***
Молча собрав со стола тарелки, Катарина отнесла посуду на кухню. Больше всего она боялась визита Рейна. Он-то уж точно не забыл про нож. Рейн обычно не приходил по вечерам, но девушка все равно была, как на иголках. Она спрятала нож под подол платья, сталь холодила кожу на бедре, даря какую-то внутреннюю уверенность и спокойствие. Карл не сказал ей ни слова, когда вернулся. Это напрягало. Будучи осторожным и расчётливым, Беккер не мог так просто дать ей в руки оружие. Или он думает, что сломал её настолько, что она не посмеет напасть? По привычке Катарина зашла в комнату своего мучителя. Карл услышал звук открывающейся двери и поставил на стол стакан с виски. — Разве я звал тебя? — поинтересовался мужчина. — Я думала, что вы всё равно меня ждете. — Твоя задача — поменьше думать, — он покосился на её замотанную тряпкой ладонь. — Как твоя рука? — Нормально, — Катарина старалась унять дрожь в собственном голосе. Карл лишь усмехнулся и, сев на стул, внимательно посмотрел на неё. — И чего же ты ждёшь? — поинтересовался он. — Ты же стащила тот проклятый ножик, так почему всё ещё не проткнула им моё сердце? Язык присох к нёбу. Он знает. Катарина почувствовала во всём теле тряску. Сейчас откуда-нибудь появится Рейн, даст ей по голове и отберёт оружие. Карл отхлебнул из своего стакана. — Да, вот это опростоволосился, — он мерзко рассмеялся. — Ты настолько меня выбесила, что я, признаюсь, об этом не подумал. И этот прохвост Рейн ничего не сказал, хотя наверняка заметил. Катарина словно приросла к полу. Он сидел перед ней и она могла… могла просто взять и убить его. Чего она ждёт? Почему медлит? Карл медленно приблизился к девушке. — Впрочем, даже с ножом ты не очень-то опасна. Просто слабая глупая девчонка, — он придавил её к стене с такой силой, что она и пошевелиться не смогла. Из глаз Катарины брызнули слезы. Глупая, никчёмная, слабая. Ничего она не может. Совсем ничего. Всегда надеется на кого-то. Совсем, как в детстве. Когда её били, а она лишь безропотно принимала удары. Дерись или сдохни. — Прости меня, Леви, — прошептала она, чувствуя слёзы на своих щеках. Дерись. Она сжала зубы и изо всех сил оттолкнула его. Карл отступил на шаг. В ту же секунду удар в лицо оглушил её. Она почувствовала во рту кровь: ей разбили губу. Следующий удар пришелся в живот. Катарина упала на пол, задыхаясь от боли. Жалкая. Беспомощная. Может, ей и правда лучше умереть? От удара тяжёлым сапогом у неё все ребра затрещали. И тогда Катарина вдруг почувствовала это. Боль отошла на задний план. Осталась лишь железная решимость и уверенность в собственных силах. Она нащупала рукоять ножа и сжала её. Секунда. Ей потребовалась какая-то секунда, чтобы лезвие вонзилось Беккеру в глаз. Тот завопил от боли. — Мерзкая сука! Катарина, продолжая железной хваткой держать свой нож, резко вытащила его и снова ударила наугад. Она делала это снова и снова, совершенно не соображая, что происходит. Если бы кто-то сейчас вдруг спросил её имя, она бы не ответила. Всё, что она понимала, это то, что она хочет раздавить его, уничтожить, сделать как можно больнее, разорвать на тысячу мельчайших кусочков. Нож выпал из ослабевшей руки, глухо ударившись о деревянный пол. Тяжело дыша, она смотрела на кровавое месиво, что когда-то звали Карлом Беккером. Силы вдруг разом оставили её. Рухнув в лужу крови, она схватилась ладонями за лицо. — Я свободна, — прошептала Катарина. — Свободна… немыслимо… — она вдруг рассмеялась. Так Рейн и нашел её. Всю в крови, лежащей на полу и хохочущей, как будто ничего веселее в её жизни не происходило. — Эй, девка, ты случайно умом не тронулась? — уточнил он. Катарина посмотрела на него. Плевать. Ей было плевать на Рейна и весь этот уродский