Рыжие листы опавшие с клёна

      Ветер вновь путешествовал по миру в поисках чего-нибудь интересного, увлекательного, захватывающего. Он нёсся по ночи, будоража всё вокруг. Ноги изредка касались воды, создавая короткие брызги. Белоснежная лунная дорожка шла рябью по тёмному морскому зеркалу, ветер брёл по ней, гадая, куда она его приведёт. Может он найдёт новый остров или даже целый континент? Тихо прошелестев волной, он ускорил свой бег, направляясь на встречу с новыми мирами.       Тихо покачиваясь в ладонях благодушного океана, корабль плыл на юг, ярко освещённый луноликой красавицей. В ночной тьме можно было разглядеть еле заметную полоску суши, что лежала на границе между морем и небом. Ветер заметил одинокое судно, и решил отдохнуть у людей пока не станет греть тёплое солнце. Он вольготно лёг в огромные паруса, что были почти неподвижны. Стихия потянулась, выгибая острую спину дугой, и, сладко зевнув, ненадолго задремала.       Недолгая дрёма превратилась полноценный крепкий сон. Ветер открыл свои веки и огляделся: маленькая голубая лагуна, окружённая густой порослью деревьев. Люди на корабле передвигались туда-сюда, всё время что-то перетаскивая с места на место. В недалеке, у берега, была пришвартована маленькая вёсельная шлюпка, в которой седела пара юных матросов. Ветер решил укрыться в кронах и понаблюдать за моряками. Ему всегда они казались       очень занятными созданиями, ведь их домом была вся водная гладь.       — Марк, чего ты там копаешься, давай быстрее вылась из лодки, а то мы с Дрю без тебя уйдём.       Марк, скрючившись над помятым дневником, что-то выписывал огрызком серого грифеля. Вихры отросших волос, занавесили лицо и лезли в глаза, закрывая весь свет собой. На желтоватых страницах вырисовывался образ: хитрые глаза, озорно блестели, мокрые пряди вились, доставая до голых плеч, а мягкая линия рта красиво улыбалась. Из головы никак не мог выветриться этот незабываемый образ, что пленил его в ту лунную ночь.       Огрубелый палец нежным движением прошёлся по нарисованной верхней губе, растушёвывая карандашную чёткость. Марк вздрогнул, услышав своё имя, вырвался из своих мыслей и, быстро закрыв блокнот, выпрыгнул из лодки в мелкую заводь. Указательный палец левой руки слегка поблёскивал серым.       Мужчины праздно прогуливались по берегу, ленно окидывая местность взглядом. Заходя всё дальше и дальше в зелёные дебри, юные моряки всё больше поражались живописности этих мест. Деревья с мощными стволами пронзали небо, уходя высоко вверх, кусты папоротников удивляли узорными листами, будто каждый был вырезан чьей-то искусной рукой, а яркие цветы, распускавшиеся повсюду, были словно прекрасные тонкокрылые бабочки.       Околдованные, они чуть не пропустили то, что действительно искали — источник пресной воды. На поясе болталось пара увесистых фляг, если вода чистая, то они вернуться вновь, но если качество оставляет желать лучшего, придётся пользоваться опреснителями.       Мужчины зашли в чистую реку, что медленно бежала, неспешно облизывая течением крупные валуны, возвышавшиеся над водой. Марк сложил руки лодочкой и зачерпнул немного прохлады. Вкус пресной живительной влаги растекался по его телу, иссушенному солнцем и ветрами. Как бы глупо это не звучало, но то чего в море действительно не хватало — это воды.       Глоток за глотком он вместе с товарищами утолял мучившею их жажду. Теперь в горле не было раздражающей сухости. Они решили немного искупаться в приятном потоке, не раздеваясь — всё равно обсохнут на палящих лучах.       Мокрые до нитки они вылезли на берег, завалившись на густую траву. По лицу Марка текли капли спадавшие с волос, и это было действительно прекрасно: просто лежать вот так, раскинув руки под тенью плотного полога крон, прикрыв глаза, и не чувствовать стягивающей кожу, соли.       — Ты так долго будешь разлёживаться? Вставай давай, пора на корабль.       Марк лишь поморщился и отмахнулся от моряков, как от назойливых мух.       — Потом, я догоню вас потом, произнёс он, так и не открыв своих глаз.       Юноши лишь пожали плечами, мол, делай что хочешь, и отправились восвояси.       Парень продолжал отдыхать на прогретой солнцем траве, блаженно улыбаясь. В такие моменты жизнь ему казалась просто замечательной.       