***
Диего, Бен и Клаус сидели за столиком у окна и спокойно распивали себе бутылку виски на троих. Наверное, заприметь их кто-нибудь сейчас, то подумал бы, что они сошли с ума, но братья и вправду решили расслабиться, впервые за долгое время, не задумываясь о проблемах и той жизни, до которой они дошли. — И всё же, как, вы говорите, я умер? — В тебе два сознания, сам вспомни, Иисус, — хмыкнул Клаус, качнув пальчиком в сторону брата. — Сознания-то два, но воспоминание смерти невозможно, поскольку я тогда умер, — закатил глаза номер Шесть. Его второе сознание до сих не могло поверить в то, каким образом этот парень в юбке и под вечным кайфом мог оказаться его братом. Его воспитывали порядочно, а не как торчка. — Стоп, что? Иисус? Почему это? — Ну типа ты же тоже воскрес… — тоном, словно это и ребенку было понятно, ответил Клаус, лучезарно улыбнувшись. Бен глядел на него, словно тот голый парил над столом. — Тебя запишут в антихристы… — Тебе порезали горло, — лениво отозвался Диего, которому надоел этот цирк и балаган. Но, несмотря на свой злой взгляд, которым он одаривал каждого, внутри него было долгожданное чувство спокойствия. Он искренне скучал по таким семейным вечерам, которые перестали происходить после исчезновения Пятого. Бен пораженно расширил глаза, уставившись на брата, словно тот сказал самую большую глупость во всем мире. Его рука моментально дотронулась до горла, проверяя, нет ли там раны и не предсмертный ли это бред. Но кожа была гладкой, не считая щетины. — Не переживай, я потом вырезал ему сердце, — сгримасничав, поспешил заверить его Диего, глубоко вздохнув. — О мой бог, мне аж полегчало, — иронически хмыкнул Бен, беря в руку бокал алкоголя. Клаус рассмеялся, заметив то, как закатил глаза рядом сидящий номер Два. — За жизнь… Послышался звон бокалов. Братья сделали по несколько глотков, прежде чем поставить стаканы обратно на поверхность стола. Резко посреди комнаты возник Пятый. До чертиков злой и раздраженный. Все тут же обратили внимание на него, пытаясь понять, что с ним случилось. — Как свидание? — широко улыбнулся Клаус, что вальяжно откинулся на спинку дивана. В ту же секунду злой, предупреждающий взгляд карих глаз пронзил его. — Всё прошло хорошо? — Какое свидание? — недоуменно свел брови Бен, понимая, что что-то упустил, пока читал литературу, чтобы найти грёбаное Полотно Судьбы. — Да успокойся, твою мать! — голос Инфинити заставил всех вздрогнуть, а также прервал неловкую паузу, которая не очень-то и давила. Пятый сдавленно сглотнул, устремляя расфокусированный взгляд в пол. Её голос был такой отчаянный, пропитанный болью и тоской. Он эхом отдался в голове, навечно закрепляясь в памяти, как отказ Тайм. Она сбежала, ничего толком не объяснив. Нет, это не ударило по самооценке, это ударило по сердцу. Впервые в жизни Пятый хотел отбросить все свои убеждения и открыться, дать шанс себе на лучшее. Но, видимо, это лучшее было лишь его желанием. Хотя… Он видел, как трепетали её ресницы, как она желала прикоснуться к нему и как голубые глаза время от времени опускались на его губы. Инфинити Тайм также хотела его поцеловать. Но почему-то убежала. Испугалась? Нет, Пятый знал, что она не из таких. Здесь было что-то другое, то, о чем он и понятия не имел. То, что сломало бы девушку или же навредило ей. Эта мысль не отрезвила Пятого, а лишь больше усугубила ситуацию — она не хотела это рассказывать, не делилась, а значит не доверяла ему. Парень шумно выдохнул, на пару мгновений закрывая глаза. Он был разбит, но отчаянно старался этого не показывать. — Ты проиграл, Клаус, — наконец-то тихо издал Пятый, с тяжелым вздохом поднимая безэмоциональный, как он думал, взгляд на братьев. — Она оттолкнула. Парни не успели прийти в себя и задать ещё один вопрос, как Пятый растворился в воздухе, видимо, желая побыть один. Впрочем, они это поняли по тому, каким разбитым был взгляд брата и как крепко были сжаты его руки в кулаках. Больше атмосферы веселья вернуть не удалось.***
