Дженк проснулся оттого, что кто-то мягкими пальчиками трепал его щёки, дергал за нос и ерошил волосы.
— Ну же, вставай! Дженк!
— Что случилось, родная? — не открывая глаз, сонно пробормотал он, пытаясь нащупать жену рядом. — Иди сюда…
Джемре улыбнулась, глядя на него, сейчас он напоминал большого, довольного, ленивого кота.
Дженк сладко потянулся в постели и, с неохотой разлепив веки, вопросительно уставился на нее.
— Я хочу быстрее увидеть город! Давай позавтракаем где-нибудь. Тут сейчас всё так красиво, я как будто в сказку попала! — Джемре потянула его за руку.
— Милая, давай еще поваляемся, — он перевернулся, устроившись поудобнее, явно не собираясь вставать.
— Я звонила Дамле, она вне зоны. Надеюсь, она перезвонит позднее… — Джемре поднялась с кровати и подошла к окну.
Дженк качнул головой и слегка нахмурился.
— Она, смотрю, не торопится увидеть брата после долгой разлуки, — и тут же, улыбнувшись своим мыслям, продолжил: — Ничего, появится, я ей уши надеру за такое безразличие. Зато мы пока можем сполна насладиться нашим медовым месяцем, — приподняв голову и внимательно осматривая фигуру жены, добавил: — Джем! Это ведь наш первый настоящий медовый месяц!
Джемре оторвала взгляд от праздничного города за окном и, обернувшись, подарила ему ласковую улыбку.
— Любимая! Пусть он пройдет не зря. Иди сюда… — похлопав по месту рядом с собой, сказал он.
— Конечно! Надо осмотреть все достопримечательности!
— Досто… Что? Мы что, будем тратить на это драгоценное время? — хитро улыбаясь и подманивая ее пальцем, Дженк послал ей воздушный поцелуй. — Ну иди же! Хочу осмотреть главную достопримечательность в Турине!
Джемре стало смешно, она улыбнулась, весело сверкая на него глазами.
— Тебе бы все в постели валяться! Для этого необязательно было приезжать в Европу, — укоризненно покачала она головой, делая вид, что сердита.
Разочарование, явно написанное на лице Дженка, рассмешило ее еще больше. Она уже еле сдерживалась.
— Вставай! Давай! Пошли гулять! — смеясь, девушка хлопнула в ладоши и подкрепила свой призыв, больше похожий на приказ, бросив в него халатом.
Он откинулся на подушку, скорчил абсолютно несчастное лицо и простонал:
— Ну, Джем… Ты меня убиваешь…
— Ничего не хочу слышать! А то придется Турин по картинкам в интернете рассматривать. Так что иди, одевайся и вперед! Буду ждать тебя в холле, заодно куплю путеводитель.
Джемре была уже полностью одета в удобные джинсы, свитер и кроссовки. Ее наряд говорил о том, что она точно решила обойти весь Турин. Подхватив с кресла куртку и маленькую сумочку и подмигнув мужу, она выскочила за дверь.
Отель был удобно расположен в центре Турина, и Джемре не терпелось уже погрузиться в эту итальянскую праздничную суету и ожидание чудес. С улицы доносились звуки музыки. Она нетерпеливо прохаживалась по холлу, сунув нос в путеводитель с описанием всех возможных экскурсионных маршрутов по городу. И случайно налетела на женщину, которая только вошла в двери отеля. Немного смутившись, девушка поспешила извиниться.
— Простите, пожалуйста! Я загляделась и не заметила Вас… — помахав книжечкой в руке и смущенно улыбаясь, проговорила она на английском.
— Ничего страшного. Вы первый раз в Турине? — незнакомка обворожительно улыбнулась ей в ответ.
— Нет, не первый. Но в первый раз не было возможности увидеть город, я была занята другими делами… — красивая внешность женщины и ее открытая приятная улыбка сразу вызвали у Джемре расположение.
— Я была здесь не единожды, но не перестаю восхищаться этим городом и находить что-то новое и интересное, — незнакомка слегка вздохнула, — но сейчас мы с мужем приехали не отдыхать. Хоть он здесь и впервые, но, к сожалению, у него деловая поездка, а я напросилась с ним в надежде приятно провести время. Во время праздника не захотелось оставаться дома.
— Новый год в Европе! Я всегда мечтала посмотреть! У нас все совсем по-другому.
— Откуда вы? Я слышу у вас сильный акцент?
