Игра на выживание

      Дверь кабинета тихо отворилась и внутрь просунулась кудрявая голова Лекси. Леви удивленно оторвался от бумаг и вопросительно посмотрел на девушку. — Ты сделал годовой отчет? — поинтересовалась она. — Почти, — поморщился Аккерман. — Отлично, у меня к тебе пара вопросов, — она юркнула внутрь, прижимая к себе стопку бумаг.       Леви терпеливо ждал, пока она разложит все свои бумажки перед ним, тыкнув пальцем в несходящиеся цифры. При недостатке должного образования, у Леви был весьма математический склад ума, поэтому подобные вещи, он уже давно щелкал, как орешки. — Ну и что тут непонятного? — удивился мужчина. — Хорошо, садись, — вздохнул он. — Может, хоть чаю предложишь для начала, — заметила Лекси.       Леви только цыкнул языком на ее слова. — Ты знаешь где чайник и все остальное. Хочешь чай, сделай его себе сама. И не смотри на меня таким возмущенным взглядом. Ты беременная, а не больная.       На лице Лекси моментально возникла улыбка. — Боже, Леви, я готова тебя расцеловать. — Не стоит, — мрачно ответил Аккерман. — Что ты вообще сюда приперлась? Не верю, что ты не смогла сделать такой банальный расчет. Или беременные и правда тупеют?       Девушка опустила глаза, посмотрев на свои руки. — Я прячусь от Фарлана.       Леви удивленно поднял на нее глаза. — Почему здесь? Иди к своей сестре. — Там он меня сразу найдет, — хмуро заметила Лекси. — А я больше так не могу. Леви, он меня достал. Это просто невыносимо. Мужчина лишь усмехнулся. — Быстро, однако. — Я серьезно. Это уже не смешно. Здесь не сиди, туда не ходи, это не делай, то не ешь, вот это ешь. Пиздец какой-то. А что дальше? Он запрет меня в карцере и будет через щелочку полезную еду мне просывавать? А я жить нормально хочу. Нормально, понимаешь. Как и жила. Не думая, какая температура у воды в которой я моюсь. — Серьезно? — Леви, казалось, вот-вот рассмеется. — Серьезно! Мне уже не смешно. — Ну так скажи ему, — ответил Леви. — Не могу, — поджала губы девушка. — Он же старается. Я не хочу его обижать. Леви закатил глаза. — Нет, все-таки беременные и правда тупеют. Ты либо скажешь ему, что тебе не нравится, либо терпи. Осталось-то всего каких-то полгода. — Нет. Я не вынесу этого еще целых полгода. Надо ему как-то тонко намекнуть. — Фарлан не понимает намеков, — скептично ответил Леви. — Я скажу больше, ваши бабские намеки вообще не сможет понять ни один нормальный человек. Я полгода убил на то, чтобы донести до Катарины, что говорить надо прямо, а не своими этими загадочными фразами, когда ты смотришь на нее и не можешь понять, она чаю хочет или трахаться. — Я всегда знала, что ты романтик, — усмехнулась Лекси. — Зато не слушаю лишних соплей.       Лекси только вздохнула. В какой-то степи Леви был прав. Собрав бумаги, она поднялась со стула и направилась обратно в свою комнату. Кинув отчеты на стол, она плюхнулась на кровать. Духота стояла такая, что дышать нечем. Поднявшись, она залезла коленями на подоконник, открывая форточку. — Ты опять окно открыла?       Лекси невольно зажмурилась, услышав звук открывающейся двери за своей спиной. — Только попробуй закрыть, — обернулась она. — Хорошо, не буду, — спокойно ответил Фарлан, проходя по комнате. — Просто кофту потеплее надень. — Не надо кофту, — Лекси вдруг почувствовала дикое раздражение от всей этой ситуации. — Тогда прикрой окно. — Ничего не трогай! Я же сказала! — она поняла, что закипает. — Хватит! Не надо кофту! Не надо закрывать окно! Мне хорошо вот так, как есть! Я хочу жить нормальной жизнью!       