Орлы или вороны?

                                          ***       Занятия с новисами у Сергея Розанова на сегодня закончились, но молодой человек решил на катке задержаться.       - Серёг, ты что домой не идёшь? Пришёл помочь нам с Алинкой потренироваться? - добродушно-насмешливый вопрос Дани Глейхенгауза заставил Розанова обернуться и широко улыбнуться в ответ.       - Ну, я вряд ли смогу вам чем-то помочь... Все говорят, что ты ставишь Алине какую-то шедевральную прогу. Захотелось самому посмотреть и оценить, ты не против? - Сергей вложил в свой вопрос максимум вкрадчивой мягкости, чем не только удивил, но и обезоружил друга.       Стиль общения у Розанова с Даниилом обычно был немного насмешливым, изрядно сдобренным "шпильками" и лёгкими подколами, к чему Глейхенгауз давным давно привык и не обращал внимания на большую часть выпадов в свой адрес. Если же Сергей начинал входить в раж, как бы вызывая его на словесную дуэль, то Даниил с ходу парировал эти "наезды", поскольку обладал не менее острым языком и к тому же более скорой реакцией, чем в конце концов заставлял Сергея ретироваться. При прочих равных склонностях у обоих молодых людей к юмору и острому слову, они всё же кардинально отличались друг от друга. Даниил был мастером импровизации. Лёгкий в разговоре, да и вообще по жизни, он много шутил, но беззлобно - так, чтобы даже объект его насмешек мог от души над собой посмеяться. И завести его на вербальный баттл, где состязание шло уже не в "лёгкой пехоте" юмора, а в "тяжёлой артиллерии" сарказма, было задачей сложной. Единственный, пожалуй, кому удавалось втянуть его в жёсткий словесный спарринг, был Серёга Розанов. Тот, не обладая склонностью к импровизации, которой щедро наградила Глейхенгауза природа, готовился ко всему заранее, подбирал слова и образы тщательно, мысленно проигрывая десятки раз, как он дезориентирует и загоняет "соперника" своей яркой тирадой в угол. И хотя Сергей, как опытный шахматист, пытался просчитать все возможные ответы наперёд и подготовиться к ним ещё "на берегу", победную чашу ему очень редко удавалось не то, чтобы испить до дна, но хотя бы слегка пригубить...       - Алин, ты не против, если Сергей Александрович сегодня будет присутствовать на нашей тренировке? - задал вопрос Даниил, хитро подмигнув при этом девушке.       Алина доверчиво посмотрела своему тренеру-хореографу в глаза, потом улыбнулась, смущённо пряча улыбку в воротник олимпийки, и даже не взглянув на Розанова, спокойно ответила:       - Я не против. Только пойдёмте уже быстрее на лёд, Даниил Маркович.       Розанов смотрел, как девушка буквально выпорхнула на каток и быстро начала нарезать круги, чтобы разогреться и приступить к отработке программы и образа в ней. "Черный лебедь", которого Даниил ей поставил в этом году, был настолько плотно начинён сложными шагами дорожек, непростыми заходами на каскады и элементы, что Алина очень боялась к началу сезона так и не выкатать эту программу достойно... так, как задумывал и хотел бы видеть её Даниил.       Хлопнув Сергея по плечу, Глейхенгауз поспешил на лёд вслед за девушкой. Алина, разогревшись и сняв ставшую ненужной олимпийку, стала искать глазами, куда бы её положить. Даниил уже к ней подъезжал и, перехватив взгляд девушки, протянул руку за кофтой:       - Давай сюда, не отвлекайся, начинай с дорожки и не забудь следить за руками!       Алина послушно отдала олимпийку хореографу, который не нашёл ничего лучшего, чем обвязать её за рукава вокруг своих бёдер, чтобы не мешалась и не занимала рук.       