Тайм вздрогнула, когда в дверь трижды постучали. Боясь, что это может быть Пятый, она, накрывшись теплым одеялом, молчала, тихонько потушив свет. Но гость был настойчив, ведь еще пару раз ударил по деревянной поверхности, пока не решился уверенно заявить: — Я знаю, что ты не спишь, Иф. — Клаус? — встрепенулась девушка, показав голову из-под мягкого кокона. Дверь приоткрылась, и в ней показался парень с мягкой улыбкой. Было странно, но у него не было даже бокала алкоголя, хотя по виду было видно, что он пригубил и находился навеселе: глаза блестели, а тень расслабления виднелась на лице. — Можно? Инфинити кратко кивнула, принимая сидячее положение в кровати, тем самым подпирая спиной стенку. Харгривз расслабленно выдохнул, а после зашел в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Он неодобрительно оглядел пустой пузырек из-под настойки, понимая, что у неё вновь был упадок сил, а после цокнул. — Колись, что у вас произошло? — деловито начал Клаус, присаживаясь на кровать в спальне Инфинити. Девушка, которая была в пижаме и уже готовилась ко сну, тяжело вздохнула, складывая ноги по-турецки, при этом теребя свои пальцы. — Клаус, я, конечно, ценю твою заботу, но… — У тебя есть другой лучший друг? — тут же обиженно и с некой претензией перебил он, прищурив глаза. Тайм подняла на него поражённый взгляд, а после мягко засмеялась. Девушка совсем не припомнила того момента, когда приняла решение, что Клаус — её лучший друг, при этом поставив того в известность. Впрочем, она была не против. — Нет, конечно, это же глупости! — когда смех понемногу стих, фыркнула она. — Ну так чего ты тянешь кота за яйца? Рассказывай, милая, — словно не услышав иронии, протараторил номер Четыре. — Мне ужасно надоело смотреть на уже, благодаря тебе, немаленького монстра, который сам не знает, чего хочет. Ифи долгим взглядом глядела на уверенного в своих действиях Клауса и пыталась понять, выговаривать всё или нет. С одной стороны — он самый пофигистический из них, но с другой — он всё ещё его брат, который запросто перескажет её слова. — Мы сегодня прогуливались по набережной и… Я не поняла, как, но мы едва не поцеловались… — Так это чудесно! — хлопнул в ладоши мужчина, не скрывая своей широкой улыбки. — Поздравляю молодую пару… — Мы не пара, Клаус, — тут же поспешила его огорчить девушка, опуская взгляд вниз на свои руки, теребящие ткань пододеяльника. — Что? В смысле? Почему-у?! — он быстро замолчал, пытаясь переварить сказанное. — Мы априори не сможем быть вместе. — Вопрос остаётся тот же: почему? Тайм замолчала, глупо смотря на него. На душе скреблись кошки, а здравый смысл кричал о том, чтобы умолчать. Она не должна говорить то, о чем пожалеет и что может разрушить её жизнь окончательно. Тайна прошлого, которую она бережно хранила в закромах своей памяти и души, должна там и оставаться, как горечь и напоминание о том, что ей предстояло сделать. Что она должна была сделать. С одиннадцати лет это являлось чем-то большим, чем целью жизни… Это стало её смыслом. Смыслом, который она отчаянно пыталась каждый раз исполнить, замечая темноволосую макушку и карие глаза среди толпы посетителей своего кафетерия. Но почему-то каждый раз останавливалась за шаг от непоправимого. Инфинити тихо, но истерически хохотнула, опуская глаза в постель. Внутри неё здравый смысл боролся с желанием рассказать всё, отпустить себя и, возможно, прошлое, в котором она и получила своё предназначение. Она чувствовала, как номер Четыре пронзал её выжидающим взглядом. Вряд ли он искренне хотел знать