Разящая молнией

Амелия       Сегодня выдалась на редкость дивная погода. Вздохнув поглубже аромат хвойного леса я от удовольствия прикрыла глаза. По телу мелкой рябью пробежали мурашки. Приятный спазм охватил затекшие, одеревеневшие мышцы.       Природа призывала на охоту.       Я навострила уши и сосредоточилась на обонянии. Около семи сотен метров к западу — оленья парочка, следующая на водопой к реке. Беспомощная и такая молочная на аромат. Впрочем, эти тщедушные создания всегда напоминали мне Шайни, поэтому я принципиально старалась избегать их.       Нужен другой вариант.       Я пригнулась на корточки, запустила ладонь в густой древесный, чуть влажноватый дерн. Глубокий вздох.       Чувствую.       Кабан. Взрослая особь, примерно в трехстах метрах к югу взбивала своими клыками коренья. То, что нужно. Устроим сегодня барбекю …       Если, конечно, один черт вновь не заистерит.       За все мои годы жизни, большей стервы чем Кливленд Блэквуд, я не встречала. У этого оборотня, что ни день, то ПМС. И это при условии, что он Альфа стаи.       И смех, и грех.       Медленно разогнувшись, я размяла мышцы шеи. После ночной травли безликих тело еще полностью не отошло от трансформации. От волчье ипостаси оставались только измененные руки, хвост да уши. Я провела кончиком языка по верхнему ярусу зубов. Они тоже не до конца вернулись в исходное состояние.       Тем удобней будет раздирать плотную кожу свиньи.       Легкое дуновение ветра зашевелили пушистые кончики ушей. От предвкушения предстоящей охоты хвост, словно живущий своей жизнью, начал активно вилять. Длинная футболка из-за этого задралась.       Единственный элемент одежды мне сейчас не так уж и был нужен. Но, допуская вероятность встретить кого-нибудь из молодняка, я предпочла не расхаживать полностью нагой. У подростков и так не весть, что в голове творится. А в период растущей луны у оборотных юнцов гормоны бушевали крайне… чревато.       Чревато, чтобы напороться на мою клыкастую пасть.       Привстав на четвереньки я уперлась ногами в землю, а ладони без нажима установила перед собой.              Раз.       По хребту пробежала волна возбуждения. Уши прижались к макушке, а хвост напряжённо вытянулся.       Два.       Мышцы ног налились кровью и уже неприятно начали саднить.       Три.       Резкий толчок. Взбодрив за собой землю я метнулась к своей потенциальной жертве.       Перед глазами пестрыми, размазанными картинками проносились деревья. Благо, острое зрение и внутреннее чутье помогали избегать столкновения с ними. Встречный поток воздуха колко резал лицо. Один из минусов частичной трансформации — отсутствие густого меха на человеческих участках тела. При развитии высокой скорости, ненароком приходилось винить себя за привычку эпилировать все, что только можно было.       Пробегая вдоль основной тропы, ведущей к семейному дому, заметила как в его сторону двигались три черных внедорожника. Обогнав машины, я решила позже разобраться, кому они принадлежали. Точно не врагам, иначе интуиция мне бы это подсказала. Но и не кому-то из наших.       Надо быстрей справиться со своим будущим ужином.       Волчица во мне скулила и металась.       Потерпи, родная, еще немного.       Четкий запах животного мускуса обострялся. Глаза по ощущениям начали менять цвет радужки, а когти у основания заныли.       Упитанный кабан, еще ничего не подозревая, беззаботно тыкал рылом в землю и пухлыми копытами расковыривал сочные коренья.       Чтобы исключить грязное кровопролитие, я решила ускорить процесс ловли. Выполнив очередной глубокий толчок и, подпрыгнув на несколько метров ввысь, я вцепилась когтями в шершавый ствол сосны.       Хряк, услышав шелест, предостерегающе замер. Из-за отсутствия подвижной шеи, кабан попятилась задом к дереву и угрожающе запыхтел. Он ожидал опасность откуда угодно, но только не с небес. Перескочив с одной мохнатой хвойной ветки на другую, более крепкую, я крутанулась вокруг ее оси и с ускорением нырнула вниз.       Секунда. Легкий писк. Когти вонзились в мясистую плоть.       Быстро. Даже слишком. Моя волчица была недовольна. Охотничий инстинкт она так и не удовлетворила. Не появись те внедорожники, я бы с удовольствием еще погонялась за живностью. А в идеале обратилась и поохотилась будучи зверем.       Очередной недостаток частичной трансформации. Бесконечная ненасытность волка. Полное обращение мне было подвластно только четыре раза в месяц. В полную луну и за три дня до. В остальное время мне приходилось с своей сущностью буквально договариваться. Убеждать, что салат «Цезарь» и купленная отбивная — ни чуть не хуже сырого мяса.       Впрочем, сегодня как раз полнолуние, а значит еще успею наверстать упущенное. Даже несмотря на измотанность после минувшей ночной гонки за безликими.       Закинув мертвую тушу на плечо, и напоследок затянувшись ароматом свежего мяса, я неохотно ринулась к дому старины Клива.       