Разящая молнией

      В зале повисла звенящая тишина. Перелив хрустальных бокалов смолк также, как и светские беседы о праздных днях. Каждый из присутствующих посчитал своим долгом сфокусировать внимание на вторгшуюся в их обитель чванливости и высокомерия девушку, чей внешний облик и манеры оставляли желать лучшего.       Дерзкая и нахрапистая. Первородные Альфы, Верховные Альфы и альфы временного порядка с долей любопытства и нескрываемого осуждения оценивали волчицу. Вопреки всем канонам и правилам приличия облаченная в белый комбинезон, с несвойственной для присвоенной пары глубоким декольте и яркими губами неизвестная, не обращая внимание на недоумевающие лица вожаков, уверенной походкой сокращала расстояние до одного из них. Звонко чеканя шпилькой шаг, блондинка сорвала с разноса застывшего официанта бокал с виски и, не отрывая вызывающего взгляда с Громового зверя, осушила тот одним залпом.       Кто она такая?       — Моя Хозяйка, мы уже было Вас потеряли, — решив разбавить гнетущую атмосферу, Майк учтиво поклонился Блэквуд. — Мы с Вами разминулись буквально на несколько минут. Если бы…       — Что на тебе надето? — властный тон Леона прервал тираду Спроуса. — Я, кажется, упомянул, что у нас светское мероприятие, а не бал-маскарад.       Непроницаемое выражение Саммерса было красноречивее его слов. Так как он, на свою пару еще никто не смотрел.       — И я велел тебе дожидаться дома, а не…       — Верховный Альфа, а позоришься, — теперь перебивать пришел черед у Блэквуд. — Леон, малыш, побойся Валхаллу, на тебя же все смотрят. Мне кажется, негоже вожаку твоего статуса опускаться до бытовой перебранки в столь публичном месте, — поравнявшись с Леоном, Амелия нарочито небрежно смахнула с его плеча невидимую пылинку и, не отрывая взгляда от прожигающего ее взора практически прозрачных глаз, провела пальцами по борту пиджака, — а то все сочтут, что ты не можешь совладать даже … со своей парой.       Подметив заигравшие на скулах желваки, Блэквуд подалась вперед и горячим дыханием опалила мочку чужого уха:       — Таким песикам, как ты, нужны ведь сучки хоть и породистые, но покорные. Не так ли? Увы, со мной ты промахнулся по всем фронтам.       В ту же секунду за напрягшейся спиной Саммерса кто-то поперхнулся и шумно закашлял, перекрыв тем самым грудной рокот Леона.       — Сделаю вид, что ничего не услышал, и ворвусь нежданным гостем в ваш прелестный дуэт, — грациозно обогнув фигуру Леона, перед Амелией возник высокий, импозантный мужчина. — Лео, не окажешь мне честь, представить свою прелестную спутницу? — зачесав и без того уложенные светлые волосы, Томас выставил вперед руку, желая перехватить женскую ладонь для приветственного поцелуя. — Уж дюже, как мне хочется осыпать такую диву комплиментами.       Сверкнув глубоко-синими глазами, альфа подобно коту сощурился, явно намекая на свой живой (или животный) интерес.       К скрипящим желвакам Саммерса присоединился и кулак свободной от бокала руки.       — Разумеется, Томас. Такую честь я тебе оказать могу, — взгляд Саммерса потяжелел. — Амелия Саммерс, моя супруга и истинная Хозяйка стаи Саммерс.        Не отводя взгляда от девушки, чье внимание, как назло переключилось на вмешавшегося вожака юго-западных земель, Лео подметил смену ее настроения. — Томас Лайнел, Верховный Альфа, мой деловой партнер и …       — Воздушный зверь юго-западных земель.        Холодный, подобно стали голос Блэквуд вновь прервал Леона, но на сей раз вместо раздражения подобная наглость заинтриговала Альфу.       — Я о Вас наслышана, — и без туго рубиновая радужка глаз стала еще насыщенней. — И в комплиментах не нуждаюсь, — бросив брезгливый взгляд на облаченную в белую кожу перчатки ладонь, Блэквуд хищно ощерилась, — во всяком случае в Ваших.       В воздухе повисло искрящее напряжение. Буквально. Пусть и на мгновение, но каждый из мужчин почувствовал легкое покалывание по всей оголенной поверхности кожи.       «Опять».       — Занятно… — убедившись в том, что его жест не будет встречен обоюдностью, Томас задумчиво протянул: — Вы меня по-настоящему заинтриговали, Амелия Саммерс …       — Блэквуд. Амелия Блэквуд. Как бы то ни было, пока я принадлежу своему роду.       Адресовав замечание по большей степени Леону, девушка приосанилась:       — И менять его пока не намерена.       — Кто позволил впустить сюда безродного? — внезапный хриплый голос разразил глухим эхом пространство. — Охрана, выведите эту особу в белом из помещения. Собрание не может быть начато в присутствии низшей!       В мгновение ока возле четверки очутились местные секьюрити. Без лишних церемоний они схватили Амелию за предплечья и предприняли попытку одернуть ее в сторону. Не успела Блэквуд дать отпор, как охранников тут же отбросило на несколько метров, впечатав их в рядом стоящую колонну. По гранитной поверхности той от силы удара расползлась паутина трещин.       — Не сметь… — светлую залу оглушили раскаты грома, эхом донесшиеся с улицы, — … трогать мою пару.       Возле возвысилось внушительное тело Леона.       — Если к моей волчице возникли какие-то вопросы, — прижав Амелию к себе, Саммерс низким грудным басом обратился ко всем присутствующим, — то сперва подойдите ко мне. Целее будете.       Обхватив женские плечи, Саммерс окинул хладнокровным взглядом Главного Советника Собрания:       — Господин Советник, полагаю Вам уже есть что сказать?       По мозаичному витражу пробежала вибрация от очередного громового раската. На смену ясному вечернему небу пришли тяжелые свинцовые тучи, мрачной тенью окутавшие стеклянное здание Ратуши. Воздух внутри и снаружи наполнился озоном.       — Господин Саммерс, — коренастый пожилой мужчина, облаченный в традиционную алую мантию, недовольно свел к переносице брови. — Эта незнакомка, кою Вы окрестили своей парой, является безродной отщепенкой стаи Блэквуд. Согласно статье три, главы двенадцать Кодекса Высшей Власти — «…низшие представители от Главных веток, веток Среднего порядка, а так же изгнанные и обезродившие отщепенцы всех веток не имеют права присутствовать на Совете и Суде, и Собрании Верховных Альф…». Посему, прошу вывести волчицу из помещения. В ее присутствии мы не можем продолжить мероприятие.       В воздухе повисло молчание.       — Ни к чему меня защищать.        Отпрянув от Саммерса, Амелия сделала шаг в сторону.       — Я Амелия-Айрис Блэквуд, являюсь прямой наследницей и альфой рода Блэквуд. Тринадцатого числа текущего месяца я официально сражусь с действующим альфой стаи и в честном бою верну себе статус активной альфы, а также стану полноправным вожаком нашего рода.        Среди присутствующих мелькнул силуэт Кливленда, что несомненно не скрылось от внимания Саммерса.        — И сюда я пришла, чтобы озвучить официальную претензию на то, что по праву принадлежит мне.       — Что за вздор! Волчица и на дуэль? — среди толпы выплюнули презрительный комментарий.       — С таким успехом, от чего и безликим не бросать нам вызов? — встречный саркастичный смешок заметно оживил присутствующих, вызывая массовый гомон.       — Да-да. А нам вместо волчиц отпрысков нянчить.       — Согласен.       — Цыц! — Советник устало прикрикнул. — Не превращаем текущий вопрос в фарс, — вскинув руку, старый волк добился полной тишины. — Закон не претит волчицам бросать вызов вожакам, — вокруг вновь начало нарастать недовольство. — Но! Для этого важно соблюсти несколько важных нюансов.       Обогнув взглядом женскую фигуру, Советник вздернул подбородок:       — Во-первых! Волчице должно быть не меньше двадцати пяти лет.       — Через двенадцать дней мне исполнится двадцать пять, — Амелия даже не повела бровью. Вещающий волк едва заметно кивнул.       — Во-вторых! Волчица должна быть старшим отпрыском в Главной ветке.       — Я являюсь первенцем стаи Блэквуд.       — Насколько мне известно, в стае Блэквуд первенцем являлся Нэйтон Блэквуд.       Леон и Майк переглянулись.       — Нэйтон и я — были близнецами. Я родилась на несколько минут раньше него. — И вновь уверенный ответ.       — Хорошо. В-третьих! Волчица должна быть истинного статуса альфы. — Советник испытывающе лицезрел Блэквуд, словно желая ту вынудить отступить.       — Вы все и так чувствуете мой истинный статус.       — Нужна метка.       Темный глаз Советника пронзал настойчивостью белый силуэт оппонента.       — Метка, так метка, — равнодушно пожав плечами, Амелия небрежно смахнула шифоновую ткань, оголив тем самым обширный участок плеча и грудной клетки. Прикрыв ладонью область ареолы, Блэквуд развернулась вполоборота, так чтобы Советнику и прочим зрителям была видна обнаженная кожа. Периферийным взглядом девушка заметила, как Саммерс рефлекторно подался вперед, очевидно стремясь прикрыть ее от лишних глаз.       — Уважаемый Громовой зверь, стойте на месте. Никто на Вашу пару посягать не собирается. — Советник притормозил Альфу.       Бросив короткий взгляд на Леона, Амелия прикрыла веки и что-то прошептала одними губами. Секунда, и в небе мелькнула белая вспышка молнии. Еще секунда, и вдоль ключичного излома, на плече и вниз по предплечью Блэквуд растянулся черный след татуировки. Зигзагообразная линия с неизвестными письменами вдоль нее.       — Быть такого не может!       В зале назрело общее недоумение.       — Этого достаточно, или мне раздеться? Метка заканчивается на щиколотке. — Амелию же реакция посторонних позабавила.       — Нет. Этого вполне достаточно. Можете одеться.       Девушка покорно поправила наряд, подмечая изменившийся в ее адрес настрой присутствующих. С презрения на подозрение и растерянность.       — В-четвертых! — Советник прочистил горло. — Волчица должна быть, — узкие губы мужчины едва дрогнули в насмешливой улыбке, — элементалом чистой стихии. Ну а поскольку данный пункт не может быть реализован, то…       — Как Вы поспешны в своих выводах, уважаемый Советник. — Блэквуд звонко цокнула каблуком, обращая на себя внимание главного оборотня. — Я ведь еще не дала своего ответа.       Леон усмехнулся.Что-что, а кусаться его новоиспеченная пара умела отменно. Не только в ипостаси зверя.       — А Вам есть чем отвечать? — седые брови Советника вздернулись кверху.       — Разумеется. Думаете я бы пришла в этот серпентарий без нужной подготовки?       Не девчонка, а язва.       — Подбирайте слова.       — Предпочитаю словам действия.       Оскалившись, девушка уверенно зашагала навстречу к Советнику.       — Амелия, Вы можете производить демонстрацию и с места. — Старый волк слегка дернулся, вынуждая еще троих охранников поспешить к нему. Спроус приготовился метнуться на выручку своей Хозяйке, но жест Саммерса велел не двигаться.       — Думаю, сегодняшнее собрание будет перенесено, — внимательно наблюдая за своей парой, Альфа, к удивлению Майка, загадочно улыбнулся. — Очевидно, Хаксли и впрямь меня сглазил.       — А это уже решать мне, господин Советник…       Звучный перелив от соприкосновения шпильки с мраморным полом, и из-под ноги Амелия вылетела искра. В это же мгновение яркая белая молния ударила в стеклянный купол Ратуши и, минуя расписанную хрупкую преграду, разбила ее на тысячу звенящих осколков.       Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Выросшие из пола деревянные и каменные сваи дугой накрыли головы оборотней, спасая тех от острого града и мощного электрического разряда. Вскрики волчиц и призывы Альф успокоиться смешались в единую какофонию хаоса, а специфический звук набегающей заряженной волны создавал особое звучание, ясно ложившееся на слух только Громового зверя.       Побелевшие искрящие волосы и рубиновые, лишенные точки зрачка глаза пары полностью захватили внимание Леона. А еще ее искренняя… кровожадная улыбка с оголившимися острыми клыками, удачно контрастирующими с алыми, как кровь губами.       На фоне всей вакханалии Саммерсу было как ни странно… спокойно и комфортно. Его не беспокоили жалившие спину и плечи редкие искры и общая суета. Вероятно, все дело было в одной чертовке, что от созданного самолично хаоса испытывала радость и умиротворение.       «Хаксли, если ты просил для меня у Валхаллы дьяволицу, то спешу тебя заверить. Твои молитвы были услышаны».

