Хроники дракона из пентхауса. Книга вторая. Король

      Таня и глазом моргнуть не успела, как между ней и выхватившим меч Васей выросла живая стена леса. Секунда – и неживая природа ожила, весьма активно наполнив мир скрипом стволов и шумом ветвей. Спасибо, конечно, не тётушкин плотоядный лабиринт, воспоминания от которого ещё слишком свежи для повторения эксперимента, но деревья Воронова леса оттеснили девушку, пискнувшую от страха и автоматически начавшую вести себя так, как в универе учили при чрезвычайной ситуации (то есть сбиться в комок и закрыть голову руками), от выкрикивавшего что-то, активно размахивавшего мечом Вардена.       Ещё одно мгновение – и всё стихло. Разлепив глаза, Муха увидела переплетение ветвей, стволов, мха и травы, а вот Подгорного короля, Шапочки, Фаола и Зосика не увидела – спутники канули в лесной чаще, и Тане оставалось лишь надеяться, что с ними не случилось никакой беды.       И всё, между прочим, по её, Таниной, вине! Да как только она посмела засомневаться в их порядочности – и вот, пожалуйста, получите, распишитесь: одна-одинёшенька посреди географически неизвестного Затридевятьземелья!       А, собственно, почему ж это одна? За Мухиной спиной раздалось покашливание, и Таня, подпрыгнув от неожиданности, уставилась на зеленокожего, мелкого, остроухого и всего, казалось, состоящего из мха и листьев, Ворона. Того самого «Специалиста по ответам», нанятого в далёком вчера Шапкой. Главнокомандующего самой могучей, по спорному утверждению Васи, армии Затридевятьземелья. Хозяину Вороного, чтоб уж он сгорел, леса.       Кстати, а лес-то, никак испугавшись Танюшиных проклятий, расступился, обнажив оказавшийся неожиданно близко берег. Вечернее солнце, готовясь нырнуть в искрящиеся изумрудом волны, золотило шпили башенок расположенного на отмели прекрасного замка из песчаника и ракушек. Неужели замок Русалочки? Они, оказывается, были уже так близко?       Хотя, это, наверное, очередной фокус Ворона, в своём лесу сколько угодно химичившего со временем и пространством. Правда, это вуду-худу оказалось на руку переводчице.       И с чего вдруг такая щедрость?       Вспомнив главное, усвоенное за двадцать девять лет, правило о том, что за всё в этой жизни нужно платить, Муха хитро прищурилась.       — Денег нет! – отрезала она, проглотив чуть было не слетевшие с языка вопросы типа «Что происходит?», «Где мои друзья?» и самый любимый «Да когда ж эта фигня закончится?»       Но Ворон, в этот раз, видимо, решивший не тратить волшебство на перевоплощение писаным красавцем, развёл в стороны руки-веточки:       — Мне, чародейка, твои деньги и без надобности.       Ага, вот мы и добрались до сути вопроса. Денег не надо, а надо, тогда, чего?       Таня, само собой, это про себя подумала, да вслух не сказала – про вопросы она накрепко запомнила. Но только Ворон, казалось, без труда читал по выразительному Мухиному лицу:       — Ничего мне от тебя, девица, не нужно. А вот я, напротив, оказать тебе услугу, выполнив истинное желание, могу.       «Могу», но пока «не слишком мотивирован», читалось на лукавой зелёной мордашке.       В очередной раз поймав себя на том, что имеет дело с могущественным волшебным существом, а не с гостем из солнечной Азии, торгующим фруктами на рынке, Таня терпеливо переформулировала сложившийся в уме ответ – так, чтобы и звучал тот по возможности вежливо, и вопросительных интонаций в нём не дай-то бог не послышалось. Короче, нужно было философствовать – иначе диалог с меркантильным владельцем чудного лесопарка не построишь.       — Услуга услуге рознь! – многозначительно протянула Татьяна Сергеевна, присаживаясь на трухлявый ствол поваленного дерева – чуйка подсказывала, что разговор предстоит долгий, а ноги у неё не казённые, чтоб варикоз зарабатывать.       Оценив проблески здравомыслия в умнеющей на глазах чародейке, Ворон тоже присел на чудесным образом вылезший прямо из-под земли мухомор.       Торговаться за неизвестные пока Мухе блага оба решили с комфортом.       — Рознь – это само собой, оптом Вороновы услуги и не поставляются, – завернул заковыристую мыслю зелёный (нет, не «змий», но по степени извращения сознания весьма похоже, решила Таня) эльф.       — Опт – в «Ленте», а у тебя – ИП, – глубокомысленно кивнула переводчица – уж что-что, а часами переливать из пустого в порожнее её, перечитавшую в издательстве кучу макулатуры (а вовсе не кучу того, что подумал Читатель!), жизнь научила.       — «Ипэ», чародейка, нам хоть и не знаком, но, по всему видать, что сильный чернокнижник, – с уважением протянул Ворон. – Итак, моя услуга, чародейка, крайне важна для тебя…       — …важна для меня и цена, которую ты, Ворон, за неё попросишь, – тем же торжественным тоном, что и эльф, продолжила мысль Таня.       Переводчице, сложившей ручки на коленях, точно примерная школьница, всё труднее давалась эта игра в метафоры и простое издевательство над её непокорной натурой. Внутри, под старательно сложенной скучной физиономией Танюша металась в попытках пробиться через неприступную стену леса и рвалась узнать, что с друзьями всё в порядке, горячащийся по поводу и без Варден не заработал очередного шрама, Шапочку не бросили на съедение дракону, а Волк с Зосиком не нуждаются в помощи ветеринара. Вот же оно, Море слёз, совсем близко! И не с кем разделить радость от пусть и маленькой, но победы.       