— Мы с мужем из Стамбула, решили устроить себе медовый месяц в Италии, — Джемре немного смутилась, ее произношение оставляло желать лучшего.
— А мы из Чикаго. Желаю прекрасного времяпровождения, наслаждайтесь городскими радостями и историческими ценностями, но главное — друг другом.
С этими словами незнакомка, одарив ее лучезарной улыбкой, чинно проследовала в сторону лифтов с гордо поднятой головой и сознанием своей неповторимости. Джемре проследила за ней глазами. Американка явно привыкла к всеобщему поклонению. Да это было и понятно. Жгучая брюнетка с огромными глазами, одетая по последней моде с броским макияжем, как у голливудской дивы, в ней явно чувствовалась огненная испанская кровь.
— Попалась, моя красавица! — Дженк резко схватил жену, сжимая её в медвежьих объятьях.
— Дженк, — немного смутилась Джемре, — неприлично так вот обниматься посреди отеля.
— Моя королева, это — Европа, а не Турция. Расслабься и наслаждайся жизнью.
Окинув быстрым взглядом окружающих, и убедившись, что никто не обращает на них никакого внимания, она улыбнулась и слегка потерлась щекой о его щетину, вдохнув свежий аромат, которым он благоухал после душа.
Взявшись за руки, они отправились покорять новые места.
Дженк смеялся, когда она, тыча пальчиком в свой путеводитель, останавливалась, восхищенно вздыхала и ахала, рассматривая прекрасные сооружения, которыми был напичкан исторический центр старинного города. Настроение было просто прекрасное, все кругом радовало глаз и воодушевляло делать бесконечные селфи.
Они фотографировались на фоне всего, что видели. Для начала прошлись по главным улицам, затем начали сворачивать во все переулки, которые попадались на пути. Праздничный город радовал их на каждом углу — новогодние украшения, наряженные елки, музыка, доносившаяся то тут, то там, выражение радости на лицах людей в предпраздничной суете, сновавших туда-сюда, масса таких же, как они, туристов, осматривающих исторические ценности и гуляющих в свое удовольствие. Все приводило их в неописуемый восторг. Джемре любовалась городом, а Дженк любовался женой.
Единственное место, где внимание Дженка ненадолго отвлеклось от любимой супруги, был Национальный автомобильный музей.
У Дженка загорелись глаза, когда он попал туда.
Рассматривая коллекцию музея, состоящую из редких моделей автомобилей, он радовался как ребенок. Тут было более двухсот оригинальных экземпляров и восьмидесяти марок, начиная с первых паровых машин 1769 года и заканчивая самыми современными болидами Формулы 1. Дженк знал их почти все. Он воодушевленно рассказывал Джемре о них, поглаживая таблички. Она слушала внимательно, наслаждаясь созерцанием не самих машин, а его детского восторга.
— Ты такой милый, Дженк, — нежно прошептала она ему на ухо, отчего он прервался на полуслове, немного удивленно глядя на нее, а затем радостно заулыбался, и в его теплых болотных глазах засветилось бесконечное счастье.
Вновь выйдя на улицу, они свернули на какую-то маленькую улочку и словно попали в зимнюю сказку — сотни ёлок различного размера выстроились в два ряда вдоль дорожки, создавая ауру волшебства. Джемре ахнула. Закружившись, как в танце, она глубоко вдохнула еловый аромат и тут же оказалась в объятьях мужа.
— Спасибо! — еле слышно выдохнула она.
— За что?
— За все… За то, что ты есть… — девушка смотрела ему прямо в глаза.
Они стояли, обнявшись, прямо посередине этой хвойной улочки. Люди проходили мимо, но эта парочка никого не замечала, кроме друг друга. Дженк склонил голову и поцеловал ее прямо в губы. Почему-то ей стало все равно, смотрит кто-то на них или нет, кто и что подумает или скажет. Сейчас никого больше не существовало, кроме нее и Дженка. Она ответила на его поцелуй пылко, жарко, вложив в него всю душу и все свое сердце. Стояла, обнимая его и вжимаясь в его тело, будто хотела раствориться в нем, забыв обо всем на свете.
— Я люблю тебя с каждым днем все сильнее… — его сладкий шепот разлился в ее голове, а тело уже настоятельно требовало ласк и близости с мужем.
С большим трудом они разомкнули объятия, вспомнив все же, что находятся на улице.
Внезапно она лукаво улыбнулась и бросилась бежать, прячась от него под елками.