правду, просто чувство долга и, возможно, искренняя дружба заставляли его это делать. Вот ещё одна из причин, почему Тайм отчаянно не хотела делать то, что должна. Харгривзы стали семьей, которую у неё забрали, а семью не предают. — Эй, Иф… — Пятый убил моих родителей и оставил этот шрам, — на одном дыхании безэмоционально выпалила Инфинити, поднимая взгляд на мужчину. Тот от изумления расширил глаза и глупым взглядом уставился на подругу, пытаясь понять, врала ли она. Хотя, стоп. Конечно, не врала. Зачем ей это делать? Клаус пытался осознать эту информацию до конца, а не как очередной бред, который мог быть последствием наркотиков. В комнате была полная тишина, пока номер Четыре не изрек: — Нет, ну я знаю, что наш мальчик в шортиках мог такое сделать, но… — спокойно, слегка заикаясь, пытался разобраться в ситуации он, — как?.. Инфинити грустно всхлипнула, а после медленно возвела на друга взгляд, полный слёз…***
11 августа 1990 Пятый устало выдохнул и протер платочком лоб, чтобы убрать капли пота от ужасной жары, которая накрыла все Южные штаты. Шапка съехала немного набок, отчего он поспешил её тут же поправить. Грёбаная привычка носить костюмы и выглядеть презентабельно в любой момент была одна из тех противоречивых вещей, которым научил отец. Взгляд упал на лист бумаги, в котором черным по белому были написаны имена следующих жертв. Он ненавидел задания, в которых нужно было убивать, то есть убирать неугодных Комиссии людей. Считая это кощунством, он всегда пытался по максимуму хитрить. Не сказать, что он был Матерью Терезой, которой было жаль людей. Нет. Просто порой цель была настолько глупа, что хотелось рассмеяться. Вместо того, чтобы убить младенцами Гитлера или Ладена, он убивал странных бомжей и медсестер, которым бы ещё жить и жить. Его смешила и в то же время возмущала идеология Комиссии, которая вроде и стремилась поддерживать баланс во вселенных, но сама была не против натворить всякой чепухи, которую потом разгребали агенты. Сейчас глядя на адрес, по которому проживала сегодняшняя цель, Пятый кривился. Элитный район, одна из самых заметных высоток и молодая семья — чем они могли помешать Комиссии? В любом случае, приказы не оспаривались, пусть он был и не против подложить свинью Куратору, что порой злилась до белого каления. Тускнело. Девятый час вечера, и солнце понемногу опускалось за горизонт. Мужчина шумно выдохнул, незаметно постукивая рукой по карману, а после вновь взглянул на белый лист, проверяя написанное:Этернити-стрит, дом 8, кв 8.
Кларисса, Морел, их дочь Фэйт
В этот раз не было фамилии, что было чертовски странным. Комиссия вновь пыталась что-то скрыть. Только вот Пятому было плевать на это, ведь он искренне был занят тем, как просчитать нужные данные, чтобы вернуться домой, к своей семье. В холле высотки, что странно, не было швейцара или же вахтера. И это было на руку киллеру, который хотел побыстрее закончить с этим заданием, чтобы вновь забить всю голову раздумьями о том, как вернуться в свое время. Нажав на кнопку лифта, он вновь проверил наличие пистолета в кармане. Тот был на месте. Пока механизм поднимал его на нужный этаж, Пятый натянул кожаные перчатки и вновь поправил шапку, в очередной раз съехавшую на глаза. Когда лифт пропищал о том, что он приехал на тринадцатый этаж, мужчина как раз закончил закручивать заглушку, чтобы не привлечь внимания соседей к странным звукам. За пару шагов он оказался у нужной двери и уверенно позвонил. Ему пришлось позвонить пару раз, чтобы наконец-то услышать за дверью неспешные шаги. — Кто там? — Срочная проверка газовых вентилей в связи с утечкой газа на восьмом этаже, — спокойно проговорил Пятый, пододвинул голову как можно ближе к дверному глазку, чтобы закрыть вид на свой серый брючный