Нет. К моему дому, в котором поселился истеричка Кливленд.       Спустя несколько минут лапы принесли меня к знакомой огражденной местности. Высокий каменный забор отделял дикий лес от приусадебной территории. Ворота были закрыты, однако свежие следы шин рядом обозначали факт прибытия тех самых гостей. И то, что эти незнакомцы въехали на территорию Блэквуд, уже не сулило ничего хорошего.       Удобней подтянув тушу, я с легкого толчка перепрыгнула через монолитную преграду.       — Малыш, осторожно! Так ведь можно и случайно пристрелить.       Стоило лапам коснуться земли, как на меня уставилось дуло пистолета. Хозяином огнестрельного был молодой оборотень, лет восемнадцати. Ошарашенно вглядываясь в мое лицо, он, видно, рефлекторно выставил оружие. И судя по недоуменной гримасе, полуоборотников вроде меня видел впервые.        Лапуля, с дебютом.       Не церемонясь, я свободной рукой опустила чужую с «Береттой» и, не дожидаясь встречной реакции, побрела в сторону крыльца. Как оказалось, к озадаченному волку присоединилось еще шестеро, более взрослых, но менее любопытных.       Как с иголочки одетые в классические костюмы секьюрити, они с неподдельным интересом рассматривали меня. Внутренние звери созерцателей уже готовы были вырваться наружу. Мы с моей волчицей это чувствовали.       Животный гон в преддверии полнолуния никто не отменял.       Простите парни. Но я вам не по зубам. А за внешний вид, извольте принести свои дополнительные извинения.        Почти голая девица, с одной лишь футболкой, едва прикрывающей зад, прыгает тут через забор, и сверкает всем чем нельзя. А еще проступающие от холода сквозь ткань соски... Да, изначальные планы пробраться незамеченной были растоптаны на корню. Но, теряться и стесняться я тоже не собиралась.       Это мой дом. Как хочу, так и хожу. Не нравится — выход позади хвоста.       Внутриутробно прорычав и оскалившись, я обозначила чья это территория.       Чужаки в ответ встрепенулись. А следом несколько расслабились, не утратив при этом заинтересованности к моей персоне.       Да и черт с ними.       Бросив свиную тушу у подножья лестницы, я расправила затекшую спину. Стоило мне втянуть себя воздух, чтобы раскрыть легкие, как в нос ударил абсолютно странный аромат.       Дьявол!        Необычайно вкусный, но непонятный. Кофе вперемешку с чем-то хвойным и мускусным.       Я еще раз вздохнула. Шлейф тянулся прямиком из дома.       В два шага я оказалась у порога.       — Шайни, Лина — я вернулась! — отворив дверь и, очутившись в просторном коридоре, меня как это ни странно никто не встретил.       — Амелия, проходи, мы в гостинной.       Голос тети непривычно приторно позвал меня из дальней комнаты. Твою мать, опять что ли смотрины? Иначе сестра меня уже бы с ног сбила от радости, а Лина не резала слух своим лжеприветствием.       — Я после охоты. Сейчас переоденусь и спущусь.        Судя по свите, что расположена снаружи, гость у нас породистый, а значит даже мне не стоит появляться в таком «роскошном виде». Более того, чарующий аромат, что привлек меня еще на улице, также тянулся из гостевой комнате.       — Милая, не стоит, проходи так.        Да что за дерьмо? Вы серьезно?       Я встала напротив высокого зеркала.       Чудесно. Видок тянет на высший бал.       Серая растянутая футболка в липких пятнах крови и грязи. Взлохмаченные цвета стали волосы топорщились коротким ежиком на голове, а косая челка, превратившаяся в подобие сосульки, намертво прилипла к скуле. Черные пушистые уши, в контексте моей внешности, сейчас больше походили на рога, а длинный хвост ассоциировался с потрепанным куском ваты.       Ноги по колено были женскими, а ниже представляли собой грязные черно-белые волчьи лапы-лохматки. То же касалось и рук. Длинные звериные пальцы оканчивались острыми, пропитанными алой жидкостью, когтями, и это делало мой образ еще фееричней.       Глаза еще красные, губы потрескавшиеся от сухости, на скуле парочка ссадин, которые из-за усталости тела медленно рассасывались. Правую бровь разрезал старый шрам. Один из многих. Щеки впалые, без малейшего намека на румянец.       — Лина, предупреждаю, вид у меня отвратный, поэтому откачивать гостей от сердечного приступа будешь сама.       Я одернула полы рубашки и, гулко вздохнув, похромала навстречу к домочадцам.       Кофейный флер становился все отчетливей.       — Ну, и что у нас тут за посетитель, у которого целая армия телохранителей?       Я уверенно шагнула в просторную залу.       Сердечный удар. Внезапный и сбивающий с толку. В ушах зазвенело и на секунду я забыла, как дышать.       Взгляд. Холодный и ненасытный, подобно удушливой удавки захватил мое сознание. Изгиб шеи дико заныл. А по телу пробежал табун мурашек.       — Нет! Только не это…       Дерьмовый день! И, по всей видимости, он только начинается.