Так вот, когда придешь - разворачивайся и уходи

      Вэй Усянь тяжело дышал, по лицу у него стекал пот, а горячее тело холодил ветер, задувающий из открытого нараспашку окна.       Их с Лань Ванцзи хижина находилась в ужасном состоянии: вырванные листы книг засыпали пол, некоторая мебель была перевернута или сломана, всё, что можно было разбить, — было разбито. Такой погром невозможно было устроить тихо, и Вэй Усянь боялся, что кто-то придёт на шум, но этого не случилось. Вот уже раздался звук гонга: это повестка идти в столовую на обед, а никто так и не появился — Вэй Усянь по-прежнему оставался незамеченным, но он не мог успокоиться. Дежавю. Словно он убил того, кого убивать не следовало, таковы были ощущения Вэй Ина.       Ярость Вэй Усяня иссякла, и на смену ей пришёл испуг, ощущение, словно сейчас кто-нибудь войдет в хижину и найдёт его среди этого погрома. «Кто-нибудь» точно закричит на него, нападёт с мечом или, что было ещё хуже, позовёт Лань Ванцзи. Все в Ордене Гусу Лань узнают о том, что сделал Вэй Усянь, и распространят информацию по другим кланам, а потом дойдёт до того, что его и в Пристань Лотоса не пустят. На каждом углу будут трепаться: «А вы слышали, как тот обрезанный рукав, Старейшина Илин, разнёс Облачные Глубины со злости на бывшего мужа».       Руки у него немного подрагивали, а лицо побледнело от осознания содеянного. «Не следовало мне возвращаться», — стучала в голове мысль. Страх, что кто-то узнает о случившемся, был настолько силён, что Вэй Усянь на мгновение подумал, что можно было бы убить себя. Ему бы не пришлось испытывать эти страх и стыд, если бы он убил себя. Вэй Усянь уже потянулся за мечом, но не смог вытащить его из ножен — испугался уже за свою жизнь.       Он судорожно вздохнул и хлопнул себя по правой щеке. Ему нужно было мыслить рационально.       Он спросил себя: «В чём проблема?»       «Я боюсь, что обо мне подумают Лани, если узнают, что я сделал в порыве злости. Я боюсь, что Сычжуй разозлится на меня. Я боюсь встретить Лань Ванцзи».       Он задал себе ещё один вопрос: «Что я могу сделать, чтобы избежать последствий?»       Вэй Усянь подумал: «Сбежать, но это безответственно. Попросить Лань Сиченя прикрыть меня, но это будет слишком унизительно и нагло. Убраться и уйти с чистой совестью? Но я не исправлю всего…»       Из всех имеющихся вариантов, последний показался Вэй Усяню наиболее логичным, и он решил воплотить его в реальность. Времени было мало. В любой момент Лань Ванцзи или кто-то ещё мог войти в хижину — нужно было действовать быстро.       Найдя в шкафу метлу и совок, Вэй Усянь принялся за уборку; ему понадобилось совсем немного времени, чтобы смести весь мелкий мусор с пола. Он также достал из шкафа пару хлопковых мешков, после чего ссыпал туда осколки посуды и скомканные бумаги. Он поднял с пола перевернутый стол и разбросанные подушки, аккуратно расставил уцелевшие книги по полкам и повесил картину на место, но этого было недостаточно — хижина по-прежнему выглядела плохо. Вэй Усянь тяжело вздохнул, кусая губу от раздражения.       — Даже это дерьмо я не могу сделать!       Швырнув пакет с осколками на пол, Вэй Усянь вышел из хижины. Дверь он оставил открытой — пусть Лань Ванцзи на подходе к дому готовится к чему-то плохому. __________       Туман почти всегда окутывал здешние белые стены и чёрные черепичные крыши домов, тянущиеся вдоль живописных садов с беседками у воды, создавая картину облачного океана в царстве бессмертных. Даже в пасмурный день лучи солнца пробивались сквозь клубы тумана, проплывающие везде и всюду; мелкий, только начинающийся дождь нежно касался открытых участков кожи — это производило на Вэй Усяня необычное впечатление. Спускаться с горы было легче, чем подниматься. Хоть подъём к хижине и не был резким, но спуск с вершины к центру Облачных Глубин ощущался так, будто Вэй Усянь ступал по мягким подушкам, а не по камню.       Тёмный заклинатель испытал странную потерянность, дойдя до ученических домиков. Он потерял связь своих эмоций ещё утром, но сейчас он точно мог сказать, что страх его не отпустил, но как-то притупился, не исчезла злость на Лань Ванцзи, но она уже не ощущалась так остро. Как бы парадоксально это ни звучало — эти эмоции просто были, но Вэй Усянь их не чувствовал.       