костюм. — В такой час?.. — Простите, но мы не можем указывать газу, когда утекать. — Он и сам не понимал, как так уверенно говорил весь этот бред, но это подействовало, потому что через несколько секунд он услышал щелчок. Стоило хозяину приоткрыть дверь, как Пятый тут же выстрелил точно в сердце, не позволяя ему и возмутиться. Тело светловолосого мужчины упало ему прямо в руки, отчего он, скрипя зубами, быстро подпихнул его в квартиру, поспешив закрыть за собой дверь. Как только угроза раскрытия задания была позади, тот лишь безэмоционально откинул труп мужчины на пол. Прежде, чем на шум прибежала взволнованная собака, мужчина успел вытянуть белый платочек из кармана и вытереть каплю крови на пиджаке, а также заметить множество семейных фотографий, висящих на стенах. Было странно, но больше на звук падения никто не приходил, отчего Пятый сделал для себя вывод, что так называемая Кларисса успела спрятать дочь и схватить, как минимум, ружье. Медленно продвигаясь вглубь квартиры, он осторожно оглядывался по сторонам, не особо желая умереть в этот прекрасный летный вечер. Пятому не было как-то противно или жаль этих людей. Он привык это делать. Он должен был это делать. Ради себя и семьи. Шестое чувство вновь сработало раньше, нежели прозвучал выстрел, отчего мужчина моментально исчез, появляясь в соседней комнате. В дверном проеме стояла стройная молодая женщина с двуствольным ружьем, направленным на него. У неё были голубые глаза и длинные белокурые волосы, которые достигали ей до пояса. Кларисса была настоящей красавицей, и внутренний Дон Жуан Харгривза как-то даже недоумевал, кому могла помешать такая прекрасная женщина и её семья. — Убирайся, пока я тебя не убила, — прошипела она, глядя на него исподлобья. — Если ты знаешь, кто я такой и какой организации служу, то наверняка знаешь, что не могу нарушить приказ, — в том же тоне хмыкнул мужчина, едва заметно качнув головой. — Давай не будем растягивать это сомнительное удовольствие, и я, быть может, подарю тебе безболезненную смерть. — Ироническое предложение пришлось не по вкусу хозяйке дома, ведь та выстрелила, стоило ему договорить свою фразу. Пятый, который вновь успел исчезнуть и появиться за её спиной, лишь неодобрительно цокнул. Но он явно не рассчитал способности этой женщины, ведь спустя мгновение она, проносясь словно ветер, уже была за ним. Не успел он и недоуменно свести брови, как удар ноги пришелся ему в поясницу. Он пошатнулся, но не завалился. Лишь умело выстрелил за себя. Пуля прошла в миллиметре от неё, но Пятый был более чем уверен, что она вновь использовала свои силы, которые, видимо, состояли из замедления или ускорения времени. — Почему вы все так любите драться? — словно искренне не понимая рвения людей жить, про себя прошипел Харгривз, перекатываясь, ведь очередная попытка пристрелить, провалилась, прилетев в ничем не повинный пуфик за его головой. Но не успел он принять боевую позицию, как женщина оказалась ближе и надавила ногой на грудь, заставляя его изумленно выдохнуть. — Я тебе живой не сдамся… — А ты мне живой и не нужна, — хмыкнул мужчина, в момент оказываясь позади. Обескураженная и пошатнувшаяся из-за резкого исчезновения опоры Кларисса, едва не завалилась вперед, но не успела и опомниться, как выстрел прорезал воздух. Единственное, что она успела сделать прежде, чем окончательно отдаться в плен смерти, это прижать руки к ране, тем самым почувствовав теплую кровь и грустно улыбнуться. Пятый без особой жалости глядел на труп ещё одного человека, убийство которого никогда не сумеют раскрыть. Резко он услышал шорох и тут же вспомнил о том, что у него три цели, которые нужно было уничтожить. Отряхнув свой пиджак, мужчина прошел дальше, аккуратно заглядывая в каждую щель, чтобы