Игра на выживание

      Он чётко помнил день, когда встретил этого странного человека. Шёл дождь, и небо, затянутое свинцовыми тучами, как никогда отражало его настроение. Хотелось напиться и забыться, и лишь бледный умирающий ребёнок на его руках не давал ему погрузиться в бездну отчаяния. Рейн был самым проклятым человеком из всех возможных. Само его появление на свет было заранее провальным предприятием. Мать Рейна не была шлюхой, ведь шлюхи берут с мужчин деньги, а она спала с ними просто так, ради собственного удовольствия. И рожала для него же. Нахрена? А пёс его знает. Рейн был первым, но не стал последним. Но в отличие от остальных он не сдох. Он выжил и сумел вырасти. Скольких братьев и сестёр он уже похоронил, пока мать развлекалась в постели с новым любовником? Выжила лишь она. Ханна. Маленькое слабое существо. Сейчас она висела на его руках, как тряпичная кукла. И не у кого было искать помощи. Мать давно умерла. Очередной ревнивый любовник разбил-таки её башку об стену. Рейн его, конечно, убил, но мать это ему не вернуло. И сейчас он мог пойти только на такой отчаянный шаг.       Карл Беккер был известен в узких кругах. А в таких Рейн, как правило, и вертелся. Слухи о нем ходили разные, однако мощь и влияние этого человека не отрицал никто. Выросший в трущобах Подземного города, Беккер сумел подняться и обрести влияние, пробиться на поверхность и обзавестись капиталом. Хватка у Беккера была железной. Говорили, что он игрок и охотник, что он сделал состояние не самым законным образом. А ещё он щедро платил тем, кто мог ему пригодиться. Так Рейн с ним и связался. Ханне нужно было лечение, а Рейну деньги. Деньги, которые он мог заработать только одним способом. Потому что в своей жизни Рейн умел только драться и убивать. Так он стал его ручной собачкой. Цепным псом, которому Беккер только говорил «фас», и Рейн бросался на добычу. Рейн и рад был бы уйти, но по какой-то неясной причине не мог. Что-то невидимое накрепко привязало его к Карлу Беккеру. Рейн уважал силу, в его мире только сила и имела значение. И с детства никто не мог ему сопротивляться. Рейн всегда пользовался авторитетом, и не было человека, который смог бы его подчинить. Но чёртов Карл Беккер смог. Он оказался сильнее, и Рейн подчинился. Он всегда ему подчинялся, слепо и без вопросов. По крайней мере, Ханна теперь была в безопасности. А какое ему тогда дело до всех остальных?       Беккер любил женщин. Он называл себя «коллекционером». Он словно охотник высматривал в толпе очередную жертву. Мог месяцами или годами окучивать её, строить из себя верх галантности и обаяния, а когда она сдавалась, он смыкал челюсти. Карл никогда не разменивался на случайные связи. Он тратил уйму времени, выискивая ту самую: красивую, скромную, от которой внутри сводить начинало. А потом он её уничтожал. Полностью, без остатка. Как звали его последнюю? Кажется, Миранда. Он узрел её, спускаясь по делам в Подземный город. Она работала в детском приюте, была обаятельной и до ужаса правильной. Кажется, у неё были красивые тёмные кудряшки, или Рейн её с кем-то путал? Миранда была влюблена и очарована, Карл умел очаровывать. Интересно, как быстро она поняла, насколько сильно в нём ошиблась? Она долго продержалась. Карл мучил её восемь лет. Когда Рейн видел эту девушку последний раз, она походила на живую мумию. Никаких признаков былой красоты. А потом он узнал, что она умерла. Прискорбно. Беккер, впрочем, тосковал недолго. Рейн знал, у Карла в голове был один пунктик. Тому до ужаса хотелось наследника. Того, кому он бы завещал всё, что нажил за свою отвратительную жизнь. И эта дура Миранда так никого ему и не родила. Три мёртвых сына не в счёт. И, похоронив её, Карл снова занялся излюбленным делом: поиском очередной жертвы. И она нашлась. Карл был уже не молод и вряд ли мог очаровать юную особу, если, конечно, она не была какой-нибудь продажной шлюхой, но таких Беккер не выбирал. У детей должны быть хорошие гены. Рейну плевать. Карл хотел девку, он приведёт ему девку. А остальное его не касается.

