Что останется от нас?

Когда раздался телефонный звонок, Юнги уже засыпал на ужасно неудобном диване в студии. Нехотя разлепляя веки, альфа тянется к сотовому, видит до боли знакомый абонент и пялится на экран ещё пару секунд, прежде, чем ответить на вызов. — Может, он ошибся? — думает Юнги и отвечает, — Да? — Юнги! — облегченно раздаётся на том конце, а после следует истерический плачь. — Хосок, что случилось?! — Юнги подскакивает со своего места, напрягаясь. — Юнги, пожалуйста, забери меня, прошу, спаси! — сквозь слёзы молят на том конце. — Что случилось?! Ты где? Вызови полицию, я выезжаю, — Юнги тут же вылетает из студии, он не помнит, закрыл ли он двери и выключил ли аппаратуру. Просто в следующую секунду он уже стоял на улице и ловил проезжающее такси. — Я… я дома, Юнги, — и снова плачь, — Я, кажется, убил его! — Хосок, слушай меня, — альфа громко сглатывает, — Ты не сделал ничего такого, успокойся, запрись и жди меня, я уже еду. — Я… я не хотел, — и вновь омега заливается слезами, — Я просил его остановиться, Юнги, правда. — Я верю тебе, слышишь? — пытается успокоить он омегу, — Ты в безопасности сейчас? — Да… я заперся в ванной, но мне так страшно. — Всё будет хорошо, я скоро буду у тебя, входная дверь, она заперта? — Я… я не помню, но если она заперта, мне страшно выйти и открыть её, — отвечает Чон, всхлипывая. — Ладно, ничего, я разберусь, — успокаивающе отвечает Юнги. — Ты… ты можешь посмотреть под ковриком перед дверью, обычно там мы оставляли запасные ключи. — Хорошо, я скоро буду, не выходи из ванной и попытайся успокоиться, хорошо? — Да… — устало отвечает Чон. Дверь в квартиру была заперта, как и ожидалось, но ключ действительно был в том месте, где сказал ему Хосок. Почти бесшумно проходя в квартиру, Юнги не видит препятствий и, быстро ориентируясь, находит спальню, дверь в которую была распахнута, а внутри всё было намного хуже, чем в других комнатах. Тут действительно видны следы насилия и попытки их предотвратить, а ещё на кровати без сознания лежал Сехун — ошибка многих лет эволюции человека. Юнги злится и сжимает челюсть, но ради Хосока всё же проверяет, жива ли эта мразота. Ощущая слабое, но всё же дыхание, Юнги сожалеет и еле сдерживает себя, чтобы не добить эту тушу, развалившуюся как свинья на убой. Цепляя в спальне кое-какую одежду Хосока, Юнги находит предположительно ванную комнату и наконец тихонько стучится в дверь. — Хосок, это я, можешь открывать, — омега, услышав голос Юнги, дрожащими руками стирает дорожки слез и тянется, чтобы открыть дверь. Как только омега позволил войти, Юнги увидел перед собой буквально разбитого, всего в побоях, зарёванного, но такого хрупкого и беззащитного Хосока. У Юнги сердце в тот момент больно сжалось, а природа альфы дала сбой. — Блять, я его убью нахуй, — шипит Юнги и уже собирается вернуться в комнату, чтобы добить Сехуна. — Юнги! Нет! — просит Хосок, хватая альфу за руку, — Прошу, я просто хочу скорее уйти отсюда, — Юнги несколько секунд смотрит на Хосока, но потом сдаётся. — Ладно, приведем тебя в порядок, а потом уйдем. — Он жив? — Да, — отвечает Юнги, затем подходит ближе к омеге, вглядывается в красные от слез глаза и большим пальцем стирает всё ещё катившиеся слёзы, — Всё будет хорошо, слышишь? — Хосок еле заметно кивает в знак согласия и, не сдерживаясь, зарывается в объятия альфы. После всё происходит максимально шустро: чтобы не задерживаться в этой квартире и минуты лишней, Юнги помогает Хосоку одеться, затем вызывает такси и, ловко подняв на руки Хосока, из-за того, что тот не смог бы дойти сам, альфа усаживает его в автомобиль и сам садится рядом. Хосок, который кое-как перестал плакать, жмётся к теплому боку альфы и на недолгие десять минут дороги позволяет себе вздремнуть. Когда такси останавливается у старых многоэтажек на окраине города, Юнги тихонько будит омегу. В квартире было тихо и, по всей видимости, Чимин и Чонгук уже спали, что конечно было к лучшему, потому что наверняка Хосоку сейчас не нужны были лишние вопросы и взгляды. — Ты как? — уже в своей комнате спрашивает альфа. Хосок не отвечает, лишь, поджав губы, отводит взгляд. — Эй, Хосок-а, со мной ты в безопасности, ладно? И, если хочешь поплакать, то не сдерживайся, пожалуйста. — Нет, — тихо отвечает омега, — Я устал, да и слёз не осталось, во мне будто вообще ничего не осталось, — также монотонно шепчет Хоби, из-за чего сердце Юнги больно сжимается. Если бы он только мог забрать всю его боль на себя. — Всё будет хорошо, ладно? — Юнги подходит к парню, бережно обхватывает личико ладонями и целует в лоб, — Ты справишься, мы справимся, слышишь? — Не знаю, — безэмоционально отвечает омега, — Можно мне в душ? — Конечно, — вздыхает Юнги и отходит в сторону, — Сейчас дам тебе полотенце и одежду. Сидя в тёплой воде в чужой ванне, в голову омеги без его желания лезли сегодняшние ужасные воспоминания. Каждое из них с новой болью отдавались по телу, буквально заставляя захлебываться слезами. Дрожащими руками обхватив худые колени, омега просидел так ещё некоторое время. Но вечно так сидеть и жалеть себя Хосок не мог и не хотел, поэтому быстро помылся и уже стоял напротив зеркала. Лицо, руки, ноги, спина, всё тело омеги в синяках и ссадинах, и ещё этот беременный живот, который уже совсем немного, но всё же выпирает. Хосок смотрит на себя через зеркало и понимает, что ему противно всё, что он видит, в особенности живот. Устало вздыхая, Хоби надевает одежду, которую ему дал Юнги, вещи были ему великоваты, но это и хорошо, так он чувствует себя увереннее и в безопасности? Когда омега наконец привёл себя в порядок и вышел из ванной, Юнги ждал его в своей комнате. Пока омега мылся, он прибрался, постелил для него свежее постельное белье и подготовил несильные обезболивающие, чтобы на утро тело не слишком ломило. — Я тут прибрал, бельё свежее, поспишь тут, надеюсь тебе удастся хоть немного отдохнуть. — А ты где будешь? — Я переночую в гостиной. — Если тебе не сложно, то останься, — шёпотом просит омега. — Конечно, если ты хочешь. — Я хочу. Когда ты рядом, мне спокойнее. — Хорошо, — альфа оставляет легкий поцелуй на виске парня, а после они вдвоём укладываются на постель. Несмотря на то, что Хосок думал, что уснуть он не сможет еще очень долго, царство морфея забирает его тут же, как голова касается подушки. В отличие от омеги, Юнги за всю ночь не сомкнул глаз, опасаясь, что омеге может присниться что-то плохое, а он не услышит и не успеет успокоить.

