Орлы или вороны?

      Рано утром Даниила разбудила знакомая мелодия. Отмахнуться от звонившего и, перевернувшись на другой бок, продолжить сон не позволило сознание, тотчас выдавшее имя абонента - Этери. Молодой человек протянул руку, на ощупь взял телефон и поспешил принять входящий вызов:       - Да, Этери, - произнёс хореограф слегка охрипшим со сна голосом, поднеся телефон к уху.       - Дань, знаю, что ты ещё спишь. Но звоню по делу. Слушай внимательно. С субботы в Москве закрывают спортивные школы и всех разгоняют по домам, в том числе и нас. Исключений не будет ни для кого. У тебя есть дней десять на полноценный отдых. Если поторопишься, то успеешь купить билеты куда-нибудь на моря, пока не закрыли границы на выезд. Но до 1 апреля тебе нужно вернуться. Когда в этом году предоставится возможность отдохнуть в следующий раз непонятно.       - А что Сергей? - Даниил вспомнил, что в этом году была очередь Дудакова идти в отпуск первым и был готов уступить сейчас это право коллеге.       - Сергей сказал, что в любом случае никуда не поедет. Поэтому принимай решение для себя. Хочешь, поезжай, но если к середине апреля катки вновь откроют, ты должен быть на рабочем месте.       - А ты, как я понимаю, улетаешь к Дише?       - Да. Билет я уже взяла. Сегодня вылетаю. Буду принимать решение по обстановке, но вполне возможно, что мне придется там задержаться на какое-то время. Так что я на вас обоих рассчитываю... Дань, ты что молчишь?       - Да я соображаю, куда лететь... и с кем.       - Ну с этим у тебя проблем точно не возникнет. Всё. Не опаздывай на тренировку, я сегодня задержусь, - последнюю фразу Этери произнесла совсем мягко, так, словно решила напоследок укутать собеседника голосом, как кашемировым шарфом, и отключилась.       Даниил отложил телефон, раскинулся на кровати, прикрыв глаза, потом перевернулся и зарылся носом в подушку так, будто щенок уткнулся в мягкие и тёплые колени маленькой хозяйки, и стал перебирать в голове, кого можно резко выдернуть из рабочего графика, чтобы рвануть на незапланированный отдых. Поразмышляв какое-то время, молодой человек остановился на трёх кандидатурах и потянулся за телефоном, чтобы побыстрее определиться с компанией и заказать билеты. Отдыхать в одиночестве он не умел... да вообще-то никогда этого и не делал.                                           ***       Вернувшись спустя десять дней в Москву хорошо отдохнувшим и полным сил, Даниил почувствовал, что его родной город сильно "заболел", как гигантское живое существо из когда-то любимого им романа писателя-футуролога. Причём заболел не только физически, пропуская через себя боль и страдания десятков тысяч своих жителей, но и ментально. Он явственно ощутил запах страха, который сковал за время его отсутствия Москву и покрыл сознание её обитателей плотной морщинистой коростой, словно бы отгораживающей его от действительности, неизвестности, собственной и чужой боли. Жизнь "без замков" и "с дверями настежь" резко сменилась на своего рода заточение, к которому Даниил совершенно не был готов.       Приподнятое настроение, которое обычно долго сопутствовало ему после краткосрочных и насыщенных эмоциями отпусков, стало довольно быстро сдуваться, как воздушные шары, и увядать, как букет роз, подаренных не по любви, а из чувства долга... Дни сменялись неделями, и неизвестность, постепенно накрывшая всех плотным пыльным ковром, душила.       Главное, что вносило строгий порядок в его сильно съехавший набекрень режим дня, были ежедневные сообщения Алины. Утром и вечером она, словно добросовестный дежурный в начальных классах, писала ему десятки сообщений о разных пустяках и не успокаивалась до тех пор, пока не получала в ответ, что всё у него хорошо и что он занят тем-то и тем-то. Раз в три дня Алина звонила, будто бы хотела получить подтверждение правдивости безликим словам, услышав его голос лично.       Постепенно и все ученики, как сбившиеся на морозе в дружные стайки воробьи, стали выходить на связь, стараясь получить от тренера поддержку и уверенность, что скоро всё вернётся к привычному для всех жёсткому ритму спортивной жизни.       Даниил сам пребывал в несвойственной для себя растерянности и ему стоило больших усилий каждый раз настраиваться на разговор с ними, вдыхать свою уверенность и гасить по мере сил детские тревоги.       С самого начала маленькие спортсмены своими внутренними локаторами почувствовали, к кому из тренеров им проще обратиться в сложные моменты за поддержкой.       Этери Георгиевна при общении как бы усаживала их на ладонь и приподнимала на свой уровень. Там было интересно, но немного страшно и не всегда уютно. С главным тренером хотелось поделиться своими достижениями и доказать, что они достойны её внимания.       Даниил же как бы опускался перед ними на корточки и мог вести диалог "на уровне глаз", то есть на их территории, такой понятной и спокойной. К тому же глаза у него были всегда добрые и понимающие, поэтому дети за них с удовольствием цеплялись и выговаривали всё, что было на сердце.       