Невеста сицилийской мафии

Джемре открыла глаза. Все как обычно. Потолок, на котором отблески и тени от слабого света садового фонаря, их большая кровать, стоящая напротив окна, ее туалетный столик, рядом с ним торшер. Она перевела глаза на мужа. Он спал, отвернувшись от нее и почти с головой накрывшись одеялом. — Дженк, — прошептала она и положила руку на его плечо. Он медленно развернулся к ней, и она увидела черные волосы, рыжеватую бородку с усами, мохнатые темные брови, сошедшиеся в складку на переносице, из-под которых яростно блестели карие глаза, в темноте казавшиеся совсем темными. Джемре задрожала всем телом. — Недим? — Да! Это — я, Недим, твой муж! Сколько ты еще будешь бредить моим братцем? — он перевалился и навис над ней как гора. Джемре почувствовала, как руки и ноги немеют, а грудь что-то сильно сдавливает. Она хотела закричать, но не могла. Только слезы брызнули из ее глаз и потекли по вискам. Девушка с ужасом смотрела на супруга. — Когда ты, наконец, поймешь? — его лицо все приближалось к ней, и она уже могла разглядеть вблизи каждую черточку и каждую складку. Взгляд его злых, почти черных глаз пригвоздил ее к кровати, и она не могла пошевелиться. Он кричал на нее, морща нос и раздувая ноздри, по правой стороне его лица проскочила кривая судорога, перекосившая рот. Джемре ощутила его дыхание на своем лице, поморщилась и зажмурилась, стараясь не видеть его. — Открой глаза! Открой! Его нет! Его давно съели черви! Он умер! Умер и похоронен! Сколько ты будешь еще звать его по ночам? Я устал! Она пыталась что-то сказать, но он зажал ей рот рукой, все сильнее и сильнее наваливаясь на нее. Джемре уже почти не могла дышать. — Я докажу тебе, что ты только моя! Прямо сейчас! Ты — моя! Я заслужил тебя! И получил в награду! И теперь могу делать с тобой все, что захочу. Его руки грубо тискали ее тело, причиняя боль, мяли, терзали, давили. Но еще больнее было слышать его слова, от которых выступал холодный липкий пот и сжималось сердце, готовое разорваться на куски. Джемре из последних сил выкрикнула имя единственного, кто мог ее вырвать из этого ада. — Дженк! Дженк! — и открыла глаза, вся дрожа. Дженк заглядывал ей в лицо, тряся ее за плечи. — Аллах, Аллах, Джем! Проснись! Это кошмар. Всего лишь кошмар… Джемре села на кровати. Перепуганный Дженк смотрел на нее расширенными глазами. Увидев, что она все-таки проснулась, он прижал ее к себе. Она еле переводила дух, вцепившись в него руками и сжимая так, что ногти впивались в его тело. Ее била крупная дрожь, волосы и тело были ледяными, влажными и липкими, но Джемре не замечала ничего. «Это был только сон…» — пронеслось в ее голове. Дженк гладил ее по спине, волосам. Она заплакала и засмеялась одновременно. — Ничего, родная, ничего… Все прошло… Я с тобой, я рядом, — его тихий голос успокаивал, руки нежно ласкали и убаюкивали, — ты напугала меня, я никак не мог тебя разбудить, и ты так страшно кричала… Джемре оторвала нос от его плеча и заглянула ему в лицо. Смотрела долго, радуясь тому, что это был только сон и ничего больше. Но он был такой реальный! Девушка облизнула пересохшие губы. Её глаза лихорадочно блестели, она всё ещё не могла вымолвить ни слова. Только смотрела. Принялась гладить его лицо, волосы, шею, плечи. Руки скользили по его телу, почувствовав тепло, речь вернулась к ней и полилась бурным потоком. — Дженк! Родной, любимый, милый, единственный, мой хороший, мой ненаглядный… — ласковые слова как из рога изобилия сыпались на него. Он немного улыбнулся, все еще обеспокоенно глядя на нее. — Ты жив, ты со мной! Никогда, слышишь? — она серьезно смотрела ему прямо в глаза, — Никогда не оставляй меня! Я умру без тебя! Я умру! Джемре мягко толкнула его в грудь, и он опустился на спину. Принялась осыпать его поцелуями. Целовала и гладила глаза, губы, нос, шею, грудь с такой быстротой, что он даже немного растерялся. — Джем… — Я хочу, чтобы ты был со мной… всегда. Хочу почувствовать тебя в себе… Сейчас! — бормотала она, продолжая ласкать его губами, языком, руками. Прежде, чем он успел что-то сделать или сказать, стянула с него легкие пижамные штаны и сжала в руках возбуждённую плоть. Дженк откинул голову и с шумом выдохнул воздух из легких. — Джем… Но она продолжала. Ощутив его возбуждение, уселась на него верхом и начала двигаться, извиваясь и постанывая, легла сверху, обхватила его голову руками и посмотрела в глаза. — Я хочу видеть тебя… Смотри на меня… я хочу… Хочу утонуть в твоих глазах. Она была как безумная, тёмные волосы разметались по белоснежным плечам, глаза горели диким блеском. То и дело облизывая губы, Джемре, вцепившись в него, доводила его и себя до исступления. Тёрлась, ласкалась, целовала, что-то шептала. Наконец вскрикнула от сладких судорог и упала на его грудь, тут же оказавшись под ним. Он, тяжело дыша ей в лицо, продолжал еще двигаться. Еще, еще, еще… и по его телу пробежала дрожь. С хрипловатым глухим стоном он расслабился, навалившись всей массой. Но будто ей этого было мало, она стиснула его руками и ногами еще сильнее, прижимая к себе и не позволяя ему отстраниться. Некоторое время они так и лежали, слившись в одно целое, переживая свои ощущения. Он приподнялся на локтях и смотрел на нее с восхищением. — Джем! Это безумие! Ты мертвого подымешь… При слове «мертвого» она вздрогнула всем телом и с новой силой обхватила его. — Никогда больше не говори так! — Ну всё, родная, всё… Я никогда не оставлю тебя. Я всегда буду рядом, — поцеловав ее в лоб, проговорил он. Наконец она немного расслабилась и выпустила его из своих объятий. Он улегся рядом, приподнявшись на локте, и долго смотрел, улыбаясь. Джемре приходила в себя и постепенно успокаивалась. — Джем? — А? — Где ты этому научилась? — его глаза озорно заблестели в темноте. Она посмотрела на него, сдвинув брови. — У тебя и научилась… — Да? Что-то я такого не помню… Джемре стукнула его по груди ладонью. — Ай! Ну, больно же… — он уже откровенно смеялся. И Джемре засмеялась тоже счастливым смехом, поцеловав то место, по которому ударила, и со вздохом облегчения опустила голову ему на плечо.