найти… ребёнка. От этого понимания передернуло, но он решил не брать это во внимание. Попытался, как минимум. Последней комнатой была просторная кухня, посреди которой стоял прямоугольный стол. Подле него стояла маленькая девочка лет восьми: хрупкая, невысокая и с такими же голубыми глазами, как у мамы. В её глазах не было страха или же отчаяния, одно лишь презрение и ненависть. Пятый сдавленно сглотнул, понимая, что ему впервые нужно было убить ребёнка. Маленькую девочку, которая даже и близко не понимает того, что уже является угрозой для Комиссии. — Кто ты? — Видимо, плохой дядя, — хмыкнул в своей манере он. Однако это прозвучало совсем невесело, а непонимающие глаза девочки и вовсе напрочь убивали любые эмоции. — Обещаю, что тебе не будет больно и… Договорить ему не удалось. Малышка схватила нож, лежащий на столешнице, и швырнула в незнакомца, надеясь причинить ему вред. Изумленный стойкостью и боевым духом ребёнка, Пять едва ли успел исчезнуть. Он появился позади неё и схватил за горло, пытаясь задушить. Но вновь к очередному большому удивлению мужчины малышка резко подросла, становясь подростком-эмо, а после ударила в живот. Фэйт также имела способности, которыми умело пользовалась. Боевая поза показывала готовность к драке, а стоящие в глазах слёзы — сломанность от потери. Харгривз раздраженно цокнул и попытался нанести удар в челюсть, но вот девочка быстро пригнулась. Её попытка сбить его с ног не увенчалась успехом. Он ловко оказался позади, приставляя к горлу нож, который успел схватить в момент исчезновения. Девочка издала пораженный вздох. — Не будь ты врагом Комиссии, из тебя бы вышел хороший киллер, — по-свойски улыбнулся Пятый, глядя в окно. Он искренне думал, что находясь в секунде от смерти, девочка не будет пытаться спастись, но нет. Она вновь резко уменьшилась в возрасте, тем самым выскальзывая из схватки. Мужчина от неожиданности дернулся и сделал попытку предотвратить её побег, но лишь оставил глубокую царапину вдоль щеки, и кровь тут же залила всё лицо. За окном послышалась полицейская сирена, что в момент заставило застыть Пятого. Он возвышался над девочкой, которая лежала на спине, приподнявшись на локтях. Правая часть лица была залита кровью, в глазах стояли слёзы, но она все ещё уверенно глядела ему в глаза. — Считай, это мой тебе подарок на день рождения, — безэмоциональным тоном произнес он, бросив косой взгляд на недоеденный праздничный торт, стоящий на столе. Девочка лишь глупо моргнула и тихо прошипела: — Я убью тебя. Пятый на это заявление лишь хмыкнул и исчез ровно в тот момент, когда дверь квартиры выбили. Фэйт грустно поджала губу и тихонько заревела, откидываясь на спину полностью. Жизнь, которая ещё не началась, уже разрушена.***
— Ого… — шумно выдохнул Клаус, пораженный настоящей историей смерти родителей Инфинити. Он прекрасно понимал, что брат, работающий на Комиссию киллером, вполне мог выполнить такое задание, просто… Просто Пятый — его семья, и винить его чертовски сложно. Девушка грустно передернула носом, утирая тыльной стороной ладони слёзы. Наконец-то, спустя пятнадцать лет, она сумела кому-то выговориться, не боясь последствий. Ифи как-то стало плевать на будущее, учитывая, что настоящее утекало сквозь пальцы. — Погоди… тебя зовут Фэйт? — номер Четыре моментально нахмурился, исподлобья бросая уставший взгляд на подругу. Девушка истерически усмехнулась, всхлипнув, при этом закивав головой, словно китайский болванчик. — Да… Фэйт — моё первое имя, — с нотками гордости произнесла она. — Я — Фэйт Инфинити Тайм. — Судьба и бесконечное время? * — усмехнулся Клаус, сощурившись, отчего вокруг глаз появились небольшие морщинки. Девушка лишь кивнула, не в силах что-то ещё говорить. — Тебе идёт. — Спасибо. — Но почему вы жили в квартире? Я