Юморист

— Они все сладкие, — говорит Финн. — Я не знаю, какой выбрать. — Какими им еще быть? — спрашивает Рахиль, усмехаясь. — Это торты. У них есть только одна задача. Финн долгим взглядом осматривает кусочки тортов, стоящие перед ними. Кондитерскую-то они выбрали, а вот определиться со свадебным десертом гораздо сложнее. Финну в целом все равно. Главное, чтобы он был съедобным и не вызвал неодобрение у его матери. Он не самый большой фанат сладкого. Рахиль стоило бы притащить с собой на дегустацию кого-то, кто лучше в этом разбирается. Санни, например. Вспоминая о нем, Финн мрачнеет. Он знает, что на их студии на днях проходил кастинг в его авторский сэдком. Чувствует некоторую обиду из-за того, что Санни к нему не зашел. Целый день торчал двумя этажами выше, и не подумал, чтобы позвать пообедать? Видимо, на дружбе и правда придется поставить крест. Финн ведь пытался. — Хорошо, скажи, какие тебе нравятся по цвету, — говорит Рахиль, по-своему расценивая мрачное выражение его лица. — Я выберу из них. Финн указывает на несколько кусков буквально наугад. Сахар и сахар, из чего выбирать-то? Да и чем ближе назначенная дата, тем меньше у него энтузиазма. Финну кажется, что он просто выгорает от этой суеты, которая толком его не касается. А он даже нового шафера не выбрал. Его смартфон начинает вибрировать. Финн поднимается, чтобы ответить на звонок. Краем глаза отмечает, с каким энтузиазмом Рахиль начинает повторно дегустировать свадебные торты. Кондитерскую он не покидает, только отходит на несколько шагов от стола. Номер незнакомый, но секретов от Рахиль у него нет. — Мистер Магуайар? — слышит он женский голос в трубке. — Есть минутка? Меня зовут... Финн быстро узнает о том, что звонят ему с той же студии, с которой он сотрудничает. Предлагают поработать над безымянным шоу сэдком-направленности. Зовут на собеседование по проекту. — Я могу подумать? — спрашивает Финн. Девушка, с которой он разговаривает, не сообщает о том, чей это проект. Но Финн и так понимает. Его после ток-шоу без рекомендаций не позвали бы на съемки иного формата. А порекомендовать Финна мог только один человек, который сейчас как раз работает с сэдкомом. Сдержал обещание. Здорово. Финн не знает, стоит ли ему соглашаться на собеседование. Поработать с Санни ему очень хочется, да только не станет ли проблемой эта неловкость, что сейчас встает между ними? — Конечно, — отвечают ему. — Я перезвоню вам в понедельник. — Спасибо. Он возвращается к столику и Рахиль. — Кажется, меня только что позвали на шоу Санни, — сообщает он, садясь обратно. Рахиль поджимает губы, отворачивается от него, тянется за еще одним куском торта. Финн не сразу понимает, что для нее это может быть больной темой. — Ты согласишься, — просто отзывается она. — Я сказал, что мне надо подумать, — возражает Финн. Он ведь ничего еще не решил. — Конечно. Ты додумаешься до того, чтобы дать согласие. Это неплохая возможность, я не стану тебя осуждать. Станет. Финн по голосу это слышит. Она уже осуждает его. Банально за то, что он вообще получил это предложение. И, благодаря одному телефонному звонку, дегустация превращается в испытание пассивной агрессией.