***

Дамла проснулась от странного ощущения, словно кто-то её толкнул в плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. Сначала девушка непонимающе смотрела на обстановку комнаты, а потом воспоминания вчерашнего вечера нахлынули на неё лавиной. Губы ее задрожали, она сделала несколько быстрых вдохов, пытаясь успокоится. — Ещё не хватало плакать перед ним! — сердито пробормотала Дамла. В доме стояла тишина. Из приоткрытого окна доносился шум ветра и шуршание листвы. Девушка, осторожно ступая по полу босыми ногами, вышла в коридор, затем заглянула на кухню и на террасу. Кроме неё в доме никого не было. Она вернулась в гостиную и, присев на диван, рассеянно обвела комнату взглядом. Только сейчас она увидела свои вещи, аккуратно развешенные на стульях у погасшего камина. На столике возле дивана лежала записка. «Срочно пришлось уехать по делам. Дарио». Всего несколько слов. И никаких объяснений. Как это было на него похоже. Дамла вздохнула и повертела в руках ключ, прилагавшийся к записке. Оделась она быстро. Вещи были сухими и всё ещё хранили отголоски жара в камине. От этого уютного тепла хотелось плакать. Дамла понимала, что совсем запуталась. В своих чувствах, в своих мыслях и планах. Много раз в жизни ей казалось, что она точно знает, как надо поступить, но судьба всегда преподносила сюрпризы, переворачивая все с ног на голову. Вызвав такси, девушка ещё раз с тоской осмотрела дом.

