Услышь меня.

До сих пор помню, как в первый раз меня разбудил звук шлёпающих маленьких босых ножек о деревянный пол. Сначала они были где-то вдалеке, но постепенно приближались к большой тёмной двери, ведущей в нашу спальню. Стальная холодная ручка медленно опустилась, создавая небольшой проём, через который вошло маленькое чудо. Секунда, и она уже на мягкой постели: прыгает, смеётся, лишая спокойного сна. Первым проснулся я, и, видя, что ты ещё не разлепил веки, сажусь, облокачиваясь на спинку кровати, и прижимаю энергичную малютку к себе. Она широко улыбается и смотрит на меня с присущим детям интересом. — Ты чего в такую рань встала, — шепчу я и гляжу на часы, показывающие начало восьмого, — поспала бы ещё. Девочка тихо хихикнула, взмахивая ручками, которые покрывала пижамная рубашка в синий беспорядочный узор, чем-то напоминающий мороз на окнах. Слегка потрепав по мягким, как пух, белым волосам, подхватил её на руки и вышел из комнаты, чтобы дать тебе больше поспать, и самому заняться ребёнком. Алиса с самого рождения была милым ребёнком. При гостях не кричала, а вела себя, как самая настоящая леди. А находясь дома с нами, она много улыбалась и дурачилась, залезала бесцеремонно на колени и временами тянула нас за волосы, в особенности часто вцеплялась в твои черные вихры. Наблюдая за её поведением, ты говорил, что порода Малфоев — самое удивительное научное открытие для любого генетика. Как-то гуляя по Косому переулку, она остановилась у витрины с питомцами, неотрывно смотря на хорька с белоснежной шёрсткой. Подбежав к тебе, как к главной добродетели в нашей семье, схватила за руку и утянула в магазинчик. Когда мы зашли в помещение, и ты мельком посмотрел на зверька, поняв, в чем заключается причина такого возбуждённого состояния нашей принцессы, прыснул и залился смехом. Я лишь скептично хмыкнул на твою реакцию. Вовремя Алиса догадавшись, что в таком состоянии, вряд ли добьется своего у тебя, она умоляюще глядела мне в глаза. Сейчас решался важный вопрос: либо я, как человек из аристократический семьи, глава великого рода, остаюсь при своей гордости и строгости, либо потом выслушиваю полутора часовой рев дочери и ловлю осуждающие, причитающие фразы мужа. К великой её радости, заветное желание исполнилось, но, честно говоря, вовсе не возможные последствия повлияли на покупку. Скорее то, что твоим глазам, Гарри, не умею противиться. Такие омуты, как у тебя, не просто утягивают, они окунают в забвение, заставляют забыть собственную волю и немилосердно подчиняют себе. А её глаза были точной копией твоих. О, а как ты восхищался совершенной красотой внешности. — Ну, ещё бы, мои гены, Потти, сделали своё дело, — поймав ироничный взгляд, усмехнулся. — Ну, признайся, ведь это так. — Своё самолюбие ты и так уже который год балуешь, чему я, к несчастью, способствую. Так что обойдёшься, — ты негромко фыркнул, с тихим стуком поставив чашку с кофе на стол. Но, чуть помедлив и покрывшись лёгким румянцем, коснулся деревянного угла указательным пальцем. — Ну, может быть ты и прав. Ощутив сладкий вкус победы, внутри меня будто что-то теплое и пушистое свернулось в клубок. Ты умел признавать мою правоту, просто старая упрямство со школьных времён имеет свойства приедаться. Алиса… Для магического мира чересчур магловское имя. Ох, Гарри, но как сильно ты хотел назвать её так. Даже не знаю, откуда у тебя подобное желание. Я скорее ожидал, что ты дашь ей имя матери. Но и в этот раз ты удивил не только меня. Грейнджер, приходя к нам в гости со своей дочерью, пока Уизли был занят работой в Аврорате, не упускала возможность напомнить об этом. Девчонка в моих руках