Живущий в темноте стремится к свету.
Тэ поглаживает альфу по волосам. Он и есть этот глупый мотылёк…***
Дверь открывается и парни выходят, поправляя свою одежду. Намджун, стоявший у двери, многозначительно переглядывается с Чоном, понимая всё, да и улавливает приятный малиновый запах. — Ну что, я сам не могу в это поверить, но у нас семь миллионов вон, предлагаю это отпраздновать, — Намджун кладёт руку на плечо победителю, направляясь к выходу. — Я за, — Гук улыбается, поворачивая голову к омеге, ожидая и его согласия. — Простите, ребят, я, наверное, домой, — отвечает он, а Чон подмечает непонятно печальные ноты голоса. — Ты нехорошо себя чувствуешь? — Чон одёргивает руку Намджуна и наклоняется к Тэхёну. Тот качает головой из стороны в сторону и, еле заметно улыбнувшись, отвечает: — Просто устал. Повеселитесь, — смотрит в сияющие глаза Чон. — Ты заслужил. — Ладно, тогда давай хоть до дома подбросим? — предлагает Намджун. — Нет, нет, спасибо, — Тэ активно отнекивается и бегает взглядом. — Ну, ладно тогда… — они выходят на парковку, — До встречи? — спрашивает Чон. — Ага, — Тэ кивает головой Намджуну и, бросив взгляд на альфу, уходит к остановке. Гук стоит немного потупившись, переживая за омегу, может, он был слишком настойчив в раздевалке? Может, сделал что-то не так? Хотя Тэхён выглядел вполне довольным. — Погнали! — Намджун ярко улыбается, разлохмачивая волосы другу и поздравляя с такой значимой победой. Они уходят в сторону машины, смеясь и обсуждая сегодняшний бой. И Чон на секунду оборачивается, глядя на разноцветную макушку, поникшую на остановке. «Он же правда в порядке?»***
Sam Tinnesz — Legends Are Made
Лёд потрескивает в бокале, яркие вспышки фиолетового света смешиваются с красным освещением VIP-ложи, где Чонгук с Намджуном и парой притягательных омег празднуют очередную, но гораздо более важную победу. — Твои руки такие сильные, — миловидный паренёк обхватывает бицепс Чона и приветливо улыбается. Чон кивает в ответ и поглаживает нежную кожу. — Хэй, может принесёшь нам еще по бокальчику? — просит альфа, и омега не в силах отказать. Как только парень удаляется, Чон буквально выдыхает, а улыбка маской слетает с его лица. — Ты в норме? — Намджун наклоняется ближе к Чону. — Устал сильнее обычного… — он опускает голову, — Ты что ли какие-то духи новые купил? Последнее время какими-то цветочками благоухаешь. Чон начинает злиться ни с того ни с сего. Джун округляет глаза и, если бы не красное освещение, Чон бы заметил, как того смутил такой вопрос. Хоть он и любитель всего строгого и всё, что ему нравится ㅡ это фотография и работа, он имеет и другую сторону. Которую не показывает никому. Даже себе отчего-то стыдно в этом признаться. Да, он любит всё милое, запахи конфет и цветов. Говорят, что мы настоящие прячемся под тремя масками: первую мы создаём для чужих и незнакомых людей, поверхностно показывая себя как можно краше, словно павлины свои хвосты. Вторую видят наши друзья и родственники, так или иначе, мы тоже хотим казаться лучше для них. Они не бросят за недостатки, а примут с ними. Но всегда будет то, что они понять не в силах. Третья — самая толстая маска, в которой мы прячемся от себя. Боясь признаться себе в чём-то, виня себя за собственные желания и слабости. За мысли, что приходят нам в голову время от