Когда алмаз теряет сияние

– Не исключено, что в следующую встречу он может попытаться силой поставить тебе метку. Единственный выход, – сердце Ван Ибо застучало в разы быстрее, чем он сам от себя ожидал. Почему этот момент был для него столь волнительным? Почему простые слова, которые он говорил омеге, с которым у них есть общий ребёнок, и с которым они вот-вот заключат законный брак, вызывают у него тахикардию? Может, потому что он столь трепетно относится к своему Янь-Яню? – Единственный выход, если у тебя к тому моменту уже будет метка. Например, от меня. – Нет, Ван Ибо! – отрубил молодой омега, едва не убивая своим отказом альфу. – Метка только после свадьбы! Ты прекрасно знаешь, какое влияние она оказывает. Меченый омега становится практически рабом своего альфы только потому, что у того есть член. А я не хочу сходить с ума остаток жизни от твоего члена. Хочу, чтобы у нас было равноправие, взаимные любовь и уважение, а не химия. Сказать, что для Ван Ибо слова этого человека стали потрясением – ничего не сказать. О чём вообще Сяо Чжань думает? С чего взялись такие мысли? Разве хоть один меченый омега был когда-нибудь рабом? Разве такое возможно? В его представлении метка – это то, что просто связывало двоих влюблённых. Она даёт понять окружающим, что эти люди заняты, что у них уже есть пара. И вообще-то, не при Сяо Чжане будь сказано, в личном понимании Ибо омега, родивший ребёнка, но при этом живущий без метки – это шлюха. Просто самая настоящая шлюха, нагулявшая себе «прицеп». – Представь, если ты уедешь куда-то надолго, – продолжил А-Чжань, – к примеру, это будет гастрольный тур или же длительные съёмки в другом городе. Что тогда? Тебе-то ничего, оно понятно, а я чокнусь во время течки, если ты меня не трахнешь. Так-то я хоть немного, да смогу совладать со своим телом в этот период. Можно просто подрочить, и состояние немного стабилизируется, пусть и не надолго. Молодому человеку было обидно. Очень обидно слышать, что говорит его омега. Значит, не доверяет, а если не доверяет, то и любви никакой нет. – Ты говорил, что тебе нужно что-то купить в городе, – резко сменил тему Ван Ибо, потому что понимал – дальше продолжать этот разговор опасно. Альфы – существа горячие. Он милый-милый, а потом как сорвётся, жертв будет не избежать. Но с Сяо Чжанем же срываться нельзя, и так они уже в психиатрической больнице находятся. – Что? – для омеги тоже такая перемена показалась неожиданностью. – Я говорю, ты хотел что-то в городе. Я съезжу. – Бо-ди, ты обиделся? Нет, ну нормально, да? То есть, ты несёшь любимому человеку весь этот бред, грубо говоря, говоришь, что ты его не любишь и он тебе нужен рядом только когда ты сам того захочешь, а на его собственные чувства тебе плевать? Это выглядит, как будто и правда Ван Ибо держат возле себя для собственного удовольствия, для собственной выгоды, а отдать ему что-то взамен за его любовь никто ничего не планирует. Это честно? – Нет. – Бо-ди, подожди, иди ко мне. Оставив кота на постели, Сяо Чжань отыскал ногами тапочки и подполз к своему мужчине. Он нежно обнял его за талию, и прильнув к груди, стал ластиться. Не долго думая, омега ухватился за кожаную куртку Ибо, и попытался её стащить. Он понял, что его слова задели любимого человека, тем более, вот всё то, что он нёс, он на самом деле так не считает. Ну, то есть, он не считает, что метка делает из омеги раба. И зачем вообще надо было это говорить?! Теперь же, понимая, что дурак, он хотел извиниться, причём сделать это одним из самых приятных способов. Только вот Ибо того не желал, собственно, как и идти на поводу у А-Чжаня. Он немедленно убрал от себя его руки и поправил одежду. – Что тебе нужно в городе? – голос альфы был уже более твёрдым. – Куриное мясо для кота, – обиженно произнёс омега. И поделом ему, будет думать в следующий раз, что и кому говорить. Главное только, чтобы Ван Ибо вернулся вечером, а там он попытается снова. Бо-ди же не будет долго злиться на своего Янь-Яня? – Это всё? – Всё. Ну, всё так всё. Ван Ибо и ушёл. А Сяо Чжань остался один, с котом. А ещё с мыслями о том, какой же он дурак, раз повёлся на самый тупой в его жизни развод. А ещё, в «умную» голову пришла идея о том, что, может ему попытаться вызвать у себя течку? Тогда, учуяв запах его феромонов, Ван Ибо впадёт в гон и они помирятся? – Господи! – омега сел на пол, запустив пальцы в волосы и с силой их натягивая. – В кого ты превратился, Сяо Чжань, в кого? Ты же сволочь! – говорил он сам себе. – Ты так больно ранил единственного в этом мире человека, который хорошо к тебе относится и не потому, что ты какая-то там звезда, айдол или ещё кто-то. А потому что ты – это ты! Дурак! Больной на всю голову дурак!