Дженк даже забыл, что он взрослый серьезный мужчина, хозяин огромного холдинга, вдруг почувствовал себя мальчишкой, бегая за ней среди деревьев.
— Ах так! — он прищурил глаза и погрозил пальцем, — ну, держись! Поймаю, пеняй на себя!
— А ты сначала поймай! — хохотала Джемре, уворачиваясь и выскальзывая из его рук, как только он уже почти хватал ее.
Дженк даже запыхался, безуспешно пытаясь настигнуть ее. Его распирало и смехом, и в то же время, легким раздражением оттого, что она оказалась настолько верткой. Его лицо раскраснелось, а в глазах заплясали огоньки. Она остановилась так же резко, как и побежала, и, чуть не сбив его с ног, повисла у него на шее, заливисто смеясь.
— Не поймал! Не поймал!
— А вот и поймал! — он нежно поцеловал ее в кончик носа.
— Мы забыли сделать здесь фото! — Джемре схватилась за телефон.
Дженк повернулся, ища глазами того, кто мог бы их снять вместе. Его взгляд упал на пожилого мужчину, проходившего в этот момент мимо. Подойдя к нему, он обратился к нему с просьбой:
— Синьор! Пожалуйста, вы не могли бы сфотографировать нас, — протягивая ему телефон, добавил загадочным тоном, словно открывает большой секрет, — мы только вчера сбежали из Турции, чтобы пожениться.
Они встали в красивую позу на фоне раскидистой елки, но синьор недовольно покачал головой и причмокнул языком.
— Нет! Не так! Забудьте, что вас снимают! Наслаждайтесь своим счастьем, — мужчина с покровительственной улыбкой сделал им знак рукой, чтобы они не обращали на него внимания.
Молодые люди переглянулись. Дженк подхватил Джемре на руки и закружил, а она откинулась и распахнула руки в желании обнять весь мир. Они дурачились и позировали, смеялись и целовались. Дженк опустился на одно колено, а Джемре запрыгнула ему на спину. То делали серьезные лица, то корчили смешные рожицы.
Это было настоящее веселье, закружившее их и впервые подарившее им ощущение бесконечного праздника.
Распрощавшись с синьором, тепло поблагодарив его и выслушав длинные пожелания всех благ мира и вечного счастья в семейной жизни, они продолжили свой путь. О том, что день уже подходит к концу, им напомнили гудевшие ноги и урчавшие животы. Зайдя в первое попавшееся кафе, они, еле дождавшись, пока им принесут заказ, с жадностью накинулись на еду, запивая ее итальянским вином. Не глядя на удивленного официанта, который только и успевал подносить им тарелки, они съели добрую половину всего, что было в меню и, удовлетворенно откинувшись на стульях, весело посматривали друг на друга.
Чтобы вернуться в отель, они взяли такси. Застыли, сидя обнявшись на заднем сидении. Джемре положила голову мужу на плечо и рассеянно смотрела на картинку, мелькавшую за окном автомобиля, предаваясь своим приятным мыслям. Они проезжали по небольшим улочкам, то и дело сворачивая в переулки. Внезапно Джемре так резко подскочила, что Дженк от неожиданности даже слегка испугался. Она прильнула к окну и смотрела на что-то, не отрываясь. Он, тоже посмотрев в том же направлении, увидел, что они проезжают мимо того самого домика с фруктовым садом, в котором он жил, когда лечился.
— Дженк, — голос Джемре задрожал.
Она обернулась к нему, и мужчина увидел, что ее глаза наполнились слезами. У него даже защемило в груди при воспоминании о тех днях. Взяв ее лицо в ладони, он провел большими пальцами под ее глазами, стирая слезы и горько улыбнулся.
— Дженк! У меня сердце заболело… — Джемре приложила руку к своей груди, — я не могу без содрогания вспоминать те дни…
— Все прошло, милая. Все уже в прошлом. Сейчас все хорошо. Все хорошо.
Он уговаривал ее, прижав к себе и нежно поглаживая по волосам.
— Теперь все всегда будет хорошо…
***
Массимо уже заждался в кафе недалеко от университета. Сидел за столиком, рассеянно глядя в окно и проворачивая пустую чашку на блюдце, что стояли перед ним. Официант принес ему уже третью чашку кофе, когда он наконец увидел того, кого ждал. Камилла, явно не торопясь, медленно подходила ко входу в кафе.
Когда она вошла, он поднялся ей навстречу и, как настоящий джентльмен, помог усесться за столик.