времени. Она создаётся предыдущими двумя и людьми, что формируют наше представление об идеальном «себе». Настоящие «мы» прячемся под ней. Искренние сами с собой и окружающими. Не стесняющиеся и независящие от чужого мнения. Полностью обнажённые и уязвимые перед строгими рамками этого мира. Но ведь никто не хочет быть уязвимым, не так ли? — Я просто новый освежитель воздуха приобрёл, — выдаёт Намджун первое, что приходит в голову. — Понятно… — Чон переводит взгляд на телефон. И тот будто того и ждал высвечивает уведомление: ЧимЧим: «У меня началась течка. Приезжай. Можешь купить т…» — дальше он не успел прочитать. Чон срывается с места, успевая захватить кожанку Намджуна. Запрыгивая на водительское сидение, поворачивает ключ зажигания и звонит ему: — Ты где?! — серьёзно спрашивает, давя на газ и выезжая с парковки. — Дома, — хрипит Чимин, — Где же ещё? — Жди. — Чон вешает трубку. Разворачивает машину в противоположную сторону. «Надеюсь, он в порядке…»***
Чон подъезжает к остановке, уже замечая знакомую макушку, лежащую на холодном тротуаре. Он выпрыгивает и подбегает к телу. — Тэхён! Тэхён! — он поднимает омегу всего в холодном поту и красного. В ответ лишь кашель. Чон аккуратно берёт на руки Кима, а тот, словно котёнок, прижимается к горячей груди альфы. Чонгук аккуртно кладёт его на задние сидения машины и накрывает кожанкой, Тэ цепляет рукой рукав футболки Чонгука и что-то невнятно хрипит. — Потерпи немного, сейчас отвезу тебя в больницу, — Чон закрывает задние двери и садится на водительское сидение. — Не. не надо в больницу… кха, — Тэ сворачивается клубочком, — Домой отвези меня… — Чёрт, посмотри на себя! Ты горишь! — Чон поворачивается, держась за кресло и видит умоляющие глаза, — Блядство! — ругается он. — Каннам… Третья улица… — Тэ отключается. — Что? Каннам? — Чон бездумно жмёт на газ, не зная точно, куда ехать. Самый богатый район Сеула, кишащий миллионерами, а из-за этого и преступностью. У Чона мысли мешаются. Мало того, так ещё и Чимину плохо. Что сегодня с этими омегами творится… Гук въезжает на ярко освещенную дорогу. — Кажется, эта улица… — он поворачивается, немного тормоша Тэхёна, — Какой дом? Тэхён, проснись! — Шесть. Дом шесть, — шепчет тот, закусывая губу. Гук осторожно тормозит напротив трёхэтажного особняка. Выходит из машины и помогает Тэхёну. — Я сам могу идти, — омега шатается. — Нет, не можешь! — Чонгук в бешенстве, тот в таком состоянии отказывается ехать в больницу, ещё и упрямится. Чон вновь берёт Тэхёна на руки, проходя за ограждение. — Пароль от дома! — он немного трясёт парня. — Один, два, три, четыре… — отвечает с закрытыми глазами. — Непревзойдённая защита, — закатывает глаза Чонгук, набирая пароль, и заносит Тэхёна в дом. Просторное помещение с огромным пустым пространством в центре дома. Прозрачные перегородки комнат позволяют быстро отыскать спальню, что видно с первого этажа. Чон поднимает Кима по лестнице и укладывает в постель. — Что с тобой? Где лежат лекарства? — Чон касается тыльной стороной ладони горячего лба парня. — Не трогай меня! — Тэ отбивает руку и прячется под одеялом. — Айщ! — Чон дёргает одеяло, пытаясь открыть парня, но тот не даётся, — Блять, в правду что ли? Прекрати вести себя как чокнутый! — он рывком отбрасывает одеяло.Как глупо просить сумасшедшего не быть сумасшедшим.