***

Леон       Мята — концентрированная и леденящая, полностью окутала салон автомобиля. Аромат Амелии буквально впитывался в кожаную обивку сидений, в мою одежду и в мой мозг, вынуждая снова усмирять внутреннего зверя.       Прошло полчаса с момента обрушения стекольного покрытия Ратуши, постановления о переносе Собрания и трусоватого бегства Клива из здания. Бедолага даже не представляет в какое дерьмо вляпался. Впрочем, о нем я подумаю позже.       Справа от меня скрипнула кожа сидушки от движения ноги девчонки. Сидит, как ни в чем не бывало, и разглядывает подголовник Майка. Действительно, чем же еще заняться? Почти разрушила историческое здание Совета, поставила под вопрос репутацию нашей стаи и, в целом, настропалила всех Верховных Альф против себя. Хотя нет. Лайнел, напротив, жаждет познакомиться с бунтаркой еще больше. Но это хуже. Знаю неиссякаемую жажду крови Томаса и его садистские наклонности… блять, Блэквуд, что тебя с этим типом объединяет. Кто ты вообще такая?       — Ты разнесла Ратушу. — Озвучил первое, что взбрело в голову.       — А ты весьма наблюдателен.       Сучка зубастая.       — Вопрос твоей схватки с Кливлендом еще не решен.       — Разумеется нет. Ты наблюдателен, но не внимателен, как я погляжу.       — Я тебе запрещаю участвовать в бойне. Ты официально Саммерс, а значит нет нужды отстаивать свой старый род. Твоя подпись на «Валхаллской сделке», и более никто не назовет тебя низшей.       Как вообще вышло, что ты безродная?       — Губу закатай, волчонок. Не тебе решать, сражаться мне или нет.       Как же эта сучка раздражает!       — Именно мне, дорогая, это и решать. Ты. Моя. Пара. А значит все, что касается твоей жизни, строго отслеживается и фильтруется мной. — Отчеканив нужные слова принадлежности, я перехватил лежащую рядом с ее бедром ладонь. Ледяная. — Ты замерзла?       Подобно температуре кожи Амелия бросила на меня взгляд непривычно лазурных глаз. Этот цвет тебе подходит больше рубинового.       — Да! Меня морозит от тебя, — руку от моего захвата не вырвала, однако я ощутил, как по ее коже вновь пробежал разряд. — Насилуешь, домогаешься, а теперь еще вознамерился контролировать меня и мою жизнь. Саммерс, назови хотя бы одну причину, почему я не могу тебя прямо сейчас убить? Тебя и всех вас вместе взятых — напомаженных гордецов и моральных уродов, возомнивших себя пупами земли. — Уходя от слов к шипению, девчонка приблизила ко мне свое лицо. — Испепелить ваши туши мне не составит никакого труда.       Ну и что, бешеная, мне с тобой делать?       — Не насиловал, а присваивал. Не домогался, а определял свои границы. И не контролирую, а оцениваю. Блэквуд, ты склонна к драматургии также, как и к самоуверенности. Остынь для начала, а потом стращай расправой. — Вступать в активную полемику не было как желания, так и сил. — Своими детскими разрядами можешь запугивать щенков, но никак не меня и прочих Верховных.       Не буду скрывать — факт того, что Блэквуд является элементалом, и плюс ко всему такой редкой природы, меня удивил. На моей памяти не было еще ни одной волчицы, носящей данный ген стихийного контроля. Нас всего на страну — восемь волков, кто может похвастаться аналогичными способностями. И до сегодняшнего дня я, как и иные Альфы, считали, что более подобных нам нет. Ведь этот дар передается от родителей детям. От отцов сыновьям. И так было испокон веков.       — Охренеть. — Острая бровь Амелии изогнулась в недоумении. — Так завуалировать абьюзивность надо было еще постараться, Саммерс. Не насиловал, а присваивал… Ты серьезно? С таким успехом я могу откусить тебе член и окрестить это не пенэктомией, а подравниванием. А массовое убийство оборотней сто лет назад смело именуем не геноцидом, а… разреживанием популяции.       Мирного диалога у нас, судя по всему, никогда не будет.       — Ты можешь хотя бы иногда не кусаться?       — А ты можешь хотя бы иногда не быть мудаком?       — Вот опять дерзишь.       — Так ты не провоцируй.       — Не вижу со своей стороны провокации.       — Ты вообще со своей стороны ничего не видишь.       Невозможная!       — Пришел, присвоил, трахнул. Это ведь твоя цепочка действий, Леон. Ты ждешь от меня покладистости или мира, но при этом сначала со своей свитой гоняешь по лесу, потом входишь в сраную сцепку, пока я без сознания, после тычешь мордой, мол ты здесь самый главный, а я должна лизать твои яйца и дышать тебе в рот при каждом слове. Блять, цитирую: «В чем ты пришла?» Это первое, что ты мне сказал, когда я приехала на Собрание. Саммерс, ты даже не удосужился за мной заехать. Твою же ж мать! — радужка вновь окрасилась в алый цвет, а вместо аккуратных ногтей начали появляться когти. — Повелся на гребаные инстинкты и возомнил, что я откинусь от счастья достаться тебе в качестве истинной, — девчонка распалялась с каждым словом все больше и больше, и это не сулило ничего хорошего.       — Майк, тормози.       Спроус однозначно чувствовал бушующую энергию Амелии, а потому среагировал моментально, остановив машину на обочине.       — Что такое Леон? Начал ощущать неладное? Хвала Валхалле, я-то думала ты и это не заметишь!       — Пройдемся до дома пешком.        Быстро покинув салон, я метнулся к стороне Блэквуд, но та уже сама вышла наружу.       — А вот это, дружок, называется биполярным расстройство, — едко ухмыльнувшись, девчонка напористо захлопнула дверь. От излишнего напора у той треснуло стекло.       Это уже вторая машина. А байк я так еще не видел.       — Засунь свою галантность в задницу,— выпустив сноп искр из когтистых пальцев, девчонка отмахнулась и зашагала вглубь леса, пронзая дерн своими шпильками.       Вдох-выдох. Вдох-выдох.       — Альфа?       — Поезжай. Мне твоя помощь не понадобится.       Сухо кивнув в нужном направлении, я последовал за взбалмошной парой.       — Я на связи, если что.       Автомобиль с Майком постепенно отдалился, а значит свидетелей истерии Блэквуд больше не было.       Глубоко втянув носом свежий хвойный воздух, я по обыкновению ощутил на кончике языка ноту перечной мяты. Только уже горькую и вяжущую.        Что-то новенькое.       Неспешно преследуя Амелию, я временно поддерживал между нами дистанцию. То, что моя волчица была в бешенстве, ничуть не радовало. Но куда важнее — это негодование Блэквуд едва ли контролировала. Нет, она себя подавляла. Подавляла свою стихийную природу. А это крайне опасно.       — Не зазнавайся. Я такой же элементал, как и ты. Управлять молнией научилась.       В голове разнесся знакомый голос.       — И не списывай мою злость на природу, — девчонка резко остановилась, развернувшись вполоборота ко мне: — Я вышла из себя только благодаря тебе!       Хоть и раздражала до чертиков, но что-то в ней было такого, что заставило идти по пятам.       — Ты хотела сказать благодаря себе? — шикнув, я начал сокращать между нами расстояние, аналогично выйдя на ментальную связь. — Сама сделала из меня врага, а теперь для удобства злишься. Блэквуд, тактику выбрала прямо-таки типично женскую.       Раскосые глаза недовольно сузились.       — Какой же ты безответственный гордец. Даже ведь не пытаешься понять мой посыл. Я твержу про твой неверный подход ко мне, а ты апеллируешь шаблонным дерьмом про женскую тактику. Саммерс, тактика это ваша епархия. У нас же в основе лежит нечто более глубокое, чем простое «шаг вправо-шаг влево». Талдычишь, что я твоя пара. Но фактически ничего не предпринял, чтобы я таковой стала. Все решила химия и волчья тяга.       