— Чао! — Камилла немного улыбнулась, видя выжидательное выражение, написанное на его лице. — Как дела?
Он приподнял брови.
— Тебе тоже привет! Ты позвонила мне и пригласила, чтобы узнать, как мои дела? Очень мило с твоей стороны.
— Ты все равно бродишь за мной словно тень. Вот я и подумала, может быть, нам выпить кофе и поговорить, как старым добрым друзьям… — она обольстительно приподняла краешек губ, кокетливо глядя на него.
Он насмешливо ухмыльнулся.
— Я приглядываю за тобой по просьбе твоего отца, а не потому, что мне больше нечем заняться. Наоборот, у меня просто куча дел последнее время благодаря твоему женишку.
Камилла оживилась при упоминании Дарио, и мужчина, сидящий напротив нее, это заметил. Массимо отвернулся, пытаясь скрыть злость, блеснувшую в его глазах.
— Я слишком хорошо тебя знаю, Камилла. Выкладывай, что ты от меня хочешь.
Она не перестала кокетничать, подавшись вперед и протянув руку, провела пальчиком по его щеке и спустилась к губам, сказав с явной издевкой в голосе:
— Ты, конечно, знаешь меня. Но не будь так уверен, что слишком хорошо.
От ее прикосновения он непроизвольно вздрогнул и посмотрел на нее с удивлением.
Она резко откинулась на спинку стула и сказала:
— Но на этот раз ты прав, я действительно хочу от тебя кое-что.
Поймав немой вопрос в его глазах, она продолжила:
— Ты можешь организовать слежку за Дарио? Само собой, чтобы никто не знал об этом.
— Ну, конечно! О чем я вообще? Дарио! Твой суженный совсем забыл про тебя? Не звонит и письма не пишет?
Камилла прожгла его злым взглядом.
— Так ты поможешь мне или нет? — уже безо всякой улыбки резко бросила она.
— Зачем тебе это? Хочешь знать нет ли у него кого-то, кроме тебя?
Камилла отвернулась, а Массимо продолжил, явно насмехаясь.
— Ну, естественно! Он живет монахом и только и ждет, когда же состоится ваша свадьба!
— Я понимаю, что у него могут быть связи. Но одно дело — девки в борделе, а другое — если у него есть постоянная любовница.
— И как же я это узнаю? Даже если есть, он проводит в Турине день-два, иногда неделю, затем исчезает. У него, насколько я понимаю, есть и свой бизнес, он не занимается только делами твоего отца. К тому же всю грязную работу выполняю я. Наш новый шеф не желает пачкаться. Он, видите ли, просто «контролирует процесс».
Массимо презрительно хмыкнул, дернув головой. Она молчала. Подумав немного, он прищурился:
— А что ты сделаешь, если узнаешь, что у него есть другая?
Камилла слегка покраснела и сжала губы, ее желтые глаза загорелись недобрым огнем.
— Очень надеюсь, что это не так. Для его и ее блага.
— И что сделает малышка Мими? Топнет ножкой и побежит к папочке?
— Почему бы и нет!
— Я не знаю, как поведет себя твой отец сейчас, когда Дарио остался единственным близким родственником Крестного отца. Никто не пойдет против Бруно Вентуро. Но, с другой стороны, неизвестно еще, как сам дон Бруно примет своего племянничка. Он непредсказуем, — задумчиво ответил Массимо.
Камилла помолчала. После непродолжительной паузы, спросила вновь:
— Ты много говоришь, но так и не сказал самого главного — поможешь мне или нет? Я не собираюсь обращаться к папе. Если у меня есть соперница, я сама с ней разберусь. Или я не дочь своего отца.
По тому, как Камилла вскинула голову и сузила глаза в щелочки, Массимо понял, что она не шутит.
***
Дженк, выйдя из такси, подал руку Джемре. Она улыбнулась ему ласковой благодарной улыбкой и сжала его руку в своей. Неподалёку от входа в отель громко играла живая музыка, и танцевали люди в ярких костюмах и сверкающих новогодних украшениях. Джемре потянула за руку мужа, зачарованная страстной итальянской песней. Прямо на тротуаре развернулось красочное уличное представление. Мужчины и женщины танцевали, подпевая красивой итальянке с низким мелодичным голосом. А в центре круга стоял факир, исполняющий трюки с огнём.
Джемре не могла отвести глаз, любуясь этим фаер-шоу и подпевая прекрасной певице, не понимая ни слова, но чувствуя кожей итальянские страсти.