Тэхён закрывает голову руками, жмурится и кричит: — Нет! Не подходи! Не трогай! Папочка, пожалуйста! — он плачет. — Папочка? — Чон озадаченно останавливается на мгновенье, затем хватает кисти рук Тэхёна и прижимает к кровати всем весом. — Открой глаза! — Тэ вырывается. — ОТКРОЙ ГЛАЗА, ТЭХЁН! — Чон рычит прямо в ухо. Тэ от испуга медленно поднимает веки, осматривая альфу, что висит над ним и дышит прерывисто. Всё плывёт из-за слёз. — Ч-Чонгук? — Тэ осознаёт, кто с ним сейчас. — ДА, ДА, ЭТО Я! — Чон внимательно оглядывает парня. На самом деле он не на шутку перепугался от такого поведения. Как отчаянно Тэ боролся, как кричал и закрывался, словно от ударов. Светлые и тёмные пряди разбросанные по подушке, медово-жёлтые глаза, смотрящие будто на что-то несуществующее, красное заплаканное лицо и дрожащие руки. Тэхён сейчас такой беззащитный… Манит невидимым притяжением… Чон приближается к искусанным губам и… — Таблетки в верхнем ящике… — Ким поворачивает голову в сторону прикроватной тумбочки. Чон закрывает глаза и медленно выдыхает, послушно доставая небольшую коробочку с несколькими типсами таблеток. — Уже можешь слезть… — Тэ смотрит с какой-то обидой. Чонгук ничего не понимает, не понимает такого отношения к себе, его несвязанных слов, ему уже надоело… — Держи, — альфа бросает таблетки на ноги Тэхёна. — Я пошёл. — ПОДОЖДИ! — Ким хватает Чона за ткань чёрных джинс и смотрит прямо в душу, будто пытается что-то сказать глазами, что-то, что не может сказать вслух, надеясь, что Гук поймёт. Однако уже давно следовало понять, что люди не умеют читать мысли. Если не сказать, то никто и не поймёт, что творится. — ЧТО?! — Чон разворачивается, смотря в эти глаза, что за секунду меняются и будто темнеют. — Ничего. Спасибо, что довёз. Просто захлопни дверь. — Тэ опускает голову, глядя на таблетки. Не это он хотел сказать… Чон злится ещё больше, но говорить уже не о чем, он просто разворачивается и уходит. Залезает в машину и нажимает на педаль. Подальше отсюда. Подальше от него. Батарея телефона сдохла. Чону не до него. Он едет по трассе, обгоняя редко встречающиеся машины так, словно он бессмертен. Плевав на светофоры и ограничительные знаки. Он хочет уехать от всего этого. От безумного омеги, что выводит его из себя за считанные секунды, за свою слабость по отношению к нему. Его бесит осознание того, что Тэхён единственный, о ком Чонгук так печётся без особых причин. А в ответ лишь презрительные взгляды. Связался же на свою голову с сумасшедшим. Он сходит с ума от того, что весь этот ураган внутри из-за действий всего одного человека. Откуда у него такая власть над ним? Они знакомы всего пару недель от силы. Так отчего же так больно и плохо на сердце, а тело отказывается подчиняться и требует ехать обратно. Не так давно он вообще ничего не чувствовал… — Безумный омежка… — ворчит Чон, резко вспоминая и давя по тормозам, оказавшись на краю Сеула. Он даже не помнит, как крутил руль на поворотах. — Точно! Чимин! — Гук кидает взгляд на брошенный в бардачок телефон, достаёт его и пытается включить. Сколько же времени он уже так прокатался, заставляя ждать друга. — Зарядка! — Чон мигом находит шнур и подключает телефон к источнику питания. — Ну же, давай… — Чон смотрит на загрузку на сенсорном экране, — ДА! — телефон включается. «Двадцать семь пропущенных от ЧимЧима…» Чон перезванивает, но телефон находится вне зоны действия сети. Кажется, Пак обиделся на него… Он всегда отключает телефон, когда они ссорятся. «Да чёртов Ким Тэхён!» — Чон упирается головой в руль и пытается просто успокоиться. Выбора не остаётся. Чон едет к себе домой. Умываясь и глотая снотворное, пытается стереть этот день в памяти, будто его никогда не было.***
