Соври или умри.

— Доктор, с ним все в порядке? Девушка, заметив мужчину, вышедшего из операционной, куда завезли Джункю, сразу подскочила к нему. Парни спали на скамейках. Честно говоря, удивляет их верность и привязанность к людям, с которыми они знакомы месяц, такое чувство, будто они дружат с пелёнок. Йошинори Канемото очень добрый и искренний человек. Он легко привязывается к людям, но так же легко его предают, он не отчаивается, по крайней мере пытается. Просто перестал проявлять излишний интерес к новым лицам. Он — ангел во плоти. Он всегда старается позаботиться о каждом, не исключая никого, но, увы, это невозможно. Йоши собирается стать психологом. Он очень умён, он любит учиться и делает все только по своей воле. К тому же, дар находить общий язык с людьми дан ему с рождения, поэтому можно смело заявлять, что Йоши послан Богом, как бы странно это ни звучало. Харуто Ватанабэ. Не сказали бы, что он похож на своего друга. Он словно айсберг: такой же холодный, такой же упрямый и стоит на своём. Их дружба с Канемото зародилась не сразу. Но, главное, что сейчас эти оба дорожат друг другом. Йоши всегда помогает ему, каким бы бессердечным не казался Харуто, он верит, что глубоко в душе его друг очень ранимый. Ватанабэ не считает себя кем-то значимым, и не стремится понравиться всем, ему достаточно его окружения, которое медленно, но все-таки растапливает лёд внутри него. — Пациент жив, — улыбаясь, сказал мужчина. После его слов, девушка облегченно выдохнула, благодаря все живое. — Но у него обнаружилась серьезная травма. — Травма? — Юна подняла на него испуганные глаза. — Какая? С ним все будет хорошо? — Я ещё пока не могу сказать точно: нам нужно провести обследование, а парню пройти магнитно-резонансную томографию, но я твёрдо уверен на наличие амнезии у пациента, — закрыв папку, он положил ее на ближайший стол. — Что вы сказали? А-амнезия? — сказать, что Мин была шокирована — ничего не сказать, но ее успокаивала мысль, что Джункю жив. Доктор, проигнорировав ее вопрос, перевёл взгляд на спящих японцев. — Вы уже сидите тут очень долгое время, почти наступило утро, родители не беспокоятся? — Все хорошо, мы сможем выкрутиться, — девушка немного смутилась, но не подала виду. — От родителей — да, но что скажут ночные патрули? Давайте сделаем так: я отправлю вас в свободную палату, вы отоспитесь, а утром рано покинете больницу, согласны? — Правда? Правда можно? — мужчина кивнул, — спасибо вам огромное! — Юна принялась будить своих друзей. — К пациенту пока вход воспрещён для всех, — произнёс доктор. — Приходите завтра или послезавтра, мы проведём томографию и сообщим вам, оставьте свои данные на регистрационной стойке. Я отправлю вам медсестру, она покажет вам палату, — попрощавшись с ребятами, мужчина ушёл. Оставив свой номер телефона на стойке, Юна рассказала парням все, что сказал врач. — Амнезия? — они были шокированы не меньше. — Но в целом с ним ведь все в порядке? — спросил Йоши. — Раз доктор ничего мне не сказал, значит должно быть так, — ответила девушка, уставившись в пол. Неужели это все происходит с ней? В глубине души Юна надеялась, что все это было сном, и сейчас она проснётся, а затем пойдёт в школу, где ее будут ждать ее друзья, но к большому сожалению, это было явью, суровой реальностью, это жизнь, а жизнь не жалеет никого. *** Доён не любил громко говорить о себе, но это не значит, что не может быть центром внимания среди общества. Он умел ловко отходить от темы, чтобы собеседник этого не понял, Доён любит заговаривать зубы, но никогда не вдаётся в подробности, особенно в подробности о своей жизни. Он понял, что попытки притягивать к себе всеобщее внимание только отталкивают людей, понял ещё в начальной школе. Во времена, когда он не знал, что существуют те, кто правит и те, кто служит, пытался общаться со всеми, несмотря на социальный статус, за что он, конечно, получил. После этого, у него образовалась некая психическая травма. Доён уже тогда решил, что хочет быть тем, кто правит, тем, кому служат и кого уважают больше. Парень был готов надеть пожизненную маску бесчувствия, пока одна встреча не изменила его отношение к жизни… Любил ли Доён когда-то? Да. Любил. И любит до сих пор. — Мама, не волнуйся, Джункю справится, я уверен, — в коридоре, возле палаты Кима, сидела его семья: плачущая мать, подавленный отец и, никогда не показывающий настоящих чувств, брат. — Доён, пообещай мне, что с моим Джункю все будет хорошо, пообещай, что его смех еще долго будет проноситься по стенам нашего дома, пообещай, что он останется со мной! — женщина билась в истерике. — Я обещаю, мама, только прекрати плакать, все будет хорошо, — парень всеми силами пытался успокоить свою мать, но горечь той была сильнее. Её попросили пройти в комнату отдыха, выпить успокаивающее и поспать. Доён с отцом остались одни. Между ними повисла гробовая тишина. Мужчина, будто со стыда, не мог поднять глаз, даже когда уводили его жену. Сыну это показалось странным, но большого значения он не придавал. Все-таки его можно было понять: любой родитель будет винить именно себя, если с его ребенком что-то произошло. Значит не уследил. — Доён… — наконец обратился мужчина к сыну, — что тебя сейчас тревожит? — Что? — парень не понял вопроса отца, он знал, что он имеет в виду что-то важное, что всегда тревожило его, не давало уснуть. Неужели, пора узнать ответ на вопрос? — Я знаю, как тебе плохо, но тебя тревожит совсем другое. Я готов ответить, — мужчина поднял на него глаза, Доён увидел в них… печаль? Тоску? Он не мог подобрать нужное описание. — Ты говоришь правду? Я могу сейчас это узнать? — отец кивнул ему. — Почему я… — брюнет был готов уже спросить, но какое-то сильное чувство остановило его. Он замолк, затем дрожащим голосом повторил, — почему я… не знаю, кто я есть.? Кто я, отец? Мужчина отвел взгляд. Глубоко вздохнув, он кивнул какой-то своей мысли, будто подбивая себя на ответ. — Отец,. — продолжин Ким, — я вообще… твой сын.?