***
Всю долгую дорогу до Антакьи, показавшейся Джемре бесконечной, она чувствовала недомогание. Заснуть не получилось даже на минуту, тошнота то и дело подкатывала к горлу, а голова кружилась. Обеспокоенный Джихангир бросал тревожные взгляды через плечо. Несколько раз ему даже пришлось останавливать машину, чтобы Джемре могла выйти подышать свежим воздухом. — Извините, госпожа, что вмешиваюсь, но вам надо ко врачу. Господин Дженк сойдёт с ума, если вы вдруг заболеете! Он доверил мне вас и не сносить мне головы, если с вами что-то случится. Вы уж позаботьтесь о себе… Водитель растерянно смотрел на бледную госпожу, на лбу которой блестели капли холодного пота. — Да, ты прав, Джихангир! Когда приедем, обязательно схожу к врачу. Но ты не волнуйся, это просто расстройство желудка. Пройдет… К вечеру они добрались до родительского дома Джемре. Радостный Рюзгяр выскочил из дверей, едва завидев машину, и повис на шее любимой мамочки. А белоснежный пушистый щенок крутился под ее ногами, скуля и покусывая, настойчиво требуя внимания к себе. Стоило ей тяжело опуститься на диван в гостиной, как малыши устроились на её коленях, тесно прижавшись друг к другу. Крепко обняв сына, Джемре почувствовала, что ужасное напряжение последних дней немного отступило. — А как ваши дела? — спросила она у матери, замечая ее расстроенный вид. — Ох, Джемре, ох! — запричитала бабка, не давая госпоже Сехер и рта раскрыть. — Это вы там по курортам ездите! А нам так тяжело, так тяжело! — Что случилось? — забеспокоилась Джемре, оглядывая присутствующих. — Где Дживан и Айше? Только сейчас она вспомнила, что должно было состояться бракосочетание брата. Из-за трагических событий это совершенно вылетело из ее головы. Но дом не выглядел так, будто в нем идут приготовления к свадьбе, а мрачные лица бабушки и матери наводили на мысли, что произошло что-то непредвиденное. — Это всё эта девчонка, будь она неладна! — демонстративно громко вздохнула госпожа Нариман. — Девчонка? — Да, Айше! — пояснила Сехер. — Наш Дживан был так добр к ней, собирался на ней жениться. Но потом на УЗИ выяснилось, что Айше не беременна. Она раньше делала тест, но тест неправильно показал. Врач сказал, что такое бывает. Вот наш Дживан и решил пока повременить со свадьбой, раз ребёнка нет. — А эта ненормальная взяла и обиделась, что Дживан отменил свадьбу! Ей, видите ли, нужен официальный брак, а не просто отношения! Сама залезла под него, а теперь недовольна, — перебила её Нариман. — Она уехала из нашего дома. Вернулась в Стамбул, — мать закончила рассказ, поджав губы в недовольную складку. Ее осуждающий взгляд, до боли знакомый Джемре, ясно давал понять, как сильно ее возмущение. Джемре устало вздохнула. Конечно, найти помощницу по дому можно быстро и легко. Но хотелось быть уверенной, что она не сбежит при первой возможности, устав от постоянных придирок Нариман и бесконечных нравоучений Сехер. На пороге комнаты появился заспанный хмурый Дживан. Он сухо поприветствовал сестру и уселся за стол. Мать тут же налила ему кружку чая и поставила перед ним тарелку со свежими пирогами. Беседа никак не клеилась. У Джемре язык не поворачивался рассказать о трагических событиях в Италии, Сехер сидела молча с кислым видом, а бабушка всё бурчала о неблагодарных девицах. Рюзгяр уже сонно хлопал глазами, так и норовя уснуть на коленях у Джемре. А Дик, вытянувшись на половину дивана, уже давно спал, пуская слюни и иногда смешно подергивая лапами. Джемре поняла, что больше не выдерживает и ей срочно нужно принять горизонтальное положение. Пожелав всем спокойной ночи и взяв за руку сына, она направилась в его спальню. Верный песик посеменил вслед за своим маленьким хозяином. Джемре легла на кровать, прижав к себе сына и поглаживая его кудрявые волосы. Улыбнулась, подумав о том, как сильно она соскучилась по нему. — Мама, спой мне песенку, — проговорил мальчик, укладывая головку ей на плечо и обнимая ручкой за шею. Джемре тихо запела колыбельную. Дик, устроившийся в их ногах, поскуливал, словно подпевая. Глаза женщины закрылись сами собой, и она провалилась в глубокий спокойный сон впервые