А чёртов Ворон, сплетая длинные узловатые пальцы, лишь хитро улыбался, готовясь озвучить свою цену.       — Как интересно! – склонив вихрастую голову набок, став ещё больше похож на диковинную сказочную зверушку, воскликнул эльф. – Кабы знать, что ты, чародейка, можешь оказаться такой занимательной собеседницей, нипочём не отпустил бы тебя из своего леса! Возможно, мне стоит так и поступить…       Как ни хотелось схватить зеленокожую, казавшуюся столь беззащитной и хрупкой, тварь за плечи и как следует тряхнуть, выбивая ответы, Муха снова сдержалась – вспомнила слова Подгорного короля о том, что Вороны – опытные и могучие воители Затридевятьземелья, да и, опять же, смогли ж эти доходяги одолеть целого дракона и подвластных Флоре гномов-бандитов.       Вспомнила Васю, потом также вспомнила о том, что ещё каких-то полчаса назад сомневалась в искренности своих оставшихся за лесной стеною спутников… Нет, не спутников, друзей. Вспомнила и устыдилась.       — Возможно, я бы даже согласилась остаться тут с тобой, о великий и могучий Ворон! – с фальшивой готовностью закивала Муха – действовать следовало терпением и хитростью. В конце концов, она сейчас одна и целиком во власти этого странного, словоохотливого и сильноволшебного существа. А что может отдельно взятая переводчица со столичных заокраин? Правильно: только убалтывать.       Ворон подался вперёд, удивлённый этим «почти согласием».       Крэкс!       Фэкс!       Пэкс!       И на полянке перед сидящей Татьяной Сергеевной на месте занятной зелёной звезды фрик-шоу вырос… да-да, тот самый красавец-мужчина, принимавший словоохотливую переводчицу в своём офисе в стволе гигантского дуба. Та же стать, лёгкая небритость под породистыми скулами, те же русые волосы, элегантно подстриженные (уж не барсуком ли?), и лишь зелёные глаза остались совершенно нечеловеческими, а вечными-эльфийскими глазами Ворона.       Избалованная ассортиментом мужских красот Затридевятьземелья, Танюша в этот раз не поплыла, а вполне осознанно продолжила выбранную линию поведения – потупила взгляд, глупо захлопала ресницами, изображая благоговение и вообще щенячий восторг.       — Так ты готова остаться в лесу… со мной? – искреннему удивлению резко похорошевшего Ворона не было конца.       Но Муха, вместо того, чтобы падать в объятия красавца-мужчины повела себя более чем странно: вскочила на ноги, вскинув руки в победном жесте.       — Ага! Вот ты, эльф, и попался! Вопрос мне всё-таки задал! Так что услугой за него и заплатишь! Значит так: освободи моих друзей и наколдуй-ка мне тут средство передвижения – лодку, что ли, какую! – торжествовала переводчица.       Ворон погрустнел своим красивым лицом, но, собрав просыпанное было достоинство в кучку, сдержанно поклонился.       — Скитания по Воронову лесу идут тебе, чародейка, на пользу: вон как поумнела с момента нашей последней встречи!       Вовремя прикусив язык, чтобы банальной перепалкой не разрушить впечатление от собственных новообретённых интеллектуальных способностей, Танюша только задрала нос повыше. Ворон же заговорил, и Муха внимала ему, не перебивая – гипотеза эльфа о том, что любая женщина будет с открытым ртом слушать красивого мужчину опять доказала свою состоятельность.       — Только ты, девица, сейчас просишь о двух услугах.       Поняв, что снова промахнулась, Таня тут же скисла. Правильно, с кем играть решила? Чай, опыта-то у эльфа поболе.       — Так и в чём же твоё желание? Ну? – решив, что созерцание красот собственных ногтей всяко интереснее какой-то глупой девицы, Ворон всячески демонстрировал собственную незаинтересованность в разговоре.       Но Танюша, уже раз мысленно предавшая своих друзей, твёрдо ответила, чётко проговаривая каждое слово:       — Освободи-моих-друзей!       Но кривая усмешка подрезала совершенные скулы эльфа.       — Сдаётся мне, что ты, девица, не о той услуге меня просишь.       Чуя подвох, Муха напряглась, отматывая диалог назад.       — Ибо твоё истинное желание – вернуться.       Последнее слово звучало так, что перед мысленным взором Татьяны Сергеевны промелькнули загазованные, заполненные людьми улицы родного города. Вроде бы, и лишённые какой-бы то ни было природной красоты кадры, а как же сдавило сердце тоской! Оказывается, это и есть ностальгия! Вот, значит, о чём поют все эти казавшиеся ей такими примитивными и пошлыми иммигранты-шансонье!       «А как же Варден? Шапочка? Фаол? Зосик?» – подала слабый голосок совесть. Неужели же она бросит их тут одних?       Собственно, ответила голоску Таня, толку-то им от неё в их благородных мечтах о революции? Так, только под ногами мешается – знай, спасай её от всяких ведьм и драконов. Тем более, всё равно она намеревалась сесть бывалым путешественникам на хвост, чтоб только до портала добраться, а там – прощай, Затридевятьземелье!       Так и в чём разница – уходить сейчас или позже?       Рассудив, что все эти игры в героев без страха и упрёка – это, всё же, для кого-нибудь легендарного-другого, а не для заурядной-неё, Татьяна Сергеевна решительно тряхнула головой:       — Можешь помочь мне вернуться домой – помогай. Окажи услугу!