Когда алмаз теряет сияние

Нежные губы дарили жаркие поцелуи. Горячее дыхание лишь добавляло жару двум разгорячённым телам. Сяо Чжань торжественно восседал на бёдрах своего возлюбленного, медленно вздымаясь вверх и вновь опускаясь. Он любовался своим альфой при свете одного лишь ночника, который не давал слишком много света. Но здесь яркий свет был излишним. Всё равно А-Чжань мог лицезреть каждую линию идеального рельефного тела, мог прикасаться ко влажной коже кончиками пальцев в любых местах, даже самых запретных. И от осознания того, что вот, он дорвался до столь желанной плоти, сносило крышу напрочь. Ещё бы не было этого ужасного презерватива, то вообще бы было шикарно. Когда горячая сперма заполняет всё нутро, именно в тот момент омега чувствует себя на самом деле счастливым. Когда фантазия щедро подкидывает разуму картины того, как белёсая, вязкая жидкость обволакивает стенки прямой кишки, шейку матки. А потом как альфа выпускает узел, и они сцепливаются. Этот самый момент сцепки, когда альфа выпускает узел, первые несколько секунд отдаётся довольно ощутимой болью, но в момент сильного возбуждения подобное воспринимается как дополнительный стимулятор, от чего омега может сразу и кончить, будучи захлёстнутым оргазмом с головой. Сейчас же, с презервативом, из плотских радостей для Сяо Чжаня осталась лишь сцепка. Он не сможет получить столь желанную порцию спермы любимого в свою попочку. Пока не сможет. Но потом и этот момент обязательно наверстает. Вот, прямо, со стопроцентной вероятностью. – Янь-Янь, нагнись пожалуйста! – учащённо дыша, прошептал Ван Ибо. Его живот был сильно напряжён, и кубики пресса были хорошо видны. «– Красиво, очень красиво. Наверное, на этом животе хорошо бы смотрелись капельки омежьей спермы.» – пронеслось в голове Сяо Чжаня. – Я хочу тебя поцеловать, – умоляюще прошептал альфа, глядя на возлюбленного щенячьими глазами. Такому вообще можно отказать в здравом уме? Вот омега и не смог. Он практически лёг на тело Ибо, и они тут же захватили в плен губы друг друга, начав между собой самую настоящую войну за первенство в этом поцелуе. Страстно, грубо, мокро, ненасытно. Они целовались просто как животные или как будто один из них дешёвая шлюха с трассы. И даже ясно, кто именно сейчас в такой роли, потому что с ним сейчас так и обращались. Ван Ибо сжал волосы А-Чжаня в кулаке, слегка их натягивая. Грязный, он очень грязный омежка, которого обязательно нужно перевоспитать, иначе он совсем отобьётся от рук. Поэтому его и опрокинули на спину, не выходя из податливого тела, сфинктер анального отверстия которого и не позволил бы альфе выйти. – Да, Бо-ди, да-да-да, вот так! Сяо Чжань уже сорвался на крик, но Ибо тут же прижал к его рту ладонь, так как в соседней комнате спал сын и будить его было нельзя. А всё потому, что теперь член альфы, который по своей природе был немного выгнутым кверху, стал задевать омежкину простату уже под другим углом, заставляя выступать слёзы на его глазах от столь яркого удовольствия. Он и кончил первым, будучи не в силах продержаться слишком долго. Ван Ибо же получил разрядку ещё через пару-тройку толчков, и изливаясь в презерватив, рухнул прямо на грудь своего ненаглядного. — Я готов хоть каждый вечер этим заниматься, – через какое-то время, немного придя в чувство, откровенно заявил Сяо Чжань, крепко прижимая к себе своего альфу, который, как ему показалось, задремал. Но ему и правда всего лишь показалось. – А кто сказал, что на этом всё, милый? – абсолютно бодрым голосом выдал Ван Ибо, целуя любимого человека в плечо. – Кстати, у меня тут появилась одна небольшая идейка. Он приподнялся с тела омеги, выскользнул из него и присел рядом, поджав под себя ноги. Сняв с себя презерватив, Ван Ибо перевязал его и осторожно положил на пол, перегибаясь через тело своего омеги. Он также не смог удержаться, чтобы «по пути» не чмокнуть его в живот. Нежно так, в пупок, тем самым вырывая из груди любимого тихий стон блаженства. – Не хотел бы ты попробовать ролевые игры? Это разнообразило бы нашу с тобой интимную жизнь. – Наличие интима в нашей жизни уже разнообразие, – усмехнулся Сяо Чжань, поглаживая предплечье Ибо. Тот тоже заулыбался. – Так-то оно так, но ведь теперь мы будем заниматься любовью часто и много, – Ван Ибо поднёс к своим губам ладонь возлюбленного и поцеловал её. – Можно было бы играть в такие моменты. Например, студент и преподаватель, доктор и пациент, богатый бизнесмен и мальчик по вызову, Лань Ванцзи и Вэй Усянь. От последнего оба прыснули. – Ага, пойдём, прочитаем Экстры из новеллы ещё раз, только на сей раз, делая в тексте некоторые пометочки, – воодушевлённо выдал А-Чжань, – особое внимание уделим «Курильнице для благовоний», так? – Ну, а что в этом плохого? И в интим-салоне можно приобрести любой костюм, какой только захочешь. – Испанский стыд! – Сяо Чжань накрыл лицо ладонями, чтобы любимый альфа не видел, как же откровенно сейчас пылает его лицо. – Вот, покупать эти костюмы сам будешь. Я в подобные заведения ни ногой, ясно тебе? – Бу-бу-бу! – омегу мило передразнили. – Ты моя старая кошёлка любимая. – Я тебе не кошёлка! – Ну, медвежонок! – И не животное! – Можно ещё в дорожного полицейского и нарушителя правил движения поиграть. Нарушил, перешёл дорогу на «красный» и жезл в жопу тебе обеспечен. – Так, Ван Ибо, всё, хватит, я тебе говорю! Мне и без того уже стыдно. – Да чего стесняться-то? Мы почти супруги, нам и не такое должно быть известно друг о друге. И, кстати, Янь-Янь, я не говорил тебе, что в омегологическом кресле, на приёме у андролога, ты смотрелся дико сексуально и привлекательно. Я бы взял тебя прямо на нём! Эх, Ван Ибо, ну что же ты так смущаешь своего омегу? Он же старше, но менее раскрепощённый, ему уже стыдно говорить о подобном, хотя, ему верно сказали, что в подобных вещах нет ничего противоестественного и постыдного, когда дело касается почти супружеской пары.