— Чонгук, ну отвеееееть, — хнычет Чимин, одеваясь и собираясь в аптеку. «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, пере…» — Ну и хрен с тобой! — Чимин отключает телефон и бросает его на диван. Тут же корчится от новой волны боли, распространившейся по телу. Пак надевает капюшон толстовки и придерживается за низ живота и, скрепя зубами, нажимает кнопку лифта. Лишь бы не наткнуться на кого-нибудь. Сладкий ванильный запах привлекает множество голодных альф. Чимин выходит из подъезда, идя по тёмному переулку. К счастью, аптека не так далеко от дома. Зелёный светящийся крест уже в зоне видимости. Чимин спокойно доходит, покупая обезболивающие. — Теперь так же быстро нужно вернуться домой. — Пак идёт маленькими, но быстрыми шагами. — Блиииииин, — Пак напрягает ягодицы, чувствуя как смазка начала течь по бёдрам, — Нет, нет, нет… Что-то шуршит за спиной, и Чимин оказывается в гигантских руках какого-то дворового мужика. — МММ, ТАКОЙ СЛАДЕНЬКИЙ! — хриплый прокуренный голос раздражает уши. — НЕТ, ПРОШУ, ОТПУСТИТЕ! — Чимин вырывается через боль, через страх. — Моя конфетка! — насильник облизывает тонкую шею, отчего у Чимина начинаются рвотные позывы. — ЭЙ! — какой-то парень в очках стоит с пакетом в руках и громко произносит, снимая на телефон, — ПОЛИЦИЯ УЖЕ ЕДЕТ! Я ЗАПИСАЛ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА! — ЧТО? — преступник на секунду отвлёкся, чем Пак и воспользовался, резко вырывается и кидается на руки к неизвестному спасителю. — Теперь бежим… — говорит светловолосый незнакомец, не отводя взгляд от щетинистого мужчины. — Что? — переспрашивает Чимин. Альфа берёт за руку трясущегося Пака и повторяет. — БЕЖИМ! — они срываются с места. — Как тебя зовут? — спрашивает Чим, задыхаясь от бега. — Юнги! — бросает парень, на вид чуть младше Чимина. Чимин крепче сжимает холодную широкую ладонь, и вскоре они забегают в его подъезд. Двери лифта закрываются, и парни могут выдохнуть и немного прийти в себя. — А тебя как? — Юнги стоит рядом, нажимая кнопку нужного этажа. — Чимин. А откуда ты знаешь, где я живу? — Пак хмурится из-за непонимания. — А? Что? Я тут живу, — отвечает Юнги, глядя вниз. Разница в их росте более двадцати сантиметров. — Но я тоже… — Чимин подозрительно щурится, а затем улыбается и спрашивает, — А, ты, наверное, недавно снял квартиру у госпожи Мин? — Чимин поднимает указательный палец свободной руки, вторая всё еще сцеплена с Юнги, и отчего-то отпускать не хочется. — Я её сын, только закончил учёбу в штатах. Теперь буду жить здесь. А вы были знакомы? — Юнги отпускает маленькую ручку, и они выходят на своём этаже. — Я помогал ей на выходных. То с пёсиком гулял, то цветы ходил поливать. У меня даже ключ есть, — Чимин демонстрирует связку ключей и указывает на идентичный ключу Юнги, который тот достал, чтобы открыть свою дверь. — Ай, — Чимин нагибается хватаясь за живот, чувствуя, как течка не даёт о себе забыть. — Ты чего? Поранился? — беспокоится Юнги, наклоняясь к Чимину. — Нет, это, ну, знаешь… Так, стой, ты что… Не чувствуешь? — Чимин смотрит в глаза, грустно отведённые за линзами очков. — А, о, понял, то есть, у тебя, ну, эта, да? — Юнги замялся, — Это у меня с рождения. Я плохо чувствителен к запахам. Даже не знаю собственный наверняка. Только если совсем близко нахожусь, могу