***

Финн смотрит прогон материала Рахиль как-то совершенно невнимательно. Все равно он уже много раз слышал шутки, которые она произносит. Рахиль готовится к съемкам двадцатиминутного спешла для комедийного телеканала. Повторяет и проверяет свой лучший материал. Волнуется ужасно, Финн не может ее не поддержать. Когда Санни первый раз позвали на съемки такого спешла, он пару суток почти не спал, полируя монолог. Доставал Финна, бесконечно прогоняя текст перед ним. Тогда ему это казалось кошмарным. Сейчас воспоминание отзывается теплом в груди. Финн, пожалуй, до сих пор помнит почти наизусть все шутки из того его монолога. Рахиль заканчивает, на сцене ее сменяет другой комик. Финн осматривается в зале снова. На автомате. Знает, что Санни тут нет и в ближайшее время, наверное, не будет. Когда они только приехали, Финн спросил Сайруса о нем. Тот так и сказал, что Санни с его авторским шоу теперь не до местячкового открытого микрофона. Финн поднимается со своего места, идет в сторону сцены, где все еще остается Рахиль. Видит рядом с ней какого-то незнакомого парня. И, приближаясь, слышит: — Знаешь, я мог бы угостить тебя кофе. Я правда не знаю, с чего начинать. Парень улыбается Рахиль. Это — очевидный флирт. Финн впервые видит, как к этой его девушке кто-то подкатывает. К девушке, у которой на пальце обручальное кольцо. И которая в своем монологе упоминала, что не одинока. Финн искренне поражается подобной самоуверенности. Даже завидует. Особенного раздражения не чувствует, но испытывает потребность в том, чтобы прекратить этот разговор. — Меня тоже кофе угостишь? — спрашивает он, улыбаясь и вставая рядом с Рахиль. Финн устраивает руку на ее поясе, притягивает к себе. На лице парня сначала появляется растерянность. Затем — заинтересованность. — Я не против пар, — заявляет он. Уголки губ Рахиль кривятся в неловкой улыбке. Финн зависает, глядя прямо в глаза незнакомому парню, который, мать его, не против пар. Дыхание на момент перехватывает. Финн сглатывает слюну, понимая, что он, наверное, тоже не против. Нет, не прямо сейчас. Но сама идея не вызывает внутреннего отторжения. Наоборот, пробуждает сомнительный интерес. — Господи, я не выдержу двойного разочарования, — бросает Рахиль. А затем тянет Финна подальше от сцены. Он быстро оборачивается на незнакомца. Боже. Кажется, он сломан.