внезапно вырвалась и побежала в гостиную, заметив, что я несу её в ванну. — Ну, Алиса, — опираясь на дверной косяк, я чуть строго взглянул на неё. — Что это такое? Ты прекрасно знаешь правило: только встала, сразу мыться. Не подстать столь важной особе ходить грязной. Прыгая на мягком диване, она резко остановилась и посмотрела на меня с расстроенным и очень серьёзным выражением лица. Не знаю, почему, но умываться она ходила только с Гарри, мне же не поддавалась и каждый раз упрямо противилась. Может стеснялась, хотя было бы чего. Я подошёл вплотную к ней и внезапно, схватив за ноги, аккуратно перекинул через себя и начал быстро кружить. Сначала, явно не ожидая такой мягкости от меня, она напряглась, потом же быстро расслабилась, от души наслаждаясь приятным ощущением полета. Не то, чтобы воспитывалась Алиса в строгости, просто нужно было дать ей понятия настоящих ценностей о том, что действительно важно. Например, уважение к семье и послушание, но в то же время не заставлять зажиматься, давать ощутить небольшой, но всё же, свободы. — Вы безбожно шумные, — сзади раздался сонный голос. — Вообще, не уважаете мои желания. — Гарри наигранно обиделся. — О, Мальчик-который-любит-поспать проснулся. — Мама! — воскликнула девочка, выбираясь из моего захвата за счёт своей гибкости, и побежала обнимать тебя. Сколько бы ни отучали, никак не могли отвязать её от обычной системы семьи «папа-мама». Сейчас было уже поздно стараться научить называть тебя папой, а меня отцом, да и она бы вряд ли начала так делать. Слишком привыкла. — Такое ощущение, что тебя она любит больше, — я мягко усмехнулся. — Само собой, ты ведь держишь её в ежовых рукавицах. Совершенно не даёшь желаемого. — Ага, а потом зададимся вопросом: отчего наша дочь такая разбалованная? — Порой в тебе я вижу Люциуса, это настораживает и напрягает. — Если ты ещё не понял, то он — мой отец. Мы генетически должны быть похожи. Но я не удивлён, проблемы с сообразительностью у тебя со школьных времён имелись. — Ох, Малфой, как я, вообще, согласился выйти за тебя замуж, — глубоко вздыхая и беря Алису на руки, ты уже собирался пойти умывать её, но был остановлен мной. — Потому что я потрясающий, и ты это знаешь, — я нежно поцеловал тебя в губы, якобы извиняясь за свой несносный характер. — Да, как же, — фыркнув, ты направился по лестнице вверх к нужному помещению.

***

—Малфой! Это что, вообще, такое? — оглушительно раздалось в тускло освещённом проёме из коридора в гостиную, в которой мы, собственно, находились. Ты стоял в чёрном пальто, расстегивая пуговицы, и в упор смотрел на нас, развалившихся на белом ковре среди беспорядка из игрушек и книжек. Алиса прижалась ко мне плотнее, чтобы посторонние звуки не мешали спать, тихо посапывая мне в грудь. — Тш, — приложил я палец к губам, указывая на неё и сонно потерев глаза, прибавил. — Будь потише, я еле уложил её спать. Ты ошарашено взглянул на меня и прошёл в комнату, уже раздевшись. Присев на корточки, мягко улыбнулся. Это был первый раз, когда она заснула со мной. Обычно укладывал Гарри частично из-за моей занятости или попросту не нахождения дома. Да и всё воспитание в большей части было на нём но, окончательно решив, что так продолжаться не может, я взял срочный отпуск по семейным делам и начал уделять всё своё свободное время дочери. Да, многое, что изменилось, сейчас в моей воле было взять передышку на неопределенный срок, при этом, не теряя больших финансов. Сколько бы ни было у гриффиндорца денег, я никогда не заикался об их использовании, пускай даже на наши нужды. Для меня считалось обязательством, спасибо отцу, обеспечивать свою семью