***

      — Куда ты меня тащишь? — не поняла Катарина.       Фэй выглядела какой-то нервной, словно затравленный зверёк.       — Дело есть, — коротко бросила девушка, оглядываясь по сторонам.       — Какое? — Катарина начинала понимать, что у неё неприятности, на миг она ощутила жуткое предчувствие.       — Увидишь, — огрызнулась Фэй.       Она свернула в очередной переулок. Катарина помедлила. Стоило ли за ней идти? Может Леви прав? Но что такого ей может сделать Фэй? Выдохнув, девушка шмыгнула следом.       — Мы на месте, — сказала Фэй.       Катарина огляделась. Что за дело в такой подворотне. Нет, от этого веет чем-то явно дурным. Катарина попятилась. Она не была трусихой, но ситуация была странной, и что-то подсказывало, что лучше поскорее отсюда уйти. В углу зашевелилась чёрная тень, и он вышел из угла, стаскивая с головы капюшон. Бледный, как смерть, с гнездом чёрных волос и тёмными кругами под светлыми серо-голубыми глазами.       — Я сделала, как договаривались, — с надрывом сказала Фэй.       — Молодец, — кивнул он. — Ты заслужила награду.       Катарина онемела от ужаса, увидев блеснувший в его руке нож. Он сделал это в одно движение. Фэй с хрипом схватилась за горло, сквозь пальцы брызнула алая кровь. Тело девушки съехало вниз по стене, конвульсивно дёрнувшись, и она замерла навеки. В этот момент Катарина словно очнулась ото сна. Резко развернувшись, она помчалась вперед. Её резко дернули назад. Холодная сталь коснулась горла.       — Дёрнешься — прирежу, — прошептал он ей на ухо.       Паника охватила Катарину с ног до головы. Что делать? Как быть? Сердце лихорадочно застучало, этот звук отдавался даже в ушах. Взвизгнув, она со всей силы заехала ему локтём под рёбра и вцепилась зубами в руку. Он расслабился всего на секунду. Этого хватило, чтобы выскользнуть. Шею обожгло. На бегу она дотронулась до своей кожи, на пальцах остались алые капли. Плевать, этот порез ничто. Главное — добежать до безопасного места. Добежать до Леви. Она знала Подземный город, и это играло ей на руку, однако преследователь не отставал, как бы сильно она не пыталась оторваться. Она увидела его издалека, на другом конце улицы. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Её схватили за локоть с такой силой, что едва не вывернули руку.       — Ах ты, сука, — прорычал он. — Кишки тебе выпущу, ещё раз так сделаешь!       — Леви! — успела закричать она, прежде чем он зажал ей рот рукой.       Этого хватило. Он услышал её. Катарина почувствовала, что задыхается, и упала на землю. Леви был быстрым. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы преодолеть улицу.       — Руки убрал, — пальцы крепко сжимали нож.       На лице мужчины выступило что-то похожее на ухмылку.       — Какой глупый мальчишка, — заметил он.       Леви рывком бросился на него, и тут произошло то, чего Катарина никак не ожидала. Мужчина среагировала на эту атаку с невероятной точностью. Он полоснул своим ножом по левой руке Леви, и ткань рукава пропиталась кровью, он выполнил обманчивое движение тела в сторону, схватил и выкрутил раненую руку Леви, воткнул нож в живот, вспарывая одежду, и резко выдернул лезвие. Никто на памяти Катарины не двигался быстрее Леви, никто и никогда не мог предугадать его атак, потому он действовал безрассудно, опираясь лишь на собственную интуицию и позволяя телу самому двигаться.       — Ах ты, сукин сын, — Леви перехватил нож в левую руку, а правую прижал к большой ране на животе. Из-под руки вытекала кровь.       Он резко замахнулся, но нож ногой выбили из его больной руки. Удар колена разбил ему нос. Леви упал на колени.       — Самоуверенный сопляк, — он резко пнул его, когда Леви попытался подняться на ноги. — Думал, хоть с тобой мне будет не так скучно, но увы и ах… Прости, но она пойдет со мной.       Катарина, дрожа, подползла к ним на коленях. Нож лежал на земле. Ей нужно только взять его, а там уж она не растеряется. Тяжёлый ботинок опустился на лезвие.       — Обхитрить меня вздумала? — фыркнул он.       — Беги, идиотка, — прохрипел Леви, упрямо поднимаясь на руках.       