Синтетика

Не специально громко хлопаю дверью машины, отчего Рустам морщится и тихо матерится себе под нос. — Привет. Поворачиваюсь к парню и бегаю глазами по его внешнему виду. Он выглядит уставшим, волосы взъерошены, лицо бледное и не излучает никаких эмоций, кроме безразличия. Капюшон толстовки неаккуратно торчит из-под куртки. Видно, что он собирался на скорую руку. — Ну и что это за выпады были? Хмурит густые брови и выжидающе таращится на меня, не моргая. Продолжаю молчать, пялясь в ответ. Нелепая донельзя ситуация. Съёживаюсь на сидении, закутываясь в куртку. Подсознательно пытаюсь укрыться от этого твёрдого взгляда. — Блять.— Усмехается, качая головой.— По телефону такая смелая была, а сейчас молчишь. Ну давай, выскажи мне как ты волновалась, ты же так хотела. Его голос неизменно спокойный и размеренный, в то время как меня выворачивает изнутри. Руки трясутся, а сердце колотится как бешеное: забытое состояние, именуемое «отхода». Всеми силами пытаюсь скрыть своё самочувствие, увлечённо ковыряя ногти. Рус никак не должен узнать, что я снова принимала. Не хочу его расстраивать. — Волновалась, потому что ты пропал на сутки, бестолочь. Я думала, а вдруг та девка оказалась маньячкой или ещё кем? Мой голос немного прорезался и я почувствовала себя более уверенно. Не хотела поднимать тему той незнакомки из бара, но язык сам повернулся подколоть Рустама. — Вот оно в чём дело.— Рептилоид широко улыбается, поворачиваясь корпусом ко мне.— Ты ревнуешь? — Нет! Восклицаю я. Конечно, мне было неприятно, когда он бросил меня тогда и уехал развлекаться, но это нисколько не ревность. Я просто была пьяна и не хотела ехать домой поздно в одиночку. Рус и не обязан был отчитываться о своих планах и спрашивать моего разрешения. — Ты ревнуешь. Друг улыбается ещё шире, не сводя с меня чёрных глаз. Хочется дать ему подзатыльник за такой самодовольный вид. — У тебя сейчас лицо треснет. Недовольно ворчу, сохраняя серьёзность. В ответ парень лишь заливается громким заразительным смехом и я подхватываю его. Теперь ситуация не кажется такой напряжённой. Мы просто сидим в его машине и смеёмся ни с чего как два идиота. —Отвезти тебя домой? Спрашивает, прибавляя печку, когда видит как меня потрясывает. Пусть и дальше думает, что это просто озноб от холода. Положительно киваю. Я устала и хочу спать. Хватит тусовок, за последние дни их было слишком много. Какое-то время мы едем в абсолютной тишине. Рустам сконцентрирован на дороге, а я на том, чтобы не выдать своё паршивое состояние. Меня знобит, но одновременно с этим лоб покрывается потом. Становится душно, поэтому я стягиваю куртку с плеч и приоткрываю окно. Морозный воздух обдувает лицо и немного облегчает самочувствие. — Ты че сдурела? Холодно, закрой! Рус отвлекается и легко толкает меня в плечо. Делаю глубокий вдох и, следуя его просьбе, нажимаю на стеклоподъемник. Машина тормозит на светофоре и теперь всё внимание Рептилоида полностью переключается на меня. Отлично. — Тебе плохо? В голосе слышится беспокойство. Знал бы ты насколько мне плохо, Рус. — Перепила наверно. Тихо отвечаю и продолжаю пялиться в окно, не поворачивая голову. Глупо предполагать, что он отстанет до того, пока не выведает всю правду. — Посмотри на меня. Требует. Чётко и властно. — Да Рус, все норма... Резко, даже грубо, он хватает меня за подбородок и с силой поворачивает мою голову на себя. — Нормально? Пизди кому-нибудь другому, у тебя зрачки огромные! Внимательно всматривается, бегая глазами по моему лицу. Я лишь закусываю нижнюю губу и отвожу взгляд в сторону. — Убери! Бью Рустама по руке, чтобы он отпустил моё лицо. Ещё чуть-чуть и у него, кажется, пар из носа пойдёт от злости. — Когда это закончится? Саидахмедов вжимается плечами в сидение и нервно барабанит пальцами по рулю. Потерянный уставший взгляд устремлён