Искры

      Тема: телепатия/замещение сознания       Предупреждения: гет, изнасилование, условное отношение к «Монохромам»       Сауроновна открыла глаза и обнаружила над собой облезлый потолок. Точнее, не совсем так. Она помнила, как шла в каморку Вика - ныне пустующую - хотела немного побыть в одиночестве, привести мысли в порядок, возможно, вздремнуть. И самую капельку - в надежде найти что-то из его вещей, чтобы убедиться, что он существовал и поверить, что он вернется. И даже дошла… По крайней мере, она помнила темную комнату, пронзительно скрипнувшую койку, а следом - провал. Ее будто выключили, а потом снова включили… уже здесь.       И где это здесь?       Вокруг были люди. Много людей. Они о чем-то говорили, но она не могла разобрать слов, точно уши ватой набили - лишь какое-то невнятное «бу-бу-бу». Все казалось размытым, ненастоящим. Но ей удалось опознать Вика и Бродягу с Дегтяревым - исключительно по силуэтам и общим цветовым пятнам.       Если они здесь, значит все в порядке.       Сауроновна попробовала пошевелиться, но оказалось, что собственное тело ощущается как-то неправильно - непослушной колодой, распластанной на… столе?       Ей стало не по себе. С ней что-то случилось? Инсульт? Она теперь парализована? А это какой-то совет по поводу, как ей помочь?       И тут вдруг прояснились и зрение, и слух.       - …Знаешь же, что на мне твои фокусы не работают? - устало и как-то обреченно вздохнул Дегтярев, - Так зачем это все?       - Дело же не только в обрядах. Считай это жестом доброй воли, - ответил… Локи!       Едва узнав его голос, Сауроновна ощутила, как волосы на затылке становятся дыбом.       - Жест доброй воли? - фыркнул майор, - Чего же тут доброго? Ей и двадцати нет, еще жить и жить.       - Твоим людям тоже еще жить и жить, - мягко увещевал Монолит в лице Локи, - Одна девчонка вместо… сколько их тут? два, три десятка?.. Одна жизнь за целую пачку. По мне так неплохой курс. Впрочем, решать тебе. Либо ты подтверждаешь свои дружественные намерения и готовность к сотрудничеству, либо от твоих подопечных не останется ни пуговки, ни пряжечки, ни косточки…       Сауроновна с трудом приподняла голову и обнаружила, что действительно лежит на майоровом столе - абсолютно голая! А руки ее прибиты к столешнице металлическими кольями. Странно - боли не было совершенно. А еще - она отметила это бездумно, автоматически - кажется, грудь ее стала на пару размеров больше.       Сауроновна нашла глазами Вика, но он на нее не смотрел. Опустил голову, пряча взгляд, и только невероятная бледность и сжатые губы говорили о том, что он прекрасно представляет, что ее ждет.       Ей вдруг стало так обидно и горько: ее предали все, кому она доверяла. Продали, как овцу - на заклание. И теперь делают вид, что все в порядке, что ничего особенного не происходит.       - …Мои люди готовы и ждут приказа, - продолжал тем временем Локи, - Что ты выберешь? Небольшое развлечение или массовую казнь? Честное слово, я бы предпочел последнее, но - цени мою щедрость - сегодня решать тебе. И дабы не быть голословным…       Дверь распахнулась и в комнату вошли трое: Ковальский, Роговец и какой-то незнакомый Сауроновне парень - тоже из военных.       Она обрадовалась, уверенная, что полковник сейчас разгонит этот цирк, дернулась навстречу, но…       Вошедшие смотрели прямо перед собой, да и двигались как-то заторможено, словно зомби. Они выстроились у стены, и разом бухнулись на колени.       - Вышел месяц из тумана, - издевательски протянул Локи, - вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, все равно… тебе... водить!       Палец его указал на незнакомого вояку. Тот, ни слова не говоря, сбросил броник, стащил через голову верх и вцепился себе в живот - так, будто пытался размять слишком крутое тесто. Лицо его побледнело, рот исказился от боли, под пальцами четко проступили мышцы пресса - он явно пытался сопротивляться.       Сауроновна не понимала, почему Локи просто не задавит его своей волей, пока не услышала треск расколовшегося от давления зуба и тонкий, похожий на скулеж, стон.       Монолит специально позволял ему все осознавать и надеяться на спасение.       Из-под пальцев побежали первые струйки крови. Судя по всему, парень должен был сам себе вырвать кишки…       - Хватит! - вскричал Дегтярев, - Отпусти его!       - Как скажешь, - Локи с невинной ухмылкой отшагнул в сторону.       