самостоятельно. Когда наша совместная жизнь только началась, моему Мальчику пришлось тяжко: выкладываясь по полной на работе, я оставлял тебя дома в полном одиночестве. Но, знаешь, мне с тобой безмерно повезло, ведь ты ничего не говорил, ни упрекал, а просто молча, ждал допоздна и, ложась вместе в постель, мягко прижимал к себе и гладил по платиновым прядям, понимая и принимая мою усталость. Само собой, сначала ты многократно пытался помочь мне с должностью, связями и прочим, но в итоге, не совладав с малфоевским упрямством, сдался. — Драко, ты — умничка, — тихо чмокнув меня в лоб, аккуратно, чтобы не разбудить, взял на руки Алису и понёс в её уютную кроватку. Тяжело вздохнув, я поднялся и начал собирать валявшиеся в самых разных местах комнаты кукол и мягких медвежат, с сожалением желая также быть унесённым на руках в постель и заснуть в тёплых объятиях. Но Гарри не выносит беспорядок, да и в доме с его появлением появились негласные законы по типу: за собой убирать, грязную посуду не оставлять. Порой я чувствую себя в родном Меноре под присмотром матери, которая и в детстве и по сей день не упускает возможность поучить меня жизни. Даже учитывая огромное количество домовиков, она воспитывала во мне любовь к порядку и чистоте, что было вполне свойственно характеру аристократов. Но уборка успокаивала и приносило некое удовольствие и спокойствие, поэтому я был совсем не против. Плюшевые игрушки, пожалуй, были самыми излюбленными подарками нашей дочери. Каждый раз она визжала от счастья, когда получала зайку, тигрёнка или что-нибудь в этом роде. Мы уже со счёта сбились, столько у неё было их. Вот и сейчас подбирая с пола разношёрстного котёнка, я невольно углубился в воспоминания. Это был третий день рождения. Стол в гостиной ломился от различных яств, приготовленных большей степени домовиками, но торт, стоявший посреди всех блюд, брюнет приготовил сам. Покрытый сладким кремом и шоколадной стружкой, он приковывал внимание и возбуждал аппетит только одним своим видом, что уж говорить о его практически волшебном сладком аромате. Из гостей было только само близкое окружение: Уизли и Грейнджер, Панси и Блейз. Ну, и их детишки, куда таким празднествам без них. Повсюду слышался ребяческий смех и негромкие разговоры на повседневные темы. Пока гости рассаживались за столом, мы на кухне возились с едой и напитками. Вообще, всё это можно было сделать в три щелчка, но нет, Поттер не был бы Поттером, не предложив провести именно этот день рождения Алисы в «магловском стиле», что обозначало совершать все действия без магии. Сколько бы я не упрашивал, мои молитвы не были услышаны, и пришлось поддаться желаниям мужа. — Возьми из ящика вилки и чайные ложки, — наклоняясь к нижнему шкафчику за тарелками, произнёс Поттер. Я не знаю, что было в моей голове и что мною двигало в ту секунду, но внутри будто разлилось нетерпение, подкреплённое предчувствием наслаждения, и бурные чувства заставили действовать. Аккуратно подойдя сзади к наклонившемуся мужу, я неоднозначно прижался бёдрами к так соблазнительно обтянутым брюками ягодицам. Ты резко вскинулся, разогнулся и повернулся, на лице отразились огромное смущение и удивление. — Драко, ты чего? — упираясь руками о стол, слегка запинался ты. — Давай, лучше вечером, хорошо? — застенчиво лепетал, но не пытался как-то отстраниться. Тебе явно нравилась ситуация, подслащённая возможностью быть пойманным за столь интимным действом. — Разве ты не хочешь? — прямо в шею, обжигая кожу вкрадчивым и горячим дыханием, произнёс я, вызывая мурашки своим понизившимся голосом и прижимаясь плотнее к его спине. — Мы могли бы сделать это быстро, — мои