Она тяжело вздохнула, чувствуя, как напряжение в груди спадает. Ей и правда хотелось высказаться. Стало проще. Гораздо проще. Фарлан смотрел на девушку совершенно спокойным, не выражающим никаких особенных эмоций лицом. — Ты меня понял? — уточнила она. — Предельно четко, — неожиданно ответил он. — Ты понял, что меня не надо доставать? — неверяще уточнила она. — Я только это и понял, — признался Фарлан. — Я не буду тебя доставать.       Лекси выгнула бровь. Это было как-то странно. Впрочем, кажется, она добилась чего хотела. Взяв свои бумажки, она быстрым шагом направилась к двери. — Не ходи за мной, — на всякий случай предупредила она. — Не буду, — все так же спокойно ответил Фарлан.       На ум девушки закралось странное подозрение. Нахмурив брови она посмотрела на мужчину. Он как-то слишком спокойно соглашался с каждым ее словом, даже поспорить не пытался. — Фарлан… — Что? — Ты и правда понял или просто делаешь вид? Потому, что мне кажется, что ты что-то задумал. — Мария говорит, что перепады настроения — это нормально.       Лекси едва удержалась от того, чтобы хлопнуть себя рукой по лбу. Неожиданно для самой себя, она рассмеялась. Пусть это и раздражало, но злиться на Фарлана в данной ситуации было невозможно. Это было мило. И сам Фарлан был милым. Лекси вдруг осознала насколько сильно на самом деле любила его. Они не планировали, но раз уж получилось так, как получилось, то ничего не оставалось, как хотя бы попытаться построить мало-мальски нормальную семью. Хотя множество вопросов еще оставались открытыми и будущее виделось Лекси весьма смутным образом. И оно приносило ей весьма понятные сомнения. Отец Лекси служил в Разведкорпусе. Он редко бывал дома и мама молча мирилась с подобным, хотя Лекси и видела, как ей было не просто с двумя детьми. А потом он погиб. Лекси пошла по его стопам, четко вбив себе в голову простую установку. Никакой семьи, никаких детей. И что в итоге? Неужели теперь она, как мама будет сидеть и мучительно ждать мужа обратно, живого или мертвого. Хотя, ситуация, конечно несколько изменилась. Титанов больше на острове не осталось. Но от этого проще не становилось. Марли, рано или поздно, придет по их души. Солдаты Разведкорпуса — основа армии Парадиза. И новый враг казался Лекси гораздо опаснее и страшнее титанов. ***       К началу весны Гарнизон было принято частично расформировать за ненадобностью. Кто-то ушел из армии, но большая часть перевелась в Разведкорпус, спонсирование которого весьма усилилось. Главнокомандующий чувствуя угрозу от внешнего мира явно видел в них тех самых солдат, готовых встать на защиту Парадиза, поэтому всячески укреплял боеспособность Разведкорпуса. В штабе, пожалуй, еще никогда не было столько народа. У Ханджи голова кипела от всего этого, Леви, возвращаясь по вечерам домой, каждый раз сообщал, что он затрахался. Это было видно и по его лицу. Проснувшись ночью, Катарина с удивлением обнаружила отсутствие мужчины в кровати. И судя по тому, что его половина была холодной, он явно не отлучился по нужде. Леви спал на стуле. Прямо за столом, подперев щеку рукой. Со вздохом, девушка вылезла из кровати и подойдя к столу, склонилась над лежащими на столе бумагами. Как у него голова не болела от всего этого? Хотя, наверняка, болела. — Леви, — она осторожно погладила мужчину по плечу.       Он вздрогнул, поворачивая к ней голову. Катарина удивилась. У Леви были достаточно сильные рефлексы. И подобраться к нему спящему было практически невозможно. Он позволял себе полностью расслабляться, только в присутствии Катарины, но все равно, девушка всегда поражалась тому, насколько у него чуткий сон. Но сейчас, она не только смогла подойти сзади, но и дотронуться. Леви смотрел на нее, через силу пытаясь разлепить заспанные глаза, на щеке отпечаталось красное пятно, волосы растрепались и встали дыбом. Девушка с сожалением поняла, насколько сильно он уставал. — Иди в кровать, — прошептала она. Леви сонно потер глаза. — Я что уснул прямо за этими блядскими бумажками? — Ага.       