Парень всхлипнул, уронил руки. На животе его чернели и кровоточили десять отметин.       - Какая ж ты падла все-таки… - прошипел майор. Глянул на Сауроновну больным виноватым взглядом и взмахнул рукой, - Ладно. Не тяни только.       И к ней шагнул… монстр!       Здоровенный, страшный, он похабно ухмылялся и морда его, усаженная, будто пирсингом, какими-то железками, от этого еще больше искажалась, превращаясь в совсем уж нечеловеческую гримасу.       «Сенобит» - отстраненно подумала Сауроновна.       А монстр, тем временем, деловито развел ей ноги.       Она попыталась дернуться, отползти, хотя бы заорать, но ничего из этого не получилось. Ее словно заперли в собственном теле, оставив лишь возможность двигать головой. По вискам щекотно покатились слезы.       Вжик молнии на ширинке прозвучал, как выстрел. Монстр приспустил штаны и недвусмысленно качнулся в ее сторону.       Сауроновна зажмурилась, но… снова ничего не почувствовала. Ни боли, ни давления, ни собственно, проникновения.       Тело сотрясали резкие злые фрикции. Ни капли жалости или попытки быть аккуратнее. Наверно, хорошо, что она не ощущала себя. Было очень страшно и стыдно, но хотя бы не больно. В конце концов Сауроновна даже немного успокоилась и принялась с энтомологическим интересом разглядывать рожу своего насильника.       Следующим к ней подошел еще один из Монолитовых уебищ.       Оплавленный, с перекошенной шрамами рожей и извивающимися за спиной плетями колючей проволоки. Задранная в вечной ухмылке верхняя губа делала его похожим на оскаленного пса. А из-за воспаленных вывернутых наружу век казалось, что он все время плачет, но выглядело это настолько мерзко и болезненно, что смотреть ему в глаза можно было, лишь прилагая определенные волевые усилия.       Сауроновна отвернулась.       - Боже, ну почему у тебя все через одно место? - тоскливо вздохнул Дегтярев.       - Как будто у меня много вариантов, - фыркнул Локи, - Вы, люди, сами обвешали банальный процесс спаривания таким количеством правил, комплексов и табу, накрутили на него столько страха, позора и игр в доминантность, что просто грех не воспользоваться.       - Хочешь сказать, мы сами виноваты? - поинтересовался майор.       - В каком-то смысле, - пожал плечами Локи, - Ну сам смотри - процесс элементарный, по сложности сравним с приемом пищи или, не знаю… дефекацией там.       - Вообще-то, от этого процесса дети родятся.       - Не передергивай, - поморщился Локи, - Дети - это следствие, в самом процессе их еще не существует, и о них редко кто задумывается… Кстати, что-то мне ваша принцесса не нравится: чересчур бревновата. Я думал, будет погорячее.       Сауроновна насторожилась. Огляделась и случайно поймала взгляд Вика - слепой, невидящий, устремленный куда-то вглубь себя. Монолитовец был страшно напряжен, словно держал на себе многотонную плиту и боялся лишний раз даже вздохнуть.       «Прости» - прозвучал вдруг в голове чей-то смутно знакомый голос.       А следом обгоревший урод загнал ей в руку одно из своих проволочных щупалец! Боль молнией прошила от пальцев до шеи, зазудела в зубах, брызнула криком и слезами.       Помутившееся зрение уловило взбрык будто бы чужих ног, которые тут же были опутаны колючей проволокой.       - Так-то лучше, - довольно усмехнулся Локи.       Все дальнейшее слилось в какой-то мутный кошмар.       После проволочного мутанта к ней пристроился обесцвеченный колдун Немо. Он возился дольше всех, Сауроновна даже пробовала его пнуть, но ничего не вышло - ноги снова висели где-то там, за горизонтом грудей безвольными мясными мешками. И хотя остального тела она по-прежнему не чувствовала, рука все равно ныла и дергала.       Следующим был Ягель - бывший свободовец - один из тех, что еще на Янове периодически пытался под разными предлогами затащить Сауроновну в темный угол. Уж он-то несказанно обрадовался выпавшему шансу и разошелся вовсю: дергал ее на себя, так что скрипели вбитые в столешницу колья, выкручивал соски, шлепал по бедрам. Но Сауроновне было плевать: она все равно ничего не ощущала, только рука болела все сильнее, затмевая собой даже страх и отвращение.       