мир. Он рывком оторвал её от пола. — А ты не такая уж и слабая, — хмыкнул он. — Но лучше бы нам с тобой отсюда убираться, — Катарина смотрела на Рейна каким-то пустым отрешённым взглядом, — понятно, — вздохнул мужчина и выволок девушку из комнаты. — Умойся и переоденься, — велел он. Она послушно подчинилась. Эйфория медленно спала, и Катарина понемногу начала осознавать произошедшее. Она убила его. Не просто убила. Убила с такой жестокостью, что многие бы позавидовали. И ей… ей это понравилось. Она не испытала ужаса, разум оставался до странности холодным. Но что-то живое, человеческое внутри неё отмерло, сдохло. Она перешла черту. Перешла эту тонкую грань, за которой её держал Леви. Может быть, если бы он так её не оберегал, она бы вообще не попала в такую ситуацию? Если бы она умела убивать. Если бы Леви не строил из себя защитника, а научил её тому, что умел сам. Если бы… Катарина всегда думала, что любовь окрыляет, придает сил и уверенности, но нет. Любовь убивает, связывает руки, обнажает и делает слабой и беззащитной. Больше Катарина не будет любить. Это ненужное, ограничивающее чувство. Она любила Леви, а он любил её. И что в итоге? Из-за этой любви, из-за того, что они не могли трезво оценивать друг друга, все пошло наперекосяк. Мерзко до ужаса. Нельзя позволять чувствам туманить голову. Разум должен всегда оставаться трезвым. — Живее, — раздался стук в дверь и Катарина вздрогнула. Она молча вышла наружу и, обойдя Рейна, спустилась вниз. Он всё ещё лежал там. Девушка, не мигая, смотрела на мертвого врага. — Что ты будешь с ним делать? — спросила она, поворачиваясь к Рейну. — Не твоего ума дело, — отозвался тот. Катарина поджала губы. — Я думала, ты служишь ему, почему не защитил его? Ты же знал, что… — Я всегда подозревал, что однажды какая-нибудь из его баб не выдержит и прирежет его. Но Карл был слишком осторожный хрен. Слуги боялись его до смерти, да и не только слуги… Кстати, а где все? — Карл выгнал их после ужина, сказал, чтобы они убирались… В любом случае, они бы его не защитили. — Что ты будешь делать теперь? Катарина пожала плечами. — Не знаю. — Я думал, ты хочешь вернуться домой. В Подземный город. Разве у тебя там не остался возлюбленный? Катарина только фыркнула в ответ. — Я хотела… — призналась она. — Всегда хотела. Мечтала об этом дне, но сейчас… Прошло уже два года. Какие гарантии, что он всё ещё в Подземном городе или что он вообще жив? И ждёт ли он меня… — она внимательно посмотрела на Рейна пронзительными голубыми глазами. — Я больше не та глупая маленькая девочка, которую он любил. И отчасти он тоже в этом виноват, я не хочу возвращаться в прошлое, — она сжала кулаки. — Я не хочу больше видеть Подземный город. И видеть Леви я тоже не хочу. Если разбить чашку, её ведь обратно уже не склеить, можно собрать осколки, но уже не станет такой же прекрасной, какой была до этого. Рейн только ухмыльнулся. — Ты не разбитая чашка. Не закрывай своё сердце, девочка, ты об этом пожалеешь. — Нет, — покачала головой Катарина. — Я не хочу больше ничего чувствовать. Потому что если я позволю себе это сделать, то почувствую боль. А в моей жизни её и так было предостаточно. — И чего же ты хочешь сейчас? — Рейн напряженно навис над ней. — Чтобы ты научил меня сражаться, — прямо ответила Катарина. — Чтобы, когда какой-нибудь ублюдок захотел просунуть ко мне свой член, я не плакала и дрожала, как маленькая девочка, а отрезала его хрен по самое основание. Рейн удивленно смотрел на девушку. Такая маленькая и хрупкая, и правда как фарфоровая чашка. Но, кажется, она сделала неверный выбор.***