Если бы не чёртова рана, он бы вырвал ему кадык голыми руками. Какого хера?! Как он мог так подставиться? Кровь просачивалась сквозь пальцы, и тело становилось каким-то ватным и неловким. Боль — ерунда. Леви умел терпеть боль. Да и на нём всё как на собаке заживало. Это тоже заживёт. Но как же, чёрт возьми, не вовремя.       Катарина попятилась. Бежать? Бросить Леви? А если он убьёт его? Катарина не могла этого допустить. Но, если она побежит, он побежит за ней и оставит Леви. Этот идиот не сдастся, он будет бросаться, пока из него весь дух не вышибут. Торопливо развернувшись, Катарина бегом припустила через улицу. Где, чёрт возьми, носит Фарлана, когда он так нужен?! Они ведь с Леви вдвоём должны были тренироваться.       — Вот ведь дура, — прорычал мужчина и было бросился за ней, но его схватили за ногу, и он, потеряв равновесие, упал лицом в землю.       Катарина, задыхаясь, на полной скорости свернула за угол. Кто-то схватил её и дёрнул вверх. Она упала на крышу соседнего здания. Резко поднявшись на руках, Катарина посмотрела на Фарлана.       — Какого чёрта? — она огляделась. — Как мы…       Фарлан постучал ладонью по газовым баллонам.       — Вот, в чём прелесть УПМ. Не думал, что у меня получится, но как видишь, всё вышло, — он, хмурясь, подошёл к краю крыши.       — Леви, — прошептала Катарина. — Его же убьют… из-за меня…       — Да уж, — покачал головой Фарлан. — Странное дело. Это же не тот мужик, что тогда к тебе подходил.       — Нет, — покачала головой Катарина.       — Что ты натворила?       — Ничего, — она нервно заломила руки. — Может быть, мне стоит сдаться.       — Не смей, — Фарлан посмотрел на неё серьезным взглядом.       Он нажал на рукоять. Трос со свистом вылетел наружу, впиваясь наконечником в фасад соседнего дома.       — Обхвати меня сзади, — велел он. — Сейчас ты быстро пойдёшь домой, а я найду Леви.       Катарина зажмурилась, когда воздух ударил в лицо, и вдруг почувствовала под ногами твёрдую землю. Она кубарем прокатилась по тротуару, стукнувшись лбом о локоть Фарлана.       — Прости, — простонал парень, поднимаясь. — Я ещё не очень ловко обращаюсь с этой штукой.       Поднявшись на ноги, Катарина отряхнула штаны.       — Ты…       Она замерла, увидев за спиной Фарлана тёмную фигуру.       — Советую поторопиться, если не хочешь, чтобы твой друг подох. Я не повредил ему внутренние органы, но кровищи тьма.       Фарлан выдохнул, загораживая собой девушку.       — Фарлан, умоляю тебя, найди Леви, — прошептала Катарина.       — Ты…       — Не беспокойся за меня. Сейчас важнее Леви.       — Ты не справишься с ним, — заметил парень.       — Ты тоже, — ответила девушка, если уж Леви не смог, то им и пытаться не стоит.       Фарлан колебался.       — Интересно, — мужчина сплюнул себе под ноги. — Баба как баба. Что ж вы все на тот свет-то так из-за неё торопитесь?       — Если она, баба как баба, зачем она тебе? — парировал Фарлан.       — У вас у всех тут мужество граничит с безумием?       Катарина больше не могла это терпеть. Может быть, это глупо. Может быть, она трусиха, которая просто взяла и сдалась, но ей претило, что из-за неё могут пострадать Фарлан и Леви. Фэй. Ее убили из-за неё. Катарина сжала кулаки. Нет, она не стоила всех этих жертв.       — Я пойду с тобой, — её голос резко отлетел от стен.       Мужчина улыбнулся.       — Похоже, среди вас она самая разумная.       Фарлан схватил Катарину за руку, примеряясь к рукояти УПМ.       — Только попробуй выкинуть то, что задумал, и этот нож прилетит тебе прямо в горло. Я не промажу, будь уверен.       Катарина резко вырвала свою руку.       — Оставь меня, — упрямо сказала она. — Ты нужен Леви. Нужен прямо сейчас. Пожалуйста, Фарлан, — она вдруг почувствовала, что готова разреветься.       Парень зажмурился, сжав кулаки, а затем нажал на спусковой крючок и трос УПМ унёс его вверх подальше от всего этого. Катарина, не отрываясь, смотрела в лицо этого человека. Она не хотела идти за ним, но никакого плана побега в голове совершенно не рождалось. Она сама загнала себя в ловушку.       — Прости, но это для твоего же блага, — удар в висок отозвался резкой болью, и мир вокруг накрыла чёрная пелена.