куда-то в пустоту. — Прости меня. Шепчу, шмыгая носом. Только не плакать, только не плакать. — Да хули ты передо мной извиняешься, Амина? Повышает голос и давит на газ, когда светофор, наконец, загорается зелёным. Терпеть не могу, когда Рустам кричит. Особенно, если объектом его раздражения являюсь я. — Не ори, прошу. — Как тут не орать, если ты не понимаешь нихуя? Как же я устал! Парень с силой сжимает руль, изредка поглядывая на меня исподлобья. Я лишь прикрываю глаза и прячу лицо за воротом куртки. Чувствую слёзы на щеках и спешно вытираю соленые дорожки рукавом. Дикое желание открыть дверь и дойти до дома пешком, лишь бы только не слушать этих нравоучений. Он отчитывает меня как малолетнюю школьницу, а я даже ничего не могу сказать в ответ, потому что знаю, что он прав. И это самое хреновое. Рус заворачивает во двор и тормозит у подъезда. Дергаюсь с места и тянусь к ручке, как вдруг слышу звук блокировки дверей. Резко оборачиваюсь на парня, непонимающе осматривая его. — Какого хера? — Объясни мне, что происходит? Рептилоид скрещивает руки на груди, не сводя с меня осуждающего взгляда. — Блять, ты серьёзно? Обязательно сейчас в этом разбираться? Ною, запрокидывая голову вверх. Я не хочу этого разговора. Только не сейчас, пожалуйста, я истощена в моральном и физическом плане. — Обязательно. Ты не выйдешь отсюда пока мы не поговорим. Меня заебало, что ты постоянно вот так убегаешь. Повисшая пауза, кажется, затянулась на целый час. У меня звенит в ушах и голова раскалывается на две части. Я хочу домой, спрятаться. — Что тебе объяснить?— Начинаю психовать и повышать голос.— Что такое зависимость? Или как проявляется ломка? Или то, что я опять принимаю, потому что мне хуёво без тебя? Голос срывается и я уже не контролирую поток эмоций и слёз. — Что ты сказала? Рустам приоткрывает рот в недоумении и хмурит брови. Молчу в ответ, поджав губы. Только сейчас я в действительности осознаю, что сказала это вслух. — Неважно. У меня отходняк, я не слежу за словами. Отмахиваюсь, пытаясь сменить тему, но Рус хватает меня за руку и сжимает мою ладонь в своей. Тёплой. — Не, не, так не пойдёт. Повтори, что ты сказала. Он издевается надо мной. Мне безумно сложно открываться, он это знает и прекрасно этим пользуется. — Я сказала, что... мне хуёво без тебя. Не верю, что говорю ему это прямо в лицо. Ощущение, будто моё сердце сейчас проломит грудную клетку либо же остановится к чертовой матери. Точно что-то одно из двух. — А с чего вдруг? Я же почти всегда рядом. Он никогда этого не поймёт. Как сказать ему о том, что я терпеть не могу его баб? Как сказать о том, что его сообщения это одна из причин, по которым я до сих пор встаю по утрам? Как сказать этому прекрасному парню напротив, что я каждый раз ломаю себя и свои принципы, чтобы угодить ему? Вот именно, проще не говорить ничего. — Я не знаю. — Еп твою мать... — Рустам закатывает глаза и сжимает челюсть. Я вижу как двигаются желваки на его скулах.— Ты привыкла всё держать в себе, а я потом голову ломаю, что же у тебя опять случилось? Каждый раз всё из тебя вытягиваю. Молчу. Я всегда стараюсь скрывать свои эмоции перед близкими людьми, потому что не хочу причинять им боль. Я давно научилась контролировать слёзы, давно перестала рассказывать о своих проблемах. Давно замолчала. Я не хочу превратиться в одно сплошное разочарование в его глазах. Какая же это дружба, если он постоянно будет на нервах? — Не стоит переживать обо мне, у тебя и так полно забот. Он вымученно усмехается и трёт переносицу. — Вот больше всего ненавижу, когда ты строишь из себя мученицу, Амин. В чём проблема, блять, сесть и поговорить? Как же ты любишь всё усложнять! Каждый хренов день, лёжа дома в кровати, отправляясь в магазин за покупками, в такси или в шумной компании, я переживаю чувство одиночества и не