***
Амелия Двадцать семь. Ровно столько ступеней мы с Лили преодолели, прежде чем оказались в жерле эмоционального вулкана. При том в момент самой максимальной его активности. — Амелия, прошу, проходи. К завтраку, как раз уже все готово, — пропустив меня вперед, волчица приободряюще улыбнулась, указывая рукой на стоящий в центре просторного помещения стол. Возможно, я бы смогла оценить сервировку обеденной зоны и окружающий антураж, если бы не семь пар настороженных глаз, которые единовременно обратили свой взор на меня. — Стая, поприветствуйте нашу Хозяйку, мисс Амелию Саммерс… — Блэквуд, пока что я Амелия Блэквуд, приятно познакомиться… Все из присутствующих, потупив взор, поднялись со своих мест и, как болванчики, кивнули головой. — Рады Вас приветствовать в нашей семье, Хозяйка, отныне наш дом — Ваш дом, а наши жизни — Ваши жизни, — знакомый светловолосый мужчина вышел из-за стола и, сделав шаг навстречу, ладонью накрыл свою область сердца. — Эту утреннюю трапезу, мы… — Стоп, — меня аж передернуло. — Погодите. От всего этого ненужного цирка уже подступал приступ тошноты. — Скажите, эти речи и жесты — они обязательны? Вы и в самом деле каждое утро начинаете вот… с подобного нелепого представления? От моего протеста все заметно оживились. — Как Вас зовут? — вытянув для рукопожатия ладонь, я обратилась к волку, что своими зелеными глазами настороженно изучал мое лицо. — Майк Спроус, моя Хозяйка, я главный бета стаи Саммерс, — крепкая горячая рука скрепила приветствующий жест. — Очень приятно. Майк, давай мы всем упростим жизнь? Я Амелия, для друзей и членов семьи — просто «Мел» или «Ами». Убираем всю эту никчемную формальность. Хозяйкой я являюсь… с юридической точки зрения, если так можно выразиться… а в кругу своих, я такая же волчица, что и вы. Майк от предложения слегка напрягся: — Если так будет угодно, то… Взглянув мельком на Лили, главный бета кивнул: — Хорошо, Амелия, думаю, нам всем будет проще, — на смугловатом лице Спроуса появилась едва заметная улыбка.— Стая, выдыхайте. Моя Альфа, прошу присаживайся. Как по щелчку камерная обстановка столовой сменилась на более оживленную и непринужденную. Довольная подобным исходом я подошла к указанному месту, и отодвинув массивный дубовый стул, присела по одну сторону от еще не подошедшего главы семейства. Огромная стопка блинов, покрытая густым слоем клинового сиропа, обжаренные на грилле сосиски и стейки, источающие просто необычайно вкусный аромат, свежие овощи и фрукты, доверху заполняющие плетеные декоративные корзины, огромные фарфоровые пиалы, наполненные ароматными супами и бульонами, покрытые капельками конденсата кувшины с морсами и свежим молоком. На часах было только восемь утра, а изобилие всевозможных блюд уже провоцировало резонный вопрос: волчицы в этом доме вообще спят? Сомнений в том, что это все — домашняя стряпня не было от слова «совсем», а ранний комментарий Лили, что дежурной по харчевне являлась некая Миранда, так вообще заставил призадуматься, не является ли эта кулинарная кудесница Богиней изобилия и плодородия. От переизбытка съестного, имеющего столь дивные ароматы, во рту скопилась слюна. Моя волчица, которая так же, как и я не ела уже третьи сутки, начала протяжно поскуливать, явно порываясь вонзиться зубами в близ лежащий кусок отборного мяса. — Ой, Амелия, у тебя… — Лили, что разместилась с левой стороны от меня изумленно вздохнула. Признаю, в определенных условиях контролировать свое обращение мне становилось совсем невмоготу, а потому изменение цвета радужки, высвобождение хвоста или, как в моем случае ушек, было делом привычки. — Боюсь, пока я не поем они не исчезнут, — наткнувшись в очередной раз на удивленные взгляды стаи мы с хищницей судорожно сглотнули. — Я полуоборотник, и могу частично менять свою ипостась. А иногда, в критические моменты, части тела сами по себе видоизменяются. — Вот, почему Вы вчера были в такой… непривычной форме? — с противоположной стороны разнесся голос молодого парня. — Лапы, хвост…уши и челюсти…они были у Вас от зверя, тогда, как все остальное человеческое… Рыжая, слегка вьющаяся копна волос парнишки и его