Леви тяжело поднялся с места, на ходу стаскивая с себя одежду. Горизонтальное положение принесло ощущение блаженства, а когда рядом почувствовалось тепло Катарины, то стало еще лучше. Он инстинктивно прижался к ней со спины, запуская ладони под майку, чувствуя жар ее кожи. Последний месяц у него не было даже времени и сил, чтобы испытать близость с собственной женщиной. Катарина, впрочем, не жаловалась, не капризничала и не дергала его по пустякам. Она понимала. И только за это одно, Леви испытывал к ней невероятное чувство любви и благодарности. Возможность просто взять и расслабиться в объятиях любимого человека, иной раз была приятнее самого страстного секса. Годами возвращаясь в пустую холодную комнату, он даже подумать не мог, как приятно приходить туда, где тебя ждут и любят. Любят не за что-то, а просто так. Катарина любила его просто так, а зачастую вопреки всему. Со всеми его недостатками. — Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказала она, поворачивая голову. — Как будто это возможно, — ответил Леви.       Катарина со вздохом согласилась, поворачиваясь к нему и утыкаясь носом в мужскую грудь. Ей не хватало его внимания, но жаловаться не приходилось. Она понимала, что Леви и сам не в восторге от всего этого. Но такова реальность. И нужно было ценить, что у них есть хотя бы возможность засыпать в одной кровати. Хоть как-то дарить тепло друг другу. Катарина услышала, как дыхание Леви замедлилось расслабляясь и она поняла, что он уснул. Девушка прикрыла глаза, но сон не шел. Она так и лежала не шевелясь, вдыхая его запах, слушая тихое дыхание и биение в груди чужого сердца. Это был их маленький хрупкий мир и Катарина оберегала его, как могла. ***       Теплое весеннее солнце жарко грело на безоблачном голубом небе. Снег уже сошел и они щурясь от ярких лучей, брели по городу, наслаждаясь таким редким выходным, да еще и погода просто чудесная. Сигансина снова наполнилась детским смехом, криками торговцев в лавках и стуком каблуков по тротуару. Люди потихоньку начинали обживаться и возвращаться в заброшенный город. Улицы почистили, дома частично восстановили, частично отстроили заново. Жизнь, так или иначе возвращалась в привычное русло. — Что это за вонючая гадость? — поинтересовалась Лекси, когда Армин, пыхтя втащил внутрь огромный, до потолка, цветок в горшке. — Это мое, — возникла на лестнице Мария.       Лекси закатила глаза. Мария, меж тем торопливо вырвала из рук Ханны коробки и водрузив их на стол, принялась распаковывать, доставая наружу различные склянки и с умным видом, расставляя на полки. — Здорово, что ты решила восстановить аптеку, — заметил Армин подавая девушке настойки из коробок. Мария слегка улыбнулась ему. — Разведкорпус — это конечно хорошо, но признаться, мне надоело. Хочется к прежней спокойной жизни, пока это еще возможно. Да и, — она посмотрела на сестру. — Лекси нужна моя помощь. По крайней мере, первое время.       Лекси с деловитым видом, прогуливалась по помещению, уперев руки в бока. — Мне кажется, раньше здесь было больше места. — Не было, — ответила Мария. — Ты плохо помнишь просто. — Наверное, — Лекси поморщилась, приложив руку к животу. — Кто-то сегодня на редкость активен.       Фарлан неторопливо спустился сверху, держа в руке молоток. — Я прибил тебе полку, — крикнул он, обращаясь к Марии. — Молодец, — откликнулась девушка. — Унеси это наверх, — она ткнула пальцем в цветок. — Только не сломай. У Фарлана округлились глаза. — Ты издеваешься? — Унеси, — Лекси громко чихнула. — Он воняет просто невыносимо.       