Лунный свет пробирался сквозь ткань штор и освещал комнату, а в особенности кровать, на которой умиротворенно спал Чимин.
Намджун стоял поодаль кровати, сжимая в руках сталь холодного оружия.
— Просто жми на этот чертов курок, ты делал это тысячи раз — раздаётся в голове мужчины, и он наконец решается и нацеливает оружие на ничего не подозревавшего и мирно спящего омегу. Как чувствует в ногах тихое мяуканье и тепло Барни. Намджун секунду смотрит на сбившего его с толку животное, а в следующую секунду не задумывается и застреливает сначала его, а затем снова направляет оружие на Чимина и с совершенной отрешённостью стреляет прямо в голову. На мгновение весь мир будто замирает, в ушах эхом отдавались звуки выстрелов, Намджун уверен, что в этот момент он даже не дышал. Перед глазами стоит ужасающая картина: белоснежный и дорогущий ковёр весь запачкан как и мягкая, раннее тёплая, постель в крови молодого и ещё такого юного омеги. Сам омега лежит, будто все ещё спит, лишь струя крови из места выстрела говорит о том, что его больше нет.
Намджун с ужасом смотрит на свои руки, затем снова переводит взгляд на Чимина и больше не видит крови. Только всё ещё спящего Чимина, который казался таким беззащитным, совсем не подозревая то, что секунду назад мог бы быть убит по одному желанию альфы, у омеги лишь бровки подрагивали, возможно от плохого сна.
Осознание того, что Намджун никого сейчас не убил, позволило ему снова дышать, а глаза почему-то увлажнило.
Мужчина, все ещё сжимая в руке оружие, чувствует необъятную пустоту вместе с отвращением к своей личности. Впервые в жизни он скорее хочет избавиться от оружия в своих руках. — Неужели я настолько прогнил? — спрашивает себя альфа — Неужели я так… жалок? — к горлу мужчины подкатил тошнотворный ком, а от осознания своего положения в висках предательски запульсировало. Поэтому Намджун не помнит как убирает оружие на место и спешит в ванную для того, чтобы прийти в себя.
Умывая лицо, Намджун перед собой видит простреленную светлую макушку, и паника с новой силой накрыла его. Он ощущал себя ровно также, как и при первом своём убийстве в шестнадцать лет. Только с того момента прошло много лет, и Намджун всегда убивал людей без колебаний, но сейчас он судорожно, очередной раз, брызгает лицо холодной водой и спешит в спальню, чтобы убедиться в том, что Чимин просто спит, а не лежит в его постели с простреленным черепом. Но для начала надо покурить. Что если он выстрелил? Он должен для начала покурить, перед тем, как встретиться с реальностью. Поэтому альфа следующие пятнадцать минут проводит на балконе, скуривает минимум сигареты четыре, затем вдыхает прохладу ночи и всё же решается вернуться в спальню.
Взгляд альфы сначала падает на пол, затем скользит по постели и, наконец, по миниатюрному вздымающемуся телу Чимина.
— Он дышит, значит жив, значит я всё ещё могу чувствовать его тепло и целовать его. — это были первые мысли альфы после того, как он убедился в том, что не совершил, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.
— Намджун? — тихонько зовёт Чимин альфу, не почувствовав рядом его тепла. Услышав сонный голос омеги, мужчина позволяет себе выдохнуть и берет себя наконец в руки.
— Джуни… ты чего там встал?
— Уже иду, — слишком быстро отвечает Джун.
Как только мужчина ложится на свою сторону постели, омега тут же жмётся к нему и в дремоте что-то неразборчиво бубнит. Намджун в свою очередь также тесно прижимает к себе омегу, боясь, что он вмиг исчезнет, вскоре, вдыхая успокаивающий запах цветов, альфа наконец засыпает с чётким пониманием того, что убить Чимина он уже не сможет. Чимин уже часть чего-то большего в самом Намджуне, только вот готов ли Намджун до конца принять это и впервые в жизни распустить внутри себя, пусть не бутон, но хотя бы росток чего-то светлого.