***

Заливая крутым кипятком дешёвый растворимый кофе, Чимин ставит чайник на место и, взяв кружку с горячим напитком, выходит на балкон. Невольно в голову парня лезут воспоминания вчерашнего утра, как он также стоял на балконе, вид был намного лучше, а в объятиях Намджуна было тепло и не нужно было как сейчас ёжиться от резкого потока ветра. Рабочий день пролетел незаметно, Чимин убрал последний столик и закрывал кассу. Злость на Намджуна уже давно спала, и омега даже ожидал, что тот приедет за ним этим вечером. Но Намджун сам ничего не писал и не звонил, и к моменту, когда омега уже закрывал кафе, привычного чёрного автокара нигде поблизости не было, что, конечно, немного расстроило омегу. — Ладно, может он занят. — заключает омега и уже собирается уходить, как к кафе подъезжает знакомая машина, но не Намджуна, а та, что днём заезжала за ним. Мужчина за рулем тут же вылетает из машины и подходит к омеге. — Здравствуйте, Чимин, как вы уже могли понять, Намджун снова просил Вас забрать. — А вы что, собачка Намджуна? — Это для Вашей безопасности. — Да, боже, что мне угрожает вообще? Почему вдруг мне нужен этот цирк в виде сопровождения?! — Думаю, об этом лучше спросить у самого Намджуна. — Я сам доберусь, — отвечает омега и собирается уходить. — Ебаный псих, а не Намджун, — думает Джексон и, сжимая челюсть, хватает омегу за руку. — Всё-таки лучше поехать со мной, Вам правда угрожает опасность, а Намджун сказал усадить Вас в машину, даже если для этого понадобится физическая сила. — Ахуели?! — возмущается омега и хочет вырвать руку из хватки, но ничего не получается, и вот уже в следующий момент омега сидит на заднем сидении автомобиля. Джексон садится следом и тут же блокирует двери, чтобы омега не выскочил, потому что случись с Чимином что-то подобное, то Намджун потом три шкуры сдерёт. К чему вообще эта радикальность? Почему Чимин не может добраться самостоятельно? Если ещё днём это была страховка, то вечером Намджун сильно поругался с отцом из-за несостоявшейся сделки, и, зная отца, он мог именно в этот момент сделать что-то Чимину, даже если не убить, но навредить точно. Поэтому он снова запряг Джексона, потому что у самого никак не получалось, ведь из-за сорвавшихся дел Намджуну пришлось уехать за город, чтобы разобраться со всем. — Что за абсурд?! — возмущается омега с заднего сидения и нервно набирает Намджуна, но на том конце никто не отвечает, и из-за этого Чимин злится ещё сильнее. — Он занят сейчас, не думаю, что ответит, но чуть позже обязательно позвонит сам, — говорит Джексон. — Да пошёл он нахер, и ты вместе с ним! — бросает Чимин, и больше они не говорят. В тишине доезжают до подъезда дома, где живёт тот. Альфа тут же открывает двери, а Чимин пулей вылетает из авто и скрывается за дверьми. Джексон окидывает взглядом территорию и замечает подозрительного типа, который скрылся в подъезде вслед за омегой. Джек тут же вышел из машины и направился за ними, альфа как раз успел, задержав лифт. — Да господи, ты что, ещё до дверей меня провожать будешь?! — Ну как видишь, — Джекс натянуто улыбнулся омеге и перевёл взгляд на третьего. Тот в свою очередь оставался спокойным, хотя юркающий туда-сюда взгляд выдавал, что он нервничает. — В какую дешёвую комедию я попал? — вздыхает Чим и, когда лифт останавливается на нужном этаже, он, не обращая внимания на Джексона, выходит. — Спокойной ночи! — в след ему желает Ван и одной рукой перекрывает путь мужчине, который собирался выйти вслед за омегой. Когда за Чимином наконец захлопывается дверь, альфа переводит взгляд на мужчину . — Какого хрена?! — возмущается тот, — Пустите меня. — Ты тут не живешь, верно? — Я… жи, ну, я пришёл в гости. — Ну конечно, в гости, — Джексон, сжав челюсть, хорошенько врезал мужчине кулаком в живот, из-за чего тот согнулся и болезненно застонал. Спустившись с этим типом на первый, Джек вышвырнул мужчину из подъезда, а тот, потеряв ориентир, мешком упал на асфальт. — У тебя есть минута сесть в свою машину и съебать отсюда, — шипит альфа. Мужчина тут же подскакивает и, тихо выругавшись, делает, то, что велел Джексон. Сбрасывая очередной раздражающий звонок, Чимин пытается сосредоточиться на теме лекции. Преподаватель с большим энтузиазмом распинался у доски, и Чимину действительно было интересно, в отличие от рядом сидевшего Тэхёна, который залипал в телефон. — Какой тухляк, — вздыхает Тэ. — А мне интересно, это новая тема. — Я её уже сам пролистал, почитал, ничего интересного, — отвечает Тэ, смотрясь в карманное зеркальце и поправляя выбившуюся прядь. — Ну не все такие гении, как ты. — А ты чего такой дёрганный с утра? — Ничего я не дёрганный, — отмахивается Чимин. — Ага, только мне не ври, — Тэ откладывает зеркало в сторону и переводит взгляд на друга, — А чего ты тогда сбрасываешь звонки Намджуна? — Может потому, что я на паре? — натянуто улыбаясь, отвечает омега. — Ладно, небось посрались. — Просто твой брат сама тактичность. — Это у нас семейное. Ладно, — Тэ берет свою сумку, — Чонгуки уже заждался меня, я пойду. — Учитель Ли, — омега поднимается со своего места и, театрально скорчив страдальческое лицо, схватился за живот, — Учитель Ли, можно мне выйти? Живот так сильно разболелся, видимо приближающая течк… — Господи, Ким Тэхён, — преподаватель перебил омегу, заливаясь краской от наглости того, — Просто идите уже. — Ах! Спасибо, — Тэ берёт свои вещи и направляется к выходу, а Чимин, который привык к подобным спектаклям от друга, только закатывает глаза, — Спасибо ещё раз, хоть вы и альфа, но так чутко понимаете омег. — Ким Тэхён! — До свидания! — бросает Тэ и скрывается за дверьми.