Не чувствуя ног, видя перед собой лишь каменную дорогу и белые постройки, Вэй Усянь ровным шагом с высоко поднятой головой дошёл до общежития, в котором жили Лань Сычжуй и Цзинъи. Он толкнул дверь, которую никогда не закрывали на ключ, и вошёл в знакомую комнату — тут они с Цзинъи не раз выпивали, а с А-Юанем учились и говорили по душам. Атмосферное место, с которым у Вэй Усяня связано много теплых воспоминаний, сейчас пустовало. В комнате прохладно — окно было открыто настежь, и редкие капли дождя время от времени падали на подоконник, не долетая до пола или близстоящего стола.       Вэй Усянь снял с плеча небольшую сумку и достал оттуда кувшин «Улыбки Императора», а из мешочка Цянькунь он вытащил два листа пергаментной бумаги и Чэньцин.       С первым письмом Вэй Усянь не заморачивался — оно для Цзинъи, а вот над вторым пришлось помучиться.       Первое письмо Вэй Усянь засунул под одеяло Цзиньи, а вино положил поверх — он хотел отомстить гадёнышу за то, что тот пару недель назад ушёл на охоту без него. Вэй Усянь даже улыбнулся, представив, как Цзинъи и Сычжуй возвращаются с занятий и находят на кровати алкоголь. Сычжуй обязательно прочитает лекцию в стиле Лань Циженя, а Цзинъи будет кричать: «Да не моё это».       Свою излюбленную флейту и письмо для А-Юаня Вэй Усянь спрятал получше — он завернул это в лист пергамента и положил в шкаф под тетради сына. Вэй Усянь не беспокоился — он был уверен, что А-Юань быстро найдёт его подарок… на прощание? Да, наверное, так оно и есть.       Как скоро они увидятся?       Точно не сегодня.       Подумав немного, Вэй Усянь мучительно вздохнул, сдаваясь. Он написал ещё два письма и положил их в сверток к А-Юаню. __________       Всё. На этот раз точно всё — Вэй Усянь уходит из Облачных Глубин.       Он бы не сказал, что уходит «навсегда», так как для него это понятие является слишком ограниченным. Кто знает, что будет завтра. Может быть, следующим главой Ордена Гусу Лань станет Вэй Усянь. Может быть, все Лани вымрут, а их место займут Вэи; горы снесут, а на их месте разрастётся овраг.       Всякое в жизни может приключиться, и Вэй Усянь не мог обещать себе, что больше никогда не испробует горькой травяной настойки, что больше никогда не укутается в белый халат.       Шли часы, дни, пока Вэй Усянь добирался до Пристани Лотоса. Несколько раз он даже порывался свернуть с пути и навестить Не Хуайсана или Цзинь Лина, но каждый раз обрубал свои желания на корню и продолжал двигаться вперед. Его подгоняло: «Лотосов скоро не будет». Сезон их цветения подходил к концу, да и этот год выдался холодным — Вэй Усянь боялся, что не успеет не только насладиться красотой любимых цветов, но и поесть их семян.       Одинокие ночи, что он проводил в дорогих гостиницах были наполнены мыслями о старых, но добротных лодках, о палящем солнце и прохладной реке, о дружелюбных торговцах и их вкусной еде, о звоне… Таком далёком и мелодичном звоне колокольчика Ясности.       Утром Вэй Усянь едва ли завтракал: он съедал лишь полтарелки риса, выпивал немного вина для настроения, после чего засыпал. К обеду, когда просыпался, он медленно вспоминал, что ему нужно успеть увидеть лотосы и, обругивая себя, впопыхах собирался в дорогу. __________       К моменту, когда Вэй Усянь добрался до Юньмэна, был вечер. Погода стояла хорошая: тепло, ветер слабый, небо ясное… лотосов нет — отцвели, а семена уже продали. Лишь жалкие, самые уродливые поздние цветы плавали по озеру, да и их скоро не станет.       «Ну что же, — вздохнул Вэй Усянь, — в следующем году я непременно останусь в Юньмэне на фестиваль Лотосов».       Оглядывая окрестности, Вэй Усянь решил не идти в резиденцию Цзян сразу по приезде. Он подметил, что на пристани в этот день исключительно хорошо убрано, а фонарные столбы украшены, возможно, это потому, что у Цзян Чэна гости. Догадка Вэй Усяня могла быть и неверна, но он решил немного повременить с рандеву.       