Потом к ней подошел Бродяга. Он подхватил ее под колени - исключительно ради удобства. Наверно, с таким же непроницаемым лицом он мог бы переодеваться или чистить оружие - бездумно, автоматически. Но, в отличие от монолитовских сенобитов, на него хотя бы смотреть было приятно - ни тебе масляного блеска в глазах, ни безумных корч - скала, не человек. И хотя Сауроновна снова ничего не почувствовала, где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, возможно, с ним она бы даже не отказалась... Ну так, в порядке бреда. Хотя, конечно, он для нее несколько староват...       Сауроновна заметила дрогнувший уголок рта и тут же смутилась, вспомнив, что по сравнению с Бродягой, все контролеры Зоны нервно курят в сторонке. Наверняка же слышал, гад, все ее неуместные мысли.       В отместку Сауроновна принялась размышлять о том, как вырезала бы ему глаза.       Ничего не чувствуя, она почти забыла о боли, а тем временем, происходило с ней ни много, ни мало - групповое изнасилование. Вряд ли, конечно, тот же Бродяга хотел ей навредить - как и вообще в этом участвовать - но его предшественники не были столь щепетильны.       Она вспомнила об этом, когда бывшего - или уже действующего? - монолитовца коротко продернуло оргазмической судорогой. Сауроновна на мгновение даже не ощутила, нет - скорее, это было смутное эхо боли, где-то чуть ниже пупка, размытое, тянущее - оно почти мгновенно прекратилось, но ей хватило, чтобы вознести безмолвную благодарственную молитву неизвестным богам, что милостиво отрезали ее сознание от ощущений тела.       Следующим к ней шагнул Дегтярев. Сауроновна ожгла его осуждающим взглядом и зажмурилась, не желая при этом присутствовать даже в качестве зрителя.       Когда-то давно, будто бы в прошлой жизни, он ей очень нравился. Это была невинная, практически детская влюбленность, для которой достаточно просто наблюдать за объектом страсти, имея вид нежный и загадочный и время от времени замирать трепетной ланью в мечтах, выгодных ракурсах и надежде, что однажды он прозреет и обратит свой томный взор на столь замечательную особу. Но сначала ее опередила какая-то тощая и наглая свободовская мочалка. Затем все его внимание перетянул на себя Бродяга. А потом все так завертелось, что стало не до влюбленностей. И только здесь, в Припяти, лично пообщавшись с майором, Сауроновна окончательно поняла, что ей тогда ничего не светило.       Дегтярев был весьма наблюдательным, а еще, несмотря на вечную свою клоунаду - очень умным и серьезным, иногда даже пугающим. И наверняка сразу же засек все ее подростковые ужимки. Правда, стоит отдать ему должное - он над ней не смеялся, ни разу не воспользовался и ни словом, ни делом не дал понять, что что-то заметил, тем самым сохранив ее достоинство и душевный покой.       С тех пор Сауроновна здорово повзрослела, а ее бестолковая влюбленность переросла в глубокое уважение и даже восхищение. Дегтярев стал для нее кем-то вроде второго папы или Супермена - невероятно смелого, способного решить любую проблему и непоколебимо «хорошего».       До сегодняшнего дня.       И то, что он решил пожертвовать ею ради своих людей… С одной стороны, Сауроновна могла его понять: Локи поставил условие - либо она, либо все остальные. Совершенно людоедский, но вполне очевидный выбор. И все же, это было ужасно несправедливо.       Но то, что майор должен был лично участвовать в ее унижении, это… это же почти инцест! Она не могла и не желала этого видеть.       Последним к ней подошел Вик. Ее наивный и самоотверженный Вик.       Сауроновна хотела бы, чтобы все случилось по-другому: по взаимному согласию, в более интимной обстановке и конечно же, наедине, а не так - на публику, будто она не человек, а анатомический препарат для практики.       Она знала про Мурашку: он успел ей рассказать, и понимала, что выбрав для него роль палача, Монолит заодно наказывал его за измену.       И сейчас, глядя, как Вик заносит над ней нож, Сауроновна настолько люто ненавидела подлого ноосферного садиста, что, имей ее мысль силу, Локи испепелило бы на месте.       Но вместо этого лезвие вошло в живот, из раны дохнуло вонью скотобойни, Вика выгнуло в молчаливом нежеланном оргазме, а ее просто не стало…       Сауроновна резко села, не понимая, где она и как тут оказалась.       Тихо, темно, под задницей, кажется, койка… Ей удалось выжить? Или это просто сон? Отвратительный кошмар, настолько реальный, что ее до сих пор трясет.       Приснится же такое...       Она осторожно сползла с кровати, прислушалась. За дверью стояла подозрительная тишина. Обычно вояки шумели не хуже детсадовцев, но сейчас Сауроновна не слышала ни шагов, ни разговоров, ни лязга, ни грохота. Неужели продрыхла до самой ночи?       