***
Роберт лениво смотрел, как работники один за другим залезают в кузов, не скрывая радостных улыбок. Их ждала ухабистая, ещё не отремонтированная дорога до палаточного лагеря. Все воняли потом и битумом, но никого это не смущало. Всех измотала тридцатиградусная жара, усиленная пеклом асфальта. Кто-то курил, кто-то пил что-то явно не детское из фляг, кто-то травил пошлые истории и анекдоты. Один парень достал губную гармошку, погружая коллег в американский фольк, вот-вот обещающий скатиться в южное кантри. Обычный рабочий вечер. Закурив сигарету, сигары кончились, Роберт заметил сжавшегося в самом углу кузова паренька, получившего сегодня утром по полной. С интересом смотря на парня, который был единственным, кто за долгое время не побоялся ему высказать то, что думает. Хотя он бы вряд ли хамил, если б знал, кто перед ним. И всё же, он зацепил. Дауни ненавидел, когда смотрели в рот и лебезили перед начальством. Именно поэтому он не ходил в костюме и не чурался грязной работы, хоть и в гораздо меньших количествах. Настолько меньших, что кто-то вон решил, что он балду гоняет. Хмыкнув, Роберт выпустил пару колечек дыма, ловя восторженные взгляды мальчишек, которые затянуться-то и не закашлять не могли. Но сейчас его интересовал только этот Том. Жилистый, выносливый, с вечной лёгкой улыбкой на губах и с горящими, но к вечеру абсолютно потухшими глазами. А ведь он не собирался на него орать, по крайней мере, парень был не хуже других желторотиков. Просто не самые лучшие новости с утра, сообщённые по телефону. А паренёк первым оказался у него на пути. Интересно, как его занесло в это смрадное болото? Он не выглядел бродяжкой или прожигателем жизни. Нужны деньги? На что? Учёба? Сколько ему? На вид не дашь и двадцати трёх. Или деньги нужны семье, которая даже не знает, что он бросил колледж ради снабжения их средствами… А может у него никого нет, и это единственный способ выжить. Хотя с его мордашкой было можно смело идти официантом и вышибать из толстосумов неплохие чаевые, только хлопая глазками. Это уж точно лучше, чем горбатить спину и обливаться потом каждую смену… Роберт внимательней присмотрелся к потёртой, явно старой одежде. Красная рубашка, выглядывающая из-под затёртого воротника джинсовой куртки, потеряла свою насыщенность. Кеды растянулись и обещали вот-вот попросить каши. Достав из кармана рваных — явно не только из-за дизайнерского решения — джинс сигарету, паренёк попросил прикурить у соседа. И только тогда Роберт заметил, что это чуть ли не окурок. Затянувшись, парень выпустил плотное облако, смог от дешёвой сигареты тут же осел на лёгких Роберта. А он ведь даже не вдохнул уносимый в противоположном направлении дым. Не замечая изучающего взгляда, Том закрыл глаза, устало выдыхая, и прислонился головой к нещадно трясущемуся ограждению кузова, будто надеялся провалиться в сон.***
Том устал как собака, даже на первой подработке спину так не ломило, как сейчас. Он мечтал, что в скором времени примет душ и поужинает, но сосед лишь посмеялся над его планами, заявив, что сначала они получат дневной заработок: «… эти парни поменяли систему. Теперь каждый день ты получаешь по чуть-чуть. Хорошо хоть аванса не лишили, а то бы ничего в кармане не осталось!» Том был с ним не согласен, потому что умел ценить и копить деньги. И то, что их теперь выдавали каждый день — с одной стороны радовало, но с другой вынуждало лишние полчаса провести на ногах в очереди. Когда он, наконец, подошёл к толстому «кошельку», который выглядел так, словно съел все зарплаты на ближайший год, тот с ухмылкой посмотрел на протянутую руку парня. — Что руку тянешь? У тебя штраф! — Штраф? — переспросил Том, сзади кто-то недовольно загудел, что он задерживает всех. — Какой штраф? Я… — Тебя отчитали сегодня? — Д-да? — Том поджал губы, вспомнив дневную сцену. Неужели Роберт занёс ему выговор в личное дело? Да нет! Не стал бы… он нахамил