глубоко карие глаза напомнили мне одного из вчерашних «загонщиков». — Я Чарли Винч, мы с братом принимали участие в «ловле», — на лице юного волка застыла холодная маска серьезности. — Вы вчера его сильно ранили и… — Чарли, еще одно слово и пойдешь к близнецу отбывать наказание, — гулкая вибрация от голоса Майка осадила юного оборотня. А ведь точно, в момент, когда я обращалась в зверя мне неудачно подвернулся такой же темноглазый парень, и испугавшись моей атаки, он трансформировался в медного волка. Мой всплеск адреналина в купе с абсолютным голодом сыграли с одним из Винчей злую шутку. — Как зовут твоего брата, Чарли? Полагаю, пока за столом не появится вожак, никто трапезничать не начнет, а значит самое время разрулить некоторые спорные ситуации. — Локи Винч, моя Альфа, и он сегодня не будет с нами завтракать, поскольку за нарушение действий обряда несет двухдневное «голодное покаяние» — предварительно смерив урезонивающим взглядом близнеца, Спроус кивнул в сторону панорамного окна.— Амелия, юный волк учится патрулировать наши границы, и легкая голодовка ему пойдет только на пользу. — То, что его зверь станет более диким от нехватки еды, вовсе не поможет Локи в схватке с безликим. Морение голодом в первые дни полнолуния является таким же абсурдом, как и наказание за то, что Винч обернулся в моем присутствии. — В голосе зародились нотки рычания. — Если бы он не трансфигурировал, то несомненно, я бы его убила! Коль ваш Альфа этого не понимает, то мы с ним долго не сможем... подружиться. Резко встав со своего места я целенаправленно пошла в сторону выхода. — Моя Альфа, прошу не надо, Леонард запрещает приближаться к тем, кто несет обет наказания. — Взволнованный голос Лили разнесся эхом по столовой. — Амелия, пожалуйста, не делай этого, — плеча коснулась горячая ладонь главного беты.— Поверь, от твоих действий Локи станет только хуже, а тебе за это от вожака может выпасть нелегкая доля. Что? Нелегкая доля, мне? На лице сама собой растянулась улыбка, по всей видимости больше напоминающая оскал, а уши прижались к затылку. — Кто пишет или меняет правила стаи Саммерс, Майк? — от прямого зрительного контакта я почувствовала, как волк беты осел. — Верховные Альфы стаи и Старейшина, — убрав от меня свою руку Спроус сделал вынужденный шаг назад. — А кем прихожусь я стае Саммерс? — для подчеркивания риторичности вопроса я оголила участок кожи, на котором виднелась метка. — Альфой, моя Хозяйка, — склонив покорно голову, внутренний зверь беты инстинктивно под моим влиянием поджал хвост. — В таком случае не вижу ничего плохого в том, чтобы пару пунктиков в правилах изменить. Не дожидаясь ответа Майка, я вышла на улицу через открытую створку окна. — Еще один шаг Блэквуд, и будешь наказана. Оу, а вот этот голос я больше всего желала услышать. — Смотрю, у тебя быстрая хватка! Решила менять все правила под себя. Весьма похвально. Однако, твой энтузиазм, Амелия граничит с безрассудством. Грубый, но будоражащий, режущий и одновременно обволакивающий — тембр Саммерса был столь же противоречивым, что и его обладатель. — Сними наказание с Локи, и я вернусь к столу. Мне не надо было разворачиваться лицом ко своему собеседнику, чтобы видеть, как тот надменно прожигал меня своим взором. — Смотрю мое семя вышибло из тебя остатки рассудка, если ты решила мне ставить условия, Аме-ли-я. Сядь на место, глупая Альфа, и тогда мы минуем с тобой конфликта. Как и ожидалось от рядом возникшего Леона моя метка начал предательски ныть, а волчица, что есть мочи вырываться к своему Альфе навстречу. Клыкастая дура! Ты должна помогать мне, а не сопротивляться. — Лео, сейчас пик охоты безликих, они вдвойне агрессивны и опасны. Будь благоразумен, и хотя бы отложи это вшивое наказание сроком до новолуния. Не стоит юных волков ставить на... Мгновенье и возле меня возник пышущий жаром силуэт: — Блэквуд, ты сейчас в открытую смеешь сомневаться в принятых мною решениях и оспариваешь издревле принятую систему воспитания защитников границ? Ты хоть понимаешь, что творишь? Подбородок грубо обхватили обжигающие пальцы и резко подняли его кверху, так, что наши взгляды с моей проклятой парой встретились. Испепеляя своим гневным омутом практически прозрачных глаз, Саммерс зарычал. — Иди в дом, и больше не смей мне перечить! След от укуса на шее запульсировал, вынуждая меня сжать от неприятных ощущений челюсти и от подступающего наваждения бедра. — М-м-м да, от тебя же за версту разит недотраханностью, шальная,— исчерченная шрамами морда волка склонилась к моему уху. — Что ж малышка, будь послушной, и я тебе дам то, чего ты так жаждешь, — следом за пронизывающим шепотом последовал вязкий след языка по изгибу скулы.