Хроники дракона из пентхауса. Книга вторая. Король

      Когда, налюбовавшись видами, спустились, наконец, с холма, Таня сразу заметила, насколько изменился окружающий их лес.       Во-первых, никакого тебе подлеска и кустиков, все деревья, подступающие к обложенной камнями тропинке плотной стеной, были старыми – искорёженные многими непогодами стволы поросли мхами-лишайниками, ветви над головами переплелись так плотно, что неба уже было не разглядеть, а, значит, шли в зелёной и, не сказать, чтобы приятной после яркого осеннего дня, мгле.       Во-вторых, никаких намёков на начало последнего осеннего месяца в Вороновом лесу не имелось – листья на деревьях всё так же упорно зеленели. Вообще, от избытка этого зелёного цвета вокруг уже начинало рябить в глазах, да и воздух вокруг был каким-то терпко-неподвижным, Муха бы не удивилась, если бы у такого тяжёлого воздуха и цвет оказался тоже… зелёным.       Короче, ещё даже не познакомившись с хозяевами лесопарковых угодий, Таня начала понимать слова Шапочки о «неприятном соседстве»: как вообще в таком месте можно было жить и не впасть в вечную депрессию – непонятно!       Обиталище загадочного Ворона, до которого дочапали спустя, может, четверть часа, а, возможно, и целый день – время определять было не по чему, Таня с тоской в очередной раз помянула утраченный айфон, – располагалось прямо за очередным поворотом тропинки. Просто в дереве – огромном дубе (дуб был одним из немногочисленных деревьев, которые Муха умела определять по характерным листочкам и желудям), к которому тропинка подруг и вывела, – оказалась неприметная дверь, доходившая Танюше до пояса. А, вот, за дверцей…       — Вам назначено? – такая первая фраза вполне соответствовала окружающей обстановке, обнаружившейся внутри Воронова офиса дома: песочного цвета безликие стены неуютной приёмной, заставленные скучными кожаными папками-скоросшивателями шкафы вдоль стен, ещё и добротно-деревянный, но тоже какой-то скучный стол у прорезанного в стене слюдяного окошка.       Что внутри ствола дерева поместилась целая, на секундочку, приёмная, – это Муху особо не удивило. А вот тот факт, что произнёс банальную, в общем-то, для ресепшн фразу никакой не ресепсионист, а восседающий на крутящемся офисном стуле барсук в круглых очках и мятом пиджаке, да находились Шапочка и переминающаяся с ноги на ногу Таня вовсе не в столичной конторе, а, на секундочку, в некоем Затридевятьземелье, в энном Вороновом лесу – вот это да, цепануло.       — Конечно, назначено, вот талончик! – Шапка, ничем, похоже, не смущённая, с готовностью протянула мятый дубовый листок «барсупсионисту».       Барсук сложил свою вытянутую мордочку в недовольную мину (если барсукам вообще доступно такое проявление эмоций, про себя отметила Таня) и, потянувшись, дёрнул за свисающую с потолка шёлковую верёвочку. Где-то за толстой дубовой дверью с медной табличкой «Г-н Ворон. Специалист по ответам» – видимо, в искомом кабинете начальства, – вместо звоночка громко каркнула ворона.       «Ничего себе селектор!» – восхитилась Танюша.       — Вас примут через минуту. Ждите! – нелюбезно кивнул пушистый менеджер на деревянную лавку у стеночки, тут же потеряв всякий интерес к усевшимся просительницам и принявшись что-то быстро царапать острыми когтями на берестяных грамотах.       Оторвался он от своих дел лишь дважды: один раз чтобы деловито почесать задней лапой за мохнатым ухом, второй – чтобы, спустя некоторое время, молча указать когтистой лапкой на дверь.       Шапочка вскочила на ноги, расправив неизменное платье с передничком а-ля Октоберфест, и деловито подтолкнула Муху к двери.       Танюша открыла, было рот, – мол, мне что, одной туда идти? Но Шапка лишь замахала ручкам:       — Мне с тобой нельзя, но ты там уж как-нибудь поактивнее: в конце концов, не чужое просишь, а своё назад получить хочешь. Давай-давай, шевели булками, смелее!       Так и не поняв, что именно просить и в каком месте быть поактивнее со своими «булками», Таня, было, насупилась – тоже мне, подруга, при первом же кипише бросает! Но, рассудив, что уже не маленькая и как-нибудь с Вороном и без поддержки (ох, лучше бы с поддержкой, конечно!) управится, вздохнула и переступила порог.       За порогом чародейку ждал очередной совершенно немыслимый дизайнерский проект: высоченные потолки, книжные полки до самого верха, сплошь уставленные покрытыми пылью ветхими томами, пробивающееся прямо сквозь паркетный пол и разобранную черепичную крышу дерево – и это всё, напомнила себе девушка, помотав головой и ущипнув себя для верности, внутри другого дерева (да-да, дуба).       