Сейчас он найдёт какую-нибудь гостиницу на пару часов, умоется и переоденется, отдохнет с дороги, а уже после, подготовленный, пойдёт мешать Цзян Чэну. __________       — Глава Цзян, — голос старухи, как скрип старой двери, прорезает тишину, Цзян Ваньинь незаметно вздрагивает.       Не задумываясь, мужчина говорит:              — Вам не стоит ко мне так обращаться, Вай Цзу Му.       Глава Юй цыкнула, недовольно выдав:       — А как стоит? А-Чэн? Чен-эр? Чэн-Чэн может быть? — заметив неловкость на лице внука, старуха продолжила: — Не так тебя мать воспитывала. Ты — Глава Ордена, и должен требовать к себе соответствующего отношения!       — Как скажете, — «хоть чаем подавитесь, я не имел в виду это».       Набивая ногтями по столу какой-то знакомый ритм, Глава Юй задумчиво продолжила:       — У меня есть ученица — Юй Веики. Заклинательница из неё никудышная, слишком уж боязливая, но девчонка она хорошая. Веики умна, ответственна и послушна. Ей тринадцать и тело у неё только начало развиваться, но уже сейчас от неё нельзя оторвать глаз. Думаю, ещё пару месяцев, и она будет готова к зачатию ребенка, — Глава Юй выжидающе посмотрела на Цзян Ваньиня, но была разочарована — тот не выразил ни малейшей заинтересованности. — Я не так выразилась, — с тем же тоном, что и бабы на рынке, продолжила Глава Юй, — девчонка не плохая заклинательница… она… — Глава Юй немного замялась, подбирая нужные слова, но уже скоро уверенно продолжила, — она сильная: знает теорию, имеет полностью сформировавшееся, крепкое золотое ядро, прекрасно владеет мечом, но боится убивать и быть уби…       Цзян Ваньинь откинулся на спинку кресла, чувствуя нарастающую головную боль. Кажется, этим вечером его снова будет мучить мигрень.       — Хватит, Вай Цзу Му, — устало сказал он. — Я вам не раз говорил — я не стану принуждать Цзинь Лина к браку.       — Цзинь Лина? — недоумённо переспросила старуха.       Цзян Ваньинь насторожился.       — Мой неразумный Глава Цзян, видно, ты снова меня не слушал.       Поправив ворот верхних одеяний, Цзян Чэн уже несколько раздражённо спросил:       — Так кого же, если не Цзинь Лина, вы хотите посватать? — с насмешкой, он добавил: — У меня нет времени каждого своего адепта женить.       Старуха хмыкнула.       — Я говорила про тебя, Глава Цзян. __________       Вэй Усянь не планировал больше появляться на этой улице, но так вышло, что мест в ближайших гостиницах не было, и он оказался тут. Снова…       А он ведь обещал себе; ещё после Аннигиляции Солнца, когда он встретился в этом месте с Лань Ванцзи, он сказал себя: «Никогда». Тогда, почти двадцать лет назад, он беспокоился о том, что о нём подумает Лань Ванцзи, и не поссорится ли он в очередной раз с Цзян Чэном, но сейчас это было не так важно. Выбирая между тем, чтобы потратить ещё шичэнь на обход местных гостиниц, и снятием куртизанки — Вэй Усянь предпочёл второе.       Улица Красных Фонарей в вечернее время выглядела восхитительно. Здания и дороги от алого освещения приобрели такой же оттенок. Редкие деревья Сакуры, привезённые из страны Восходящего Солнца, рассыпали свои лепестки по брусчатке и радовали глаз эстетам. Люди сновали во все стороны, а особенно торопливые иногда задевали Вэй Усяня плечом, но тот не обращал на это внимания — его взгляд был прикован к знакомому дому.       Публичный Дом Яньси принадлежал одинокой элегантной даме — знакомой Вэй Усяня. Нин Яньси была того же поколения, что и Вэй Усянь, она когда-то являлась адептом Ордена Юньмэн Цзян, но забросила заклинательское дело из-за травмы, полученной на ночной охоте. После Аннигиляции Солнца она открыла свой Публичный Дом, куда впоследствии часто звала Вэй Усяня развлечься. Мужчина на предложения Нин Яньси — угоститься чаем или поиметь её девушек — всегда отвечал отказом.       Сейчас бы он не отказался выпить чаю.       Вэй Усянь не видел Нин Яньси с момента, как покинул свой Орден, но надеялся, что предложение ещё в силе. Желание встретиться со старой знакомой хоть и было немного корыстным — он хотел задаром отдохнуть, а также выведать некоторую информацию, но нельзя сказать, что Вэй Усянь не имел любопытства посмотреть, как изменилась внешность и характер Яньси за эти годы.