— Прошлый опыт уже показал, что подо мной ты гораздо покладистей, чем возле. Низ живота стянул морской узел, а между ног уже начал скапливаться чертов секрет. Волчица покорно легла в ожидании своего вожака, а я в ответ на это скрипнула зубами. — Глупый, спермотоксикозный мальчишка ты, а не Альфа. Ясно? — прошипев встречно в ухо едва дающуюся фразу, я потянула Саммерса за рубашку, так что мы оказались буквально вжаты в друг друга: — Пока ты думаешь, как мне присунуть свой член, твоих еще неопытных волков возможно уже сейчас пасут безликие,— схватив пальцами предплечья пары, я сжала их, вонзая свои ногти в загорелую кожу.— Ты не заслужил моего уважения, Саммерс, и я буду сопротивляться тебе, и кромсать твою похотливую морду до тех пор, пока ты не поймешь, в чем заключается главный смысл истинной парности. И лучше я сдохну, чем поддамся этим гребаным инстиктам подчинения тебе. Хочешь трахать меня — трахай. Но, твоей волчицей я все равно не буду. Я слышала и чувствовала, как бешено бьется сердце Леона, ментально ощущала, как изводился его зверь. Ему было также тяжко, как и мне. Но, плевать! — Почти... — талию грубо обхватили, и болезненно сжали, —...почти повелся на весь твой треп, шальная! — перед глазами все резко поплыло от внезапного толчка и ощущения свободного падения, — но, все равно, не слишком убедительно. — Невесть каким образом я уже свисала с плеча этого извращенца, и под действием его размашистых шагов, безвольно покачивалась корпусом из стороны в сторону. Этот токсичный тип вновь тащил меня в свою берлогу. Я чувствовала все его похотливые мысли. Твою мать, да в полнолуние с ним что ли вообще бесполезно разговаривать? — Саммерс, кретина кусок, поставь меня на землю! Слышишь? Иначе от тебя живого места не останется,— в попытке продемонстрировать свое негодование, я хотела было замахнуться рукой или лягнуть пяткой челюсть вожака, но ... — Даже не надейся, твоя волчица полностью мне подчинилась, малышка Ами, а в полнолуние ее воля может затмевать твою человеческую.— хлесткий шлепок по ягодице обжег кожу. — И ты решил воспользоваться этим преимуществом, чтобы гнусно изнасиловать меня? Саммерс, пару дней и я выгрызу из тебя твое вшивое сердце, ты понял? — От насильников так не текут, шальная, и напомню, убьешь меня, подохнешь сама. Вновь ошпарив меня по заднице, Леон толчком вынес какую-то дверь и, шагнув в кромешно темное помещение, так же следом захлопнул выход. Выполнив пару шагов, волк небрежно поддел меня плечом и, как мешок с картошкой, повалил на относительно мягкую поверхность. В нос ударил аромат шотландского виски перемешанного с запахом хвои, вереска и ... моего Альфы. — Что дальше? Среди густой темноты блеснуло два ярко желтых глаза: — А дальше...— по воздуху разнеслась гулкая вибрация низкого баритона, — ... ты раздвигаешь ноги.8. Адаптация
15 марта 2021 г. в 22:40
— Мои молитвы были услышаны! О, священная Валхалла, благодарю тебя за твой дар! Да снизошла на моего непутевого внука Высшая кара, да познал он гнев праведный великой силы Истинной Девы, сколь …
— Старик, уймись уже. И без того тошно.
В намеренно затемненном бамбуковой рогожкой помещении раздался звериный рык:
— Хаксли, дьявол тебя дери, ты меня должен врачевать, а не добивать. Убери с лица сардоническую ухмылку, и вправь, наконец-то эту чертову руку.
Под гневную тираду Леона, Хаксли обрабатывал его свежие раны, полученные от его же пары.
Что уж там говорить, этот факт даже звучал крайне нелепо, и поверить в то, что хрупкая волчица смогла нанести столь мощный урон ни кому нибудь, а Громовому зверю было крайне сложно.