руководителю бригады… Чёрт! — Мне ничего не положено? — Почему же, — «кошелёк» сально улыбнулся, кидая в него квотер. — Это всё? — Том смотрел то на двадцать пять центов, то на мужчину, не понимая, шутит тот или нет. — Скажи спасибо. — С-спасибо?! — Давай, парень, проваливай, я хочу получить свои бабки! — Тома грубо толкнули в спину, выталкивая из очереди. Он отошёл в сторону на не слушающихся ногах. Потерять два доллара за такую глупость — как неожиданно развязавшийся язык. Браво Холланд! И пока все радостно звенели монетами, он наспех принял душ под открытым небом, натянул растянутую майку и влез в кеды, которым уже стоило начинать искать замену. Ещё минус пара десятков баксов… А там Рождество и день Рождения братьев… От досады хотелось завыть. Почему у него нет какого-нибудь двоюродного дяди с какой-нибудь старческой болезнью, за которым нужен уход, но у которого есть деньги, или его друг не работает в какой-то фирме, где готовы взять стажёра хотя бы на четверть ставки… Добравшись до фудтрака, в котором толстый мексиканец готовил им наборы, Том замер. Ещё один неприятный сюрприз — еда стала платной. — Эй, ну ты чего окаменел? Бери давай и проходи, — толкнул его сзади какой-то здоровяк. Том поджал губы. Два доллара за ужин?! Два?! При заработке в пятьдесят?! Две недели. Два на двенадцать — выходит, что на еду уйдет чуть ли не половина! — Парень, ты брать что-то будешь? — не отставал здоровяк, нетерпеливо сопящий в ухо. — Нн-нет. Я не голоден. Том поставил поднос и вышел из очереди. Дьявол! До конца месяца ему было нужно получить семьдесят долларов! А не двадцать пять! Завтрак и обед были бесплатными, выходит, что если не ужинать… Желудок протестующе заурчал и завязался в тугой узел. Ладно, ужинать, через раз и оставлять яблоко или апельсин с завтрака на вечер, то можно сэкономить десять баксов. Том с тоской смотрел на довольных жизнью и улыбающихся работников. Казалось, их абсолютно не возмутила платная кухня в месте, где они даже не имели других вариантов питания. Конечно два доллара за бургер, фри, тыквенный сок и яблоко — очень дёшево. Но! Раньше это было бесплатно! От несправедливости защипало глаза, и Том постарался как можно быстрее уйти к своей палатке, которую ему пришлось арендовать пополам с другим парнем за десять долларов в неделю. Ещё минус десять. Те, что он сэкономит на ужинах… Выходит, что за две недели он принесёт домой лишь жалкие двадцать долларов! Точнее принёс, так как аванс им выдали вчера при подписании договора. Привалившись к стволу давно засохшего дерева, Том с тоской смотрел на красный песок и виднеющиеся на горизонте горы. Земля свободы, лишённая свободы с приходом людей. Зато погрязшая в долгах по кредитам и несбыточных мечтах. Голодный желудок недовольно урчал, пытаясь подтолкнуть своего хозяина к ужину… Шумящие и кутящие работники дороги тут и там гремели фляжками, горланили песни и стреляли по банкам из-под пива на кактусах. Фудтрак, похоже, планировал работать до последнего клиента, кто-то брал себе вторые порции, кто-то покупал пиво. И откуда, спрашивается, у них деньги?! Достав из кармана доллар, несколько центов остались сиротливо лежать на дне рюкзака, он покрутил его в пальцах. Быть может, тут тоже дают кредит?***
Когда раздалась стрельба, Роберту пришлось выйти из своего личного, хоть и маленького трейлера. Но за возможность мыться столько, сколько захочется и спать не под тонким брезентом в спальнике, а на вполне ортопедическом матрасе он нисколько не жалел, что потратился на данное средство передвижения. Около десяти процентов американцев живут в таких фургончиках на постоянной основе! Стрельба прекратилась сразу же, стоило Роберту сделать пару шагов к веселящейся толпе. Все тут же попрятали бутылки и стволы за спину, ну точно как школьники, застуканные с сигаретами. Пить во время личного времени не запрещалось, как и стрелять в этом штате, однако если