думал, что все так называемые «хранители баланса» живут в этом кафетерии, — мужчина, не силясь смотреть на слёзы подруги, подвинулся ближе и обнял её. — Так и есть, просто мои родители решили попытаться сломать порочный круг страха и дать себе шанс жить, как простые люди. Это самая главная мечта любого из рода Тайм. — Инфинити прижалась макушкой к плечу друга, прикрывая глаза. Рядом с Клаусом было спокойно, и ему хотелось раскрывать свою душу. Мужчина лишь нахмурился, искренне не понимая, каково было подруге. В столь юном возрасте потерять семью, получить отметину на всю жизнь и искренне ненавидеть единственного человека, которого знаешь столь долгое время. Прямо какая-то «Жена путешественника во времени» получается. Клаус поджал губы, ласково поглаживая девушку ладонью по спине, чтобы успокоить. Сейчас он был практически трезв, но он не знал, что говорить и как поддерживать. В такие моменты не хватало мертвого Бена, который всегда помогал и подсказывал, что говорить. — Это ужасно… — Если я скажу, что привыкла, — это будет звучать ещё более ужасно? — Сделаю вид, что я этого не слышал, Иф, — со смешком изрек он, отчего искренний и едва слышный смех вырвался из груди девушки. — Он ведь тебе нравится? — Его вопрос прозвучал слишком громко после длительного молчания. — В этом и проблема, Клаус, — поджала она губы, изучая взглядом стенку. Инфинити пыталась игнорировать тот факт, что на её глазах была слезливая пелена, и что её сердце норовило покинуть пределы грудной клетки. — Я чувствую себя странно возле него, словно я… — Влюблена?.. — скорлее утвердительно, чем вопросительно закончил номер Четыре, перебирая волосы подруги. Она ничего не сказала, лишь закивала головой, отчаянно пытаясь сдержать плач. Тайм до последнего не хотела, чтобы это слово звучало вслух. Это было так неправильно и ужасно, словно она стала самым главным предателем рода. В человека, кровь которого должна была пролиться, она влюбилась. Это походило на очередную чертову иронию Судьбы, которая любила играть человеческими судьбами. Впрочем, казалось, что вся жизнь Инфинити — ирония. Каждый день она боролась и борется за право существования, в попытках получить хоть капельку счастья. Тайм нельзя было самой покидать границы кафетерия, Тайм не знала всех своих врагов в лицо, Тайм медленно умирала из-за своих сил, Тайм не справлялась с обязанностями своего рода. Тайм не справлялась с жизнью. В один момент ей так захотелось разреветься, чтобы слёзы залили не только лицо, но и все простыни, чтобы зубы сводило, а веки пекло. Она хотела выплеснуть всю свою боль и несправедливость, которой её каждый день одаривала Судьба. Говорят, что за бедами всегда следует счастье, что за чёрным обязательно будет белое, что все страдания вознаграждаются, только вот уже прошло двадцать восемь лет, а счастья не было. Не было и дня, когда бы Инфинити могла понять, что вот оно — вознаграждение за все страдания. Ей постоянно было больно… — Слушай, я не специалист в этих любовных делах… — неожиданно начал Клаус, аккуратно перебирая её волосы. — Мой парень, если ты не знаешь, умер на Второй мировой. — Ифи хохотнула от того, каким расслабленным голосом проговорил это Клаус. — Но, может, тебе попробовать это отпустить? — Инфинити резко дёрнулась, пытаясь понять, что он имел ввиду. — В плане… Это прошлое, пусть и настолько ужасное, но… Тебе не отведено так много времени, и жизнь одна, чтобы отказываться от своей любви… — Последнюю фразу мужчина проговорил с невероятной тенью тоски и грусти, словно имея в виду, что он не успел стать счастливым. — Это неправильно… — Это правильно, — уверенно оборвал Харгривз жалкую попытку возразить. — Порой подсознание и душа знают лучше, что лучше для нас. — Я не знаю, Клаус… — честно призналась