***

Сильный косой дождь поливал всех, кто присутствовал на похоронах. Дарио стоял без зонта, опустив голову, струи воды стекали по его лицу. Впереди стоял его дядя, могущественный Крестный отец, которого боялась и уважала вся Сицилия. Бруно Вентуро хоронил своего сына Альфредо. Дарио не был знаком лично ни с дядей, родным братом его матери, единственным, кто остался в живых из большой семьи Вентуро, ни, тем более, с его сыном. Всё, что он знал о них, было либо из скупых рассказов отца, который не очень любил говорить на тему семьи своей жены, либо из новостей средств массовой информации, но их тоже было немного, потому что писать о семье главы мафиозного клана было не принято и слишком опасно. Альфредо нашли мертвым в его квартире. Он умер от передозировки наркотиков. Позади Дарио стоял Джакомо Манкузо, под руку со своей новой женой. Анжелика Манкузо была молода и красива — яркая блондинка с черными глазами и изумительной фигурой с большим бюстом и широкими бедрами, но при этом очень тонкой талией. Такая фигура бывает только у итальянок. Прекрасно зная о своих достоинствах, она всячески старалась подчеркнуть их, даже в такой печальный день. Синьора Манкузо была ослепительно хороша в трауре. Когда ритуал закончился, дон Бруно развернулся на прямых ногах и, выпрямив спину, пошел к выходу с кладбища. Один из его людей держал над ним большой чёрный зонт. Остановившись на минуту напротив своего племянника, он посмотрел ему в глаза и, встретившись с ним взглядом, кивнул, положив руку ему на плечо. Дарио сжал ладонь дяди, выражая ему свое соболезнование, после чего тот проследовал дальше. К Дарио подошёл Манкузо и, увлекая его к выходу, сказал: — Поехали, сынок. Здесь больше нечего делать. Поедем ко мне, нам нужно поговорить. Анжелика из-за плеча мужа бросила быстрый взгляд на Дарио и, развернувшись, пошла впереди них, плавно виляя своими шикарными бедрами, обтянутыми черным платьем. Когда они приехали в особняк Манкузо, Дарио, промокший насквозь, подсел к камину и протянул руки к огню. Дон Джакомо налил ему и себе по рюмке коньяка, молча поглядывая на молодого человека и обдумывая, как начать разговор. Дарио одним глотком проглотил содержимое своей рюмки и задумчиво смотрел на огонь. Пламя, отражаясь в его стальных глазах, придавало им немного зловещий вид. — Дарио, мой мальчик, — наконец проскрипел дон Джакомо, — это большая утрата для твоего дяди! Подумать только, потерять единственного сына, наследника клана, да ещё и таким бездарным образом! Дарио продолжал молчать. Манкузо выдержал паузу, внимательно оценивая выражение лица будущего зятя. Но, ничего не сумев понять по его непроницаемой маске, продолжил: — Правда, хочу тебе сказать, что Альфредо всегда был непутёвым. Бруно измучился, пытаясь наставить его на путь истинный. Его сын совсем ни на что не годился, мог только сорить деньгами своего именитого отца и предаваться бесконечному разгулу и излишествам. При этих словах Дарио медленно перевел взгляд на дона Джакомо. — Я не был с ним знаком. И с дядей тоже. Отец не поддерживал с ними отношения. Хотя вы знаете это даже лучше меня. Вы ведь были партнёром папы долгое время, — Дарио смотрел на Манкузо так пристально, что под его тяжёлым взглядом тому стало не по себе, и он поспешил отвернуться, чтобы налить ещё по рюмке. — Но сейчас все изменилось! Ты не должен оставлять своего дядю одного в такой тяжёлый момент! Кто это сделает, если не его родной племянник, сын его обожаемой сестры. Бруно так и не смог простить твоему отцу, что он не защитил Серену. Я помню те времена… Он был безутешен и очень зол на Марко! Я даже боялся, что он убьет его, возможно, поэтому твой отец и прятался несколько лет после того случая, бросив своих детей на произвол судьбы. Лицо Дарио резко дернулось, скривившись гневной судорогой, и в глазах загорелся ледяной огонь. Но он тут же погасил это пламя и принял обычный бесстрастный вид с несколько презрительной складкой у рта. — Мой отец никогда не бросал своих детей, дон Манкузо, — по холодному тону Дарио, тот понял, что сказал лишнее. На пороге гостиной появилась Анжелика. Она переоделась, сняв с себя траур и надев нежное шелковое платье в постельных тонах, отделанное струящимися рюшами. В этом платье и с высокой причёской она выглядела просто богиней. Дарио поднялся ей навстречу. — Донна Анжелика! — подойдя к ней, он склонился и поцеловал ее тонкую ручку. Поднимая голову, внимательно посмотрел ей прямо в глаза, приподняв краешек губ в небольшой полуулыбке. Анжелика не спешила убирать свою руку. — Дарио, я так соболезную тебе! И дону Бруно тоже! — она попыталась сделать трагическое выражение лица, пока ее глаза плотоядно разглядывали молодого красавца. — Благодарю вас, — он развернулся к Манкузо, — дон Джакомо, вы правы, я обязательно нанесу визит дяде в ближайшее время. А сейчас, прошу простить меня, но мне нужно переодеться и привести себя в порядок. Дон Джакомо одобрительно кивнул головой в ответ на его слова. Дарио, еще раз бросив быстрый взгляд на будущую тещу, вышел из комнаты. Анжелика подошла к своему мужу, обернувшись и глянув на спину Дарио, обронила невзначай: — Они будут такой красивой парой, правда, дорогой? Дон Джакомо погладил ее по упругой попе и ответил, не скрывая своей радости: — Когда Дарио станет преемником Вентуро, они станут самой почитаемой и богатой парой на всей Сицилии, аморе миа!

