Я доведу тебя до Прованса

Чимин выбегает на улицу и сразу замечает ожидающего его Юнги. Он стоит со скучающим видом и, как человек, недавно бросивший курить, явно не знает, куда деть свои руки. Он снимает резинку и начинает завязывать себе хвост(Чимин чувствует, как у него закончились все слова для восхищения лбом, бровями и теперь еще и открытыми ушами профессора). Мин наконец-то замечает его и тепло улыбается: -Тут недалеко есть приятное кафе с горячим шоколадом, который готовят на миндальном молоке. Ты не против пойти туда? Пак кивает и старается не показывать того, как сильно он нервничает. Почему Юнги хочет с ним поговорить? Он считает танцора навязчивым? Он думает, что тот сталкер и теперь преследует его даже на встречах в ЛГБТ-центре? Если бы Чимин мог, он бы прямо сейчас пал ниц и начал бы оправдываться. -Я не знал, что… -Как тебе… Они начинают одновременно и теперь между ними странное молчание. Профессор привычным уже жестом запускает мизинец куда-то в волосы и смущенно хмыкает: -Прости, ты первый. Пак опускает глаза и смотрит на свои пальцы, сцепленные в замок. Говорит он довольно тихо: -Я… я не знал, что здесь будешь ты. -Что, прости? Ты можешь говорить чуть громче? -Это не преследование, честное слово! - поднимая взгляд вдруг выпаливает Чимин с лицом, близким по цвету со спелой вишней. Его собеседник смотрит на него ошарашенно. Несколько раз моргает. А потом заливается своим беззвучным смехом, оголяя мелкие зубы и десны. Это продолжается довольно долго и Пак успевает перейти из состояния полного ужаса до небольшого улыбки, которой он заражается от хохочущего напротив. -Очень страшно, я теперь не смогу спать, за мной следит самый милый парень, которого я когда-либо видел, - выдает отсмеявшийся Юнги с удивительно серьезным лицом. Самый милый? САМЫЙ МИЛЫЙ? Чимин чувствует, как жар подступает к его щекам еще сильнее, ему теперь сложно сказать, какого они цвета, возможно, теперь он сможет подрабатывать красным светофором. -Пока ты не придумал себе ничего лишнего, я должен сказать, что в курсе, насколько Париж большая деревня и какова вероятность наткнутся на одного и того же человека несколько раз за день. Предполагаю, ты живешь где-то неподалеку, раз выбрал именно этот центр? Юнги наконец-то делает небольшой знак рукой и они уже идут по вечерней оживленной улице в сторону какао на ночь. -Да, от центра до меня пару минут ходьбы. Мне о нем рассказал знакомый и вот… -Ясно. Как тебе встреча? Ты получил новую информацию? Если у тебя остались вопросы, я с удовольствием на них отвечу. Чимин быстро зыркает на расслабленный профиль профессора и увлажняет языком нижнюю губу, прежде чем заговорить: -Думаю, мои вопросы могут быть слишком персонифицированными, - от этих слов Юнги пожимает плечами, мол, “ну и что такого, подумаешь”, поэтому Чимин чуть наглеет, - Я же все-таки самый милый сталкер. Мин поворачивает голову к собеседнику, ухмыляется и смотрит своим лисьим прищуром: Ну выдавай, преследователь. Чимин задумчиво поднимает взгляд вверх. Ни одной звездочки над Парижем, как он и предполагал. -Хм, дай подумать… Как ты понял, что ты асексуален? -А как ты понял, что гомосексуален? - зеркалит вопрос Юнги. -Мне кажется, я бы никогда не узнал, если бы рядом не было людей умнее, чем я, - отшучивается Пак, - Ты же помнишь, я рос в малюсенькой деревеньке, где плохо с интернетом и ровесниками. Я до сих пор не уверен, что только гомосексуален. -Как это? -Мои друзья-геи считают меня слишком странным. Есть для этого отдельный секс-лейбл? Юнги еще раз быстро переводит взгляд на юношу, идущим рядом, а потом снова на дорогу. -Я не могу клеймить других людей. Как и другие не могут говорить, что ты какой-то не такой. Он еще раз открывает рот, но закрывает его обратно, так не проронив ни слова. Пак замечает, что Юнги слегка смущен (кажется, это первая эмоция, которая так легко им считывается с лица краша). -Что касается меня, то сначала я осознал свою гоморомантичность и только много лет спустя дошел до того, что со мной все хорошо и меня не нужно лечить. - Юнги делает небольшую паузу, но в этот раз продолжает. - Быть квиром в Южной Корее не самый приятный опыт на свете. Тебе постоянно пытаются доказать, что с тобой что-то не так. Чимин, сильно эмпатичный мальчик, чувствует, что это - болезненная тема, возможно, там намного больше, чем сказанные сейчас слова. Ему кажется, что сейчас не будет ничего плохого от подбадривающего жеста, поэтому он тянет свою ладонь к ладони профессора и немного сжимает чужие пальцы. Он никак не ожидает, что на это действие Юнги ответить тем, что сожмет своей большой лапищей его маленькую. -Мы, кстати, дошли, - Мин благодарно улыбается и кивает на кафе, у которого они остановились. Они садяться на веранде, аккурат у тепловой пушки. Попивая горячий шоколад, они еще продолжают говорить о своей квирности (Чимин с благодарностью ощущает, что над ним никто не смеется, рассказывая о том, как раньше влюблялся в гетеросексуалов и о бабулях, которые понимают его лучше сверстников). Юнги в ответ немного (но очень воодушевленно) говорит о своей баскетбольной команде, ее концепции и том, как он гордится ее участниками. Они собираются расходится только тогда, когда становится ощутимо холоднее. Ну, - Юнги переминаются с ноги на ноги, он явно замерз,- до следующей субботы? Чимин кивает, улыбаясь. - Тогда… - Я хочу узнать тебя получше! - вдруг выпаливает Пак, не ожидав даже от себя такой смелости. - Про твою жизнь в Париже, в Корее, про баскетбол, про искусство, которое ты преподаешь, - он переводит дыхание и добавляет на одном дыхании, пока не передумал, - И хочу, чтобы ты тоже узнал меня. Пак решительно (ну как решительно, это скорее по-щенячьи) смотрит в глаза Юнги. Тот стоит слегка изумленный. Затем немного наклоняется вперед и целует в пылающую щеку Чимина. Это не похоже на типичное французское прощание с поцелуем воздуха. Это и правда немного шершавые губы на его ужасно горячей коже. Возможно, прямо сейчас у него инфаркт, но какая вообще разница. Мин отстраняется: - Хорошо. Мне нравится эта идея.