***

      Катарина тяжело разлепила глаза. Комната плыла, в висках стучало. Девушка медленно приподнялась на руках.       — Как ты себя чувствуешь?       Катарина завертела головой, услышав этот голос. Она узнала этого человека, стоящего в углу. Это он тогда подошёл к ней на улице.       — Кто вы?! — она резко вскочила на ноги. — Что вам нужно?!       — Не бойся, — ответил он. — Я не причиню тебе вреда. Меня зовут Никлаус, можешь звать меня Ник. Я обещал твоей матери присмотреть за тобой.       Катарина тупо уставилась на него.       — Моей матери? Вы знаете мою мать?       — Знал, — кивнул он.       — Она мертва? — догадалась Катарина. — Кем она была? И какое вы имеете к ней отношение?       Вопросы сыпались в её голове, и было сложно сосредоточиться на чём-то конкретном.       — Я был другом твоей семьи. И сейчас я должен вернуть тебя.       — Вернуть куда? — напряглась Катарина.       — Домой, — ответил он.       Катарина выдохнула.       — Где мой дом?       — Он очень далеко отсюда, моя милая, — он торопливо порылся в кармане куртки. — Это твоё, оно принадлежит твоей семье.       Кольцо тяжело упало на её раскрытую ладонь. Девушка осторожно повертела в руках тонкий золотой ободок, украшенный узором рубиновых роз.       — Дорогая вещица, — раздался размеренный голос.       Ботинки глухо стучали по деревянному полу. Мужчина медленно подошёл к Катарине и вырвал украшение из её рук.       — Пока побудет у меня.       Катарина отступила назад, вжавшись спиной в стену. Этот человек пугал её до дрожи в коленях. Резко развернувшись на носках, он посмотрел на Ника.       — Мне жаль, что все так получилось, — нож метнулся в воздухе и безошибочно вонзился в сердце мужчины.       Ник осел и замертво рухнул на пол. Катарина, взвизгнув, зажала рот руками.       — Ну, а теперь разберёмся с тобой, — прошептал он.       Катарину колотило мелкой дрожью. Она почувствовала, как по щекам покатились слёзы. Ужас неизбежного сковал её по рукам и ногам. Она не могла ни пошевелиться, ни даже хоть что-то сказать.       — Не дрожи, я не собираюсь тебя убивать. Впрочем, ты ещё захочешь умереть. Иди за мной и помалкивай. А это, — он повертел пальцами маленькое золотое кольцо, — пока останется нашим секретом. Усекла, как там тебя звать?       — Катарина, — ответила она бесцветным голосом.       — Если будешь хорошо себя вести, то всё будет нормально. Наверное, — он вздохнул. — Запомни, девочка, ты просто красивая кукла. Свыкнись с этой мыслью, и жить станет проще.       Не станет. Он знал, что не станет. Но у него не осталось чувства жалости. У него вообще никогда не было жалости. И всё же каким-то образом он невольно стал единственным щитом, отгораживающим её от неизбежного ужаса.