Но, все же, Хаксли посчастливилось стать свидетелем того, как Альфу сначала чуть не порвали у подступа к дому, а после распластали на капоте автомобиля. А потому, откровенно не скрывая радости на своем лице, Старейшина ускорял с помощью нужных мазей и ручных манипуляций процесс регенерации тела Саммерса, и между делом подтрунивал его же «успехами».
— Боюсь даже спросить, как ты вознамерился расположить к себе мисс Амелию, — отточенное движение сухих рук, и вышедшее из сустава плечо с хрустом вернулось в пазуху.— Очередным «замком»? Или обратишься и начнешь псом бросать ей вызов? Прежде чем дашь ответ, сразу скажу — более помогать тебе восстанавливаться я не буду. Не заслужил. А все новые травмы, впредь, перестанут заживать так активно. Это относится и к твоим ранам. Думаю, здесь останутся шрамы.
Едва касаясь пальцем свежего, кровавого росчерка поперек щеки и глаза Леона, Хаксли уточнил: — Запомни, отметины нанесенные друг другу истинными преднамеренно, увековечиваются шрамами до скончания жизни. Как напоминание о своей халатности и неуважении к паре.
Лео замер.
— Черт ее дери, ты хочешь сказать, что…
Подскочив со своего места, Саммерс метнулся к настенному зеркалу осмотреть наследство ярости Блэквуд.
— Лучше бы тебе начать молиться, шальная...
Рваная, с запекшейся кровью, линия очевидным клеймом поражения улеглась на красивом лице мужчины, делая его черты более грубыми и суровыми. Разрезая середину брови, проходя по верхнему веку и упираясь в уголок рта, шрам наглядным образом демонстрировал правдивость слов Старейшины. За полчаса регенерация так и не справилась с отметиной.
— Это правило работает с двух сторон?
Сыграв желваками, Саммерс через зеркальную гладь перевел грозный взор на Хаксли.
— Все верно, мой мальчик, Амелию настигнет или настигла та же участь. Но я искренне надеюсь, что тебе, Альфа, хватило ума не ранить нашу Хозяйку. Ибо, позор тому волку, кто осмелился посягнуть на безопасность хранительницы очага и порядка.
Мягкий взгляд Старейшины моментально потяжелел, а еще сильный внутренний зверь того глухо зарычал.
— Успокойся, старик! И не смей, впредь, даже думать о подобном в мой адрес.
Сталь в голосе ожидаемо ослабила беспокойство Хаксли. Внук пусть и был лишен нужной чуткости и мягкости, но его моральные принципы были высоки, как и полагалось волку его статуса. Однако, за некоторой импульсивностью и прямолинейностью это было не всегда видно.
— Ты распорядился, чтобы девчонку одели и пригласили на завтрак? — небрежно накинув на плечи предоставленную футболку, и натянув на себя домашние штаны, Леон запустил ладони в наполненную специальным отваром ванночку.
— Разумеется, мой Альфа, мисс Амелия уже должна быть в столовой. Лили обо всем позаботилась, — учтиво кивнув, старый волк бросил хирургический инструмент в кипящую воду и расслаблено присел на плетеное кресло:
— Леон, прошу ни как Альфу, но, как внука. Будь более сдержанным. Девушку ни дать, ни взять — продали, устроили за ней, пусть и обрядовую, но охоту, и ты, ко всему прочему еще умудрился ее против воли присвоить. Как после этого ей тебя воспринимать? Мисс Амелия сейчас находится в исключительно оборонительной позиции. Она затравлена и унижена твоим посягательством на ее независимость, — чувствуя, как внук выжидательно замер, Хаксли продолжил: — Твоя пара не простая оборотница, как ты, надеюсь понял, и мне необходимо понять природу ее происхождения. Приласкай свою пару, дай почувствовать, что она здесь в безопасности, и что тебе, как и нам можно доверять. Мы семья, а не враги, а ты ее мужчина, а не сатрап-истязатель.
Особым образом подчеркнув последнюю фразу, Старейшина задиристо хмыкнул:
— Да, и к тому наша Хозяйка очень хороша собой! Почему бы тебе не порадовать ее…
— Все ясно! Спасибо за совет, которого я не просил. Жду тебя к столу.
Спешно оборвав нравоучение, Леон нервно повел здоровым плечом, и чертыхнувшись на месте, покинул врачевальный кабинет.
— Вот, и славно. Канора, вам с Мираей на смену пришла достойная волчица. Уверен, старушка моя, она вам понравится, — трепетно проведя пальцем по древесному ободку рамки, Хаксли улыбнулся глядящим на него с фотографии двум заливисто смеющимся девушке и женщине, излучающим искреннюю радость и держащим за ручки голубоглазого мальчонку. — Характером уж точно!