Неожиданно одна из танцующих девушек схватила Джемре за руку и потянула в самую гущу кишащей толпы.
Дженк не мог налюбоваться женой, которая попала в самый водоворот представления. Весело смеясь, Джемре вторила движениям танцоров. Она попыталась вытащить и Дженка в круг, но он вместо этого резко притянул ее к себе. Джемре обняла мужа за шею, а он смотрел, как околдованный и не мог отвести взгляда от неё такой — раскрасневшейся, счастливой, со сверкающими глазами, в которых отражался живой огонь. Дженку показалось, что языки пламени потекли по его жилам, сердце пропустило удар, а затем пустилось в бешеный галоп. В следующую секунду он впился в ее губы, чувствуя, что страсть разрастается в нем, давая о себе знать безумным желанием. Дженк целовал её так жарко и жадно, что у обоих закружилась голова. Увидев в её глазах то же голодное пламя, что и бушевало внутри него, он потянул жену за руку по направлению к отелю.
В номер они просто ввалились, громко хохоча и не выпуская друг друга из объятий. Дженк упал на кровать, утягивая Джемре за собой, раздевая, не отрываясь от ее губ. Она сама помогала ему освобождать себя от одежды, послушно поднимая руки и смеясь над тем, как живо он расправился с её джинсами, рывком стянув их вместе с бельём. Снимая с мужа куртку и свитер, увлеченно отвечала на его поцелуи, дрожа от нетерпения.
Его губы жадно впивались в её шею, царапая щетиной и оставляя влажные следы, нетерпеливо втягивали нежную кожу в ямке между шеей и плечом. Горячее дыхание коснулось солнечного сплетения, а затем жадный рот по очереди прихватил напряженные чувствительные соски, щекоча языком и волнующе посасывая. На несколько секунд Дженк отстранился, и Джемре застонала от разочарования, но он уже снова целовал её губы, смотря на неё шальным взглядом.
Его руки, казалось, были везде. Настойчиво гладили, ласкали, проникали в самые потаённые уголки её тела, заставляя ее дрожать и скулить от удовольствия. Он, не отрываясь, целовал её, сминая нежные губы в жёстком и требовательном поцелуе.
А ей всего было мало, она с жадностью ловила поцелуи, ласки, откровенные нескромные касания, мучительно желая большего. Джемре раскрывалась как цветок, без тени смущения отдаваясь ему.
Громкие стоны жены выбросили последние крохи разума и самоконтроля далеко за пределы реальности. Дженк навис над ней и, прижимаясь, проник в податливое тело, сходя с ума от невероятного чувства обладания. Она двигалась ему навстречу судорожно, рваными движениями, кусая губы и извиваясь. Подхватив рукой её коленку, он закинул ее ногу к себе на плечо, притискивая к себе жаркое тело, двигаясь в бешеном ритме.
Оглушённые невероятной страстью, они почувствовали, что их кружит в вихре чистейшего и яркого наслаждения.
Дженк отстранился, резко перевернул ее на живот, приподнимая её бедра, заставляя подчиняться его властным рукам. Его ладони переместились с гладких нежных ягодиц на спину. Она гибко изогнулась, словно кошка, открываясь еще больше.
Он всё глубже и глубже проникал в пылающее, истекающее соками, нежное лоно. Твердил её имя, двигаясь все сильнее и яростнее, теряясь в первобытных инстинктах и невероятном наслаждении. Джемре почувствовала, как муж навалился сверху, крепко схватив и прижав её к себе, вошёл, будто пронзив, доставляя невероятное наслаждение обоим, вызывая у нее сладкие протяжные стоны, идущие из самой середины груди. Медовые ласки мужа лишили её воли, а оргазм уже накатывал обжигающей волной. Чувствуя мягкие спазмы внутри любимой женщины, Дженк сам упал в яркий и слепящий острый экстаз, обжигающий и холодящий одновременно.
Тяжело дыша, весь взмокший, он перевернулся на спину, сгребая её в свои объятья и увлекая за собой.
Джемре положила голову ему на плечо, не в силах унять дыхание, закрыла глаза. Он, поцеловав ее волосы и не разжимая объятий, откинул голову на подушку. Через какое-то время его тело окончательно расслабилось, и он начал проваливаться в благодатную дрему. Уже почти сквозь сон, в последних отголосках бодрствующего сознания, Дженк услышал голос жены:
— Кажется, Дамла так и не перезвонила сегодня…
