Орлы или вороны?

      Уход Алёны Косторной, забирать которую из Новогорска демонстративно приехал бывший член команды Сергей Розанов, пронзил всех троих тренеров штаба Этери Тутберидзе разом, словно одним копьём, брошенным наотмашь, но точно в цель маленькими ручками амбициозной девочки. Сложнее всего перенесла это спонтанное решение Алёны главный тренер, посчитав его отчасти именно своим просчётом - не доглядела...       После череды как ожидаемых, так и малопредсказуемых уходов своих спортсменов, Этери стала воспринимать их всех, как своего рода вулканическую гряду, опоясывающую их тренерский штаб до поры до времени спящим огненным кольцом, где каждый ученик, подобно тлеющему вулкану, в любой момент мог "проснуться", и тихо бурлящая внутри него магма из неозвученных претензий и обид, нереализованных амбиций и неутолённых до конца притязаний в одно мгновение готова была извергнуться на головы их тренерского трио раскалённой лавой жгучих слов и обвинений от уязвлённой гордыни маленьких исполинов, безжалостно засыпав при этом пеплом забвения весь путь, пройденный вместе...       Этери интуитивно поняла, что управлять этими глубинными процессами, кипящими внутри каждого спортсмена и всего коллектива, как единого организма в целом, возможно. Главное, вовремя погасить готовое вырваться на поверхность одного из них пламя, чтобы не дать произойти цепной реакции, где полыхать начнут уже все жерла разом.       Очевидно, что каждый спортсмен, дошедший до такого высокого уровня, которого все они в той или иной мере достигали со временем под руководством их тренерского штаба, обладал большой степенью пассионарности, то есть мощнейшей, буквально зашкаливающей жизненной энергии, способной как вознести его на любой Олимп, так и разрушить жизнь полностью, оставив после лишь пепелище.       Да, её маленькие пассионарии ломали устаревшие шаблоны, устанавливали новые правила, раздвигали границы возможного, словом, вели за собой людские сердца и писали новую историю, как минимум, в женском одиночном фигурном катании. Своей основной задачей при этом Этери Тутберидзе считала правильное направление и отчасти управление их жизненной энергией, по крайней мере до тех пор, пока они находились под её крылом.                                           ***       В день, когда Розанов должен был за ней заехать на спортивную базу в Новогорске и оттуда забрать на своей машине, Алёна проснулась довольно рано после прерывистого и тревожного ночного сна. Потянувшись, девушка повернула голову к окну, чтобы как обычно подставить лицо под горячие поцелуи солнечных лучей, но наткнулась на равнодушную пустоту серого утра без солнца.       Легко соскочив с кровати, Алёна подошла к окну в поисках пропажи. Затянутое облачной пеленой июльское небо плотно затворило ставни и категорически не желало выпускать на свидание с девушкой своего лучистого узника, всем видом показывая, что импульсивное решение Алёны оно не одобряет.       Часы тянулись бесконечно медленно в ожидании звонка от Сергея. На тренировки девушка вот уже несколько дней не ходила, а сегодня даже не захотела спускаться к завтраку, чтобы избежать неудобных вопросов девочек и их слишком внимательных глаз.       Тренеры, когда она озвучила им своё намерение перейти в академию Плющенко, сначала пытались несколько раз с ней поговорить, чтобы понять причину столь неожиданного поведения девушки, и убедить не принимать скоропалительных решений на эмоциях, взять паузу в конце концов. Но когда они поняли, что Алёна отгородилась ото всех железобетонной стеной отчуждения и своего решения менять не намерена, оставили её в покое.       Ближе к обеду молодой организм уже бунтовал не на шутку, требуя его наконец-то накормить, и Алёна, выждав, когда все разойдутся по своим номерам, тихонько проскользнула в опустевшую столовую. Быстро покушав, она снова поднялась к себе в номер. Положив перед собой телефон и усевшись с ногами на подоконник, девушка стала наблюдать, как жизнь большой спортивной коммуны продолжает размеренно течь уже без неё.       - Ну когда же вы, наконец, приедете, Сергей Александрович?! Ну сколько вас ещё ждать? - с обидой в голосе задавала девушка свои вопросы невидимому собеседнику, стукнув с досады плотно сжатым кулачком по подоконнику.       Солнце, словно желая утешить маленькую бунтарку, вымолило свободу у своего надзирателя, выглянув на минутку, чтобы приласкать лицо девушки горячими ладошками, и вновь скрылось за широкими юбками облаков...       Телефон ожил, сообщив, что Сергей Александрович наконец-то подъехал. Алёна мигом спрыгнула с подоконника, ловко перекинула за спину приготовленный ещё с утра рюкзак, подхватила за ручку чемодан и поспешила из номера.       Преодолев две сотни метров до входных ворот, Алёна с облегчением толкнула ножкой железную калитку и, громко хлопнув за собой дверью, уверенным шагом направилась навстречу новой главе своей спортивной истории. Не обернувшись, не поблагодарив, без сожалений отрезав скальпелем прошлое, ставшее для неё сейчас ненужным рудиментом...                                           ***       Тридцатого июля, в четверг, после полудня автомобиль Сергея Розанова медленно подкрался к воротам тренировочной спортивной базы Новогорска. Припарковавшись, Сергей открыл окно и лёгкий западный ветер, словно ленивый таможенник, нехотя проник в салон его автомобиля, обведя дежурным взглядом всё вокруг, и, не найдя ничего для себя интересного, снова умчал играть с солнцем в прятки, которое в этот день было на редкость шаловливо, то прячась за кудрявыми шапками облаков, то вновь из-за них выглядывая.       