Стрелки на часах показывали девять утра, в квартире стояла мягкая тишина, лишь слышно тихое дыхание Намджуна, который умиротворенно спал. И Чимина, который проснулся совсем недавно и наблюдает за первым.
— Он выглядит таким милым, когда спит, подумать только, с виду грозный и наглый, а когда спит милый, как щеночек. — думает Чимин и не сдерживает улыбку. Но в следующий момент закусывают губу от досады. Вчера они переспали, и Чимин не жалеет об этом, правда. Подсознательно, омега желал этого не первый вечер. Но омега желал Намджуна не на одну ночь, что, конечно, глупо с его стороны, ведь по мнению Чимина альфе нужен был только секс. Он его получил и навряд ли по пробуждению захочет видеть Чимина, ведь такие как Намджун обычно на утро всегда выставляют омег за дверь. Поэтому Чимин решает уйти сам, пока его не выставили. Он тихонько, чтоб не разбудить спящего, высвобождается из его объятий и подымается, как в следующее мгновение его возвращают в постель. Большие руки альфы обхватывают талию омеги и спиной крепко прижимают к обнаженному торсу. От неожиданности Чимин охает, а почувствовав горячее дыхание у уха, покрывается мурашками.
— Далеко собрался? — хрипит старший.
— Мне уже пора… мы итак проспали.
— И куда это тебе пора? — спрашивает Джун, одновременно водя пальцами по мягкому животику омеги.
— Ммм… — от прикосновений альфы Чимин слегка теряется и на выдохе шепчет, — домой…
— Так сразу тебя никто не отпустит, сладкий — томно раздаётся у уха омеги. В следующую секунду Намджун возвышается над Чимином и вовлекает пухлые губы в тягучий поцелуй. Намджун целует жадно, умело лаская сладкий ротик, Чимин охотно отвечает, зарываясь пальцами в волосы, и с каждым жадным поцелуем все отчетливей ощущает бабочек в животе.
— Что будешь на завтрак? — шепчет альфа в перерывах между сладкими поцелуями.
— Ммм… — Чимин в последний раз чмокает альфу в губы и отстраняется. — Я не особо люблю завтраки, хочу какао.
— Завтрак обязательный приём пищи.
— Зануда, — отвечает омега, закатывая глаза. — Хочу какао.
— Ладно, закажу завтрак на свой выбор и тебе какао.
— Я думал ты его приготовишь сам. — отвечает Чим, водя своим пальчиком вдоль накаченной груди альфы.
— Ага, и спалю всю квартиру к херам. Не этим утром.
— А будут ещё? — не удержавшись спрашивает Чимин, заглядывая в глаза Джуна. Намджун секунды смотрит в глаза омеги, но ответа не находит.
— Кхм… я пошёл делать заказ, а ты дуй в душ, — отвечает мужчина и удаляется из спальни.
Проводив мужчину взглядом, Чимин громко вздыхает, уткнувшись лицом в подушку. Омега сейчас ощущает себя очень смешанно. С одной стороны то, что Намджун не отпустил его и пригласил на завтрак, очень приятно. Но с другой стороны, что это значит? Чимин чувствует себя очень уязвимым, потому что чувствует, что теряет некий контроль и доверяет себя кому-то? Не думая о последствиях?
— Чимин, еда будет минут через сорок — оповещает голос альфы с кухни.
— Я не притронусь к еде, если не будет какао! — кричит Чимин.
— Да будет тебе какао.
— Ладно, может все не так уж и плохо, пока есть какао — подытоживает Чим и направляется в душ.
Стоя под горячими струями воды и вдыхая полюбившийся уже запах хвои альфы, который наполнял всю ванную, из-за чего низ живота предательски заныл, заставляя прикоснуться омегу к себе там. Обхватив ладошкой свой член, Чимин, не сдержавшись, издаёт тихий стон и, прикрыв глаза, не спеша надрачивает себе. Осознание приходит, когда омега чувствует намджунову большую ладонь поверх своей, и его рельефный торс, который прижимался к влажной спине омеги.