почувствовать хоть что-то… — светловолосый стыдливо опускает лицо. Внезапно Чимин обнимает парня и сцепляет свои ладони на его пояснице, закрывая глаза. Юнги краснеет и не знает, что делать. — Ты идеален, — констатирует Пак. Юнги удивляется настолько очевидно, что и не знает, что ему ответить. — Мм, — Чимин вновь хватается за живот, отходя, — Мои лекарства… — Где они? Как мне помочь? Хочешь сегодня остаться у меня? — Юнги понимает, что предложил, когда Пак на него заискивающе смотрит. — То есть, ну, я не имел в виду ничего такого, просто раз ты помогал моей маме, я обязан позаботиться о тебе, когда тебе так плохо. — Хочу, — кивает Пак, и альфа открывает дверь квартиры, усаживая его к себе на диван. Чимин грустно смотрит. — Потерял обезболивающее, когда вырывался от него. — Обезболивающее? У меня есть! — Юнги бежит на кухню и возвращается с пакетом различных препаратов, — Какие тебе нужны? Есть от точечной боли, тянущей, режущей, — Юнги перебирает коробочки трясущимися руками. Чимин видит, как волнуется парень и берёт его за руку, глядя в глаза: — Спасибо, мне подойдёт, — улыбается и выбирает необходимое лекарство, глотая горькую пилюлю и стеснительно сидя на диване. Так, словно никогда прежде тут не был, хоть и знает каждый уголок. — Тебе… — Чимин смотрит на запотевшие от тепла очки. — Тебе ещё что-то нужно? Говори, что надо, я всё достану. Я не очень хорошо разбираюсь во всём этом, поэтому извини за это… — Можно мне сходить в душ? И, — Чимин осознаёт, как это странно прозвучит для незнакомого человека, — Постирать своё бельё? — А, да, конечно! Я принесу тебе что-нибудь переодеться. Чистые полотенца в шкафу возле душа. — Спасибо, — Пак отчего-то улыбается от такой невинности альфы: он не встречал ещё таких. Чимин принимает душ, чувствуя, как боль облегчилась. Лекарства помогли. Раздаётся стук в дверь, после которого Юнги, закрыв глаза, протягивает свою голубую футболку. — Она чистая, прости, подходящих штанов я не нашёл, думаю, ты сможешь в них утонуть… — Намекаешь, что я низкий? — Чимин берёт футболку, выходя из душа на коврик. Юнги открывает глаза от испуга, что задел Чимина за живое: — Нет! Ты вовсе не, — Юнги проходится взглядом по голому телу омеги, — господи, прости меня, пожалуйста, я не хотел смотреть! — он закрывает рукой глаза и отворачивается. Чимин надевает футболку, что оказывается ему почти по колено и смеётся в кулачок с такой реакции. — То есть, я некрасивый? — Чимина забавляет этот парень. — Нет! Ты очень к-красивый! — Юнги уже весь красный стоит и не знает куда себя деть. — Да ладно тебе, я пошутил, — Пак убирает руки от лица альфы, — я оделся, — улыбается. Юнги неловко смеётся в ответ и чешет затылок. — Пойдём спать? Я так устал за сегодня, — Чимин проходит в спальню и ложится в постель, так, будто это Юнги у него в гостях. — Я посплю тогда на диване, — Юнги собирался убежать, но Пак вовремя заметил кое-что. — Стоять! — Юнги замер, — твои штаны, — Пак указывает на ширинку, — это… — Прости… — Юнги выдыхает, — я не буду приставать или что-то в этом роде. Хоть я и не чувствую запахи, но зрение хорошее и, когда я увидел тебя в душе… — А как же очки? — Чимин в непонимании. — Они для стиля, — Юнги снимает их, демонстрируя, и откладывает на стол, что стоял за ним. — В любом случае можешь не беспокоиться, я разберусь с этим, — Юнги старается прикрыть пуловером выпирающий член. — Если что-то ещё будет нужно — зови. Чимин медленно подходит к альфе, любуясь красивыми линиями скул и подбородка. Без