Мужчина, вздохнув, поволок растение по лестнице с самым несчастным видом на свете. — И вон те коробки тоже забери, потом.       Фарлан издал громкий вздох, проворчав что-то о том, что он не вьючный ишак. На повороте, дно горшка соскользнуло со ступени и злосчастный цветок с грохотом полетел вниз. К своей гордости, растение не сломалось, зато горшок разлетелся вдребезги, орошая ступени и пол комьями черной земли. Мария возмущенно открыла рот, однако Лекси отреагировала на эту картину с удивительным спокойствием. — Я пошла за шваброй, — со вздохом сказала она. — А я за ведром, — поддакнула Ханна.       Смахнув землю со ступеней, Лекси скривалась, согнувшись и разогнувшись несколько раз. — Ты нормально себя чувствуешь? — уточнил Фарлан. — У меня болит спина, ноги, грудь и твой ребенок, кажется, решил объявить мне войну. Так что я охренительно себя чувствую. — Мой ребенок? — Фарлан с усмешкой выгнул бровь.       Лекси слегка усмехнулась и ткнула его веником в живот. — Я терплю это каждые пять минут, так что не придирайся к словам.       Ханна, видя, что дело, вприципе, подходит к концу, потянула Армина за руку двери. — Мы пойдем? — уточнила она. — Ага, — откликнулась Мария, выжимая черную от земли тряпку. — Спасибо, за помощь.       В лицо ударило яркое солнце, когда они выскочили на улицу, спускаясь со ступеней. — Куда пойдем? — весело уточнила девушка, переплетая свои пальцы с его. Армин на секунду задумался. — Есть одно место, — вспомнил он. — Но надо пройти за внутренние ворота. Зато там никого нет и мы можем… — он слегка покраснел.       Ханна рассмеялась. Армин все еще мило смущался при мыслях о подобных моментах. Они быстро преодолели центральную улицу и свернули направо, приближаясь к вплотную к Стене. Внутренние ворота остались позади. Армин уверенно вел ее вперед по зеленой траве, туда, где на холме виднелась небольшая роща. — Мы с Эреном и Микасой часто играли здесь маленькими, — с улыбкой сказал он и обернулся. — Вон там стояла мельница, сейчас ее правда уже нет. Но в целом здесь красиво.       Ханна согласно кивнула. Отсюда и правда открывался чудесный вид на луг, зеленые, покрытые первыми весенними цветами, холмы и реку. Над всем этим возвышалась Стена Мария. — Не думал, что правительство так быстро восстановит эти земли и сделает их вновь пригодными для проживания. Хотя прошло уже почти два года.       Ханна привстав на цыпочки, обхватила парня за шею, потянувшись к его губам. — Ты чего? — слегка удивился Армин. — Разве не ты сам сказал, что здесь никого нет и мы можем… — она поцеловала его, требовательно и очень сладко.       Армин подчинился, отвечая и обхватывая ладонями девичью талию. Это по-прежнему было ужасно неловко, но очень-очень приятно. И побыть вот так вот вдвоем не прячась по углам штаба от любопытных глаз друзей, было по-настоящему здорово. Как бы они не скрывали, товарищи быстро сложили два плюс два. Конни и Жан потом целый час стонали на тему, какого именно у Армина первым появилась девчонка. И чем они хуже. Потом начались дурацкие шуточки. Закончилось все в итоге тем, что Ханна их поколотила. Шуточки прекратились, а во взгляде, кажется, появилось сочувствие к Армину, потому, что, как выразился Конни, рука у Ханны тяжелая и бьет больно. Но Армина она не била. Ханна вообще была нежная, красивая и женственная. По-крайней мере, когда они оставались вдвоем. Армин чувствовал, как по всему телу расходились волны приятных мурашек, когда она прижималась к нему и ее теплые губы скользили по его губам. Это было восхитительно и ни с чем не сравнимо. И так хотелось, чтобы этот день и этот момент длились бесконечно долго. Как же жаль, что время нельзя остановить, а счастье вечным не бывает.