Намджун уверенно обхватывает аккуратный и небольшой член омеги поверх его руки и ускоряет темп, одновременно целуя такую чувствительную шею омеги. Чимину казалось, что места, в которых его трогает и целует Джун, вот-вот воспламенятся. Ему уже было мало одних касаний, омеге до безобразия было пусто, ему как воздух было необходимо почувствовать альфу внутри себя. Через плечо настойчиво целуя губы Намджуна, Чимин одновременно трется своей задницей об член альфы, требуя от него внимания. Намджуну, который правда хотел лишь помочь с разрядкой, также снесло крышу от такого распаренного, развратного, жалобно скулящего и просящего Чимина. Поэтому долго тянуть он не мог, как только Чимин излился в ладонь альфы, тот смазал дырочку чиминовым семенем и, надавив своей большой ладонью на его поясницу, вошёл в омегу во всю длину.
— Ах, Джун, давай… — просит Чимин, когда альфа решает дать Чимину времени привыкнуть.
— Уверен?
— Прошу… — скулит омега, на что Джун, не сдерживая возбужденный рык, шлёпает омегу по округлой ягодице и набирает темп.
Омега внутри Чимина ликует с каждым рваным толчком, требуя большего, ему действительно очень долго хотелось именно этого альфу. Не выходя из Чимина, Намджун разворачивает его лицом к себе и, подхватывая за бёдра, прижимает к холодному мрамору на стене. Но Чимин даже не ощущает этого холода, потому что буквально все внутри него горит от возбуждения. Намджун, сжимая в своих руках ягодицы омеги, сквозь затуманенный взгляд любуется таким сексуальным и растраханным Чимином. Который, прижатый к стене, не сдерживаясь, стонал и даже умудрялся двигать бёдрами навстречу. Джун сильнее сжимает задницу Чимина в ладонях и, уткнувшись в его шею, вдыхает полной грудью чиминов аромат цветов и кончает, не сдерживая альфу внутри себя.
Чимин жмётся к телу Намджуна и кончает следом за ним. Омега без сил повисает на крепких плечах альфы в попытке восстановить дыхание, пока Намджун лениво целует омегу за ушком.
— Что на тебя нашло? — уже после спрашивает Джун, пока Чимин намыливал его грудную клетку.
— Мм… — Чимин молча пожимает плечами, как до них доносится звук дверного звонка.
— Ох… завтрак.
— Давай, топай за ним. — отвечает Чимин, душем промыв от пены тело альфы.
— И ты поторопись. — бросает Джун, накинув на себя банный халат и, чмокнув пухлые чиминовы губы, выходит.
— А где Барни? — интересуется Чимин, когда они уже сидели на кухни и ели. Точнее ел только Намджун, а Чимин пил свой какао.
— Так как я уезжал, пришлось на время отдать его в кошачий отель.
— Бессердечный.
— Тс… я же уезжал, что мне оставалось делать?
— Тэхён мог бы за ним присмотреть.
— Пф… Тэхён за собой не в состоянии присмотреть. Ты кстати, чего не ешь?
— Я же сказал, я не люблю завтраки.
— Значит пришло время полюбить, — Джун ставит тарелку омлета с трюфелями перед Чимином — Ешь.
— Что это? — спрашивает Чим, ковыряя вилкой в блюде.
— Омлет с трюфелями, ты не любишь такой?
— Эээ…
— Ты просто не сказал что будешь, я заказал на свой вкус.
— Эм… это же завтрак, нахрен тут трюфели?
— Не нравится, не ешь. Прости, масла на чёрством хлебе не было в меню ресторана. Или что ты там привык есть. — бросает как пощечину Намджун. И лишь после того, как сказал, понимает что наговорил.