На лицо опустилась тень задумчивости, придав мягким чертам угловатости и хищности.       — Твоим аксессуаром я не буду. Найди на эту роль кого-то другого.       Женщина!       — Про аксессуар вновь сама надумала. Даже комментировать не стану. А про остальное, — приблизившись, я ощутил, как напряжение пары несколько спало, а ее аура уже не источала опасность и разрушение, — не строй из себя жертву. Я тоже не шибко рад тому, что мне судьба уготовила такой подарок. И многое из того, что было в моей жизни нормой, сейчас улетучится.       — Оу, простите, что из-за меня прервалось твое распутство и…       — Не перебивай! Умей не только выговаривать, но и выслушивать, — я вскинул бровь, на что Амелия поджала губы, недовольно устремив взор в сторону. — Так случилось, что я тебя учуял, и твой запах меня привлек. И так случилось, что мой волк теперь не желает никого кроме тебя, тут природа, увы, взяла и будет брать верх.        Блэквуд брезгливо фыркнула, на что я перехватил ее подбородок и развернул лицом к себе.        — Еще так случилось, что у нас у всех есть традиции, которые мы обязаны чтить. И согласно им вчера могло бы пройти все гладко и без шероховатости. Мы бы познакомились и…       — Я против таких традиций! — и в который раз меня перебили. — Возможно триста лет назад уподобляться животным инстиктам в первый день знакомства это и было нормой, но сейчас, в прогрессивный век это не более, чем просто дикость.       — Укрепление звериной связи для нашей расы это первостепенно.       — Наша раса тем и особенна, что главную роль несет суть человеческая, а не волчья, — испытывающе впившись в меня взглядом, Блэквуд инстинктивно подалась вперед. — А значит упор нужно делать на эмоциональную гармонию, а не звериную.       От женского тела исходил небывалый жар, который ощущался даже сквозь одежду.       — Однако, напомню, если звериной связи не произойдет, то и человеческой тяги тоже не будет, — от чего-то мои губы изогнулись в улыбке.       — Черт возьми, у истинных все происходит автоматически. Волки уже знают свою принадлежность друг другу и никуда от этого не денутся.       — Истинность окончательно определяется после физической близости, а укрепляется после парной метки, — наша немая перепалка начинала меня забавлять.       — Да черта с два! Это уже приписка для оправдания животной тяги к траханью. Вам же так удобнее, отымели свою избранницу во все щели, а потом с серьезной миной оправдываетесь, мол, так надо. Такая традиция. Брехня! Моя волчица изначально тебя приняла, стоило учуять на пороге дома. А значит и твой волк аналогично, — в грудь уперлась костяшка указательного пальца, а подбородок опалило горячее дыхание. Девчонка победоносно ухмылялась.       — Так значит ты меня приняла? — даже на каблуках Блэквуд едва достигала моего подбородка, а с учетом утонувших в дерновине шпилек, Амелия нарочно приподнималась на цыпочки, чтобы казаться выше.       — Не я. Волчица.       — Если волчица приняла, значит вчерашний акт был для нас обоюдным, и следовательно никакого насилия не было, — обхватив девчонку за талию, я слегка приподнял ее, помогая высвободить каблуки из земляного плена.       — Я ничего не помню.       — Отсутствие памяти не отменяет того факта, что ты получала со мной удовольствие.       На переносице Амелии появились две морщинки, от того она сильно нахмурилась.       — Я не получала удовольствия!       — Ты же ничего не помнишь.       — Я в этом уверена.       — Мы были в связке. А, если ты не знаешь, то подобное можно выполнить при абсолютной обоюдности.       Блэквуд растерянно заморгала.       — Саммерс. Какого хрена! Опять ты, морда похотливая, весь разговор перевел в плоскость секса.       — В эту плоскость ты сама шагнула, когда начала обвинять меня в распущенности и домогательстве.       — Я… как же… черт! — девчонка несдержанно рыкнула и уперлась кулаком в грудину. — Блять! Да иди ты! — резко отвернув голову, Амелия собралась вновь от меня умыкнуть в лес, но моя хватка не позволила ей этого сделать. — Отпусти!       — Вот еще.       Короткий порыв, и я, уже сминаю мягкие губы, срывая первый недовольный всхлип. Вероятно для проформы дикая решила повторить попытку вырваться, но это было настолько неубедительно и слабо, что я просто решил углубить поцелуй, вторгаясь сквозь ровный ряд зубов в ротовую полость.       Вкусная. Хмельная. Терпкая.       Прижав к себе плотнее женское тело, я ощутил грудью острые соски, приятно потирающиеся о хлопок рубашки. Как и вчера, Амелия была возбуждена.       Не ее волчица. Она.       — Я осязаю твои набухшие соски и чувствую аромат твоих соков. Скажи, сейчас ты тоже не получаешь удовольствие? — мазнув языком по верхнему небу, я сплелся с юрким язычком, лишая нас обоих кислорода. — Моя маленькая бунтарка, я уже распознаю твой посыл продолжить. Твое тело просит большего, также, как и разум.       Ментально раззадоривая Блэквуд, я сам понимал, что был крайне возбужден от этой женщины. От ее строптивости и непокорности. От ее загадочности и силы. Я ее ненавидел также, как и желал. Нет, желал я ее гораздо больше. А, возможно, и ненависти вовсе не было.       — Заткнись.       Внезапно Амелия прикусила мою нижнюю губу, и издав недовольное рычание, шагнула вперед, подсеча мою ногу своей. Свободное падение, и мы оба лежим на земле. Нет. Я на земле, а она на мне, сидя на бедрах.       Несносная дьяволица.       — Не дай мне пожалеть хотя бы об этом, — облизнув еще более чувственные от размазанной помады губы, девчонка резким движением дернула края моей рубашки, с треском приговорив ее.       — Достаточно мне не сопротивляться, моя маленькая волчица, и ни о каких сожалениях речь не пойдет, — подняв корпус и удобно разместив Блэквуд на паху, я поддел пальцами ее лямки. Те свободно распались по обе стороны, обнажив красивую полную грудь с затвердевшими темными ареолами.        Во рту скопилась слюна, а волк внутри призывно заскулил. Пора вспомнить ее вкус.       Заставив скрестить на пояснице длинные ноги, я прижал Амелию к себе, уткнувшись носом в ее ложбинку. Один раз мазнув языком нежную кожу, я ощутил, как член болезненно уперся в упругие ягодицы, а из горла произвольно вырвался рык.       К черту!        Не давая вольности женским рукам, я завел их за спину и, отсмаковав вкус вожделенного тела, набросился на манящие, поблескивающую от испарины грудь. Молочная с нотами малиновой мякоти и одурманивающего мускуса — чувствительная плоть все больше и больше дразнила рассудок. Вылизав каждый участок поверхности вокруг ареол, я наконец задел губами поочередно то правый, то левый сосок. Слух уловил блаженный стон. Не смея прерывать ласку, я продолжил посасывающие движения.       — М-м-м…       Волк вовсю вырывался наружу, понимая, что ему отвечают взаимностью, а потому сместив центр тяжести и прижав, на сей раз, тело Амелии к земле, я, не давая возможности пошевелиться, продолжил спускаться влажной дорожкой ниже.       Короткий, но резкий жест ладоней, и ненужная ткань распалась на тряпки, позволяя лицезреть и прочувствовать Блэквуд в менее доступных местах. Сильная волчица в сильном теле. Жесткий мышечный каркас был завуалирован изящными, плавными изгибами. Обводя языком ребра и смещаясь на область живота, мне было как никогда приятно ощущать не мягкость, как у всех своих разовых пассий, а плотность и натренированность мышц под нежной, но не лишенной шрамов кожей. Происхождение последних я уточню позже.       Прикусив острые бедренные косточки, я обвел гладкий лобок. Аромат соков сводил с ума. Притянув к себе за бедра Блэквуд, я прижал ее колени к груди. Сглотнув ком наваждения, припал губами к сочащемуся от вожделения лону. Амелия протяжно замычала.       — Умница.       Чем глубже я проникал языком и больше задевал пульсирующий клитор, тем сильнее сжимались на затылке прохладные пальчики. Моя неугомонная волчица текла и призывнее сокращалась, а я приближался к самому главному.       — Моя.       Вкус собственной пары и в самом деле был особенным. Уникальным. Мешать или заменять его отныне было на подсознательном уровне чем-то вроде табу.       — Не сдерживайся ...       Осязая, как Амелию начала пробивать дрожь, я не теряя времени расправился с ремнем и ширинкой, наконец высвобождая налившейся до болезненного напряжения член.       — Леон… — томный вздох, и из-под опущенных ресниц на меня посмотрела совершенно другая Блэквуд. До одури красивая и манящая. Или она всегда была такой?       — Какая ты у меня покладистая, — мазнув головкой по влажным половым губам, я дразняще потеребил клитор, наслаждаясь упоительным стоном. — Вот такой ты мне нравишься гораздо больше.       Резкий толчок, и под сладкий всхлип я начал вбиваться в податливое нутро. Жестко, порывисто, на всю длину. Я трахал Блэквуд так, как хотел это сделать еще утром и так, как это делал после схватки. Жаркое, изнывающее влажное лоно Амелии принимало меня, сжимало ... Мне было мало.       — Станешь хорошей девочкой, и я буду доставлять тебе удольствие каждый день. Столько — сколько захочешь. Вот так.       Понимая, что зверею, я впился в губы Блэквуд, заглушая ее сладострастные стоны.       Мало. Нужно еще. Больше!       Смена позы. Перевернув порывисто девчонку на живот, я приподнял ее бедра и вновь возобновил фрикции, тогда как малышка сама приникла грудью к земле, создавая идеальный угол погружения. Наши бедра были влажными от ее секрета, и от смешавшихся наших ароматов сознание будоражилось еще больше. Прижавшись к спине, я, крепко удерживая бедра, провел языком между лопаток, собирая бисеринки пота. Проведя линию вверх по позвоночнику, обогнул свою же метку на шейном изгибе и для полноты ощущений вновь впился в нее зубами.       Вскрикнув, Амелия забилась в сладкой конвульсии, что меня побудило к еще большей амплитуде и скорости движения. Узкие стенки сокращались, сжимая член в приятных тисках, и я продолжал нагнетать темп.       — Моя! Моя! Моя!       Словно мантру я зацикленно повторял то, что должна была понять Блэквуд. И что, безусловно, она скоро осознает.       — Только моя... К черту сражения, к черту слизняка Клива. Моя волчица должна быть на своем месте. Возле своего вожака.       Толчок за толчком, и в момент, когда тело Амелии расслабленно обмякло, я также рухнул в пропасть экстаза, заполняя девчонку собой. Пока без запирания, но даже так я удовлетворенно принимал факт, что мое семя внутри той, кто однажды понесет мне волчат. Моих наследников. Род Саммерсов продолжит укрепляться.       Опустившись на тело Блэквуд, я обнял его и перевернулся на спину, размещая Амелию на груди.       Да, несомненно, такой разомлевшей и горячей она мне нравилась гораздо больше.       — Леон?       Когда наше дыхание стало немного ровнее, моя пара подтянулась повыше, разместив подбородок на моем плече.       — М?       Тихий вздох.       — В первый и последний раз.       Мочку неожиданно прикусили чужие зубы, от чего я не в свойственной мне манере смутился.       — В смысле?       — Поддаюсь влиянию волчицы. В первый и последний раз.       Вопреки моим ожиданиям, Мел бодро приподнялась и, упершись на руку возле моего лица, смахнула со лба прилипшую прядь волос:       — После использования своей стихии у меня происходит что-то вроде перегрева, поэтому я либо выплескиваю энергию в виде дополнительных разрядов, либо — придаюсь утехам. Так вот отныне я буду стрелять только молнии, волчонок. Потому что ты нихера не понял.       Щелкнув меня по носу, Блэквуд поднялась на ноги и, накинув на плечи единственно уцелевший пиджак, как ни в чем не бывало пошла в сторону поместья.       Какого?