Когда алмаз теряет сияние

– Янь-Янь, давай я в аптеку за подавителями схожу? – не зная, что ещё можно предложить этому омеге, Ван Ибо попытался ухватиться за единственную ниточку. В следующую секунду замок на двери уборной щёлкнул и та открылась, выпуская потрёпанного и красного, словно спелый помидор, молодого омегу, а вместе с ним наружу вышел и его одурманивающий запах, от которого у альфы закружилось в голове. Если прямо сейчас не предпринять какие-либо меры, то Ибо просто дойдёт до состояния гона и тогда его уже будет не остановить. Их обоих. – Не смотри на меня так, – умоляюще прошептал альфа, – тебе нельзя сейчас заниматься сексом, категорически…врач… он запретил… Но что ж ты уже сможешь сделать будучи прижатым столь желанным телом к стене и когда пара любимых глаз смотрит в самую душу? А сам Сяо Чжань… его мозги не отключились, нет. Глядя в шокированное лицо любимого человека, он облизывал губы и размышлял над словами психолога, убеждаясь в том, что они были крайне бредовыми. В смысле, блин, омега не может без альфы? Это смотря ещё какой омега! А-Чжань вон какой властный, а ещё страстный и ненасытный. Он может сделать так, что в постели его партнёр-альфа окажется пассивной стороной без зазрения совести, но в конце всё равно все получат удовольствие. – Не дыши! – Сяо Чжань сжал шею Ибо, не позволяя тому получить порцию кислорода. – Не смей вдыхать мои феромоны! Не теряй голову! – Мхм… – Не мычи, я тебе сказал, а сосредоточься … Оно не должно быть так. Течки сейчас быть не должно. Оно всё произошло спонтанно. Но возможно, это такой ему дар свыше, Сяо Чжаню? Слова теперь уже не кажущегося таким умным психолога, течка эта – может быть так будет куда проще всё обдумать и принять более достоверное решение, касательно будущей жизни самого омеги, его сына, и роли в ней Ван Ибо? Из этого альфы вышел бы достойный супруг и даже очень. А как он добивался любимого всё это время! Эти жертвы дорогого стоят. И он никогда не был эгоистом. Когда впору было бы самому начать посещать психолога, дабы тот промыл ему мозги и сделал неопасным для общества человеком, альфа сам сделал для себя выводы, расставил приоритеты и приложил максимум усилий для того, чтобы помочь любимому человеку. Он чудом умудрился сделать тому сына, дабы убитый горем омега сумел вновь вдохнуть сладкий запах жизни, а по итогу, его просто как голодного щенка приманивали едой, а потом вновь прогоняли за ненадобностью вдоволь наигравшись с его чувствами. С другой стороны, о каких его чувствах могла идти речь? После таких тяжёлых психологических травм, как он нанёс любимому человеку, порой и жизни недостаточно, чтобы оправиться. И было бы неудивительно, если б при виде него Сяо Чжань забивался в угол, охваченный волной паники. Но тот оказался куда сильнее, чем мог показаться. Он не только держал себя в руках, за исключением одного-единственного момента, но и контролировал свой страх настолько, что создавалось впечатление, будто бы его мозг работает подобно машине. Мощному компьютеру, который сам выбирает, какая программа будет функционировать. Страх… контроль… Рука Ван Ибо сжала запястье омеги, убирая от своей шеи стесняющие оковы, потому что он рисковал вот-вот потерять сознание, если в лёгкие не попадёт глоток свежего воздуха. – Чжань-гэ, контролируй… Твой страх передо мной поддаётся контролю. Ты можешь управлять своим сознанием! Поэтому просто попытайся вразумить себя, что я не опасен, что мы на равных с тобой. Да, ты омега, но ты крайне сильный омега, и ты должен доказать это себе в первую очередь. Ты должен осознать, что бояться меня нет смысла, можешь даже избить меня, я не буду против, только пусть это поможет тебе понять себя. Эти слова должен был произносить явно не Ван Ибо, а психолог, раз уж этот человек имеет гордость называть себя так. А что вышло в итоге? Он лишь показал запутавшемуся омеге, что он просто ноль без палочки, раз решил оставить своего альфу. Как это вообще возможно? Пересохшие от учащённого дыхания губы А-Чжаня накрыли собой губы альфы, сминая их и страстно целуя. Это был отличный способ применить слова его возлюбленного о том, что нужно показать себе свою собственную силу, на практике. Зачем бить кого-то, когда есть более приятный способ? И Ибо не мешал ему насиловать свой рот. Он принимал язык любимого человека, каждый раз вздрагивал, когда тот кусал его, а стоило их зубам соприкоснуться, как толпа остервеневших мурашек проносилась по всему телу. Сущность альфы подавить омеге нельзя, такова уж природа этих созданий. Но кто сказал, что омега не может быть наравне со своим партнёром? Почему все считают, что если омега, то он ничего не может стоить, если он один? Это же абсолютная ерунда, полная чушь. Тут уже от характера людей всё зависит. Они могут идти по жизни рука об руку, не подавляя друг друга, а прекрасно дополняя. И если человеку нравится, когда его подчиняют, если заставляют проживать чужую жизнь, то почему бы и нет? Если это ему нравится, то сколько угодно. А если нет, то извините! Любому живому созданию должно комфортно житься, тогда у него будет счастье. И целовались эти двое долго. Очень долго, лаская тела друг друга. Правда омега, в отличии от альфы, делал это грубо и дерзко. И на какой-то один-единственный миг ему показалось, что страх и правда как будто сам себя пожирает. Ему больше не хотелось отталкивать от себя этого человека, его хотелось любить и принимать взаимное чувство. Дальше поцелуев, конечно, дело не зашло. Да и верно было сказано, нельзя омеге пока что ничего большего. Их максимум на данный момент – оральные ласки, но никто из двоих влюблённых даже и не подумал снять штаны. Только губы, щёки, шея, и только поцелуи. – Тебе легче? – чуть успокоившись и переведя сбившееся дыхание, прошептал Ибо. Он невесомо провёл ладонью по груди своего сокровища, которое смотрело в потолок. И ведь никто даже не подумал о том, что можно переместиться на кровать. Так на полу и распластались, будучи не в силах оторваться друг от друга. И виной тому, кажется, была далеко не течка. – Я не боюсь…