***

— Что будем делать? — Тэхён обнимает альфу за плечи и, слегка касаясь, оставляет чмок в районе шеи. — На самом деле мне нужно в зал, сегодня ночью у меня важный бой. — А можно мне с тобой? — Можно, но не думаю, что тебе будет интересно. — А я думаю, что мне понравится! — Ну пошли тогда, — альфа слегка улыбается, берёт Тэ за руку и они спускаются к байку Чона. Уже у входа в зал, заметив авто Югёма, Чонгук вспомнил, что они не очень то и жалуют Тэхёна и не будут рады его персоне. Не то, чтобы Чонгуку не всё равно на это, просто не хочется конфликта. — Тэ, забыл предупредить, там ещё будут Бэм и Югём, поэтому особо не реагируй, если они начнут что-то болтать. — Знаю, они меня терпеть не могут, — усмехается Тэ, — Но мне всё равно, перебесятся. — Окей, надеюсь вы не поубиваете друг друга, — вздохнув, Чон открывает двери, пропуская Тэ. Зал был довольно старенький, в тёмно-зелёных тонах, с обшарпанными стенами и тусклым светом. Ринг в центре зала был довольно потрёпанным, впрочем как и все остальное. Тэхён бы даже назвал этот зал богом забытое место. На окраине города, совсем небольшое, внутри всё мрачно, солнечные лучи практически не проникают в помещение, благо есть кондиционер и увлажнитель воздуха. — А он что тут забыл? — начинает Бэм. — И я вас рад видеть, — натянуто улыбаясь, отвечает Тэ. — Серьёзно? Богатеньким деткам уже скучно протирать задницу в лакшери ресторанах? — Бэм-а, хватит, — Чонгук, усмехнувшись, подходит к другу и, похлопав того по плечу, уходит переодеваться. Тэ, не желая оставаться наедине с друзьями Чона, проследовал в раздевалку вслед за ним. — Может, это было плохой идеей? — спрашивает Гук. — Мне всё равно, что они будут говорить, — отвечает Тэ, обнимая крепкие плечи, — Поэтому и ты не парься, они не из тех, кто могут меня задеть. — Ладно, — Чон поворачивается к Киму лицом, обнимая того за талию. — А почему сегодняшний бой так важен для тебя? — Среди зрителей будет очень влиятельный человек в мире бокса, победителя он пригласит в свой зал, другими словами, перед победителем будут открыты все двери, а это именно то, к чему мы стремились. — Этим победителем будешь ты, — шёпотом отвечает Тэ и накрывает губы Чона мягким поцелуем. Чон улыбается сквозь поцелуй, прижимая любимое тело ближе к себе. — Гук, твою мать, так мы нихера не выиграем, — появившись в дверном проёме, прерывает этих двоих Югём. — Да я уже готов, — нехотя прерывая поцелуй, отвечает Чон.