руки принялись чувственно оглаживать через тонкую ткань рубашки твой торс. Не отводя взгляд, ты смотрел на меня уже расширенными зрачками, затопившими практически всю радужку, оставив лишь тонкую изумрудную окантовку. Спустившись вниз по лестнице, Гарри сзади подошёл ко мне и обнял, заставив резко вынырнуть из мыслей. Чувствую, что либо когда-нибудь стану озабоченным, либо стоит признать тот факт, что мы совсем перестали заниматься сексом. — Ты какой-то напряжённый, всё хорошо? — беззаботно спросил ты, устало выдыхая воздух мне где-то между лопаток. — Гарри, слушай… — и чего запнулся? Мне же не пятнадцать, неужели всё-таки этот гриффиндурок смог сделать из меня пуффендуйку-третьекурсницу. — В общем, понимаю, что ты устал, но мы должны поговорить, — я усадил его к себе лицом на колени, когда сел сам на мягкий диван. — Понимаешь, наш последний раз был, ну, очень давно. И ты бы был не против… — договорить я не успел. — Ты шутишь, что ли? — Ты выражал максимальное удивление и непонимание. — То есть ты хочешь меня? — неверяще уставился на меня, будто сейчас перед ним предстал Мерлин в красных панталонах. — Что за глупые вопросы, Поттер? Скажу это всего раз: я всегда тебя хочу. За столько лет совместной жизни стоило это уяснить, — ты как-то облегчено рассмеялся и притянул меня за шею, целуя в губы чересчур нежно. Зарывшись пальцами в твои непослушные локоны, я углубил поцелуй и проник языком, проходясь по чувствительным дёснам и твоему языку. — Может, лучше в спальню пойдём? — игриво спросил ты и огладил мой торс, спускаясь всё ниже и ниже. Возбуждение болезненной волной отдалось в теле, и терпение было уже на исходе. Поэтому подхватив тебя за столь соблазнительную попку, понёс быстрыми шагами по ступеням к так сейчас необходимой нам комнате.

***

На улице было настолько темно, что казалось и разглядеть ничего нельзя, лишь яркий фонарный столб освещал дорогу, проникая своим светом сквозь оконное стекло. Тишина и спокойствие окутали это пространство, словно отдельный блаженный уголок мироздания. Книги, которые обычно читал Гарри, были магловскими и мирно стояли на полках рядом с небольшим столом. Посреди помещения стояла обширных габаритов кровать с зелёным балдахином. Резко дверь распахивается, но затем удивительно тихо закрывается. Оба мужчины валятся на кровать, в жадном порыве стягивают одежду друг с друга, чуть ли не разрывая ткань. Слышны безудержные стоны и всхлипы брюнета, который лежит под блондином, нетерпеливо поглядывая на него. — Гарри, — Малфой хватает Поттера за щеку и страстно целует в раскрасневшиеся губы, иногда прикусывая и терзая их. От подобных действий бывший гриффиндорец возбуждается и распаляется ещё сильнее, притягивая мужа к себе вплотную. — Погоди, — он нехотя отстраняется, накладывает чары неслышимости на двери и быстро возвращается к своему делу. — Драко, — страстно тянет имя любимого зеленоглазый, уже не в силах сдерживаться. Он слишком долго не касался его, слишком долго терпел, думая о занятости Драко, о его и без того усталом состоянии. Но время воздаёт за ожидание, это чистейшая правда. Изнемогая от каждого, даже самого невесомого, прикосновения, он изгибается и хватается пальцами за одеяло, которое сжимает и теребит. — Я люблю тебя, Гарри. И буду любить целую вечность, — шепчет в темноте комнаты на ухо Драко. — Я, наконец-то, вернулся. — Добро пожаловать домой, мой милый Дракон, я так ждал тебя, — он говорил это, не понимая в чём смысл и значение слов, но подсознательно считая их необходимыми в данный миг таинства, что происходило между ними, словно так было запланировано с самого начала и не зависело от его желания.