминаю сестрёнок. - Я правильно поняла, Вы... - Да видите уже меня к своему парнишке! По дороге заодно расскажете об Акутагаве, Верно же имя запомнил? - Ремарк вскочил и уверено-быстро подошел к девушкам. Через мгновение мальчик обнял их и сказал, - Не люблю, когда девочки плачут...***
- Идиот! Не буду я просить медсестру увеличивать дозу обезболивающих! К тому же, это тебя не убьёт. - Ну, Чуя... Я же тебя и на ручках донёс, и прикрыл перед врачом, что ты опять еду оставил (словом, лучше бы ел, а то вон падаешь на лестницах!). А ещё... - Чего?! И вообще тебя никто не обязывал меня нести. Я б и сам справился! - парень хмыкнул, отвернувшись. - Чуя... - голос шатена стал тихим и серьезным. Накахара озадачено посмотрел тому в лицо. - Ты до сих пор у меня на коленях. Громкий крик рыжего и звонкий смех его напарника разлетелся по всему крылу. Каково же было удивление Ремарка и его сопровождающих увидеть Двойной Чёрный, сидящим у дверей той самой палаты с бедным сиротой. А парни просто решили тоже поприсутствовать на этом необычном мероприятии и поближе познакомиться с обладателем удивительной способности, но, идя через переход, а затем по лестнице на четвёртый этаж, Чуе стало плохо, и он чуть не разбил головой кафель. Благо, Дазай успел поймать, ну, и после благополучно донести до места. Нового Босса Портовой Мафии часто тошнило от препаратов, что ему кололи, и потому еда вызывала у него только отвращение. Как видно, это ничем хорошим не заканчивалось. Ну, может для кого-то и плюс, что вас таскают на ручках, как принцеску, но Чуя был весьма против этого. - Босс. - Гин упала на одно колено, сложив руки на него же. Парень улыбнулся и попросил подчиненную встать. Он еще не привык к такому обращению в свою сторону (Это вообще был его первый раз встречи бывших коллег в новом положении). - Ну, что, нравится, когда перед тобой падают ниц? Наверное, это первый раз, что малыш Чу смотрит на кого-то сверху вниз? - сладко протянул шатен, приветственно обмениваясь рукопожатием с Эрихом. - Заткнись, придурок забинтованный. - Ты сейчас тоже в бинтах, коротыш! - Тц... Завались. - процедил тот сквозь зубы. Их препирательство могло бы длиться еще долго, если б мальчик не прервал"Неужели, из-за пролитого кофе новый мир разрушится?!"