***

Джексон достаёт ключи, чтобы открыть дверь в свою обитель, как она сама перед ним открывается. — Какой-то ты слишком шумный для правой руки семьи Ким, — с ухмылкой на лице встречает Джексона его муж. — Я устал, — проходя в квартиру, альфа притягивает омегу к себе, жадно целуя того в губы. Джебом отвечает на поцелуй своего альфы, затем мягко отстраняется. — Голоден? — Да, соскучился по твоей стряпне. — Эй, я очень даже не плохо готовлю — Бом усмехнулся и слегка толкнул своего мужа в плечо. — Как дела? — Джексон запирает дверь на ключ, затем оставляет свои вещи у входа и следует на кухню за Джебомом. — Ну… я кое-что добыл, — омега довольно улыбается, — Встреча с лечащим врачом матери Чимина прошла успешна, у нас есть аудио признание. — А звонок этого самого врача к людям Хьюна, для того, чтобы уточнить их визит, тоже можно считать за успех? — Да блять! — ругается омега, — Вот же говнюк. — Говнюк здесь только ты, Джебом, тебе повезло, что Намджун попросил меня ответить на звонок. — Господи! Ты серьёзно? — омега облегченно выдохнул, — Сама вселенная на нашей стороне! — Джебом, надо заканчивать. У нас есть достаточно материала, чтобы посадить Хьюна. — Да, только вот адвокатам Хьюна хватит и пяти минут, чтобы весь этот материал в суде отклонили, как было и с другими, кто пытался им противостоять. — Но я устал бояться и переживать за тебя, знаешь, если это всё стоит твоей жизни, то шло оно нахуй. — Джекс, — омега подходит к мужу — Я буду в порядке, обещаю, — он целует мужчину в скулу и расплывается в тёплой улыбке, — Кстати, их северный завод потерпел убытки? — Да, я устроил пищевое отравление, для самих рабочих это обернулось диареей и лёгким обезвоживанием, а Кимы потерпели значительные убытки. — Отлично, но что случилось с тем, которого ты выдвинул как отравителя? — Намджун хотел сам с ним расправиться, но потом забил и скинул это дело мне, слишком уж он увлечён Чимином. Чимин же, кстати, помогает нам сейчас, сам не подозревая этого. Намджун от него без ума. — Мы должны скорее всё Чимину рассказать. — Да, тоже так думаю. А ещё, видимо, Хьюн узнал, что Намджун серьёзно настроен на Чимина, потому что Намджун сильно печётся о его безопасности. — Тупой Намджун, если бы Чимин действительно что-то значил для него, он бы наоборот огородил его от себя, а не стал бы привязывать рядом. — Он будущая глава семьи Ким, не жди от него других поступков. — Именно поэтому он сядет в след за своим папашей.

***

Хосок просыпается первым, слегка ёжится от прохлады, которая веет из открытого настежь окна, и невольно жмётся к тёплому телу рядом. Юнги лежит рядом, он всё еще спит, его рот слегка приоткрыт, а ресницы мелко подрагивают. Хосок думает, что Юнги выглядит милым, но поцеловать его не решается, хотя безумно хочется. Вместо поцелуя Хосок решает, что лучше будет подняться и приготовить завтрак, чтобы хоть как-то отблагодарить Юнги. А потом взгляд омеги падает на часы, и он понимает, что уже обед. — Ну что ж, тогда организуем обед, — тихо выдыхает омега и беззвучно поднимается с постели, от чего болезненно морщится, ощущая ноющую боль во всём теле. — Хосок, — спросонья хрипит альфа, — Ты как? — В порядке, — омега давит слабую улыбку, затем тянется к окну, чтобы прекратить наконец поток прохладного воздуха, что не типично для первого дня лета, — Ого, — оседает омега вслух — Уже лето. — Надо же, а радости от этого никакой, — хмыкает Юнги поднимаясь вслед за омегой, — Ты голоден? Может закажем пиццу? — Я думал что-то приготовить. — Тебе сейчас нужно силы восстанавливать, а не у плиты маячить, отдыхай, Хосок-а, — Юнги целует омегу в лоб и уходит в ванную. Хосок остаётся стоять посреди комнаты с непонятным чувством внутри. Вчерашний вечер бьёт по голове, вызывая тошный ком в горле, который Хосок не в силах проглотить, вместо этого он утирает слёзы и, чувствуя приближающуюся слабость, вновь залезает под одеяло. Юнги возвращается через некоторое время, которое Хосоку казалось вечностью, он уже совсем бодрый и с горячей пиццей в руках. — Тебе нужно поесть, — обращается альфа, садясь рядом с омегой. — Да, спасибо, — отвечает Хо, хоть есть совсем не хотелось, но он не имеет права вертеть носом перед Юнги, поэтому берёт тарелку с едой из рук альфы. — А ещё у меня есть спрайт, — добавляет Юнги, открывая жестяную банку с шипучим, — Нда, наверное, это не совсем та еда, которая тебе сейчас нужна. — Нет, это именно то, что я хотел, — отпивая сладкий напиток, отвечает Хо. — Хосок, я думаю, тебе нужно сходить к врачу. Не хочу напоминать о вчерашнем, но и игнорировать твои побои я тоже не могу. — Ты пойдешь со мной? — Конечно, я буду рядом. — Обещай не отговаривать меня от того, что я решил. — Эм, — немного мешкается Юнги, — Если это то, чего ты желаешь, то как я могу помешать. — Спасибо. — отвечает Хо и благодарно улыбается альфе.