могу победить это в себе. Поэтому просто смирилась. Я мастерски маскирую его напускным безразличием и презрительным отношением к окружающим. Всё потому, что у меня полно внутренних проблем и я не хочу, чтобы кто-то погряз в этом дерьме вместе со мной. А именно Рустам. Он лучшее, что произошло со мной. Не хочу его терять. Всеми силами я ограждаю его от своей паршивой жизни, но он каждый раз всё дальше и дальше прорывается внутрь, ломая и круша на своём ходу оборонительные стены, которые я выстаивала вокруг себя годами. — Теперь вопросов стало только больше. Нахуй я вообще полез к тебе... Вопрос был риторическим, но меня настолько задели эти слова, что я не смогла удержать язык за зубами. Он хочет помочь, я верю, но делает только больнее, сам того не понимая. Лезет туда, откуда потом будет сложно выбраться. — Правда, Рус, нахуй ты лезешь ко мне? Может прекратим общение пока не поздно, раз я такая тяжёлая? — Я этого не говорил. — Но ты постоянно упрекаешь меня. Как я могу чем-то делиться с тобой, если ты только и делаешь, что орешь? Ведёшь себя как... — Так значит я во всем виноват? Ахуено! — Брюнет вскидывает руками и нервно улыбается.— Всегда всё было для тебя! Амина, как ты? Амина, чем тебе помочь? Пошла ты нахуй тогда с таким раскладом! Впервые за всё время нашего общения он позволил себе так грубо со мной разговаривать. Хочу ответить что-то такое же обидное, хочу задеть, но чувствую себя маленькой рыбкой, выброшенной на берег, которая открывает рот, но не может попросить о помощи. Просто потому, что не умеет. — Какой ты мудак! Разблокируй эти чёртовы двери, я хочу выйти! Долблю Рустама по плечу и груди, пока он сидит без движения как вкопанный. Лишь ходящая ходуном челюсть выдаёт всю его злость в этот момент. — Да валяй! Заветный щелчок и я вырываюсь на свободу. Бегу к подъезду по памяти, потому что ничего не вижу из-за пелены слёз. Ноги спотыкаются о снег и я чуть ли не падаю носом в землю. Да какая теперь уже разница. Я бы могла просто лечь здесь на дороге и спокойно умереть от переохлаждения. Всем от этого станет только легче. Не помню как поднялась в квартиру, не помню как сползла по стене на пол, ударившись затылком. Не помню, когда последний раз так громко плакала. * * * T-Fest - Молодость «Вчера я чуть не умер ночью, я клялся, что не буду больше, но вечером такой же.» Паническая атака представляет собой приступ сильной тревоги и беспричинного страха, который возникает внезапно и так же внезапно проходит. Состояние часто сопровождается выраженной соматической симптоматикой: учащённым сердцебиением, головокружением, ощущением слабости или онемения в конечностях, ознобом, затруднённым дыханием. При панической атаке человек также испытывает дрожь и покалывания в конечностях, ощущение удушья, сухость во рту и звон в ушах. Всё происходящее кажется ему нереальным. Её причинами могут послужить сильнейший стресс, повышенная тревожность, затяжная депрессия, общее истощение организма. Крайняя паническая атака случилась у меня чуть меньше полугода назад и я была твёрдо уверенна в том, что это было в последний раз. Как выяснилось - нет. Не знаю сколько времени я уже сижу на полу, обхватив колени руками и свернувшись в клубок. Боюсь поднимать голову. Пытаюсь восстановить дыхание, но ничего не выходит. Срываюсь и перехожу на хрипы. Мне кажется, что я скоро задохнусь и умру. Просто умру здесь на полу, в коридоре своей маленькой квартиры, а завтра никто и имени моего не вспомнит. Мне очень страшно. Входная дверь резко хлопает, заставляя меня вздрогнуть и сильнее вжаться спиной в стену. Я ничего не вижу, в глазах троится. — Мина! Опять началось? Обеспокоенный голос Руса обнадеживает меня. Парень садится на корточки рядом со мной и хочет обнять, но я шарахаюсь от него как от чужака, который только что без спроса ворвался в мой дом. — Тише, это я, всё хорошо. Тихо шепчет, поглаживая меня по плечу. Кожа отзывается мурашками на его прикосновения и я окончательно осознаю, что передо мной мой Рустам и бояться нечего. — Я не могу ды...