кто-то случайно словит пулю… Единственное, что было под запретом — это наличие посторонних в лагере. Но даже зная о посторонних дамах, Роберт никогда не писал докладные, в конце-концов — всем нужно развлекаться и расслабляться. Наверное, благодаря этому его уважали и в тоже время боялись, стоило повысить голос. Он никого не ругал просто так, ну, только если это был не «плохой день», как сегодня. Но даже в таких ситуациях все понимали, что они получали по делу, просто то, что стоило пары поучительных фраз, становилось горой колющих шпилек. Дауни начинал с самых низов и за десять лет сумел добиться приличного роста. Имел свой дом, трейлер, пикап, мог позволить себе два отпуска в год и небольшой накопительный счёт в банке. Да о таком мечтает больше половины американцев! Единственным минусом такой работы оказалось то, что женщинам не нравится твоё пропадание «непонятно где» неделями. И если первые отношения рушились всего пару месяцев спустя, то с Деборой они успели даже сделать сына… а теперь его ждал развод и встреча с Индио не больше одного раза в неделю. Здорово! — Я тебе вроде на понятном английском говорю! Скажи мне, чего ты не понял во фразе ТОЛЬКО НАЛИЧКА?! — Роберт повернулся в сторону фудтрака, где толстый мексиканец размахивал руками перед тощей фигурой. Опять этот пацан. Что на этот раз? — Но сэр, я… у меня нет денег… Я не знал, что тут будет платно. Отправил всё домой. Завтра я получу оплату и верну вам всё! — Я тебе уже сказал! — У мексиканца чуть пар из ушей не валил, а побагровевшее лицо заявляло о скорой возможности словить приступ. — Можно хотя бы яблоко? Уверен, оно стоит меньше доллара, — у Роберта неприятно заныло в груди. Он помнил, что это такое, когда у тебя нет денег, чтобы купить банальные продукты или одежду. Что это такое — жить с одним долларом в кармане. Сжав зубы, он ждал ответа повара, по совместительству кассира. Раньше всегда было можно договориться, но сейчас мир окончательно спятил и замкнулся в собственной финансовой безопасности. — Обед комплексный. Кому я по-твоему отдам бургер и фри? Том растерянно хлопал глазами, он же видел, как вон тому водителю насыпали целую гору картошки за бакс. И вот тот купил себе хот-дог. Переступив с ноги на ногу, он спрятал доллар в карман, опуская голову и делая шаг назад. Ещё. Шмыгнул носом и, развернувшись, побрёл к самой тихой части лагеря, на негласную территорию Дауни и его фургона. Роберт задумчиво смотрел на удаляющуюся фигуру, сначала он думал, что парень собирается стучаться к нему с жалобой, но тот обогнул фургон и скрылся в надвигающемся сумраке. — Мистер Дауни, что хотите? Бургеры, хот-доги, фри, фрукты? Роберт перевёл взгляд на улыбающегося ему мексиканца и поморщился. Будь он тем, кем был десять лет назад, на него даже б не взглянули, а послали куда подальше, как этого паренька, у которого не хватило денег на комплексный обед. Кстати. А почему не хватило? Ведь за смену они получают два с половиной доллара… — Для рабочих еда всегда была бесплатной… — Так было до твоего отказа увеличить рабочий день. С этой смены всё пойдёт по-другому, — раздался противно сладкий голос сзади. Роберт повернулся к самому нежеланному собеседнику. Жирный с блестящими глазами «кошелёк» подошёл вплотную, поглаживая своё брюхо, норовящее вывалиться из-под рубашки. — Босу надоело платить за этих отбросов. С какой стати еда должна быть бесплатной? В офисах же планктон никто не кормит. — В офисах у людей есть выбор: приготовить дома, сотня кафешек и закусочных за углом, не есть в обед. — Ну, последний выбор они могут реализовать и тут, — хохотнув, он кивнул в сторону исчезнувшего Тома. — Вон, сопляк решил сберечь свой квотер. — Квотер? Он должен был получить два с половиной доллара! — Роберт, прищурившись, рассматривал казначея. — А ты бы меньше орал на него, глядишь, он бы и получил? — Я не записал ему выговор! — Зато записал я, или ты забыл, что