***

— Следующий Чон Хосок, проходите пожалуйста, — приглашает омегу войти врач. Хосок испуганно кинул взгляд на Юнги, который сидел рядом. — Хочешь, чтобы я зашёл с тобой? — Пожалуйста, — просит омега. — Хорошо, — Юнги подходит к омеге, ободряюще заглядывает в глаза и успокаивающе поглаживает по щеке, на что омега громко вздыхает и улыбается Юнги в ответ. Хосок ещё вчера понял, что выносить и родить этого ребёнка он не сможет. Он боится, что ничего кроме ненависти не сможет испытать к нему, хоть умом понимает, что малыш ни в чём не виноват. Но даже малейшие воспоминания о том, что этот ребёнок был зачат вследствии насильственных половых актов, избиений и унижений, говорят о том, что нет, Хосок не может больше и минуты чувствовать его внутри себя. Хотя, справедливости ради, надо признать, что ещё буквально вчера он гладил свой маленький живот, пытаясь заставить себя полюбить это дитё. — Плод развивается хорошо, несмотря на раннюю угрозу, — сообщает врач-узист, обильно смазывая УЗИ-сканнер специальным гелем. — Скажите, — обращается Хо к врачу, а сам смотрит на Юнги, — А сделать аборт ещё ведь не поздно? — Юнги догоняет не сразу, а потом слегка удивлённо таращится на омегу. Ведь тот ещё ничего об этом ему не говорил. — Эм… ещё не поздно, но тогда надо решаться уже сейчас. — Хосок-а, ты уверен? — спрашивает альфа, после того как они вышли из кабинета узи. — Да, — отвечает Хо, шмыгая носом, — Я не смогу дать ему любви и заботы, понимаешь? Пожалуйста, не презирай меня, только не ты. — Что? — удивляется альфа, — Я бы никогда, — Юнги берёт лицо омеги в свои ладони, заглядывая в его глаза, — Хосок, это только твоё право, и я в любом случае на твоей стороне. Хочешь, я пойду с тобой? — Хочу. — Если хочешь, я даже зайду с тобой на операцию и буду держать тебя за руку. — Юнги, — отчаянно улыбаясь и сдерживая внезапно накатившие слезы, отвечает Хо, — Тебя не пустят, просто подождёшь меня снаружи. Хосок решил не откладывать и закончить с этим сегодня же, поэтому в той же клинике зарегистрировался на процедуру аборта. Теперь, нервно сжимая талончик, на котором указан номер его очереди, он поджимает губы, ища поддержку в карих глазах напротив. — Волнуешься? — Немного, ещё пара человек впереди меня. — Но очередь движется довольно быстро. — Очередь на аборт, как к стоматологу… — думает омега и переводит взгляд на другого омегу, который сидел поодаль него, также нервно сжимая свой талончик, — Интересно, а что сподвигло этого омегу к такому шагу? — думает Хо. — Номер 8 следующий, — озвучивает показавшаяся из-за двери кабинета врача медсестра. — Номер восемь это ты, — тихо слышит Хосок у уха, от чего слегка вздрагивает. — Да, задумался, — выдыхает Хо и поднимается со своего места, — Ты ведь будешь тут? — Да, я буду тут, — Юнги целует омегу в лоб, после чего тот скрывается за дверью. Переодеваясь в медицинскую одноразовую одежду, омега усаживается на акушерское кресло с ледяными металлическими поручнями, за которые невольно хватается. Хосок не чувствует ничего, ни капли сожаления, ни грамма сомнений. Он просто хочет, чтобы это поскорее закончилось, а после, чтобы вместе с этим ребёнком ушёл из его жизни и Сехун. Как будто и не было ничего. Хосок хочет начать все с чистого листа, пусть за спиной и будет убийство своей чести, психики, здоровья и убийства собственного ребёнка. Хосок обязательно научится жить заново, хоть никто не обещает ему эту новую жизнь счастливой. После операции проходит ещё полчаса, прежде чем Хосок выйдет к всё еще ожидавшему его Юнги. Не то, чтобы Хосок сразу почувствовал себя счастливым, и ему легче дышалось, может даже наоборот, но он не жалеет о сделанном. Омега просто молча садится рядом с Юнги и, уткнувшись тому в грудину, срывается на тихий плачь. — Тише, — шепчет ему альфа, — Будет легче, нужно только время, — Мин ещё какое-то время ждёт, поглаживая омегу по волосам, после чего продолжает. — Хочешь, мы поедем в студию, будем слушать музыку и заедать всю боль раменом? — Хочу, — шёпотом отвечает Чон.