за последнюю неделю. Наутро Джемре почувствовала себя гораздо лучше, но визит к врачу решила все же не отменять. Рано встав, она в одиночестве сидела на кухне, держа в ладонях чашку только что сваренного ароматного кофе, словно хотела согреть о нее озябшие руки, когда вошел Дживан. Покосившись на сестру, он влез в холодильник и, доставая оттуда контейнеры с едой еще с вечера приготовленные для него матерью, ядовито спросил: — Ты надолго приехала? Или сразу вернешься к своему ненаглядному муженьку? — его настроение ничуть не улучшилось со вчерашнего вечера. — Не знаю пока. А что? — Джемре отхлебнула из чашки, глядя прямо перед собой. — Девочка, хватит думать только о своих развлечениях! Лучше бы матери помогла! — О чем ты? — опешила она. — Эта невоспитанная уехала и теперь матери приходится делать всё по дому самой! — Не переживай, я останусь, пока не найдем замену Айше, — не собираясь выслушивать весь тот негатив, который, видимо, брат решил излить на нее с утра пораньше, Джемре решительно встала и вышла из кухни. Спустя пару часов Джемре уже сидела на приеме у врача в Центральной районной больнице Антакьи, где сама работала раньше. Многие из медперсонала поменялись с того времени, но остались еще те, кого она знала. Доктор Зулейха, проработавшая в клинике больше двадцати с лишним лет, была одной из них. Госпожа доктор внимательно просмотрела все результаты обследования молодой женщины и тепло улыбнулась ей одними глазами. — Ты не беременна, дорогая. — Я знаю, сделала тест, он показал отрицательный результат. Но я так плохо себя чувствую, тошнота и спазмы в желудке просто невыносимы, что я подумала, вдруг тест ошибочный. — Как давно это началось? — Несколько дней… Мы с мужем отдыхали в Италии на праздниках, но потом произошла одна авария… После нее я и почувствовала дурноту в первый раз. — Возможно, это из-за сильного стресса или недоедания. Хотя УЗИ покажет беременность не раньше третьей недели. Поэтому рекомендую пройти обследование повторно и обязательно показаться неврологу и гастроэнтерологу. — Госпожа Зулейха… Я переживаю… — О чем, милая? — У меня случился выкидыш недавно. Ничего не предвещало, и вдруг… — Джемре уставилась на свои руки, нервно теребящие обручальное кольцо на пальце. — В больнице тогда сказали, что у ребенка была патология… А вдруг это повторится снова? Она подняла на женщину глаза, в которых уже начали скапливаться слезы. — Ну, что ты милая! Не надо так думать. Это может случиться с каждой женщиной, а потом у многих появляется позже ещё орава малышей. Все в руках Аллаха. Но о своем здоровье нужно заботиться. Тепло распрощавшись с госпожой Зулейхой, Джемре шла по коридору, ничего не замечая вокруг. Тягостные мысли не оставляли ее. Спустившись по лестнице, она уже приближалась к выходу, как услышала, что кто-то окликает ее по имени. Вздрогнув, Джемре остановилась и оглянулась. — Джемре! С широкой улыбкой на лице ее догонял высокий представительный мужчина лет тридцати. Практически поравнявшись, он протянул ей руку со словами: — Хай! Как я рад тебя видеть! Я сразу тебя узнал, хотя ты изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты стала ещё красивее и элегантнее! Жизнь в Стамбуле явно пошла тебе на пользу. — Доктор Барыш! Здравствуйте! — Джемре слегка сжала крепкую мужскую ладонь тонкими пальцами и еле заметно улыбнулась. Она бросила на него быстрый взгляд, заметив в темных волнистых волосах прямо надо лбом седую прядь, которой не было раньше. Барыш задержал ее руку в своей, накрыв второй ладонью, и рассматривал Джемре с откровенным восхищением. Его глаза, настолько темного цвета, что казались почти черными, радостно блестели из-под широких прямых бровей, разлетающихся как стрелы к вискам. Слова бывшего коллеги вызвали горькую усмешку на губах женщины, и она аккуратно постаралась высвободить свою кисть, на что тот совершенно не обратил внимания, продолжая сжимать ее руку в своих. Наконец Джемре удалось освободиться, и она спросила его, пытаясь предотвратить возможные расспросы: — Я тоже очень рада, господин доктор. Как поживает ваша жена? — Элиф? Ты можешь не называть