Откинувшись на подголовник, мужчина просидел так пару минут с совершенно пустой головой, погрузившись в оазис непривычной тишины посреди хаоса рабочей недели, потом протянул руку к телефону, лежащему на соседнем сиденье, нашёл контакт Алёны и, набрав два слова - "я приехал", отправил сообщение.       Не успел он снова уйти в созерцание тишины, как громкий стук железного засова оповестил о появлении его новой подопечной. Алёна деловито шагала ему навстречу и широко улыбалась, пытаясь разглядеть за лобовым стеклом выражение его лица. Сергей поспешно пристегнул ответную улыбку и вышел, чтобы принять у неё вещи и аккуратно разместить их в багажнике. Мягко прикрыв крышку, Розанов развернулся к девушке, внимательно посмотрел в её выразительные зелёные глаза и, осторожно высвободив заблудившийся в силках её волос тополиный пух, придал своему голосу неожиданную серьёзность и задал вопрос:       - Ну что, Алёнка, готова поехать со мной в новую жизнь?       - Готова, Сергей Александрович. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы я ни о чём не пожалела, - тут же не задумываясь протараторила девушка в ответ и звонко рассмеялась.       - Обещаю, - уверенно произнёс Розанов, как делал это десятки раз, мягко глядя в глаза, таким же милым наивным дурочкам.                                     ***       Неожиданный разговор с Розановым о переходе в академию чемпионки Европы Алёны Косторной сильно озадачил Евгения Плющенко. Он почувствовал себя в какой-то момент жадным молодым телко́м, оказавшимся на цветущем клеверном поле: вовремя остановиться и отказаться от всего этого изобилия он был не в силах, а поддаться искушению и съесть всё без меры - чревато вздутием живота и вполне реальным летальным исходом.       Евгений Викторович был настолько ошарашен тем, что желание о переходе действующая чемпионка Европы изъявила именно сейчас, а не весной, когда её усердно уговаривали все, в том числе и он, что для того, чтобы просчитать наиболее выгодное для себя решение, ему потребовалось взять время на размышление.       Пожалуй, самым большим препятствием для того, чтобы взять Алёну не раздумывая, было слово, данное папе Саши Трусовой, что по крайней мере в течение одного сезона спортсменок, равных Александре по уровню, в академию приглашать не будут. Следовательно, она сохранит там свой статус главной и единственной звезды. Но Евгений Викторович был не из числа тех моралистов, кого накрепко связывает по рукам необдуманно данное когда-то обещание. Очевидная выгода от усиления позиции его школы за счёт включения в её состав ещё одной топовой спортсменки не позволила Плющенко, как начинающему и весьма нетерпеливому до получения быстрого результата тренеру, долго рассуждать. Решение было принято им в течение получаса после совещания со своей ушлой в таких вопросах супругой, железной бизнес-хватке которой отдавали должное даже конкуренты.       Дав Розанову согласие на переход ещё одного очаровательного "Люцифера" в свою "кузницу ангелов", Плющенко сразу же принялся изучать довольно длинный список "прирученных" рекламодателей, чтобы как можно скорее порадовать вновь пришедшую к нему звезду небольшим рекламным контрактом, дабы с порога убедить её в правильности сделанного выбора.       Остановившись на итальянском бренде спортивной одежды для фигуристов "Karisma", Плющенко посчитал, что для начала этого будет вполне достаточно, и стал готовиться к непростому разговору с ничего не подозревающими до поры до времени родителями "Русской ракеты"...       Несмотря на всю свою изворотливость, Евгению Викторовичу так и не удалось убедить папу Саши Трусовой в том, что с приходом в их академию Алёны Косторной глобально для их дочери ничего не изменится, и ставка его, как главного менеджера, по-прежнему будет делаться на Александру. Поговорив на повышенных тонах, мужчины сошлись на том, что оставят пока решение этого обоюдоострого вопроса до открытых прокатов, которые, по горячим заверениям Евгения Плющенко, должны будут подтвердить весомость его обещаний.       Попытавшись лавировать всем тренерским штабом академии в течение двух недель между двумя звёздами, Плющенко принял решение, что на благо общего дела будет лучше развести их по разным группам, оставив за собой статус главного тренера у каждой спортсменки.       В качестве основного тренера родители Трусовой без колебаний выбрали Дмитрия Михайлова, с которым Саша быстро нашла общий язык и психологический комфорт, и отказались от услуг Розанова, не сдержавшего обещание, данное им в отношении соблюдения интересов исключительно их дочери.       Сергея Розанова Плющенко пришлось поставить перед фактом - заниматься отныне он будет только Алёной Косторной и не вмешиваться более в тренировочный процесс Александры Трусовой. Немного поразмыслив над сложившейся ситуацией, Евгений Викторович нашёл такое разделение даже полезным для поддержания здоровой конкуренции, как между обеими звёздными фигуристками, так и среди тренеров, мотивируя всех выкладываться по максимуму на благо повышения имиджа его академии, пусть и преследовать каждый при этом будет сугубо свои личные цели.       По итогам открытых прокатов стратегию, выбранную Евгением Плющенко, можно было охарактеризовать крылатой фразой Льва Николаевича Толстого: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить"...