***

Тэхён, потягивая через трубочку дешёвый апельсиновый сок, купленный Бэмом в ближайшем супермаркете, внимательно следит за резкими и точными ударами Чонгука, которые с каждым разом приобретали более агрессивный характер. Наблюдая за таким разъярённым, запыхавшимся и вспотевшим альфой, Тэхён невольно вспоминает их секс, сравнивая Чонгука на ринге, разгоряченного и полностью отдавшего процессу. Поведя бровью, омега ловит себя на мысли, что ревнует Чона. К кому или к чему? Бред полный, но так и есть, он ревнует Чонгука к рингу, к боксу, к сегодняшней победе, ведь он буквально желает её также, как и Тэхёна по ночам. — Не напрягайся так, куколка, а то весь ботокс полопается, — усаживаясь рядом с Тэхёном, усмехается Бэм. — Пф, — хмыкает Тэ и переводит взгляд на омегу, — Чего ты так взъелся на меня? Не можешь смириться, что за всю вашу многолетнюю дружбу Чонгук так и не рассмотрел в тебе омегу и предпочёл меня? — от сказанных слов Бэм слегка изменился в лице и напрягся. — Фильтруй свой базар, Чонгук мне как брат, не все мечтают раздвигать ноги перед альфами, как ты, — Тэхён, сжав челюсть, снова переводит взгляд на Чона и решает, что ему пора вернуться домой и привести себя в порядок к вечеру, ведь он не посмеет пропустить столь важное мероприятие для своего альфы. — Гуки, — зовёт альфу Тэ, на что Югём, который являлся соперником на время тренировки, закатывает глаза и снимает перчатки. — Я быстро, — отвечает ему Чон и переключает своё внимание на Тэхёна. — Да? — Эм, — Тэ подходит к рингу и встаёт за упорами, привстав на носочках, тянется к Гуку для того, чтобы быть ближе. — Ох, я весь вспотел ведь, — шепчет Гук прямо в губы омеге, на что тот бросает что-то типа: «Всё равно» и вовлекает альфу в глубокий поцелуй. — Во сколько бой? — спрашивает Тэ после поцелуя. — В девять только всё начинается. — Хорошо, у меня есть три часа. — Уходишь? — Я ведь должен подобающе выглядеть, когда мой альфа одержит победу. — Ну, а как же, — усмехается Чон и чмокает Тэ в носик. — Я буду быстро, не теряй. — Бой будет в центре, я скину тебе адрес, подъезжай сразу туда. — Хорошо, — отвечает Тэ и напоследок глубоко и долго целует чоновы губы.

***

Чимин выходит с универа в четвёртом часу безумно уставший и немного поникший. Он просидел в библиотеке последние два часа, пытаясь не думать о том, что Намджун перестал трезвонить ему около трёх часов назад. Вдыхая тёплый вечерний воздух, Чим вставляет в уши наушники и не успевает включить музыку, как перед ним появляется Намджун. Из-за чего Чимин сначала срывается на улыбку, после чего пытается её скрыть. — Ну и обязательно тебе быть таким упрямым? — Не понимаю, о чём ты. — Сложно было ответить на звонок? — Сложно было не вести себя, как мудак? — Хорошо, я признаю, что это могло выглядит слишком резко, но это было необходимо. — Я всю жизнь как-то справлялся без сопровождающих, а ты устроил какой-то цирк. — Я не хочу ругаться, — устало отвечает Джун, беря маленькую ладошку Чимина в свою, — Ты обещал мне поездку на велосипедах. — Я как-то не в настроении, — отвечает омега, высвобождая свою ладонь. — Пожалуйста, а после я обещаю, что объяснюсь, — проходит ещё минута прежде, чем Чимин кивнул в знак согласия, и пара скрылась в авто. Всю дорогу каждый думал о своём, Намджун о том, что очень устал от отца в своей жизни, от этой нескончаемой погони, только вот неизвестно за чем он гонится. Выруливая с центральной дороги, альфа на мгновение бросает взгляд на Чимина и вспоминает сегодняшнюю перепалку с отцом. — Ты съездил на склад? Оружия подсчитаны? — Да, сегодня в пять утра выезжают, у границы будут вовремя. — Хорошо, также сегодня семья Чхве ждёт нас у себя на ужин. — Меня не ждите, — устало отвечает Джун. — Знаешь, у меня тоже есть куча любовниц и любовников, с которыми мы развлекаемся от всей души, каждого из них я люблю своей самой нежной любовью. — Меня сейчас вырвет. — Но я всегда умел разделять развлечения и семью, долг и отдых, не понимаю, почему я должен тебе это объяснять в твои двадцать семь лет. — Чимин — не развлечение, — невозмутимо отвечает Джун. — Ну конечно, — усмехается отец, — Такое ощущение, что говорю с подростком, может мне стоит пересмотреть своего наследника? — Будешь манипулировать положением? — Нет, что ты, я не опущусь до такого, — мужчина отпивает из хрустального стакана самый дорогой алкоголь со своей огромной коллекции, — Всё будет так, как я задумал, Намджун. Тебе лучше закончить эти игры в любовь. На следующей неделе в Лондоне ты женишься на Ёндже. — А что, если я тебе скажу, что привязал своего альфу и омегу Чимина друг к другу? — Пф, — видно, что Хьюн злится, но пытается держать спокойное лицо — Даю тебе пару деньков на игры, после мы уезжаем в Лондон. — Это мы ещё посмотрим, — отвечает альфа и наконец заканчивает этот разговор. — Интересно, о чем это он думает? — спрашивает сам себя Чимин, отводя взгляд от сосредоточенного на дороге Намджуна. Чимин на самом деле испытывает двоякие чувства, с одной стороны это тот же Намджун, с которым ему хорошо и спокойно, но с другой стороны, у каждого человека есть тёмная сторона. И Чимин, к сожалению, забыл, что Намджун такой же человек, как и все, и тоже имеет ту тёмную сторону. Но справится ли Чимин с этой его стороной? Сможет ли он ее принять? — Мы на месте, — озвучивает альфа, устремляя взгляд на Чимина, — Ты голоден? Можем поесть корн-догов, помню ещё с детства, они вроде неплохие тут. — Они тут самые офигенные, — отвечает Чим, а затем сокращает расстояние между ними и целует альфу в губы. В первую очередь, чтобы развеять напряжение между ними, а во вторую, потому что соскучился. Намджун, слегка улыбаясь сквозь поцелуй, глубже вдыхает чиминовы цветы, и на душе даже как-то легче становится. Купив в ларьке парочку горячих корн-догов, парни присели на одну из лавочек и начали свою трапезу. Чимин как обычно совмещал болтовню и еду, говоря с набитым ртом, из-за чего выглядел очень мило, словно неугомонный ребёнок. Намджун улыбается своему сравнению и тянется к омеге за поцелуем, на самом деле, в уголке губ красовался след от кетчупа, и Намджун мог бы стереть его пальцем, но предпочёл чувственный глубокий поцелуй со вкусом сосиски и сыра. И альфа может поклясться, что это его самый вкусный поцелуй. После трапезы они арендовали велосипеды и катались по парку на встречу ветру, словно дети, то обгоняя друг друга, то подрезая, временами просто молча ехали рядышком друг с другом на небольшой скорости, каждый думая о своём, но обоим возникающая тишина была комфортна.