очков он намного красивее. — Хочешь узнать, чем ты пахнешь? — Пак внимательно следит за поведением Юнги. Тот кивает, словно завороженный. Света в комнате почти нет. За окном ночь. Омега протягивает руку к Мину и усаживает того на кровать. Осторожно садится рядом и приближается к шее. Юнги сглатывает слюну и закрывает глаза. Чимин чувствует себя в роли хищника. Для него это так непривычно, обычно все чувствуют лишь его запах и сразу же заваливают в постель. Пак медленно ведёт носом по выпирающей венке, действительно вдыхая запах парня, словно какое-то животное. — Так уютно, — Чимин улыбается, — имбирь с корицей. — Правда? — Юнги удивляется. Пак кивает, глядя из темноты. — Можно тебя попросить? — Конечно, — Юнги улыбается. — Можешь спать со мной сегодня? — Чимин берёт потеплевшую руку альфы. — Я, я ещё никогда, у меня не было ещё, — Юнги в шоке от такого предложения. — Просто сон, не хочу оставаться один сегодня, — Чимин грустно вздыхает. — Х-хорошо, — отвечает альфа. Юнги медленно стягивает с себя кофту и штаны, ложась под тёплое одеяло. Чимин ложится рядом и обнимает его. Юнги обнимает в ответ. — Ого, так быстро стучит. — Чимин слышит сердце. — Спи. — Юнги уже устал краснеть и оправдываться. Он и сам знает, что сердце сейчас взорвётся. Но Чимин просто не хочет оставаться один сегодня. Вот и всё. Пак победно улыбается и закрывает глаза, вдыхая приятный аромат. Сегодня он будет спать спокойно. Хотя бы сегодня…***
Chase Atlantic — Okay
Чонгук просыпается от непрекращающихся уведомлений. Намджун: Как проснёшься ㅡ позвони! Если выиграешь на следующем турнире, то поедешь в Японию! На кону миллионы! Чимин: Спасибо, что не отвечал вчера! Я с таким ангелом познакомился, ты не поверишь! Безумец: Привет, спишь? Безумец: Прости за вчерашнее. Безумец: Можем встретиться? Безумец: Мне нужно кое-что рассказать тебе, чтобы ты понял… Безумец: Это насчёт моего диагноза. Безумец: Я люблю пиццу. Безумец: Ты мне нравишься… Чон внимательнее перечитывает лишь последние, ему кажется, что это всё ещё сон. Ну уж нет. Он вчера решил для себя больше не связываться с ним. Слишком тяжело переваривать в себе столько эмоций. И он уж точно не прибежит по первому зову, даже если Тэхён ему вот так признался.*час спустя*
Раздаётся звонок в дверь и её тут же открывают. — О, ты привёз пиццу? — спрашивает Тэ, с улыбкой глядя на Чона. — Это не пицца, это тесто с овощами, колбасой и сыром, — дуется. — Хорошо, — смеётся, — Заходи, — Тэхён закрывает за альфой дверь и они проходят на кухню. Ким готовит кофе, расхаживая в домашних шортах, лёгком свитере и пушистых тапочках. — Ты куришь? — Чон чувствует знакомый запах ментоловых сигарет, сам такие когда-то курил. — Ага, — вот так просто отвечает Тэ и отдаёт напиток Чону, — Иногда. — Я думал, ты ненавидишь ментол, — Чонгук улыбается, глядя на такого спокойного и домашнего Кима. Он не может побороть это чувство. Тэхён дергается, Гук по спине видит, как тот запаниковал. — Ненавижу, но дым меня успокаивает. Купил первые попавшиеся, — садится рядом и берёт кусочек пиццы, вспоминая, как в пять утра ссорился с другим покупателем за последнюю пачку сигарет с ментолом. — Ты хотел мне что-то сказать? — Чон скрещивает руки на груди. Тэ обречённо вздыхает и откладывает пиццу. — У меня диссоциативное расстройство личности*, — Тэ смотрит на Чонгука, ожидая какой-либо реакции. — Так… — Я, это не всегда я. Точнее это я, но не целиком. Как бы сказать. Я не всегда помню, что делал, иногда я чувствую себя непобедимым, а