***

Прежде, чем связывать себя узами брака, пожалуй, стоит прояснить о себе некоторые моменты. До Финна это доходит с удивительным запозданием. Возможно, он недостаточно экспериментировал. Несмотря на то, как легко все в его семье приняли гомосексуальность Санни, Финн воспитывался в очень четких рамках. Он очень хорошо помнит, как после каминг-аута Санни мать пришла к нему в комнату с неудобными вопросами. Ее очень интересовало, насколько невинна и одобряема католичеством их дружба. Финна этот разговор выбил из колеи, потому что он даже не думал ни о чем подобном. Санни, когда Финн ему об этом рассказал, очень громко смеялся. Ему самому тогда отец сообщил, что выпорол бы его, если бы в семье не было близнецов. По статистике-то кто-то из троих сыновей да продолжит род в традиционном понимании. Сейчас Финн понимает, что просто проебал лучшие подростковые годы, так и не определив до конца собственную идентичность. Значит, ему нужно наверстать упущенное в ускоренном режиме. Поэтому Финн оказывается в гей-клубе, соврав Рахиль о том, что останется у родителей. Нет, он не собирается ничего делать. Его пределом назначается безобидный флирт. Но ему кажется недостаточным посмотреть гей-порно в интернете. Оно не дает объективной картины, не отражает реальность. Дело в нем самом? Или в том, что Санни просто пробрался ему в голову своим признанием? Финн смотрит на салфетку с номером телефона и подписью «позвони», оставленную парнем, подкатившим к нему минут пятнадцать назад. Оборачивается через плечо на танцпол, переполненный мужчинами, танцующими друг с другом. Сминает салфетку в кулак на автомате, когда его теснят какие-то ряженые то ли парни, то ли девицы. Прячет ее в карман толстовки, не задумываясь. Эксперимент так ни к чему и не приводит. Финн бессмысленно зависает в клубе уже около часа. И все еще не понимает, шевелится ли внутри него хоть что-то при взгляде на других парней. Подтверждает только, что ему не неприятно от внимания с их стороны. Когда к нему подошел чувак, предложил выпить и после отказа оставил свой номер телефона, Финн внутренне как-то даже обрадовался. Но в том, чтобы благосклонно принимать внимание, как раз нет ничего гомосексуального. Нормальная человеческая реакция. Наверное, чтобы понять, надо на трезвую голову зайти с кем-то дальше приветствий. Но Финн не собирается изменять. Получается, он в тупике. Финн вздыхает, выпрямляется. Ясно, что ничего не ясно. Пора вызывать такси и отправляться домой. Он в последний раз осматривается. И встречается взглядом с одним из ряженых, что трутся рядом с ним около барной стойки. — Финн? — спрашивает этот ряженый. Улыбается ярко накрашенными губами, хлопает огромными черными ресницами, распахивая шире глаза. Убирает от лица прядь волос канареечно желтого парика, разворачивается к Финну, выпрямляясь в полный рост на своих огромных каблуках. Только по широкой мощной челюсти становится ясно, что перед ним точно мужчина-трансвестит, а не женщина. — Ты тут с Санни? — спрашивает он. — Неужели вы пришли на мое выступление посмотреть? Боже, он ведь мог предупредить. Финн теряется. Голос вроде знакомый, но этот яркий образ не вяжется ни с кем из его приятелей. И Санни? При чем здесь Санни? — Нет, я... — тот факт, что его кто-то здесь узнал, на самом деле выбивает из зоны комфорта. — Ты меня не узнаешь, что ли? — трансвестит улыбается еще шире. Рот у него огромный, наверное, даже без помады, выходящей за контур губ. — Дональд. Я — Дональд. Глаза у Финна расширяются. Действительно ведь. Это — голос раздражающего приятеля Санни, который то ли дизайнер, то ли стилист. Тот самый парень, рассказывавший о том, что у него был мальчишник в караоке. У Финна в сознании больше ничего не укладывается. Дональд же добродушно хлопает его по плечу рукой, пальцы которой украшают длиннющие ногти. — Так где он? — спрашивает Дональд. — О, забей, я позвоню. — Я тут один, — быстро говорит Финн. Не хватало еще, чтобы Дональд начал звонить Санни. И рассказал ему, в каком именно месте встретил Финна. — О, — озадаченно выдыхает Дональд. — Здесь. Один. Я чувствую в этом какую-то интересную историю. — Не особенно, — пожимает плечами Финн. — Я просто зашел выпить. — В гей-клуб? Это ведь решение, а не случайность. Если у трансвестита Дональда был мальчишник, значит, была и свадьба. Финн видит и обручальное кольцо на его безымянном пальце. И чувствует себя полным идиотом из-за того, что автоматически предположил, что женат приятель Санни на женщине. Господи, какой же он, оказывается, зашоренный. Вот это уже интересное открытие. — Не говори Санни, пожалуйста, — просит Финн. — Ой, милый, он мне не поверит, даже если я сейчас сделаю с тобой селфи, — отвечает Дональд и машет перед собой рукой. Этих длиннющих ногтей у него не было в их последнюю встречу. Да и вел себя Дональд совсем иначе. Финн даже близко не увидел в нем гея. Парень как парень, даже не манерный. Санни, конечно, тоже, но для Финна это — другое. Господи, кажется, он еще и гомофоб. — В любом случае, я бы не стал так поступать с другом, — говорит Дональд, меняясь в лице, становясь совершенно серьезным. — Боюсь, если он узнает, что ты гуляешь по таким местам, это разобьет ему сердце. Финну кажется, что во взгляде Дональда он видит осуждение. — Если тебе приспичило поэкспериментировать перед свадьбой, зарегистрируйся в Гриндере, — продолжает Дональд. Его тон становится жестким. — И встречайся на нейтральной территории. Санни здесь бывает довольно часто. — Сам решу, — резко отвечает Финн, — что мне делать. Вот, точно, не просто так Дональд раздражает его еще с прошлой встречи. Лезет не в свое дело. Что тогда, что сейчас. Встревает, когда его мнения не спрашивают. Финн терпеть не может таких людей. Он сам как-нибудь разберется с тем, что будет лучше для него. Наверное.