меня столь официально вне работы? — он криво усмехнулся. — Мы развелись, и она уехала в Анкару поднимать отцовский бизнес. Ты знаешь, мы всегда были слишком разными. Выдержав паузу, чтобы посмотреть, какой эффект оказали его слова на женщину, он продолжил: — Я скоро переезжаю в Стамбул! Получил приглашение возглавить отделение нейрохирургии в Центральной клинике. — Правда? — Джемре удивлённо вскинула брови. — А ты приехала погостить у матери? — Да, приехала погостить, — бессмысленно повторила за ним слова Джемре. — Я сменился с дежурства, могу подвезти тебя до дома. Джемре собиралась отказаться, сейчас ей хотелось просто пройтись по улицам города, чтобы снять напряжение и подышать свежим воздухом, а заодно и привести в порядок свои мысли, но, видя откровенную радость в его глазах, она передумала. До дома госпожи Сехер они доехали за пятнадцать минут. Все это время старый знакомый пытался расспрашивать Джемре о жизни, на что получал только односложные ответы. Ее рассеянный вид не остался им незамеченным и, в конце концов, он спросил, внимательно глядя на женщину рядом: — Ты чем-то расстроена? Можешь поделиться со мной. Ты же знаешь, я всегда готов помочь, чем только смогу. Зачем ты приходила в клинику? Проблемы со здоровьем? Слегка помедлив и отведя глаза в сторону, Джемре немного неуверенно ответила: — Нет, просто желудочные расстройства, а так все в порядке. — Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если тебе что-то понадобится… Я пробуду здесь еще около месяца, пока не решатся все вопросы с переводом на новое место. — Знаю, Барыш, спасибо тебе. Но, думаю, этого не понадобится. — Надеюсь, мы встретимся на берегах Босфора, — он обаятельно улыбнулся и, достав из нагрудного кармана куртки визитку, сунул ей в руку. Джемре, кивнув, машинально повертела карточку в пальцах и закинула в сумочку. Они подъехали к дому как раз в тот момент, когда госпожа Сехер с большой сумкой наперевес подходила к калитке. Джемре вышла из машины и, помахав мужчине рукой на прощание, направилась к матери. — Кто это? — спросила ее госпожа Сехер, глядя на автомобиль. — Доктор Барыш Туран, мы работали с ним раньше в хирургическом отделении. — А-а-а… — многозначительно протянула женщина, внимательно посмотрев на нее. Сехер разбирала сумку с покупками, принесенную с рынка, косясь на задумчивую дочь. — Дочка, что случилось? Я заметила, что ты сама не своя с тех пор, как вернулась… Напряжение Джемре достигло такого пика, что она больше не могла сдерживаться. Слезы проливным дождем хлынули из глаз, словно желая смыть все печали и освободить ее душу от переживаний. — Мама! Мамочка! — она обняла мать и, всхлипывая, уткнула мокрое лицо ей в плечо. Сехер гладила дочь по спине, не мешая выплакаться. Наконец, вместе со слезами дав выход своему огорчению, Джемре рассказала ей обо всем. Мать выслушала дочь молча, не перебивая, лишь осуждающе поджав губы и покачивая головой, когда речь зашла о Дамле. — Так вот почему этот бродяга, твой муж, не приехал. Понятно… — проговорила она, как только та замолчала. — Дженк очень тяжело переживает смерть Дарио. И он так волнуется за Дамлу! — Эх, дочка! Эта глупая девочка чуть не вышла за нашего Дживана! Аллах отвел! Решила бегать за этим итальянцем. И замуж за него выскочила! Тайно! Как будто есть, что скрывать! — госпожа Сехер сокрушенно цокнула языком. — Оф, Джемре, оф! Этот тип одного поля ягода с твоим мужем! Так же заморочил девушке голову, женился без позволения её родни. Разве так можно? — Да что ты говоришь, мама? — Джемре не могла поверить своим ушам. — А что я говорю? Разве я не права? Даже твой муж был против этого брака, как я понимаю! — Дарио очень любил Дамлу, а она любила его! Как и мы с Дженком любим друг друга! Разве плохо, что они поженились? — А что хорошего в тайной свадьбе, дочка? — у Сехер на этот счет было собственное мнение. — Дживана Аллах уберег спутаться с этим непутевым семейством. Твой муж не подарок, а уж его друг и вовсе сомнительный тип! Впрочем, я не удивляюсь! По выражению лица матери, Джемре поняла, что она снова взялась за старое, а именно — обвинять во всем Дженка и его семью. — Дарио не был сомнительным типом, он был успешным бизнесменом… — Бизнесменом, связанным с мафией! Знаем мы таких! Поэтому его и убили. Дамла хорошо еще отделалась, слава Аллаху, сама не пострадала. Да и вас всех мог подвести этот «успешный бизнесмен», — Сехер заводилась все больше. — Вы тоже могли пострадать из-за него! Аллах-Аллах! Я как представлю, что Рюзгяр мог остаться сиротой! Сехер закатила глаза, а Джемре поспешила закончить разговор, вытирая платком слезы, уже сильно пожалев, что вообще начала его.***
