***
Леон Обряд «ловли метки» на истинную пару издревле считался важной традицией по завоевыванию и присвоению волчиц, вожаками стай. Как только внутренний зверь Альфы определял ту самую, пять поверенных «загонщиков» под руководством старшего, устраивали что-то на подобии гонок за будущей Хозяйкой «семьи». Преследуя волчицу по всем окрестностям владений стаи, оборотни обязаны были таким образом выявить уровень выносливости, силы и стойкости той, что являлась носительницей будущего рода. По обычаю, демонстрировать свою истинную сущность перед лицом «покровительницы Валхаллы» никто из «загонщиков» не имел права, до тех пор, пока главный стаи не трансформировался в обличье волка. Лишь только после перекидывания перед своей парой в подлинную ипостась, Альфа давал добро на обращение всех остальных членов общины, но, при условии, что его пара была уже им заклеймована. В противном случае, «загонщика», осмелевшего нарушить это незыблемое правило, ожидало суровое наказание, вплоть до изгнания из стаи. Казалось бы, все просто, как дважды два, гоняй себе по лесу девчонку и жди спокойно, пока та выдохнется. Мой сценарий предстоящего обряда был закономерно прост — пару часов мы бы пасли малышку по нашим владениям, после я бы ее отметил и, уже покладистую и ручную привел бы в наш дом, где с чистой совестью продолжил с ней знакомство в более приватной обстановке. Вот она идеальная картинка мира. А вот реальность… — Альфа, — как только я урегулировал все согласовательные нюансы сделки с Блэквудом и покинул порог его дома, на меня уставилось шесть озадаченных пар глаз. — Я что-то не понял, почему вы еще здесь, когда уже несколько минут должны гонять девчонку? — обведя взглядом каждого я особо сконцентрировал внимание на своем помощнике, что с нескрываемым замешательством созерцал меня, держа в руках… В пару шагов сократив между нами расстояние, я вырвал из пальцев Майка знакомую футболку. Стоило коснуться измятого куска ткани, как обонятельные рецепторы тут же учуяли вожделенный запах моей несносной девчонки. Притянув под робкие взгляды окружающих тряпку к носу, я глубоко втянул в себя пленительный аромат, от которого, так и хотелось закатить глаза. Зверь внутри меня оскалился. — Где она? Если единственный ее лоскут одежды сейчас покоился у меня в ладони, значит… — Твоя пара убежала, Альфа, ориентировочно на юго-запад. Сучка, смышленная! — Мы бы последовали за ней, но, — кивнув на материю, бета прочистил горло, — Леон, клянусь, мы не успели ничего увидеть. Стоит ли напоминать, что в обнаженном виде волчицу, и уж тем более истинную, имел право лицезреть только тот, кому она принадлежала? — Потом! Рассредоточьтесь, и ищите ее. Малышка захотела поиграть, что ж, так тому и быть. Без лишних слов, все «загонщики», как один ломанулись за территорию Клива. — Лео, еще она попросила передать тебе это... Оу, да мисс Амелия сама щедрость… На вытянутой вперед ладони Майк протянул сложенную вчетверо салфетку. Ухмыльнувшись, я без задней мысли развернул послание, и на сером фоне бумаги оценил изображение… поднятого вверх среднего пальца. Сука белобрысая! Нарвалась ты на порку!***
Вожак стаи или Альфа — расположен на верхушке иерархической пирамиды среди всех участников волчьей общины. Безоговорочный лидер, несущий ответственность, в первую очередь, за безопасность своей «семьи» и, определяющий главные ценности стаи. Преданность, честность, взаимопомощь и ответственность — это одни из главных постулатов семейства Саммерс. Каждому волку, как рожденному в нашем роду, так и примкнувшего со стороны, закладывалась основа основ братского союза. И какие бы внутренние раздраи не происходили, их итог всегда должен был быть одним — примирение и компромисс! Сила стаи в ее сплоченности. И как раз-таки главным примирителем в общине, судьей и источником равновесия являлась «покровительница Валхаллы» или истинная пара Альфы. Волчица, что была связана волей «Фатума» с вожаком «семьи», являлась наравне с супругом самым почитаемым членом стаи. Продление чистого рода, помощь в принятии важных решений, поддержание баланса, как внутри общины, так и в душе Альфы — истинная становилась главным, незаменимым союзником вожака, формирующей надежный тыл. Такой была моя мать. Мудрая, решительная, бесконечно заботливая — ей удавалось филигранно разрешать любые ссоры, создавать уют и дружественную атмосферу, даже там, где, казалось, это было невозможно. Также, невзирая ни на что, мама поддерживала отца, принимая его сторону, сколь бы не просто это было сделать. И даже в моменты ссор, когда обида брала верх над ней, мама могла отлучаться в лес, смирять отца тяжелым взглядом или холодно с ним разговаривать, но никогда, повторяю, НИКОГДА волчица не набрасывалась на свою пару с мыслями растерзать его на куски. Недопустимо! Жесткое табу! Истинная пара априори не может нести разрушение в сторону своей половины. Во всяком случае, я так считал раньше. — Все возвращайтесь в поместье…— тело болезненно ныло от сдерживания внутреннего зверя, — и сюда не суйтесь. В центре освещенной лунным светом опушки, с взъерошенным загривком и грозно оскалившимся видом стояла иссиня черная волчица. Взбитое мышцами звериное тело моей пары разительным образом отличалось от среднестатистической самки. Более крупное туловище, с нетипичными длинными лапами, крепкая шея, обрамленная густым меховым воротником, нехарактерно длинный хвост и самое главное, исключительно красные глаза, без наличия в них точки зрачка. Из приоткрытой пасти виднелись чересчур выпирающие за пределы верхней челюсти клыки, а из пальцев лап виднелись взбадривающие почву когти. Девчонка выглядела странно даже для полуоборотницы. Позади я ощущал роптание стаи. Волчицу если не боялись, то остерегались. И судя по тем увечьям, что получили некоторые из «загонщиков» — это вполне обосновано. Мой внутренний волк, как и я был в восторге от того, кого в скором времени будем клеймить. Исходящие от Амелии мощь и агрессия одновременно, как настораживали своей странной природой, так и возбуждали первородные инстинкты. Однозначно, мне придется немного размяться, чтобы присвоить эту малышку. — Успокойся, шальная, — убедившись, что стая хоть и неохотно, но все же покинула поляну, я двинулся навстречу к девчонке, — тебе никто не желает здесь зла. Чем ближе я подходил, тем ниже опускалась голова волчицы, демонстрируя готовность к атаке. — Упрости нам обоим задачу, не сопротивляйся и, обещаю, процесс клеймирования тебе даже доставит удовольствие. Я протянул одной рукой футболку Амелии, а другой начал расстегивать свою рубашку. — Ты не представляешь какой запах источаешь,— показательно поднеся кусок ткани к носу, я шумно втянул воздух. — Черт возьми, да твое тело уже жаждет момента, когда станет моим, — воздух наполнила вибрация от недовольного рыка. — Лучше отдайся мне, ведь в бою тебе со мной не совладать, малышка. Можешь не льстить себе, — откинув в сторону верхнюю одежду, я звонко лязгнул пряжкой ремня и под прямой свирепый взгляд, расстегнул гульфик.— Ну так, что… — стянув с себя брюки и, метнув их в сторону бельевой кучи, я ухмыльнулся, — … малышка Амелия, ты за любовь или за войну? Глухой раскатистый рык, предупреждающее клацанье челюстями и мощный толчок задних лап. — Война так война. Иди к папочке!