больше не отвечаешь за дисциплину, — в груди неприятно заскрежетали кошки, Роберт ненавидел это чувство. Именно поэтому он старался всегда урегулировать проблему без штрафов и взысканий, прекрасно понимая причину, по которой люди шли на такие подработки. — Гнида. — Полегче, Дауни, а то и с тебя спишем. Роберт молчал, сцепив зубы и обдавая жирдяя гневным дыханием и взглядом, обещая кару небесную. Парень четырнадцать часов горбатил спину и получил двадцать пять центов?! При окладе… — Здесь что-то не то! За нарушение снимается один доллар. — Один за нарушение, один за хамство… — Роберт закрыл глаза, уговаривая себя не бить в эти идеальные виниры. Платить ублюдку страховку — последнее, что ему нужно. — И где ещё двадцать пять центов? — Ой, забыл. — Толстяк вытащил из-под пуза кошелёк и подбросил в воздух квотер. — Можешь передать ему и извиниться за своё поведение… Роберт стоял, сжимая кулаки и борясь с желанием наброситься на этого урода. Знал же, что так будет, когда с пеной у рта доказывал директору, почему нельзя уменьшить время выработки и свободных часов, когда отстаивал невиновность одного укладчика, когда отправлял на оплачиваемый больничный, сломавшего ногу на производстве мужика… Знал, но всё надеялся, что сможет оттянуть момент, улучшить жизнь людей хоть немного… — Две порции, — холодно произнёс Роберт, засовывая руку в карман и нащупывая купюру. Хоть одному, но он точно поможет прежде, чем подаст в отставку. Смотреть, как люди валятся с ног или попадают под каток, не успев среагировать на окрик из-за усталости, не хотелось совершенно. Неся два пластиковых контейнера к трейлеру, он не мог отбросить неприятную мысль, что в его порциях было больше соуса, больше фри, яблоки выбирались так долго, что в пору было бы возмутиться, в то время как обычные рабочие, потратившие в несколько раз больше энергии, довольствовались половинками от этой порции. Зайдя за машину, он увидел сидящего на поваленном высушенном дереве парня. Тот сидел неподвижно, всматриваясь в чернеющее небо. Интересно, о чём он сейчас думал. Мечтал однажды вернуться домой с полным кейсом денег или строил план, как пробраться в фудтрак ночью, а может, прикидывал какую-нибудь аферу, играть в покер работникам ведь никто не запрещал… Но мысли Тома оставались загадкой, а сам парень продолжал гипнотизировать горизонт. Почувствовав изучающий взгляд, он обернулся и тут же вскочил с места, явно разрываясь между желанием уйти и высказать, что думает о таком замечательном руководителе бригадой. Но Том молчал, лишь прожигал своими глазами дыру в груди, сжимая рвущиеся с языка обвинения. — Я не знал, что так будет. И это не я занёс жалобу. — Роберт уже не мог молчать под этим кричащим взглядом, правда от сказанных слов лучше не стало. Он понимал, что виноват в произошедшем. Мог проигнорировать. Мог подойти и спокойно показать, что не так. Но нет! Ему хотелось поорать. Наорался? Молодец. — А кто?! — Том всё так же не смотрел на Дауни, сжимая кулаки, вцепляясь ногтями в ладони, отрезвляя. — «Кошелёк», он теперь смотритель на участке. — Ты же главный? — фыркнул парень, явно не веря в такой расклад. Что ж, разумно. — Главный то главный, только я не в доверии с новым начальством. — Что так? Не любишь вылизывать чужой зад? — Том впервые поднял голову, смотря прямо в глаза, ехидно улыбаясь, копируя его ухмылку, впрочем, глаза его выдавали с потрохами. — Зад начальства не люблю, — Роберт не смог сдержаться, и хищно скользнул по телу Тома, заставив парня напрячься. — Они требовали сократить часы отдыха. — Мы и так пашем по четырнадцать часов! — Я знаю. — А теперь платная еда, и аренда палаток! Ты знаешь, что из обещанных пятидесяти баксов домой я принесу только двадцать! — Том отвернулся от изучающего взгляда, вцепляясь пальцами в ветку дерева. Если бы он обладал суперсилой, она бы уже пала горкой щепок. — Я не могу ничего изменить. Том ничего не ответил, лишь