***

Тэхён выглядел сногсшибательно: чёрный костюм, сшитый лучшим дизайнером специально для омеги, сидел на нём идеально, подчёркивая фигуру. Снизу пиджака омега ничего не надел, позволяя медовой коже красиво переливаться и выгодно играть вместе с золотыми украшениями на шее и груди. Волосы были элегантно уложены, и лишь одна прядь, которую Тэхён сам оставил выбившейся, намекала на игривый настрой омеги. В последний раз покрутившись у зеркала, Тэ наконец выходит из комнаты, как натыкается на Кея. — И куда мы собирались такие нарядные? — Привет, Кей, — Тэ дежурно целует того в щёчку, — Ты ко мне? Извини, просто я тороплюсь. — Куда? — спрашивает мужчина. — Эм… сегодня очень важный бой, там будут все сливки. — Я тоже пойду. — Ну, туда только по приглашению, а у меня только одно, извини, — отвечает Тэ и уже собирается уходить. — Постой, сколько у тебя времени? — Чуть меньше часа. — Ну, так ещё куча времени, может быстренько поужинаем, и я тебя сам подброшу? — Ох, — Тэ смотрит на свои наручные ролексы и всё же соглашается, — Только не долго. — В последнее время тебе совсем не до меня. — А когда из взрослого рассудительного мужчины ты превратился в подростка с дефицитом внимания? — Ничего такого, просто подметил факт. Кей привёз Тэхёна в один из самых дорогих и вычурных ресторанов. Хостес, проводив молодых людей к уже забронированному столику, доброжелательно им улыбнулся и ретировался. — Не будешь пить? — интересуется Кей, отпив глоток изысканного игристого. — Ещё только начало вечера, не хочу напиваться. — Ну да, тебе ещё предстоит напиться с Чонгуком, как я мог забыть! — сжимая желваки и снова отпив алкоголь, злится мужчина. — Господи, Кей, что за детский сад. — То есть мои чувства это детский сад? Быстро же ты забыл о своей любви ко мне, если она была, конечно. — Мне просто нужно время, я думал, ты знаешь меня и поймёшь. Не будешь давить. — Я и не давил, но ты упорно игнорируешь меня, из-за дня в день выбирая компанию этого придурка. — Из-за этого ты пригласил меня сюда? — спрашивает Тэ, поглядывая на часы. — Сука, — злится альфа и, резко привстав, грубо хватает омегу за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза, — Ты блять не будешь думать о нём, находясь в моей компании. — Убери, — Тэ отшвыривает руку альфы от себя, — Убери свои руки от меня, не смей себя так вести со мной, ясно тебе?! — бросает Тэ и поднимается со своего места, чтобы покинуть компанию Кея. Но тот быстро приходит в себя, встаёт вслед за омегой и в последний момент хватает того за руку, прижимая к себе. — Прости, — шепчет альфа, теряясь в изгибе шеи омеги, — Просто это сводит меня с ума, я дам тебе сколько угодно времени, только не отталкивай меня, — альфа, еле держась на ногах, мажет губами по шелковистой коже омеги. — Нда, похоже, ты выпил ещё задолго до нашей встречи, — Тэ слегка отталкивает тело Кея, — Я то думал, почему мы с шафером. — Прошу, Тэхён, проведи этот вечер со мной. — Я не могу, Кей, я должен идти, давай я провожу тебя до машины, и ты отпустишь меня, — Тэ берёт альфу под руку, и пара выходит на свежий воздух. Машина долго ждать себя не заставила, но вот Кей, не желая прощаться с омегой, впивается в губы того с жадным поцелуем, по-хозяйски разместив свои ладони на ягодицах Тэ. Сам же омега понимает, что надо расслабиться и позволить Кею эту минуту слабости. Ведь знает, что тому тоже очень сложно. Отвечая на поцелуй альфы, Тэ крепче жмётся к его телу, и вот уже в следующую минуту они оказываются на заднем сидении кадиллака: альфа по-хозяйски расстегивает пуговицы на дорогом пиджаке омеги и целует чувственную кожу груди того, не оставляя без внимания и миллиметр. Тэхён поначалу теряется, плавится от горячего языка, но, когда руки альфы лезут к нему в штаны, его будто обливают ледяной водой, и ему становится безумно тошно от всей этой ситуации. Он отталкивает уже во всю заведённого альфу от себя, в попытке остановить мужчину, но тот совсем не реагирует. Лишь шепчет что-то грязное и пошлое, думая, что Тэ разделяет эту страсть вместе с ним, но Тэхёна накрывает паника и он еле сдерживает слезы.