— Пошёл ты нахер. — разочарованно бросает Чимин и спешит покинуть кухню, а потом и вовсе квартиру, и вообще, забыть к чертям этого человека и всё, что с ним связано.
— Чимин, стой, я не это хотел сказать.
— О нет! Ты сказал именно то, что хотел. — наспех обув кроссовки, Чимин открывает дверь, как нос к носу встречается с парнем модельной внешности и мерзкой ухмылкой на губах. Чимин переводит быстрый взгляд на Намджуна и снова на незнакомца.
— Джуни, я не вовремя? — тоненьким голосом спрашивает пришедший, от чего Чимина аж блевать тянет, и он в спешке покидает этих двоих.
***
Пачкая пальцы в чёрной краске, Тэхён снова бросает взгляд на Чонгука, который в качестве натурщика лежал полностью обнаженным для новой картины Тэ.
Тэхён буквально искрился от чувства вдохновлённости, его взгляд жадно скользил по телу альфы, пытаясь запомнить каждую родинку, шрам, каждое несовершенство на теле альфы. Чонгук же с удовольствием запоминал каждый брошенный хищный взгляд омеги, и в совокупности с косяком, который они раскуривали один на двоих, это не могло не заводить.
Когда Тэ потянулся к Чону за очередной затяжкой, тот потянул его на себя, усаживая к себе на колени. Чон делает глубокую затяжку и, обхватив затылок Тэ, пускает дым в приоткрытый рот омеги. Вдыхая полной грудью наркотик, Тэхён вовлекает губы Чона в поцелуй, скользя рукой от шеи к грудине альфы, тем самым пачкая тело чёрной краской. На что Чон ухмыляется и, немного отстранившись от омеги, пачкает свои руки в белой краске, и, обхватывая лицо омеги, страстно целует его губы. Они целуются жадно, пачкая в краске тела друг друга и белоснежное постельное белье. Аристократичные пальцы Тэхёна путаются в волосах альфы, оттягивая их, когда альфа втрахивает горячее тело омеги в кровать. Секс с Тэхёном это всегда что-то выше небес, но секс с Тэхеном под марихуаной… Это выше всех метафор, это высший уровень наслаждения. Они оба без остатка отдаются процессу, покрывая тела друг друга множеством поцелуев и доставляя друг другу ни один оргазм.
Чонгук после парка проводил время с Югёмом, когда ему позвонил Тэхён и попросил приехать. Сначала Чон послал его, но уже через пятнадцать минут ждал такси, слушая от друзей реплики обиды в свою сторону.
Когда Тэхён сел к Кею, у них случился неприятный разговор в стиле:
— Снова ты возишься с этими гопниками.
— Какого хрена тебя это вообще должно касаться? — не сдерживая дерзость, спрашивает Тэ. Потому что он правда решил оставить Кея позади. Но какого черта он теперь интересуется личной жизнью Тэхена?!
— Тэхён, это всегда меня касалось. — серьёзно отвечает альфа.
— Пошёл ты. — Кей ревновал, и Тэхёна это бесспорно радовало.
Неужто Кей неравнодушен к нему? Тэхёну нужно это срочно проверить, поэтому план в его светлой голове образовался сразу. По приезде домой, когда он узнаёт о званом ужине, который устраивает его семья, Тэ тут же решает пригласить Чонгука. Ведь там будет Кей, идеальный шанс раскрыть чувства Кея. Довольный собой, Тэ позвонил Чону и предложил провести время вместе. Он итак хотел его рисовать, а сейчас он полон энтузиазма, заодно и пригласит на ужин. А ещё Тэхён давно хотел разделить со своим натурщиком один косяк на двоих.
— Ну что, придёшь? — спрашивает Тэхён уже после секса, лёжа в ванной на груди Чонгука.
— Даже не знаю, не мое это всё.
— И не моё, поэтому я тебя и зову, чтоб не сдохнуть со скуки. Ну пожалуйста, Гуки… — делая жалостливый голос, просит омега и целует Чонгука в скулу.