Его беззаветное счастье омрачали лишь мысли о том русале, что поселился в его мыслях, а по ночам преследуя и во снах. Постоянно мерещилась ему та улыбка, и те карие глаза, внутри которых крапинки рыжих кораллов были спрятаны. А тот поцелуй у причала…        Пальцы сами прикоснулись к губам, пытаясь вспомнить прохладу чужих губ. Нет, он не был тёплым или пылким, тот поцелуй был прохладным и освежающим, как добрый глоток из фляги. Он был замечательным.       Глубоко погрузившись в свои грёзы о несбыточном, Марк не сразу услышал плеск. Тот самый всплеск, он узнает его из тысячи различных симфоний звуков, ведь это единственная памятка о нём.       Парень подскакивает, оглядывается вокруг себя и видит: всё такой же красивой и чарующий, ну и конечно же хвостатый, как же без этого. Сидит на тёплом камне, хвостом своим игриво помахивает, зазывно так, маняще. Марк будто под гипнозом, опять в мелководную речку идёт.       Русал улыбается, глаза почему-то отводит, не такой храбрый он как в прошлый раз.       А Марк наоборот, будто не воды, а вина крепкого напился, так что храбрость сразу же стала наружу рваться. Протянул он руки к бедру его, где прозрачные пластинки в мягкую кожу переходят, провёл подушечками пальцев слегка, просто оставляя свой след на нём.       Плечи русала вздрогнули и мурашками покрылись, а бледные щёки немного красным окрасились. Он руку человека от себя отвёл и головой кудрявой из стороны в сторону покачал.       — Нель…нельзя…       Марк обомлел, услышав тихий ломкий голос, что с трудом членораздельные звуки издавал. Он повернул к себе лицо мальчишеское и спросил, не скрывая в голосе удивления:       — Так ты по-нашему говорить умеешь? Так чего же ты молчал то, я… Тонкая ладонь прикрыла его рот, не давая издать ни звука:       — Я понимаю, но не много, и не когда ты так быстро говоришь.       Марк тыльную часть поцеловал, что всё ещё лежала на его губах, и улыбнулся одними глазами смущённому русалу. Рука быстро исчезла с его лица, юноша так крепко прижал ладонь к груди, будто не поцелуй это был, а горячий огонь к нему прижался.       Парень задал свой первый вопрос, жалея, что не задал его ещё тогда:       — Как тебя зовут, меня Марк. Юноша в этот раз медленно проговаривал каждое слово, чтобы русал его точно понял.       — Глен. — Парень взволновано теребил чужой рукав, будто набирался храбрости. — Тогда можно и я кое-что у тебя спрошу? Глен жевал нижнюю губу и почему-то беспокойно заглядывал в зелень глаз моряка, будто пытаясь найти ответ вопрос. Марк немного растерялся, от странности просьбы:       — Спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос.       Неожиданно русал вытянул руку с маленьким зелёным комочком и от волнения зажмурил глаза. При более детальном рассмотрении это оказался маленький обруч, сплетённый их тонких нитей водорослей, в которые были вплетены сверкающие кораллы. Точно такие же что и в его глазах.       —Ты… ты… ну в общем… может ты был бы не против отправиться со мной. Вот.       Марк немного шокировано взял в руки кольцо, прикасаясь к тонкой работе хитросплетений, кончиком пальцев. Невероятно.       Глен немного расслабился, так как резкого отказа не услышал и решил открыть глаза. Моряк любовно огладил подарок, потом улыбнулся ему и прошептал:       — С тобой куда угодно рыбка моя.       И надел кольцо на безымянный палец. Марк неожиданно начал копаться в карманах, в поисках чего-то, чем озадачил своего наречённого. Руки сосредоточено шарили в закладках одежды, и вот — он достал погнутый овал. Юноша так улыбался этой находке, что русал немного напугался, вдруг у его любимого от счастья рассудок помутился.       — Это кольцо я сплёл из первой открытой мною бутылки, коей мы отмечали удачный рейс, с тех пор храню, служит чем-то вроде талисмана. Кольца у меня нет, но вместо него могу предложить это, — и он протянул Гену раскрытую ладонь, на которой поблёскивала медная проволока, перекрученная на два раза и соединённая в некое подобие кольца.       На лице русала расползалась глупая улыбка, и он быстро одев кольцо на нужный палец, бросился на шею к Марку. Парень не растерялся, подхватил своё хвостатое чудо и крепко прижал к груди.       — Ни кому тебя не отдам больше, ни морю, ни ночи, ни людям.       Ветер тихо прошелестел, неосторожно задевая шумные листья. Он быстро уносился прочь: опять увидел слишком много, услышал не то, что надо, разрушил таинство двух душ.       Всё завязывает с путешествиями и любопытством. Ведь любопытство до добра не доводит.