***

Женщина в чёрном пальто и тёмном платке, полностью скрывающим её волосы, вышла из машины около небольшого домика, стоящего на отшибе на окраине Сиракуз. Бросив взгляд на тёмные окна, она подошла к двери, которую открыла своим ключом, и вошла внутрь. Едва женщина переступила порог комнаты, резко зажегся свет. Она вздрогнула и приложила руку к груди. Напротив себя она увидела очертания силуэта мужчины, небрежно развалившегося в кресле рядом со столиком, на котором стояла лампа. Он направил свет прямо ей в глаза. — Ты слишком задержалась, я уже хотел уходить, — женщина узнала его по голосу. Приложив руку ко лбу и пытаясь рассмотреть его лицо по ту сторону света, она ответила: — Я не могла раньше. И я ненадолго. Убери свет, пожалуйста. Мужчина выполнил ее просьбу, и она теперь смогла увидеть его лицо в полумраке. Черные волосы, челка, падающая на высокий лоб, из-под которой смотрели на нее серо-стальные глаза с насмешливым высокомерным выражением, твердый подбородок с ямочкой посередине. Женщина сняла платок и по плечам рассыпались белокурые волосы. — Прости, что заставила ждать так долго. Надеюсь, я компенсирую тебе это ожидание сполна, — она сбросила с себя пальто, оставшись в элегантном платье, обтягивающим ее идеальную фигуру с тонкой талией. Подошла вплотную и, усевшись к нему на колени, принялась целовать его, вороша его черные волосы. Ответив на поцелуй, он иронично посмотрел на нее. — Надеюсь, у тебя есть для меня еще что-то? Она высоко подняла брови и, улыбаясь, поманила его пальчиком. — Конечно! Будь спокоен, у меня много чего есть для тебя, Дарио. Вскочив с его колен и схватив за руку, увлекла в сторону кровати. Дарио встал с измятой постели и начал не спеша одеваться. Анжелика всё ещё лежала, расслабленно откинувшись на подушку и смотрела на него. — Ты какой-то отстранённый сегодня… Он застегнул брюки и, слегка развернув голову, ответил ей через плечо: — Тебе показалось, Анжи. Я такой же, как и всегда. — Не такой! Что с тобой? Тебя так расстроила кончина твоего кузена, которого ты даже ни разу не видел или есть другая причина? Дарио закурил, бросив на нее язвительный взгляд, присел на кровать и выпустил дым прямо ей в лицо. — И какая может быть еще причина, по-твоему? — Мими, конечно! Ты ведь видишься с ней в Турине? Джакомо не просто так тебя туда послал. — И-и-и? Тебя это напрягает? Женщина обиженно поджала губы, ничего не ответив. — Мне пора, — он встал, затушив сигарету в пепельнице, надел рубашку и начал застегивать пуговицы, задумчиво стоя перед окном. — Ты собираешься навестить дядю? Джакомо только этого и ждет. — Я подумаю над этим, — он обернулся и отправил ей еще одну насмешливую улыбку. — А тебе лучше тоже не задерживаться, пока твой муж не хватился тебя. Я выйду первым. Подхватив куртку, Дарио, не глядя на нее, исчез за дверью. Выйдя на улицу, он медленно пошел не оборачиваясь, засунув руки в карманы. Когда мужчина завернул за поворот и совсем пропал из виду, темная фигура отделилась от стены и, крадучись, стала продвигаться в сторону зарослей кустарников за домом, туда, где притаился тёмно-серый мерседес с тонированными стеклами. Едва сев в машину, молодой человек почувствовал чье-то присутствие рядом. Он резко обернулся и единственное, что успел увидеть — это ледяной взгляд металлических глаз, прежде чем прозвучал выстрел. Дарио, сидящий на заднем сидении, опустил пистолет. На шум выстрела из дома выбежала Анжелика. Подбежав к месту, откуда он послышался, женщина увидела Дарио, стоящего перед чужим мерсом и прикуривающего новую сигарету. Она метнулась к боковому окну и, задрожав всем телом, прошептала, схватившись за горло: — Это шавка Джакомо… — Да! Он следил за тобой. Кажется, твой муж не очень тебе доверяет. — Ты что, убил его? — А что я должен был делать? Дать подписать тебе и себе смертный приговор? Женщина стояла вся бледная, пытаясь справиться с волнением и внезапным приступом тошноты от вида крови. — Его будут искать, — она заглянула в безучастное лицо Дарио с испугом ища его взгляд. Тот, выпустив дым и сжав челюсти так, что желваки заходили, исподлобья смотрел на человека в машине с дыркой во лбу. Прищурив глаза, он ответил ровным голосом: — Его не найдут. Я проверил телефон, он не успел позвонить. Возвращайся домой как можно быстрее. Я займусь им. Анжелика побежала, постоянно оглядываясь и спотыкаясь, пока не скрылась за домом там, где оставила свой автомобиль.