Если бы их попросили сравнить молодого тренера-хореографа с каким-нибудь животным, то, пожалуй, они бы выбрали... дельфина, доброго и весёлого большого друга с исключительным чувством эмпатии. В самые сложные моменты он умел как бы поднырнуть плавником под утопающую детскую ладошку и водрузить "горемыку" к себе на спину, чтобы погонять вместе по замёрзшим волнам, вернуть равновесие и уверенность в юное сердце. То есть он всегда находил правильные и понятные слова, делал это легко и не забывал напоследок рассмешить или хотя бы вызвать улыбку, после чего любое детское горе быстро забывалось. Это совершенно не означало, что он не бывал строгим. Напротив, Даниил замечал всё и не забывал указывать даже на малейшие ошибки. Но при этом ученики воспринимали его замечания спокойно, потому что при разговоре никогда не теряли контакт с его глазами, в которых, если внимательно присмотреться, можно было всегда отыскать тёплые искорки и смешинки от былых душевных бесед. Вот и сейчас все, словно следуя невидимой очереди, набирали ему свои сообщения, а те, что были постарше и похрабрее, старалась позвонить и поговорить лично. Молодой человек детские страхи понимал и от разговоров не только не уклонялся, но и находил в них особый для себя смысл - быть кому-то нужным.       В середине апреля из поля его зрения резко пропала Саша Трусова. Она перестала писать. Звонить она и так не звонила, а вот сообщения приходили от неё регулярно. Движимый внутренним беспокойством, Даниил решил набрать её сам. Один за другим звонки оставались непринятыми. Сообщения прочитывались, но ответа не было. Молодой человек позвонил Дудакову и предложил переговорить с Александрой тому. Но результат был такой же - нулевой. Когда Даниил набрал маму Саши и не получил ответа на свой звонок и от неё, ситуация стала для него почти прозрачной. То, чего они опасались в начале года, случилось. Посовещавшись, мужчины решили больше не тянуть и сообщить обо всём Этери. Реакция главного тренера их несколько озадачила. Этери Тутберидзе была немногословна и почти что спокойна:       - Думаю, в ближайшее время мы узнаем много интересного... Но главное, чтобы все были здоровы.                                           ***       Шестого мая после полудня молния новостей о переходе Александры Трусовой из тренерского штаба Этери Тутберидзе в Академию Евгения Плющенко прорезала информационное пространство страны и понеслась по всему миру среди любителей фигурного катания. Следом стали открываться и другие подробности: ушла "Русская ракета" не одна, а в сопровождении молодого тренера Сергея Розанова, который прихватил ещё несколько юных дарований, тренировавшихся ранее у Этери Тутберидзе. Слухи о том, что это только начало "массового перелёта" одарённых "птенцов на коньках" подогревал со свойственным ему и его супруге артистизмом начинающий тренер и шоумен Плющенко Евгений Викторович. Вакханалия, что развернулась в инфополе следом, могла сравниться лишь с безумными плясками после Олимпиады в Пхенчхане, когда страна разделилась на два непримиримых и до сих пор враждующих между собой лагеря.                                           ***       Даниил чувствовал, как заточение в четырёх стенах и невозможность вернуться в привычный ритм жизни, злость от бессилия что-либо изменить, неизвестность и ожидание, кто будет следующим из спортсменов, решившихся их оставить, и непонимание мотивов поступков близких ему людей - всё это начинает постепенно утапливать его в тупой безысходности. Единственная, кто удерживала его на поверхности и не позволяла опустить руки, была Алина. Она каждый день находила тысячу и один способ дать ему почувствовать, что он нужен... просто жизненно необходим.       Уже через пару дней после известий о переходе части спортсменов и Розанова в Академию Плющенко, Этери позвонила Даниилу и сказала, что Алине пришла в голову интересная идея. Девушка предложила провести модную в условиях пандемии акцию, а именно совместную тренировку в прямом эфире в формате "Тренер и спортсмен". Спонсором акции готова была выступит "Пума", о чём девушка не забыла предварительно договориться. От Этери Алина ждала согласия и решения, кто составит с ней в прямом эфире тандем.       Возможность показать, что всё в ТШТ под контролем и остальные спортсмены, помимо уже перешедших к Плющенко, будут продолжить тренироваться и дальше, показалась Этери удачной идеей и, главное, ко времени, поэтому она сделала вид, что не заметила истинной причины такой заинтересованности Алины в данном проекте - желании сделать что-то совместное с Даниилом Глейхенгаузом. К тому же Этери и сама чувствовала, что Даниилу просто необходимо встряхнуться и на чём-то сфокусировать своё внимание. Отсутствие занятости явно не шло ему на пользу. Словом, главный тренер долго не размышляла и дала молодым людям добро на проведение онлайн тренировки.       Когда Алина получила согласие от Этери Георгиевны, ей стоило больших трудов сохранить спокойствие и слегка приглушить бурную радость под цепким взглядом тренера, внимательно следившего по видеосвязи за реакцией девушки.       Словно в замедленной съёмке Этери наблюдала, как взмах ресниц приоткрыл и выпустил два язычка пламени из красивых и округлившихся от радости тёмно-карих глаз девушки. Спохватившись, Алина тотчас же их опустила, пытаясь прикрыть выскочившие "нагишом" эмоции, которые разом выдали тайны девичьего сердца. Почувствовав, что этого недостаточно и губы вслед за глазами растянулись в предательской улыбке, девушка забавно зажала раскрасневшиеся щёки между ладошками, будто ища в них укрытия. Буквально несколько секунд и Алина справилась со своим лицом, но Этери этого было вполне достаточно, чтобы пугливая мысль, как робко присевшая на подоконник голубка, тихо постучалась в сознание: " Интересно, как долго он сможет сопротивляться её напору? Любой бы на его месте уже сдался... даже я".