Она вышла в коридор и застыла в ужасе, глядя в спины процессии Монолитовских сенобитов с Локи во главе. И тут кто-то зажал ей рот, перехватил поперек живота и втащил в противоположную дверь.       - Тихо! - прошипел на ухо неизвестный похититель, - Не дай бог, заметят.       Сауроновна судорожно закивала. Она и сама понимала, что привлекать внимание Монолита не в ее интересах.       Неизвестный медленно, с опаской, убрал руки.       Она развернулась, нос к носу столкнувшись с Дегтяревым. Он тут же отошел на пару шагов, отвернулся, продолжив застегиваться.       У стены - на том же месте, как она помнила из сна - вповалку валялись Ковальский, Роговец и неизвестный парень из десантников. Все трое - без сознания.       - Извини за это, - майор кивнул в сторону стола, на котором лежало нечто, отдаленно напоминающее тело. В животе его деловито копался Вик, - Времени было мало, так что ничего лучшего мы не придумали. Но Бродяга обещал тебя прикрыть.       - Прикрыть? - тупо переспросила Сауроновна, наблюдая, как Вик выуживает такой знакомый нож и, брезгливо морщась, отряхивает его от каких-то растворяющихся в воздухе нитей, - От чего?       - От реальности, - майор лязгнул пряжкой, заставив ее вздрогнуть и, помедлив, добавил, - От нас.       - Я думала, это был сон, - Сауроновна сомнабулически двинулась в сторону стола, все еще не веря, не понимая, не в силах осознать и встроить произошедшее в свою картину мира.       На столе лежала омерзительная пародия на человека - расплывшаяся, потерявшая форму, неестественно ровного телесного цвета, со сглаженными, почти уже неразличимыми чертами лица. Она напоминала подтаявшую восковую фигурку. Этакая кукла вуду в натуральный размер. А розово-фиолетовые пряди не оставляли сомнений, что символизировала эта хрень именно ее, Сауроновну.       - Что это? - спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.       - Тульпа, - ответил Дегтярев.       - Материализованный глюк, - виновато буркнул Вик.       Глаз он так и не поднял.       - Зачем? - спросила Сауроновна.       - Иначе Локи бы всех убил, - ответил Дегтярев, - Это было его условие: сокращенный обряд или казнь десантников.       - Это я помню, но… - она не могла внятно сформулировать свои претензии, но сердце жгло ощущение совершенной по отношению к ней непростительной подлости.       - Это была моя идея, - признался майор, - Вик создал тело. Бродяга временно перетянул в него твое сознание. Получилось сложно, неизящно и очень энергозатратно, зато никто не пострадал.       - А как же я? - прозвучало до того жалко и беспомощно, что Сауроновна и сама устыдилась.       - А что с тобой? - вдруг озлился Дегтярев, - Где-то болит? Несовместимые с жизнью травмы образовались?       - Но…       - Ты жива, здорова и тебя - настоящую тебя - никто пальцем не тронул, - жестко припечатал он, - Бродяга сказал, ты даже ничего толком не видела. Повезло.       - Повезло?! - Сауроновна взвилась, замахнулась влепить ему пощечину, но майор перехватил руку.       - Нам, в отличие от тебя, пришлось в этом участвовать, - сказал он, - А ты просто увидела страшный сон. Кошмары имеют свойство забываться. Не так ли?..       Сауроновна задохнулась от возмущения и вдруг поняла, что он прав - она уже не помнила деталей: случившееся с ней - или ее подобием? - размывалось в памяти, словно самый обычный сон.       - Пойми, это война, - Дегтярев отпустил ее и снова отшагнул, точно опасался подвергнуться новой атаке, - А на войне все средства хороши. Если бы не суперспособности наших, - он подчеркнул голосом последнее слово, - монолитовцев, хрен бы удалось все это провернуть. А значит, была бы бойня. Вот и думай, что лучше - увидеть мерзкий сон или реальные кишки на стенах?       - Ладно, я поняла, - кивнула Сауроновна.       - Умница, - слабо улыбнулся Дегтярев, - Мы уходим с Локи. Твоя задача - привести в себя полковника, по возможности все ему объяснить и успокоить. Следите за связью. Как только появится - пусть Ковальский вызывает вертолеты. Ты летишь с ними, я уже договорился.       - А вы?       - А мы - герои, - хохотнул Дегтярев и потрепал ее по волосам.       Вик на мгновение задержался, но так и не решился к ней прикоснуться, просто кивнул на прощание.       И только спустя долгие минуты после их ухода до Сауроновны дошло, что никто из них не чаял вернуться.