дышать. Я не могу. Выдавливаю слова из последних сил. — Успокойся, малышка, смотри на меня, ладно? Смотри на меня и слушай мой голос. — Я умру, да? Я точно умру. Парень берёт мое лицо в свои руки и нежно поглаживает по щекам. Пытаюсь сфокусировать внимание на его еле уловимом голосе и отыскать в пелене его глаза. — Послушай меня. Я рядом, с тобой ничего не случится и ты не умрёшь.— Медленно, по слогам проговаривал Рустам.— Слышишь? Киваю, крепко хватаясь за мужские запястья словно за спасательный круг. — Давай вместе - вдох, выдох. Мягко говорит Рептилоид, опуская свои руки на мои плечи. Кажется, у меня получается немного восстановить дыхание и я могу нормально вдохнуть. — Мне страшно! Это не заканчивается! Это должно было уже кончиться! Опускаю голову, упираясь лбом в колени, и повторяю как мантру одни и те же слова: мне страшно, мне страшно… Чёртова паника нарастала, всё становилось хуже с каждой минутой. Казалось, что если я сейчас пошевелюсь, то провалюсь в бездонную пропасть и разобьюсь о камни. И никто меня не спасёт. — Мина, дыши. Рустам старается, он напуган не меньше меня. Пару раз парень заставал меня в подобном состоянии, но это длилось недолго и не так интенсивно. Каждый раз я клялась сама себе, что завяжу, но вечером меня уже ждала новая дорожка. Из этого адского круга нет выхода. — Рустам, я не могу, мне страш... Не договариваю, потому что он целует меня. Настолько трепетно и нежно, вкладывая в этот поцелуй всю свою заботу и переживания, что теперь я напрочь забываю как нужно дышать. Рус не делает резких движений, плавно ведёт своими губами по моим, опасаясь спугнуть, гладит мои щёки, путается пальцами в волосах. И в этот момент - занавес. Дыхание замедляется и всё замирает - сердце, лёгкие, мозг. Меня больше не трясёт, слёзы не капают на пол и не пачкают одежду. Тревога исчезла, уступив место чему-то до безумия тёплому и родному. Кладу свои руки ему на плечи, обнимая за шею, и подаюсь вперёд, целуя парня в ответ. Рустам крепко прижимает меня к своей груди, будто боится, что я исчезну. — Всё хорошо? Спрашивает, отстраняясь от моих губ и упираясь своим лбом в мой. — Теперь да. * * * T-Fest - Любовь «Я бы украл твоё сердце, если б ты мне его сама не отдала.» Я поглаживаю его запястья и пальцы, невесомо целуя и улыбаясь. Он размеренно дышит мне в макушку, поглаживая по щеке, отчего по моему телу бегают мурашки. Мне не хочется знать, что будет дальше. Я не хочу больше ничего выяснять и ругаться с ним. Сейчас существует только этот момент, только он и я. И этого вполне достаточно. — Я так испугался. Прости меня, я такой херни тебе в машине наговорил. Вернулся, чтобы извиниться, а тут... Шепчет Рустам, плотнее прижимая меня к себе. Утыкаюсь носом в его шею и шумно выдыхаю. — Ничего, забыли. — Я правда боюсь тебя потерять. — Я знаю. Поднимаю голову с плеча парня и рассматриваю его лицо. Он такой красивый. Останавливаю взгляд на его губах и Рустам всё понимает без слов. Наклоняется и снова целует. На этот раз почти не касаясь, слишком бережно и пугливо. Робко, будто это его первый поцелуй. — Как у тебя вышло это остановить? Спрашиваю, нежно водя пальцем по предплечью Руса. — Я помню, когда ты словила свою первую паническую атаку, я тогда всю ночь не спал, читал симптомы, способы лечения. Даже каких-то врачей искал.— Усмехается, закусывая губу.— Везде было написано, что первоначально нужно восстановить дыхание и... я посчитал лучшим способом тебя поцеловать. Он прекрасный. Я не знаю куда спрятать свою глупую улыбку, поэтому просто обнимаю его, зарываясь носом в густую бороду. — Останешься на ночь? — Конечно.