иногда словно вот-вот рассыплюсь на атомы… — И… — Чонгук медлит, пытаясь понять, — Какой ты сейчас? — Думаю, лучший из двух вариантов. Светлый я, ха-ха, — Чонгук видит как Киму сложно говорить об этом. — А тёмный ты, это тот, что был в раздевалке и возле клуба? — Чон, кажется, понимает, почему не мог понять его поступки. — Ну, в общем да, вот, теперь ты знаешь. — Это с рождения? — Чонгук не заметил, как взял руку Тэхёна и начал изучать каждый пальчик. — Практически. Я не уверен. Я пошёл в среднюю школу, когда болезнь проявила себя. Когда о моём диагнозе стало известно, родители сделали всё, чтобы вылечить это. Но ничего не помогало. Тогда отношения между родителями становились всё хуже. Мама ушла от нас. А отец… — Ким закинул голову к свету, а его голос дрогнул. — Он бил тебя? — Чонгук знает этот взгляд, он быстро подходит к омеге и обнимает, аккуратно поглаживая, слыша всхлипы. Чон понял это, когда Тэ боролся с ним вчера и назвал папочкой. — Я понимаю тебя, мой тоже меня бил, — Чон с болью признаёт это, но уже давно смирился. — Правда? — Ким поднимает глаза, не веря. Он наконец-то признался кому-то и его, кажется, понимают… Эмоции вышли наружу. — Да, не повезло нам… — А твой диагноз? — Тэ тянется за пиццей. — Неконтролируемая агрессия, одержимость целью. Кажется, как–то так. — Чон смотрит на тянущийся сыр от пиццы до губ Тэхёна. И что-то щемит внутри. Кажется, будто они сбросили первую маску. — Ааа, понятно, так вот, что ты орёшь вечно, — Тэ улыбается, шмыгая носом. — ЧЕГО?! Я НЕ ОРУ! — орёт Чонгук в возмущении, которое сменяется смехом. — Ты мне и таким нравишься тоже… — Тэ опускает взгляд, набивая щёки тестом. — Ещё раз, — Чон хочет услышать ещё раз то, что только что заставило его почувствовать то самое, что называют счастьем? Бабочки в животе и усиленное сердцебиение. — Нравишься, — Тэ улыбается. Чонгук откидывает чёлку и подходит ближе, любуясь таким стеснительным Кимом. — Давай встречаться, — выпаливает Чон, сам от себя не ожидая. Тэхён давится пиццей и грустнеет в момент, опять о чём-то задумавшись. — Я жду ответ. И никаких «я подумаю». Жду ответ прямо сейчас. — Чонгук… Ты не понял… — Что? — Я по-настоящему болен. Я ненормальный, что может просто исчезнуть на следующее утро. — Я найду тебя. — Я могу сделать что-то безумное. — Давай сделаем это вместе, — Чонгук не сдаётся. — Я не хочу причинять тебе боль, — Тэ пытается объяснить. — Я всё стерплю. Я ведь видел обе твои стороны, верно? — Верно… — Я всё еще здесь. Да, порой ты меня бесишь, но каким-то чудом, кажется, я влюбился? — Ты меня спрашиваешь? — Я не знаю! — Чонгук сияет. Он впервые испытывает такое. Искреннее влечение, не только физическое. Ему хочется проводить с Тэхёном всё свободное время. Все мысли заняты им, как бы он не противился. От его улыбки всё расцветает, а когда ему плохо, то и Чонгуку тоже. — Я боюсь, что однажды ты… — Не брошу! — уверенно заявляет, — Так или иначе, у всех есть тёмная и светлая стороны. Просто ты ㅡ единственный, кто лишён сил прятать тёмную. И ты единственный, кому эта сторона так идёт. Раньше я не мог понять, потому что не знал, но сейчас я действительно осознал. — Чонгук… — Ты мне нравишься даже больше, чем я думал. — Чонгук целует губы, что испачканы в томатном соусе. «Надеюсь, ты не будешь сожалеть об этом…» — Ким закрывает глаза и отдаётся Чону без остатка. Ему больше нечего скрывать. Пусть всё будет так. Он устал быть один. Устал прятаться от самого себя. Пришло время жить по-настоящему. Пока ещё есть время…