Леви устало перешагнул порог своего дома. Изабель Магнолия опять пускала слюни на подушку. Он невольно закатил глаза. У этой юной особы не было никакого понятия о частной собственности. — Хватит дрыхнуть, — буркнул он. Девушка открыла глаза, сонно смотря на нарушителя ее спокойствия. — Братишка Леви, — сладко потянулась она. — Ты долго не возвращался, и я что-то… Братишка. Леви только хмыкнул. Эта дурацкая манера обращения поначалу дико его раздражала, но теперь он привык. Это даже казалось милым. Год назад Изабель, убегая от местных авторитетов, случайно забежала к ним с Фарланом. И так и осталась. Бесцеремонная семнадцатилетняя девица без царя в голове. Она постоянно несла какие-то глупости, мусорила, вторгалась в его дом без всякого предупреждения и таскала каких-то животных. Поначалу Леви искренне мечтал её придушить, но потом привязался. Всё-таки, быть для кого-то «братишкой» — не плохо. — А где Фарлан? — спросила Изабель. — Он занят, — ответил Леви, расстегивая ремни УПМ. — Понятно, — кивнула девушка, тряся своей рыжей шевелюрой. Иногда Изабель напоминала Леви другую девушку. Не сказать, что она была слишком похожа на Катарину, разве что цветом волос да любовью встревать в различные неприятности. Но Изабель была искренна и наивна до безобразия. И с её появлением Леви определённо стало легче. Но не то чтобы он испытывал к ней какие-то чувства кроме исключительно дружеских. С любовью в своей жизни он покончил вместе с Катариной. — Разведкорпус не появлялся? — спросила Изабель. — Нет, — хмуро ответил Леви. — Мы ждём уже три дня, и это порядком раздражает. — Не верится, что мы сможем жить на поверхности, — мечтательно вздохнула Изабель. Леви сжал кулаки. Будут. Обязательно будут. Но сначала он убьет Эрвина Смита. Такой был уговор. Смит заплатит своей жизнью за свободу Леви, Фарлана и Изабель. Леви понятия не имел, что это за хрен такой этот Эрвин Смит и, честно говоря, ему было плевать. Если Смит — единственное препятствие между ним и свободной жизнью на поверхности, Леви устранит его без колебаний. — Не забывай, что, когда солдаты Разведкорпуса нападут на нас, мы должны для вида оказать сопротивление, — напомнил он Изабель. — Зачем мы понадобились Разведкорпусу? — иногда Изабель извергала здравые мысли. — Они сражаются с титанами, а ловить преступников — дело какой-то полиции. — Военной полиции, — поправил её Леви. — В военной полиции служат одни олухи. Я слышал, что туда берут только десятку лучших выпускников кадетского училища. И если вот это лучшие солдаты человечества, то мне искренне жаль. — Точно, — рассмеялась Изабель. — Они ни разу не смогли за нами угнаться. Такое чувство, что они УПМ вообще не умеют пользоваться. Леви, однако, остался мрачен. Он знал, что на подобные вещи у Изабель не хватает терпения. — Разведчики пользуются УПМ в битвах с титанами, и уж поверь, они умеют пользоваться им в совершенстве. Не знаю, какого хрена за нами послали гоняться Разведкорпус, но нам это на руку. Мы убьём этого Эрвина Смита и заберём у него документы. Изабель упала на спину и помахала в воздухе босыми ногами. — Кто это вообще такой? — Какой-то капитан разведчиков. Судя по всему, копает под Лобова. Насрать, нас наняли убрать его и за довольно высокую цену, так что облажаться у нас нет права, — Леви сжал кулаки. Изабель вдруг села и как-то серьёзно посмотрела на Леви. — Братишка, ты все еще хочешь найти её? — Кого? — Леви покосился на Изабель. — Ту девушку, мне Фарлан рассказывал… — она вдруг замолчала, увидев взгляд Леви. Парень вздохнул и потрепал Изабель по рыжим волосам. Он не помнил, когда и вообще с чего вдруг приобрёл такую привычку. В глубине души он и правда относился к ней, как к младшей сестре. — Почему ты спрашиваешь? — Просто… знай, что мы с Фарланом пойдём с тобой, куда бы ты не направился. — Знаю, — тихо ответил Леви.