Эх, такие бы чудеса планировки, да в столично-нерезиновую: чтоб за каждой подъездной дверью – по Версалю, за каждой кабинетной перегородкой – по Бельведеру! А то совсем вопрос квадратных метров москвичей испортил.       Ладно, поностальгировали – и будет. Ну, офис в дереве. Ну, огроменный кабинетище, поместившийся внутри пусть и большого, но не безразмерного же дуба. И не такие чудеса тут повидали!       Только как быть с хозяином кабинета? Ожидали-то (после барсука на ресепшн) какого-нибудь сморчка, типа Флориного гнома, а навстречу замершей на пороге чародейке из викторианского кресла с высокой спинкой поднялся…       В принципе, Муха правильно сделала, что не особо заморачивалась с предварительным планированием разговора с г-н Вороном – всё равно бы всё из головы вылетело, стоило только взглянуть на него. Двухметрового роста, легкая небритость под породистыми скулами, блестящие русые волосы с элегантной стрижкой, холодные зелёные глаза, подтянутая фигура в прекрасно сидящих брюках и водолазке с закатанными рукавами, небрежные манеры холёного мерзавца, точно знающего себе цену, – господи, да что тут у них, в Затридевятьземелье, проходил великан с мешком красавцев и просыпал их?       — Госпожа Мухина, чародейка, я полагаю? – с изяществом интеллигента в пятом поколении подошёл к ней очередной «просыпанный» красавец, протягивая руку с длинными тонкими пальцами расплывающейся, словно тесто, Танюше.       — А-а-а, о-о-о, да-а-а, – промямлила та, сладко улыбаясь и робко пожимая протянутую длань.       — Хотите что-то спросить? – уточнил мужчина, не выпуская руку чародейки.       — Да-а-а… – Таня потрясла головой, надеясь вытрясти из неё хоть часть устроивших несанкционированный митинг мыслей-дебоширок. Волевым усилием невысказанный вопрос «Возьмёте меня замуж?» превратился в более-менее адекватное, но, как обычно, бестактно-глупое: – Почему вы так выглядите?       Господин Ворон – а это был, безусловно, он собственной персоной, указал чародейке на кресло, сам устроившись напротив.       — Вороны, как и другие дети этого чудесного края, умеют принимать любой облик. А лично мой житейский опыт подсказывает, что женщина гораздо реже перебивает красивого мужчину – вы ведь, госпожа Мухина, как раз из тех женщин, что любят перебивать, не так ли?       Автоматически кивнув – мол, так-ли, так-ли, – Таня тут же покраснела: ну надо же, ничего не сделала, только пришла – и сразу испортила репутацию. Да ещё и не только себе, но и женщинам как виду – глобальное фиаско!       Хорошо хоть Ворон смотрел в этот момент не на неё, а на стоящие у стены напольные часы.       — Итак, времени у нас не так много, а вопросов, я полагаю, у вас накопилось достаточно. Не желаете ли начать?       Танюша поёрзала в кресле, устраиваясь поудобнее.       — Что значит «Специалист по ответам»? – для затравки решено было начать с малозначительного.       Ворон сложил пальцы домиком.       — Это значит, что я отвечаю на вопросы просителей, приставка «специалист» же показывает, что я неплохо преуспел в этом деле.       — Логично, – кивнула Муха, неосознанно пародируя сдержанную манеру собеседника и даже сложив пальцы домиком. – Получается, я могу спрашивать о чём угодно, и вы на все мои вопросы сможете ответить?       Этот коварный вопрос хоть и был задан самым невинным тоном, на самом же деле являлся для переводчицы ключевым: в кои-то веки нашёлся кто-то, кто, кажется, не пытался затащить её в постель (немного обидно) или (вот уж совсем не обидно) вырвать сердце, сжечь, задушить лианами или ещё как-нибудь обидеть. А если уж попался такой герой, Танюша, накопившая вагон и маленькую тележку вопросов без ответа, намеревалась вытрясти из него всё – и даже больше. И уж как она обрадовалась, когда «специалист по ответам» сдержанно кивнул – правда, тут же, когда Муха набрала в лёгкие побольше воздуха, предостерегающе вскинул узкую ладонь, легко и непринуждённо переходя на «ты».       — Я могу ответить на любые вопросы. Но спросить ты можешь всего лишь трижды.       — Только три раза? – разочарованно скривила губы Таня. – А чего так мало?       — Правила не мною писаны. К тому же, за сколько уплачено – на столько и получено, – развёл руками Ворон и поторопил расстроившуюся чародейку: – Ну же, я жду!       Татьяна прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Всего три вопроса, а сколько всего непонятного в этом Затридевятьземелье!       — Хорошо. Тогда вот мой первый вопрос: кто я такая?       Ворон довольно кивнул, закинув ногу на ногу.       — Правильный вопрос. Ты умна, хотя и старательно это скрываешь.       