***

Ближе к вечеру Ван Ибо, как и обещал, приехал. На сей раз он уже был на машине, так как ему пришлось привозить слишком много всякого. Это и еда, и одежда, и… и этого достаточно было. Такие баулы на мотоцикле не довезти – растеряются по дороге. Сяо Чжань ждал возвращения любимого как никогда. Сразу, как только тот появился в пороге, омега повис на его шее, целуя сразу в обе щеки и причитая о том, как ему жаль о том, что он произнёс такие ужасные слова. Никакую течку искусственным путём вызывать у себя он также не стал. В его состоянии, с его проблемами репродуктивной функции подобное необходимо делать под строжайшим контролем опытного специалиста, и то по медицинским показаниям, а не чтобы соблазнить альфу. Но, он всё равно кое-что придумал. – Бо-ди, идём я покажу тебе одну вещь. Смотри. Молодой человек снял блокировку со своего смартфона и там сразу ж появилась одна очень интересная картинка. На ней были изображены тела двоих людей. Судя по формам: мужчина и женщина. Так как видно было только их животы, то сразу можно заметить незамысловатые рисунки в виде двух половинок сердца в области, где выступали подвздошные тазовые кости. Они выглядели, как две половинки одного рисунка и смотрелись довольно интересно. Этакие парные татуировки. – Бо-ди, давай мы сделаем себе такие же татуировки, а? Чтобы их видели только мы с тобой, – и снова эти большие глаза аж светятся от счастья, – мне напишем иероглиф твоего имени, а тебе моего. Это будет смотреться потрясающе. Вот представь только, насколько это интимно! Мы с тобой долго-долго занимаемся любовью, а потом просто лежим и целуем эти татуировки. А если делать это во время или после минета, лёжа в позе 69? Бо-ди, я хочу так! Идея на самом деле была довольно-таки интересная. Ван Ибо не имел ничего против татуировок, тем более, если они будут парными, и если на его теле будет написано имя любимого человека. Только непонятно — метку, значит, Сяо Чжань себе ставить не позволяет, а имя будущего мужа – это пожалуйста. Хотя, наверное, тем самым он хочет показать, что правда любит Ван Ибо, а метка – её он попросту боится. И возможно, ноги этого страха растут из их далёкого совместного и очень печального прошлого. Альфа тепло улыбнулся своему возлюбленному, обнял его за талию и устроил голову на плече. Всё, он не злится на него. – Давай сделаем такие татуировки. А метка… ну, сам он виноват, что так у них произошло и нечего злиться на близкого человека из-за этого. Для Ибо будет достаточно и того, что ему хотя бы позволили быть рядом после всего случившегося, что ему родили ребёнка, что за него согласились выйти замуж. – Это здорово. Можно прямо завтра отлучиться на полдня, если у тебя нет планов. – Хорошо, я готов. – Бо-ди? – М? – Давай, перекуси, я пока кота покормлю, а потом мы с тобой… Ну, ты понимаешь, в общем. Альфа тихонечко прыснул от смеха. – Ненасытный мой!