Рыжие листы опавшие с клёна

      Гудки машин разносились на всю автомобильную вереницу пробки, будто это могло как-то ускорить движение. Множество недовольных людей, сидя за рулём своей машины, проклинали аварию или стройку, неважно, то, из-за чего тормозилось движение.       Кто-то напряжённо барабанил пальцами по баранке руля, кто-то часто щёлкал кнопкой радиоприёмника, так быстро переключая каналы, что общий звук сливался в одну не приятную какофонию. Кто по моложе, листали ленты новостей в соцсетях, тупым взглядом скользя по синим экранам. Он же считал пробку спасением.       Спасением от одиночества.       Рука спокойно лежала на руле, в ожидании начала движения. На запястье надеты часы с кожаным ремешком. Мужчина бросил взгляд на бездушный кусок металла — дорогие Patek Philippe не приносили ни грамма счастья.       Сегодня на работе он сильно вымотался, не ожидал, что контракт с новым поставщиком выжмет из него все соки. Пол вечера с бухгалтерией сводки проверяли. Правда, они закончили бы быстрей, если бы прекрасная половина проявила больше профессионализма, а не пялились на своего нового начальника, пуская слюни. От одних воспоминаний этих хищных взглядов в дрожь бросало. Он передёрнул косой саженью затёкших плеч.       Дорога стала потихоньку продвигаться, и вот уже виднелся поворот в его жилой район.       Опять один в пустой квартире, наполненной тянущей тишиной, даже в моменты, когда по телевизору разносились чьи-то голоса. От неё не избавиться и не скрыться. Когда он утомлённый, тяжело падал на диван, то тишина подкрадывалась сзади и переплетала руки на его плечах, заключая в удушающие объятия. Ему надоело так жить, он больше не хочет так жить.       Каждому человеку хочется живого тепла, и он был не исключением.       Резкий визг тормозов, звук удара и адреналин в ушах. Такого страха он в жизни никогда не испытывал. Мужчина быстро выбежал из машины. На асфальте лежал парень, совсем ещё зелёный, лежал и истерически смеялся, но, кажется, сильных физических повреждений не было. Что бы точно убедиться, он всё же решил спросить всё ли хорошо.       Парень безумно засмеялся, взял ему за руку и доверительно сообщил:       — Всё прекрасно, жизнь прекрасна, небо прекрасно, погода просто замечательная.       Дождь, что лил до этого, зарядил с новой силой и превратился в ливень.       Мужчина, испугавшись, быстро усадил к себе в машину мальчишку, чтобы отвезти в больницу.       Руки быстро выкрутили автомобиль в обратную от дома сторону. Парень, находясь всё ещё под эффектом ситуации, и не сразу сообразил, что его какой-то незнакомец везёт в непонятном направлении. По испуганным глазам мужчина понял, что следует пояснить, что везёт парня ближайший травм пункт.       — Не надо в больницу, — парень неожиданно крутанул русой головой в сторону водителя. — Жизнь прекрасна, почему я раньше этого не знал? Зелёные глаза маниакально сверкали, намекая на не совсем вменяемость парня.       — С тобой точно всё хорошо? — возбуждённость и жизнерадостность парня не много нервировали мужчину.       — Да… да, — молодой человек внимательно вглядывался в линию жизни на внутренней стороне ладони. На ней была маленькая ссадинка. — Знаете, зачем я пошёл в ваш район? — странная вспышка. — Не знаете. А я вот сигануть хотел с ваших высоток, но…       Водитель резко надавил на тормоза так, что парнишку почти впечатало в панель лицом. Разъярённый мужчина тут же начал импульсивно выкрикивать фразу за фразой:       —Ты с ума сошёл?! Да как можно о таком думать? Жизнь у тебя одна, не в игрушки играешь!       Парень неожиданно твёрдо ответил:       — Я знаю!.. — он замолчал и снова посмотрел на порез, — …теперь знаю.       Они оба сохраняли молчания. Было слишком много сказано и пережито, чтобы добавлять ещё больше не понятных слов. Он вёз их в совершенно неизвестном направлении, ему надо было проветрить мысли, а дорожное полотно всегда помогало успокоиться.       — Как вас зовут? Мужчина со свистом выпустил воздух из грудной клетки:       — Можно на ты, раз уж мы с тобой такое пережили. Владимир.       Лицо парня смягчилось, ушли нотки нервозной истерии, будто объединяло их с       Владом, что-то непонятное, невысказанное:       — Кеша, прости за наглость, но можно мне у тебя немного побыть, — вдруг подобрался юноша, серьёзным стал, — но если ты против, я найду, где себя устроить. Владимир ответил резко:       — Ну уж нет, ты уже пытался себя устроить, хватило, у меня за этот вечер точно седых волос прибавилось.       Твёрдые, теперь уже не дрожащие пальцы, повернули в сторону дома.       Всем нужно тепло горячего человеческого сердца, без него не прожить ни кому.