Муха хотела было возмутиться сомнительному комплименту, но прав был хозяин кабинета и специалист по ответам в одном флаконе: красивого мужчину реже перебивают.       — Итак, нам придётся начать с самого начала – с того, кем тебя видят. Ты – Мухина Татьяна Сергеевна. Так тебя зовут в мире, который мы традиционно именуем Зачертовьем. В Затридевятьземелье же ты – чародейка Татьяна, дочь бога Амура и феи Фауны, законная наследница трона Зелёного королевства. Но тебя интересуют не эти титулы, в которых ты, чужестранка, всё равно ровным счётом ничего не смыслишь. Ты же спрашиваешь меня о том, что ты такое – и я объясню тебе.       Голос Ворона – по всему видать, профессионального сказителя (а, возможно, что и вешателя лапши на нежные женские ушки, подумала Танюша), – обволакивал, а внимательные умные глаза, казалось, читали в самом сердце.       — Ты – чародейка, – торжественно провозгласил Ворон, и Муха тут же чуть было не разочаровалась в нём – тоже мне, Америку, блин, открыл! Но специалист тут же продолжил – видимо, понял по её лицу, что с пафосом пора завязывать: – Кто же такие чародеи? Чародеи – это дети, рождённые волшебным способом. Наш язык стар, и со временем некоторые буквы так устают, что просто исчезают из слов. Так пропала и буква «т». «Чародети» – вот как когда-то именовалась твоя сущность.       Ворон вовремя притормозил, дав чародейке возможность переварить услышанное, а потом, не спеша, выдал следующую часть информации:       — Наши миры разделены Чертой – границей, не позволяющей им наслоиться друг на друга, смешавшись и повергнув Землю в хаос.       Таня с серьёзным видом кивнула, вспомнив, сколь старательно теорию параллельных миров «обсасывали» на РенТВ. Специалист по ответам, оценив, видимо, внимательность и молчаливость клиентки, заговорил – и в этот раз уже не прерывался:       — Три тысячи лет назад, когда небесные светила выстроились в чёткую линию, разделив небосвод и пробив малую брешь в Черте, многие, приняв парад планет за конец всего сущего, в страхе бежали прочь из Затридевятьземелья. Брешь закрылась за ними, навсегда оставив в плену Зачертовья. Эти сущности в твоём мире стали богами, дав жизнь новым существам – не всегда добрым в традиционном понимании этого слова.       Были среди беглецов и двое влюблённых, ставших тебе матерью и отцом.       Воронам известно, что думы феи Фауны, уставшей бродить среди не знавших красот нашего мира людей, занимало лишь одно: дитя, способное в будущем перешагнуть Черту, сохранив при этом оба мира.       К несчастью, в Зачертовье, лишённом волшебства, постепенно угасала и её жизненная сила. Собрав всё былое могущество, она сотворила последнее чудо, вложив всю себя в тебя.       Но ветреный бог Амур, и в Зачертовье познавший радости людского поклонения, не пожелал сделать то же, отдав всё ради дитя, которое в будущем стало бы могущественнее своих родителей. Так фея Флора, растратившая магический дар, превратилась в человека, медленно угаснув в хрупком недолговечном теле. Бог Амур, пожертвовавший для тебя одну единственную каплю крови, познал вкус людского страха одиночества и воцарился в Зачертовье, лишь изредка одаряя человека любовью, а то и вовсе подменяя её жестокостью и безнравственностью ваших последних эпох. А ты, чародейка, жившая до нового парада светил жизнью обычного человека, в новый пик небесной активности прошла сквозь Черту, наконец, оказавшись дома…       Татьяна, ловившая каждое слово, открыла, было рот, собираясь уточнить про «ретроградный Меркурий» и прочую ересь, рекой лившуюся с ТВ-экранов, но тут же прикусила язык: тратить второй и третий вопросы на ерунду было очень жалко. И, всё-таки, Ворон был хитёр: такой ответ на вопрос порождал ещё больше вопросов.       Видимо, терзания отразились на лице чародейки, так как уголки губ специалиста по ответам дёрнулись в подобии улыбки.       — Да. Да. Да. Нет. Нет.       Муха вопросительно подняла брови.       — Да, я рассказал тебе чистую правду. Да, твоя семья прожила не одно тысячелетие. Да, в тебе всё же течёт малая толика крови Амура – именно этим объясняется некоторая – м-м-м, – излишняя заинтересованность в тебе мужской половины Затридевятьземелья. Нет, на нас – Воронов – твои врождённые чары не действуют: мы слишком стары, чтобы забивать головы такой чепухой, как любовь. Нет, хоть ты и чародейка, но не можешь колдовать как этот ваш – как там его? – мальчик со шрамом и палочку тебе по интернету – что за зверь такой? – заказывать не нужно. Это был твой первый вопрос. Остальное – бонус от фирмы. А сейчас хорошенько подумай, прежде чем спросишь ещё два раза: времени почти совсем не осталось.