В течение часа оба так увлечённо отрабатывали на льду образ Чёрного лебедя, что, казалось, позабыли обо всех на свете, включая Сергея Розанова, неотрывно следившего за ними, пару юниорок, дополнительно занимавшихся техникой чуть поодаль с Дудаковым, и Время, которое, залюбовавшись на этих двух молодых и талантливых, словно бы специально замедляло свой ход, чтобы растянуть для них момент творческой близости и душевного единения...       Сергей сидел за тренерским столом в лёгком полумраке, специально не включая свет, чтобы не привлекать к себе внимание и иметь возможность спокойно наблюдать не только за работой друга и новой программой Алины, уже отлично у неё получавшейся, но и за особенными отношениями между хореографом и его ученицей, которые не укрылись от цепкого взгляда молодого человека.       Даниил и Алина кружили на белом льду, как два чёрных красивых лебедя по замёрзшей глади озера, то расходясь в разные стороны, чтобы дать возможность друг другу "пропеть" свой прекрасный танец сольно, то сливаясь в синхронном парении двух тел и душ.       Розанов смотрел на освещённое пятно ледововой сцены и чувствовал, как бессилие сковывает его руки, пробирается языками ледяного пламени в сердце и беспристрастным голосом чётко артикулирует в голову мысль: "Это будет шедевр, и у тебя нет власти, чтобы помешать этим двоим явить его миру в назначенный час". Повинуясь инстинктивному желанию поймать этот момент работы обоих над программой и сохранить у себя, чтобы иметь возможность вернуться к нему в любой момент, если понадобится, Розанов достал телефон и сделал несколько кадров...                                           ***       - Сергей Александрович, постойте, пожалуйста! - звонкий голосок, произнёсший его имя, заставил Розанова резко обернуться.       - Да, Алина...       - Сергей Алексеевич, когда мы с Даниилом Марковичем катали вместе "Лебедя", я обратила внимание, что вы делали снимки... А можно на них взглянуть?       Розанов немного опешил, словно его поймали на месте кражи и теперь попросили вывернуть карманы, но быстро взял себя в руки и, поспешно натянув улыбку и кивнув головой, сказал:       - Конечно можно, Алин, пойдём присядем вон там, и я тебе всё покажу.       Алина последовала за Розановым в предложенное им место, и как только мужчина нашёл в галерее нужные снимки и протянул девушке телефон, сразу же уткнулась глазами в экран.       Девушка медленно рассматривала каждую фотографию, потом, тщательно изучив их все, снова вернулась к началу и, наконец, подняв глаза на Розанова, робко спросила:       - Сергей Александрович, а можно вы мне их сбросите на телефон?       - Можно, конечно, - поспешил ответить Розанов, - тебе какие-то конкретные отправить... или все?       - Все. Пожалуйста, отправьте мне их все, если можно!       - Да не вопрос, сейчас отправлю... Алин, а почему ты так долго и внимательно их рассматривала, как будто что-то в них пыталась найти? - не удержался Розанов, чтобы не задать девушке этот вопрос.       - Ну... мне они все очень понравились и ещё... я подумала, что могла бы смотреть на них и тренироваться дома сама... Понимаете, у Даниила Марковича такие руки... у меня совсем не получается передавать движения руками также прекрасно, как это делает он, - последнюю фразу Алина произнесла так тихо, почти шёпотом, что если бы Сергей не смотрел на губы девушки, то вряд ли бы её расслышал.       - Алина, не выдумывай проблему там, где её нет. Ты прекрасно справляешься с программой уже сейчас, и твои руки ничем не хуже, чем у Даниила.       - Нет, ну что вы. У Даниила Марковича руки такие выразительные... очень красивые... и пальцы... Мама говорит, что у него руки творца... Вот смотрите, у нас форма рук похожа, только у меня поменьше ладонь, конечно. Но они у меня совсем не умеют "разговаривать". А Даниил Маркович говорит, что всё тело и непременно руки должны в танце "разговаривать"... Мама права. Он особенный и руки у него особенные... Но ведь если они у нас похожи, то я тоже могу научить их "говорить", правда? Просто нужно много тренироваться и внимательно смотреть, как это делает он. Ведь так?       - Наверное, так... Алин, а почему твоя мама говорит, что у Глейхенгауза руки творца? Что это значит? - Розанов перевёл взгляд с фотографии, где Алина сделала крупным планом руки Даниила, на свои собственные, а потом посмотрел девушке в глаза.       - Ну как же вы не видите? У него такие утончённые пальцы, идеальная форма ногтей... и вся ладонь словно бы дышит, когда он танцует... и даже когда просто держит тебя за руку, - проговорив это в лёгкой запальчивости, Алина тут же прикусила губу, словно поняла, что сказала что-то слишком личное, и опустила глаза.       - Ты домой, Алин? Давай я тебя подвезу? - предложил Розанов, уводя разговор в сторону от темы, которая смутила Алину и нанесла очередной ножевой удар по его самомнению, на котором не успели затянуться ещё предыдущие шрамы.       - Спасибо, не надо. Даниил Маркович сказал, что отвезёт меня, просто просил немного его здесь подождать.       - Ну что ж, хорошо. Раз Даниил Маркович тебя подвезёт, то я спокоен. Ты будешь в надёжных руках... творца, - последнее слово Сергей буквально выплюнул из себя, будто бы оно жгло его изнутри калёным железом. Не глядя больше на девушку, Розанов направился к выходу. Очутившись на улице, он сделал несколько глубоких вдохов, словно пытаясь реанимировать кислородом обожжённые от только что услышанного лёгкие, а потом, сев в машину, стал внимательно рассматривать свои руки...       Да... Пальцы его не были такими длинными и ровными, как у Глейхенгауза. Ногти широкие и неправильной формы, к тому же загибались, как у коршуна. И вспомнились совершенно не кстати слова его тренера - Виктора Николаевича Кудрявцева, который всё время был недоволен работой его рук и ставил в этом в пример Даньку Глейхенгауза... И чем больше Сергей рассматривал их сейчас, тем явственнее звучал в его голове неутешительный вердикт, что если исходить из Алинкиной теории, то у него скорее руки... "мясника", чем творца.       Ударив со всей силы по рулю, Розанов завёл автомобиль, втопил педаль газа и с пробуксовкой рванул в готовые всегда утешить его объятия вечерней Москвы.       Когда Даниил въезжал уже во двор Алининого дома, телефон девушки, который она всю дорогу сжимала в руках, несколько раз мигнул, сообщая хозяйке о пришедших только что сообщениях. Алина коснулась экрана телефона и тихонько вскрикнула от радости, когда поняла, что Сергей Александрович выполнил своё обещание и отправил ей фото с сегодняшней тренировки.       - Даниил Маркович, а вы не будете возражать, если я опубликую эту фотографию у себя в Инстаграме, в качестве тизера к своей новой короткой программе?       Даниил аккуратно взял из рук девушки телефон, буквально на пару секунд коснувшись её пальцев своими, и внимательно посмотрел на фотографию: они с Алиной, словно две птицы, готовые взлететь, устремили свой взгляд в одном направлении. Синхронное движение двух тел отановил стоп-кадр камеры, будто прервав на мгновение их полёт.       - Хороший фокус... только олимпийку твою я забыл снять с пояса. Да, ладно. Кто поймёт? Публикуй!       Алина попрощалась быстрее обычного со своим тренером и поспешила домой, чтобы как следует рассмотреть сделанные Розановым фотографии. Она не стала их показывать Даниилу, почувствовав, что несмотря на то, что сделаны они были во время обычной работы на катке и в присутствии посторонних людей, эти фотографии были настолько личными и открывали то, что другим знать было совершено не нужно... или может быть пока ещё не пришло к этому время?