Дамла не могла ни есть, ни спать. Лежа на кровати, бессмысленно изучала потолок часами. Она уже не плакала, все слезы давно закончились. Пока Дарио не нашли, она отказывалась считать его мертвым. Но надежды на то, что он может оказаться жив, таяли с каждым днем. Поиски возобновились, как только подключился дядя Дарио. Бруно Вентуро держал это дело под контролем, но результатов все равно никаких не было. Спустя еще несколько дней, перерыв всю реку и окрестности в радиусе десяти километров от злополучного моста, спасательные работы все же свернули. Дарио записали пропавшим без вести, но начальник полиции, сообщивший об этом Марине и Дамле, прибавил, что река По полна притоков и извилин, образующих старицы, и, если тело занесло в одно из небольших круглых озер со стоячей водой, заполненных илом, его запросто могут не найти никогда. Дамла категорически отказалась возвращаться с братом и невесткой на родину, но уговорить Дженка оставить ее в Италии смогла только Марина. Она обещала ему приглядывать за молодой женой своего брата. Женщины поселились в домике с фруктовым садом. В свою квартиру Дамла боялась возвращаться, вспоминая нападение. Однажды к ним наведался дон Бруно Вентуро, самолично приехавший в Турин, чтобы проконтролировать поиски племянника. От его пронзительного взгляда у Дамлы побежали мурашки по спине. Перекинувшись несколькими словами с Мариной, которая почтительно, но твердо заявила ему, что позаботится о невестке сама, он удалился, горделиво неся седовласую голову. — Как ты, дорогая? — мягкий женский голос вывел девушку из задумчивости, хотя она даже не смогла бы с точностью сказать сейчас, где витают ее мысли. Дамла покосилась на дверь и лишь потом повернула голову. — Ничего не изменилось, хочу умереть. Марина подошла и присела на край кровати, погладив ее по руке. — Так не может продолжаться. Вставай! Мы уезжаем на Сицилию. Дамла прожгла ее взглядом. — Я никуда не поеду отсюда! — слишком резко сказала она и, сглотнув комок в горле, продолжила дрогнувшим голосом. — Вдруг он еще найдется… — Милая, если будут новости, нам сразу же сообщат. Что ещё мы можем сделать? — женщина смахнула слезы, повисшие большими каплями на ресницах. — Поверь мне, если вдруг так случится, что он окажется жив, он вернётся домой. Он всегда возвращался домой… Марина, все время державшаяся стойко, пытаясь подавить горе в себе, внезапно сгорбилась, и слезы ручьем полились из ее глаз, оставляя мокрые дорожки на лице. Дамле вдруг стало безумно ее жаль, и она почувствовала укол совести за свое поведение. Она села на постели, и притянула к себе Марину, плача вместе с ней. — Если бы я только знала, что он задумал, когда ввязался в это дело! Если бы я знала, зачем ему сдалась эта чертова помолвка… Он мне многого не рассказывал, не хотел волновать меня! Он всегда старался держать меня подальше от своих дел… Так же как наш отец… — сквозь всхлипы проговорила женщина. Дамла обнимала ее, гладя по кудрявым светло-каштановым волосам. Слегка отстранившись, заглянула в темно-голубые глаза, сейчас похожие на прорвавшееся дождем летнее небо. — Поедем на Сицилию! Я просто не могу здесь больше оставаться! Я задыхаюсь здесь! Этот северный город кажется мне теперь кладбищем! — Марина смотрела на невестку умоляюще. — Я хочу вернуться к солнцу и цветам, морю и апельсинам, что растут во дворе. Прошу тебя, уедем! Если он жив, он найдет нас дома, а если нет, то его душа все равно будет там, у родного моря, а не здесь. Дамла провела ладонью по ее мокрому лицу и внезапно севшим голосом прошептала: — Хорошо, поедем домой…