— Когда?
— В четверг.
— Ладно.
— Ты лучший! — радуется победе Тэ и вовлекает Чона в мокрый поцелуй.
***
— Хосок! Где блять еда?! — раздраженно раздаётся с кухни.
— Прости… я не успел. — омега спешит на кухню, чтоб по-быстрому организовать Сехуну ужин.
— Слышь ты! Где ты шляешься все время? Меня заебали твои больные родители и эта твоя сестра, больше ты не пойдёшь им зад подтирать, нехуй мне в ущерб там таскаться.
— Эм… но Сехун…
— Заткнись уже. — альфа неожиданно для Чона бьёт его по лицу, оставляя жгущий след и застывшие слёзы в глазах.
Нежные касания пальцев Юнги поглаживают место удара, гневно сжимая свою челюсть.
— Хосок! Пожалуйста, пусти мне ему въебать. Ты думаешь я не вижу эти побои?
— Юнги… — Хосок берет ладонь альфы в свою и отводит от лица — Все в порядке, он не бил меня.
— Хосок, только не ври ладно, мне от этого не легче.
— Я не хочу говорить о нем, у меня итак немного времени… — шепчет Чон, целуя внутреннюю сторону ладони альфы, которую до этого держал в своей руке.
— Ох… ты включил сладкого Хосока? — Тяжелая артиллерия.
— О чем ты? Я всегда сладкий — отвечает Чон, целуя Юнги в губы.
— И то верно, — шепчет сквозь губы Мин.
Они всегда целуются подолгу, растягивая сладость момента и никогда не переходят на что-то большее. Хотя, ради справедливости стоит упомянуть случай, когда Юнги хотел зайти дальше, но, увидев страх в глазах омеги, тут же прекратил свои действия. Хосок сейчас не готов, и Юнги понимает его, да и сам Юнги не хочет быть любовником, он хочет быть любимым. Не прятаться и не делить ни с кем своё солнце.
С каждый днём ему все тяжелее отпускать Хосока или не иметь возможности обнять в любой момент, ждать определённые дни отвратительно. Это все дико злит и напрягает, но также, с каждым днём, проведённым наедине с Хосоком, Юнги влюбляется в него всё больше и больше.
Хосок же, ложась в постель с Сехуном, представляет и думает только о Юнги и его самых уютных объятиях. Он правда всё чаще стал задумываться о том, чтобы покончить с Сехуном. Ему надоело придумывать небылицы, чтобы побыть с Юнги, ему и стыдно это делать, ведь он не идёт на помощь к родителям. Хотя надо бы, ведь его папа действительно болеет, а сестра нуждается в помощи. Он больше не хочет ощущать этого человека в своей жизни и ему впервые в жизни больше не страшно без него?
***
После ухода Чимина Намджун шлёт на хуй только пришедшего Ёндже и, опустошив стакан коньяка, отправляется в офис. Там как всегда работы навалом, как законной, так и незаконной. Намджун погружается в неё с головой, полностью игнорируя просьбы отца зайти к нему, потому что он уже знает о чем хочет говорить отец. Но Намджун решает, что отец ещё не готов услышать о том, что Джун не убьёт Чимина. Поэтому и оттягивает этот разговор. Джун отвлекается лишь на кофе с Джексоном, в ходе разговора отдаёт ему флешку. Ту самую, которая предназначалась для Чимина, и просит найти владельца флешки и уничтожить саму флешку.
***
Оглядываясь по сторонам, Джексон крепко сжимает флешку в своей руке и спешит к своей машине. Уже находясь в салоне, он закрывает ее изнутри, и, достав свой ноутбук, вставляет в него флешку, которую дал Намджун. Нервничая, мужчина ждёт последние секунды загрузки, и когда перед ним открывается видео убийства отца Чимина, он дико злится.
— Джебом, твою мать! Он точно доиграется!