покачал головой и снова сел, смотря на исчезнувшую во мраке пустошь. Вот что он орёт? Хочет очередной выговор? Ведь и ежу понятно, что Дауни — всего лишь такой же работник на компанию, просто статус у него выше. Как и зарплата… Том поморщился, раньше не все его мысли скатывались к деньгам. Роберт опустился рядом, неуверенно косясь на принесенную с собой еду. Интересно, мальчишка будет долго упираться и демонстрировать стержень или внемлет голосу разума и примет помощь. Или это извинение, Роберт? Почему этот пацан? Зацепил… Одним лишь упрямым взглядом и брошенной в ответ правдой? Или мордашкой и такими живыми глазами? Что вообще могло заставить парня пойти на каторжную работу в преисподнюю ада? — Как ты сюда попал? — Как и все. Мне нужны деньги. Роберт не удивился закрытости парня. Верно, с чего бы ему раскрывать свою душу и мысли перед тем, кто виновен в том, что сегодня он сидит без гроша в кармане? Том незаметно повёл носом, чувствуя ароматный запах еды в контейнерах. От одного только запаха выделялась слюна. Чертовски хотелось есть. Желудок жалостливо заурчал. Том не стал это комментировать. Зачем, если и так всё ясно? Лишь обхватил себя за плечи, с заходом солнца заметно похолодало, и в одной рубашке было нежарко. — Я не про это. Зачем? — Зачем что? — не понял парень, хмуря брови, повернул голову, устраивая её на поджатом колене, с интересом рассматривая Роберта. — Зачем пошёл сюда? Ты бы мог устроиться официантом… — Если бы я хотел, чтоб мой зад постоянно лапали, то пошёл бы сразу на панель. Лучше работать руками, чем ртом и глазками. — Так не все себя ведут, — Том хмыкнул, явно имеющий не самый приятный опыт работы официантом. — В Аризоне то? Роберту ничего не оставалось, как промолчать. Тишина была напряжённой. Неуютной. Словно ещё пара мгновений, и обрушится торнадо. Открыв один контейнер, Роберт протянул его погрузившемуся в свои мысли парню. — Будешь? — И? Что мне нужно будет за это сделать? — его вопрос удивил. Нет, Роберт понимал, что это выглядело несколько странно, но ведь есть простая забота и поддержка. — Ничего… — Так не бывает. — Том упрямо посмотрел на Роберта, вглядываясь в глаза, словно надеялся прочитать в них правду, найти обман и пресечь уловку на корню. От его цепкого, полного недоверия взгляда неприятно заныло под ложечкой. Такое поведение не появляется просто так. Всегда есть хорошо усвоенный урок. — Это называется заботой. — Как о ком? — нахмурился парень, явно не видя то, что думал рассмотреть на дне карих омутов. — Ты мне скажи. — Роберт облегчённо вздохнул, перестав чувствовать этот ощупывающий, забирающийся под кожу взгляд. — Д-друге? — Друге, — кивнул Роберт, наблюдая, как Том несмело утаскивает к себе на колени контейнер и тут же кусает чуть ли не половину бургера. У него есть две недели, чтоб донести до мелкого мысль, что есть и другие варианты заботы. Зачем ему это? Хм. Если бы он знал. Но смотря на то, как парень уминает бургер, довольно жмурясь и чуть ли не мурлыча, как кот, он не мог сдержать счастливой улыбки. Еще никогда поедание фастфуда не казалось ему таким красивым. Обычно этот кетчуп в уголках губ вызывал тошноту, но сейчас безумно хотелось коснуться уголка рта и мазнуть по распахнутым в удивлении губам. Просто парень. Просто проснувшаяся забота… И только потом это красивое лицо, эти живые, полные мыслей глаза и горящий взгляд, в котором он купался весь день. Да. Завтра определённо будет жарко. Стоит заказать ему мороженое. И перевести во вторую лигу. Пусть поучится кататься на укладчике. Там и зарплата больше… Да, определённо. А в выходные можно съездить в каньон. С ночевкой. На трейлере. И свалить навстречу восходящему солнцу, от этой работы, от этих проблем, найти какую-нибудь мастерскую на 66-й и ремонтировать тачки, получая гораздо более щедрые деньги от благодарных клиентов. Это просто проснувшаяся забота… И он уж точно не влюбился в мальчишку…