она, пытаясь принять сказанное. Медленно она выпрямилась и взглянула в добрые, понимающие глаза друга. — Всё так запутанно… — В любом случае, лучше дать шанс, чем потом жалеть, — улыбнулся он, кладя ладонь на её щеку и поглаживая большим пальцем, тем самым вытирая слёзы. Инфинити прикрыла глаза и прижалась ближе к тёплой руке, наслаждаясь этим. Она давно не ощущала такой поддержки. — Спасибо… Мужчина лишь улыбнулся уголком губ, а после вновь безмолвно раскрыл руки для объятий, в которые поспешила упасть Тайм. Она прижалась щекой к груди лучшего друга и с тенью облегчения выдохнула. Было так спокойно, тихо, а также невероятно тепло, в плане дружеского тепла. Это было то, что она давно не ощущала. Резко дверь открылась, и в них показалась Ваня. Ребята медленно повернули к ней взгляд, вопросительно поднимая бровь. Номер Семь и сама была озадачена увиденным. — Эллисон расшифровала подсказки, — с мягкой улыбкой оповестила девушка, с неким подозрением косясь на их объятия. — Решил сменить ориентацию и предать наше сообщество? — Нет, я его ещё возглавлю, сестрица, — слишком импульсивно воскликнул Клаус, вставая на ноги. Не давая Инфинити раскиснуть, он уверенно схватил за руку и под её заливистый смех схватил также Ваню, направляясь к ступенькам, словно ребёнок. Девочки хохотали, едва поспевая. Эти несколько секунд показались Тайм намного счастливее, чем весь последний год. Она налетела на номер Четыре, заставляя его поддаться законам физики и ступить пару шагов вперед. Часы показывали три ночи, а всё семейство Харгривзов сидело вокруг барной стойки с нахмуренными бровями, что показывало задумчивость и напряженность. Ифи не поняла как, но сама оказалась на лестничном выступе, поскольку Клаус и Ваня успели занять свои привычные места. Она поймала его взгляд. Такой холодный, безэмоциональный, отчужденный. Пятый стоял у дальней стены, подпирая её. Руки были спрятаны в карманах серых штанов, чёлка спадала на глаза, а челюсти были крепко сцеплены. Инфинити сделала ему больно, оттолкнув, отказав в поцелуе. В том, чего, видимо, они желали оба. По телу пробежали мурашки, и она тут же захотела вернуться в свою спальню, закрыться. От мира. От всех. От него… Но вместо этого лишь вяло улыбнулась и медленно спустилась по ступенькам, плотнее закутываясь в вязаную кофту. Нужно было в самом деле сделать вид, что она спит и не впускать Клауса в комнату, ведь теперь она здесь, среди тех людей, к которым не должна была привязываться, с головой, полной мыслей о том, что ей нужно отпустить прошлое и месть. — Ты выглядишь уставшей, Ифи… — оглядывая синяки под глазами и припухшие глаза начала Эллисон. — Ты могла не приходить, — заботливо улыбнулась она, положив ей на спину ладонь. — Мы бы завтра тебе всё рассказали… — Да нет, всё нормально, — с натянутой улыбкой кивнула девушка, скользнув взглядом по Пятому. Как назло, он пронзал её своими карими глазами. Она не могла утверждать, но ей показалось, словно некое переживание скользнуло в их глубине. — Диего, сделаешь травяной чай? — Для тебя, милая, хоть звезду с неба, — подмигнул номер Два, разворачиваясь к полкам с множеством принадлежностей бармена и выбором алкоголя и продуктов. Он и близко понятия не имел, что где находилось и как что делать. — Итак, ты расшифровала? — беря себя в руки и откидывая все чувства и обиды в этот момент, спросила Инфинити. Рядом стоящая Эллисон победно улыбнулась и кивнула. — И что же это? Не томи! От того, каким радостным голосом с надеждой произнесла Тайм, все изумленно на неё взглянули и улыбнулись, словно понимая, что скоро её мечта сбудется. Не улыбались лишь Пятый и Клаус, первый из-за того, что чувствовал себя полным неудачником и кретином, который подумал, что ему что-то удастся. Пятый Харгривз изначально