Разящая молнией

      — Доброе утро, милая, — медленно повернувшись на бок, Хаксли провел пальцем по ребру фоторамки. Черно-белое изображение совсем еще юной супруги вызвало на сухих губах улыбку. — Все-таки давай отложим с тобой встречу. Хотя бы до рождения наших новых волчат.        Хрипло усмехнувшись, пожилой альфа лениво привстал на локоть и отогнул угол байкового одеяла. — Что-то мне подсказывает, я еще могу послужить детям.       Из-за глубоких дум ночь для бывшего вожака была практически бессонной. Собственно, как и для его младшего внука. Но если один из них предпочел Морфею скитание по лесным границам, то второй в уютной спальне спокойно размышлял о невестке.       Там было о чем подумать.       — Хорошая у нас Хозяйка, Канора. Уверен, тебе она тоже понравилась,— размышляя вслух, Хаксли покосился на панорамное окно. Среди густых сосновых верхушек брезжил багровый рассвет. — По духу не уступает волчицам стаи Саммерс, такая же темпераментная и своевольная.        По-прежнему острый слух волка уловил звуки тяжелого дыхания со стороны внутреннего двора. Мужчина усмехнулся: — В самый раз для нашего Альфы.       Размяв шею и кисти, Старейшина неспешно поднялся с кровати. Суставы, несмотря на почтенный возраст, были еще вполне сносными, поэтому вместо хруста донесся лишь шумный зевок. Пять утра. Через полчаса в столовой закипит жизнь и все, кто входит в стаю, привнесут в пока что спящий дом крупицу своей энергии. Хаксли же, будучи по своей природе интровертом, любил побаловаться чашечкой свежезаваренного кофе в гордом одиночестве. Тишина позволяла настроить мысли и настроение на нужный лад, и плюс первая, сваренная кофемашиной порция напитка была по неизвестной причине вкусней всех последующих.       Уж что-что, а свою кружечку незабываемого кофе он заслужил.       — Молния, — сменив пижамный комплект на флисовый, Хаксли задумчиво произнес: — Опасный элемент. Редкий. И под контролем нашей Амелии. Канора, не припомню, чтобы на нашем веку волчицы были способны «нести» стихию. К тому же такую нестабильную, — расправив покрывало и педантично разгладив на нем все складки, мужчина взбил подушки и ровно выставил их у древесного изголовья кровати. — Думаю, нам с юной Хозяйкой нужно будет выпить бальзамчика. Что скажешь?       Вновь обратив свой взор на портрет давно почившей пары, Хаксли довольно кивнул:       — Согласен. Та можжевеловая настойка определенно ей придется по вкусу.       Тихо продолжая монолог, Старейшина быстро покончил с утренним туалетом и, убедившись, что комната и он сам опрятна и чиста, поспешил уединиться в столовую.       Закладывая фундамент их родового гнезда, Хаксли с супругой знали, что стая Саммерс однажды станет родовитой, и не одна дюжина волчьих голов будет в нее входить. А потому центральное здание их поместья было построено по принципу зонирования. Западное крыло — крыло основателей или родителей, восточное крыло — для наследников и их пар, а широкий перешеек между — нейтральная территория, где все члены большой семьи могли собираться воедино.       Преодолев лестничный пролет и попутно полив одинокий фикус, Хаксли в приподнятом настроении заглянул на кухонный островок, что отделялся от открытой обеденной лишь невысоким подиумом.       — Хозяйка?       Вероятность встретить в столь ранний час кого-то из домочадцев была крайне низкой. Максимум Леона или Миранду. Но даже внук во время бодрствования предпочитал слоняться по лесу, а Кейн… Как-то волчица была застукана за поеданием свиной рульки. Третий месяц беременности сопровождался острыми приступами голода, а потому кухня была оккупирована домоправительницей по веским причинам. Впрочем, компания Миранды старика не напрягала. Она молча жевала, а он молча распивал. Чем не идиллия?       — Я Вас разбудила?       Легкая небрежность стальных волос, бледное с впалыми щеками лицо, уставшие васильковые глаза и того же цвета пижама, мешковато сидящая на хрупкой фигуре. Удобно устроившись с ногами в ротанговом кресле, Амелия, вероятно, была отвлечена от чтения книги.       Пройдясь по невестке оценивающим взглядом, Хаксли по-доброму усмехнулся:       — Дорогая, меня не разбудили бы даже ваши с внуком брачные игры. Но судя по всему… — по-напускному горестно вздохнув, мужчина проследовал к кофе-машине: — Простите мне мое нахальство, но я был о Лео лучшего мнения. Как о самце.       Отворив верхний шкафчик, Хаксли было потянулся за мешком с кофейными зернами, но включенный и уже сигнализирующий зеленым миганием агрегат намекнул, что его заправили.       Никто раньше не наполнял резервуар кофемашины. Это всегда делал Хаксли на правах самой ранней пташки.       — Ох, не стоит переживать. Как раз в этой части Леон очень даже преуспел. Самцовости в нем больше, чем в ком-либо, — Блэквуд приложила к губам чашку с свежезаваренным чаем. — Извините меня, я, к сожалению, кофе совсем не пью, поэтому смогла разобраться только с подготовкой механизма. Огромное количество кнопок ввели меня в ступор.       Удивленно вскинув бровями, Старейшина подметил прикрытую салфеткой тарелку, источающую дивный аромат.       — Хаксли, разделите со мной завтрак? Кулинар из меня непутевый, но все же парочку сэндвичей состряпать я в силах.       Два поджаренных тоста с вяленой олениной, яйцом пашот и ягодным соусом выглядели не как мишленовские блюда, но все же приток слюны в ротовой полости обеспечили.       — Что, внук настолько провинился? — лукаво сощурившись, Хаксли подхватил блюдо и, ткнув на кнопку запуска, подошел к кофейному столику. — Говорю сразу, если надо ему устроить взбучку, можно просто попросить, не тратя время на стряпню. Наливочку? — приподняв подлокотник своего кресла, волк выудил небольшой пузатый сосуд. — Только чур между нами, — сойдя на заговорщическую интонацию, Хаксли прошептал. — Миранда мне с алкоголем спуску не дает. Все нычки ликвидировала. Мол во имя здоровья надо себя пожалеть и в день принимать не больше двадцати капель.        Откупорив бутыль, альфа втянул приятный флер забродивших лесных ягод и протянул его вдохнуть Амелии. — Как этой взбалмошной волчице пояснить, что дожил я до столь почтенного возраста лишь только для того, чтобы вкушать сей напиток Валхаллы в любых количествах, не боясь последствий?       Зажмурившись от приятных ноток, Блэквуд довольно кивнула:       — Позвольте продегустировать. Если понравится, обещаю, мораторий на алкоголь для Вас я в этом доме отменю,— деловито подставив свою чашку, волчица подмигнула.       Хаксли буквально расцвел:       — Амелия, отныне я Ваш покорный слуга, — разбавив черный чай настойкой, Старейшина жестом попросил подождать и чуть ли не в припрыжку метнулся к кофемашине. — Одно слово — я выполню все, что попросишь.       Добравшись до своего кофе и аналогично плеснув в кружку эликсир бодрости, Хаксли наконец удобно разместился напротив.       Новая компания его радовала гораздо больше одиночества.       — Никаких слуг, — выполнив глоток, Амелия смакующе причмокнула губами. — М-м-м, исключительно друзья или союзники. Безумно вкусно.       Убрав в сторону книгу, Мэл мягко улыбнулась:       — Приятного аппетита.       Внимательно отследив, как пожилой волк отхлебнул кофе и с энтузиазмом напал на свой сэндвич, Блэквуд в ответ на мычание облегченно выдохнула.       — Как Ваше самочувствие? — расслабленно откинувшись на спинку, Хаксли покосился на девушку. Льдисто голубой цвет радужки очевидно в их стае передавался по наследству.       — Отличное,— вытянув ноги, Амелия подперла рукой подбородок. — У Вас очень уютный дом и…       — У нас уютный дом, Хозяйка, — Старейшина тактично перебил. Блэквуд же на уточнение неуверенно кивнула:       — Да… у нас и…       — Скорее, но …? — приговорив первый сендвич, альфа смешливо сощурился, от чего девушка капитулирующе вскинула руки:       — Но некоторые обстоятельства не позволили мне расслабиться.       Хаксли хрипло усмехнулся:       — Коварная метка?       — Коварная метка.       — Выходит, сегодня нас не спало трое.       — Вы тоже не сомкнули глаз? — волчица взволнованно вскинула брови, на что Хаксли отмахнулся:       — Пустяки. У стариков, это частое явление. А вот у вас…       — Я несколько переборщила, — устало вздохнув, Амелия сжала переносицу. — Вернее… Леон тоже тот еще чурбан, и от своих слов в его адрес я не отказываюсь, но признаю, мне стоило быть более сдержанной. Не рубить с плеча.        Заметив, как Хаксли придвинул ближе ее кружку, Амелия благодарно улыбнулась и сделала несколько глотков.       — Просто, так все наложилось… Полнолуние, охота на безликих, эта чертова сделка с обрядом… Леон ворвался в мою жизнь в самый разгар шторма, а потому и схлопотал по самый не балуй, — Губы в очередной раз припали к чашке. — Пара! Хозяйка… У меня сейчас единственный вопрос в голове: что происходит? Уж что-что, а замуж выходить и тем более становиться истинной в мои планы не входило. Вернее… Это ведь такая ответственность. Я разумеется не боюсь ее, но…       Выставив перед собой ладонь, Амелия пошевелила пальцами, пропуская между ними мелкие электрические заряды. Хаксли от увиденного перестал жевать. Но лишь на короткое мгновение.       — Не хочу, чтобы ваша стая из-за меня огребла неприятности. А в свете последних событий именно ими и попахивает, — раздраженно шикнув, Мэл покосилась на внимающего ее Старейшину. — Будьте добры, еще пару капель в чай.       Охотно выполнив просьбу, Хаксли не обделил вниманием и свою кружку. Отсалютовав волчице, он запил остатки своего завтрака.       Амелия умудрялась все больше и больше удивлять. Еще никто из молодых невесток столь непринужденно не вступал в диалог и тем более не откровенничал. Выдержав минутную паузу, дав обоим перевести дыхание от сказанного и еды, Хаксли шумно вздохнул:       — Нас с Канорой, моей парой, увы не связывали узы истинных. Более того, на момент нашего знакомства ее и моя стаи враждовали,— провернув на безымянном пальце потускневшее от времени золотое кольцо, волк улыбнулся: — Решив старым добрым способом разрешить конфликт, моя девочка, несмотря на острую ко мне неприязнь, предложила жениться. Представляешь? Ей на тот момент было семнадцать. Тоненькая, как тростиночка, с невероятно большими и чистыми глазами Канора во время очередной бойни наших отцов и братьев просто вышла на поле брани и что есть сил прокричала: Беру! — чем больше погружался Старейшина в воспоминания, тем теплее становился его взгляд: — Мы, разумеется, сначала не поняли, что она берет. Но резкий вскрик… Нет, вопль, разом всех отвлек от раздирания чужих глоток. И пока каждый пытался разобраться в озвученном, эта маленькая, кроткая волчица подошла ко мне, двадцатишестилетнему олуху , и на полном серьезе подставила под пасть плечо, дескать, на, помечай.        Что Амелия, что Хаксли прыснули.       — А Вы что?       Смех Старейшины стал громче:       — А что я? На таком же серьезе уточнил не дура ли она.       Блэквуд сцедила очередной смешок:       — И как? Она испугалась?       Саммерс-старший округлил глаза:       — Кто, Канора? Если бы. Влепила мне такую звонкую пощечину, что я аж крякнул. На минуточку в обличии зверя. А потом схватила за ухо и поволокла за собой, как нашкодившего щенка. Только представь, здоровый волчара и, поджав хвост, плетется за босоногой девчонкой. Помню, еще на ней платье белое было. В горошек. И на виске заколка в виде божьей коровки.       — Тогда Вы и поняли, что влюбились? — на бледных щеках Амелии проступил румянец.       — Ну, влюбиться, может и не влюбился, однако, что эта малышка станет моей парой, точно для себя решил. Канора меня покорила. А чуть позже окончательно сразила.       Блэквуд не скрывала своего восхищения.       — Я думала такие истории только в книгах можно прочесть. Две семьи примирились благодаря союзу их детей и…       — На следующий день Канору приговорили к смертной к казни, — поэтичный настрой Амелии прервала сухая констатация волка. — Ты, я думаю, и так понимаешь положение волчиц в политических делах стай. А в те года так тем более. Поступок моей пары расценивался, как самое неслыханное предательство. И, чтобы не допустить пролития еще одной невинной крови, я клеймил Кани в ту же ночь и бросил вызов ее и своему отцу.        Покрутив чашку, Хаксли распределил кофейную гущу по тонким стенкам фарфора.              — Пошел поперек всех. Не самый мудрый поступок, но… Как знать, что бы было, если ход событий стал иным. В конце концов, часть волков от обеих стай вышли на мою защиту. И спустя час переговоров мы сошлись на…       — Обособлении? — Мэл верно заключила.       — Да. Она из стаи Мерсаль, я из стаи Санрайс. Мы с Канорой положили начало истории стаи Саммерсов. Маленькая, но безумно сильная волчица, и упрямый, но не видящий смысла без его пары волк.       — Шекспиру и не снилось, — девушка усмехнулась.       — Куда ему до нас.       Пара обменялась взаимным подмигиванием.       — Что ж, меня обнадеживает, что спокойная жизнь — это не про вас.       — Не про нас.       — Да, не про нас, — волчица уже уверенней исправилась. — Хаксли, я… Спасибо. — словно что-то поняв, Амелия плавно поднялась со своего кресла. — Обещаю, свою историю я расскажу Вам за нашим следующим завтраком.        Потянувшись, чтобы убрать со стола, девушка почувствовала, как ее ладоней коснулись чужие, шершавые и горячие.       — Амелия, я всегда рад Вашему вниманию. Приходи в любое время и час,— беглым взглядом указав на окно, волк смерил Блэквуд своим фирменным прищуром. — И, между нами, с нашим вожаком лучше Вас, Хозяйка, никто не справится.       Девушка в ответ лишь ласково скрепила рукопожатие.       — Это и пугает.

***

      Ночное патрулирование границ, утренняя рубка дров, излюбленное упражнение «сотня по сотне» в миксе с тяжелыми думами и самобичеванием привели вожака стаи к логичному состоянию. Весь взмыленный, с тяжелой отдышкой и тахикардией, Леон разлегся посреди небольшой опушки и, прикрыв веки, жадно глотал воздух. Сил на какую-то активность больше не было, ну или ему так казалось, а потому, убедившись в отсутствии малейшего намека на безликих, Альфа отправил своих волков на заслуженный отдых, тогда как сам предпочел перевести дух в уединенном месте.       Ловя влажной от пота кожей первые лучи восходящего солнца и расправляя грудную клетку глубокими вздохами, Саммерс позволил себе впервые немного отвлечься от мыслей, связанных с его парой… С его, матерь за ногу, парой.       — Что б тебя, — прохрипев, Леон зажмурился. — Как же мне с тобой… — рыкнув, волк обессиленно раскинул руки.       Был ли он не прав в их последнем конфликте? Возможно. Он этот конфликт начал? Нет. Что плохого в их лесной связи? Они совместно к этому действу пришли. Нет, она его на этот раз даже инициировала и…       Блять. Пазл совсем не клеился.       Зарывшись пальцами в волосы и заведя их со лба на верх, Саммерс недовольно ощерился.       Снова думает о ней!       Что он не понял с ее слов? Секс, как секс. Ладно, очень хороший или даже безумно отменный секс. Она взрослая женщина, он взрослый мужчина. Оба явственно осязали и осязают притяжение… Так в чем дело? Сколько она еще будет на него скалиться?       — Как же с тобой сложно!       — Сочту за комплимент.       Неожиданный комментарий, и Леон резко подорвался на месте. Дожили, к нему приблизились вплотную, а он даже этого не заметил.       — Ого, какой резвый еще. А я думала ты откинулся, — насмешливо сморщив нос, Амелия протянула бутылку с водой. — Вот. Выпей, а то судя по твоему телу, вся влага уже на поверхности.       Босоногая, в черных леггинсах и объемной мужской футболке, Блэквуд как ни в чем не бывало стояла перед Альфой, удерживая в руках корзину для пикника. Рефлекторно сгибая и разгибая пальцы на ногах, она словно зарывалась в мягкий травяной ковер из клевера. Расслабленная, с намечающимися от аналогичной бессонницы синяками под нижними веками, но при этом не утратившая какого-то особенного шарма, Амелия изогнула губы в хищной улыбке:       — Не отравлена.       Просканировав свою пару снизу вверх, Леон, не выходя из положения сидя, протянул руку.       — Разумеется нет. Отравлять не в твоем стиле, — хруст крышки, и, все же разорвав зрительный контакт, Леон принялся жадно иссушать литровую бутыль.       — Занятно. Что тогда в моем? — аккуратно поставив корзину, Амелия плюхнулась на землю возле.       Покосившись, Леон сжал пустой пластик:       — Испепелять, кромсать, разрывать. Как показывает практика, ты у меня гуманностью не отличаешься.       Ты у меня…       Довольная ответом, Мэл подставила лицо под уже припекающие лучи.       — Неплохо.       Отливающий холодным металлом волос волчицы от солнечных бликов создавал иллюзию белой вуали. Словно на некоторых прядях и впрямь застыла ледяная корочка. Поймав себя на излишне долгом разглядывании девчонки, Леон прочистил горло:       — Решила устроить себе пикник? — поддев плетеную створку корзины, Саммерс из любопытства заглянул внутрь.       — Не себе, а тебе. Там сендвич и фрукты. Поешь.       Здравствуйте, добрый вечер! Вчера ненавидела, а сейчас готова устроить пир.       — Ты разбила еще одну машину? — подозрительно изогнув бровь, Альфа уставился на Блэквуд.       — А у тебя еще есть?       Сарказм, очевидно, она вбирала с молоком матери.       — На тебя не напасешься, — губы сами изогнулись в улыбке. Едва заметной, но все же.       — Жаль, а я-то думала… — страдальчески вздохнув, Амелия прыснула: — Будь спокоен, о мудрый Альфа, все твое движимое и недвижимое в порядке. — Взгляд, наполненный скепсисом, заставил уточнить: — Ну, разумеется, кроме того, что я успела изувечить ранее.       — А эта еда…       — Да-да, можешь считать, я пришла с примирительным завтраком.       А вот тут Леон опешил.       — Примирительным?       Стоп. Стоп. Стоп. Что? Она пришла извиниться? Амелия? И просить прощения?       — Да. Не жди от меня пламенной речи. Ты все равно засранец с большой буквы. Но, — сместив центр тяжести на выставленные позади руки, Блэквуд вытянула носочки и слегка потянула забитые мышцы. — Я тоже далеко не сахар, и вчера… В общем немного погорячилась.       Пришел черед Саммерса хищно улыбаться:       — Немного погорячилась — это ты про Ратушу или про…       — Все вместе.       — Хм.       Девушку передернуло:       — Хм? Ты серьезно? Хм? — сведя к переносице брови, Амелия уставилась на наглую морду Леона, что уже за обе щеки уплетал еду. — Я ночами не сплю, извожу себя мыслями, что где-то перегнула палку, потом готовлю ему ни свет ни заря завтрак, а он мне «хм»!       — Это всего лишь звук, — настроение Леона росло прямо пропорционально злости волчицы. — И, к слову, сендвич пресноват. И соуса «барбекю» не хватает, — выпалив как на духу, Альфа продолжил лицезреть смену выражения лица его пары, охотно поглощая на самом деле очень вкусный бутерброд.       Ясно, злить девчонку для него стало новым смыслом жизни.       — Леон, — гулко вздохнув и сквозь зубы выдохнув, Амелия на мгновение зажмурилась, а затем вновь открыла глаза. — Скажи, ты хорошо учился в школе?       Так, рубрика «вопрос с подвохом» объявляется открытой.       — Весьма недурно, — продолжая жевать, волк сузил глаза. Ментально Блэквуд его не подпускала, а значит нужно было ее план прочесть в контексте поведения. — Но, может, тебя интересуют какие-то отдельные области или предметы?       Волчица невинно захлопала своими треклятыми пушистыми ресницами:       — Скажем, точные науки. Как у тебя обстояли дела с физикой?       А вот это уже опасно!       — Амелия? — не теряя маски хладнокровного спокойствия, Леон аккуратно накрыл женскую ладонь, что находилась в прямой близости с его бедром: — Не делай того, о чем будешь жалеть.       Посыл его пары становился прозрачным и безрадужным.       — Жалеть? — приблизившись к мужской шее, Блэквуд опалила дыханием пульсирующую от прилива крови венку. — Можно поконкретнее?       И пусть полнолуние прошло и тесный контакт у них был относительно недавно, аромат сочной мяты вновь помутнял своей пленительностью сознание.       — Не кроши то зыбкое, что сейчас между нами, — острое желание зарыться носом в ее волосы становилось перманентным.       — Хорошо, — высвободив руку от мужской ладони, Амелия под пристальным взором Альфы провела подушечками пальцев по его острому ключичному излому, собирая еще не высохшую дорожку испарины. — Крошить не буду.        Томно закусив губу и столкнувшись в зрительном контакте, девушка нежно обвела развитую грудную мышцу, чувственно прошлась по напряженным кубикам пресса и, дойдя до жесткой полоски волос ниже пупка, прервала подозрительную ласку. — Мой Альфа, ты такой мокрый, — от намеренной хрипотцы в голосе, Леон сдавленно сглотнул. — Такой, — опустив указательный пальчик на свою нижнюю губу, Амелия нарочито медленно обхватила его, — М-м-м и такой соленый.       Саммерс взвыл. Мысленно. Эта девчонка его убьет.       — Но, как по мне, — грациозно отпрянув, Блэквуд наигранно задумалась, — не хватает… соуса «Барбекю».       Твою мать!       — Амелия, не…       Короткая вспышка, разряд, и белая молния окутала его тело. Неприятный спазм сжал до судорог мышцы, и вместо нужной гневной тирады Леон успел лишь шикнуть.       Мгновение, а может чуть больше спустя, тело отпустило напряжение. И теперь на сияющую улыбкой в тридцать два волчицу смотрел обозленный с «одуванчиком» из электризованных волос оборотень.       — Как я люблю. Легкая прожарка и дымок, — дунув на все еще вздыбленную шевелюру Леона, Амелия благоговейно вздохнула. — Физика. Восьмой класс. Пот отличный электролит. Особенно у таких плохих мальчиков, как…       — Беги! — угроза одними губами, и, звонко вскрикнув, Блэквуд рванула прочь от моментально подскочившего Альфы.       Отчего-то девчонка начала заливисто смеяться, особенно ощущая, как по пятам за ней бежал подпаленный вожак.       — А-а-а, — стремительно сокращая расстояние до ближайшей лесополосы, Мэл резко вильнула в сторону, стоило чужой пятерне практически коснуться ее спины. — Не-е-ет, — даваясь смехом и отдышкой, волчица петляла от Саммерса, столь резво нагоняющего ее. — Ты просто ЗА-ДНИ-ЦА! Леон, слышишь, ЗАД…       Толчок, тесный плен чужого тела, и, повалившись кубарем, пара пропахала по инерции несколько метров, смяв собой полевые цветы.       — Ты просто… — едва переводя дыхание и отплевываясь от собственной челки, Амелия уставилась на свисающего над ней Лео. Такого же запыханного, растрепанного, но… вместо предположительно недовольной мины, он явил улыбку. — … Задница.       — Блэквуд, — придерживая девушку за затылок, Леон гулко вздохнул. — Из нас двоих задница только ты.       Ладно, возможно, он и вправду был не прав.