***

— До боя осталось десять минут, ты готов? — спрашивает у Чона Бэм. — Тэхёна всё еще нет в зале? — интересуется альфа, заматывая руки, тем самым подготавливая их к бою. — Нет, кажется, он и не придёт. Но тебя сейчас это должно интересовать в последнюю очередь, — отвечает Югём, массируя и разогревая плечи друга. — Но он должен прийти, Бэм, посмотри ещё раз, он будет в первых рядах. — Ладно, — тянет омега и уходит, вслед за ним отлучается и Югём, оставляя нервного Чона наедине со своими мыслями, — Блять, и куда этот Ким Тэхён мог деться? — вслух думает Чон. — Что? Бросила сучка, Чон Чонгук? Прямо перед боем? — раздаётся сзади альфы, на что он резко разворачивается и видит перед собой крепкого альфу средних лет с мерзкой ухмылкой на лице. — Тебе лучше съебать отсюда, брат. — сдерживая злость, отвечает Чон. — Конечно я уйду, просто хотел сказать, что эта шлюшка Ким не стоит твоих нервов, только глянь, — мужчина протягивает телефон Чону, на котором красовалось фото Тэхёна, где он с упоением целует Кея, — Пока ты тут его ждёшь, он раздвигает ноги перед очередным богатым папиком. Чон, как ненормальный, продолжает смотреть на фото, его глаза от злости налились кровью, а челюсть до скрежета зубов сжалась. Кровь в жилах альфы в миг закипела, а сердце с оглушающим треском дало трещину. Чон от злости отключается и приходит в себя, только когда Югём оттаскивает его от полуживого тела. — Чувак, блять, ты что делаешь! — Югём в спешке избавляет Чона от кровавой повязки на костяшках рук, моет его лицо холодной водой, приводя в чувство. — Убери, блять, я в порядке! — Чон отталкивает друга и сам приводит себя в божеский вид. Успевает вовремя, потому что в следующий момент подходит его очередь выходить на ринг. Звучит оглушающая музыка, представляющая его команду, свет прожекторов бьёт в глаза, а крики зрителей, ожидающих кровавое месиво, на время выбивают из головы мысли о предательстве Тэхёна. Чон окидывает взглядом первые ряды, не найдя в толпе нужного человека, ненавидит себя за эту тупую слабость и вычёркивает Тэхёна из своего сердца. Чон сосредотачивается только на поединке, и первую половину у него даже получается, он уверенно лидирует, нанося точные удары по оппоненту. Но потом перед глазами всплывает фото, где какой-то мужик прижимает и по-хозяйски целует Тэхёна, а тот охотно ему отвечает. Фото, где они садятся в дорогую машину, на которую Чону нужно ещё пахать полжизни, и уезжают, наверняка, в один из дорогих отелей. Пока Чон прокручивает эти кадры в голове, его противник пользуется моментом и наносит пару сокрушающих ударов, от которых Чон с грохотом падает на канвас и отключается.

***

Намджун жадно прижимает разгоряченного и чувственного Чимина к себе, продолжая активно входить в узкое и до боли сладостное тело. Чимин жмётся в ответ, целует крепкую шею, и не сдерживаясь, срывает с губ признания в любви, от чего Намджуна ведёт пуще прежнего, и мысленно он клянется себе в том, что готов на всё ради Чимина. Они разделяют оргазм один на двоих, Чимин мелко дрожит в объятиях альфы, затем мягким облачком расплывается на нём. Намджун покрывает лицо омеги мелкими поцелуями, шепчет что-то до безумия глупое, но приятное и милое, от чего губы Чимина расплываются в улыбке, затем Джун подхватывает миниатюрное тело на руки, и они вместе принимают душ. Намджун мягко натирает столь желанное тело пеной, не оставляя без внимания ни сантиметр, также бережно смывает гель и, ухмыляясь, припадает губами к мягким ягодицам, чтобы оставить свой поцелуй. От чего омега краснеет и звонко смеётся. После всех ванных процедур они возвращаются в постель, где Чимин засыпает, а Намджун надеется, что это их не последняя ночь.

***

Вернувшись домой, Чонгук радуется, что никого из друзей нет, и они не увидят его таким разбитым. Чон отпивает мерзкий на вкус алкоголь, обжигая им всю гортань, и без сил падает на диван. Он проиграл, впервые в своей жизни, — Сука! — вскрикивает альфа и вновь обжигает горло, — Просрал всё нахуй! А всё из-за кого? Этой ебучей омеги? — Ты сам виноват, — отвечает Чону его внутренний голос, — Прекрасно знал, что Тэхён из себя представляет, но как придурок повёлся и решил поиграть с обычной шлюхой в любовь. — Чон горько усмехается, снова делает глоток, как слышит громкий хлопок со стороны прихожей. Проходит ещё пару секунд, после чего в комнату врываются люди в масках, и один из них замахивается битой по голове Чона.

***

— Ты уходишь? — сонно потирая глаза, спрашивает Чим, видя то, как Намджун стоит одетый. — Отец срочно вызвал, — Джун наклоняется к омеге и оставляет на его губах лёгкий поцелуй, — Ты спи, а я через часик вернусь, мы позавтракаем твоей любимой нутеллой, и я всё тебе расскажу. — Ладно, — Чимин целует альфу в ответ и провожает его взглядом, затем прикрывает глаза, намереваясь дольше поспать. Но уснуть у него так и не получается, минут пятнадцать омега вертится в постели, потом, когда к нему приходит Барни, он встаёт дать коту покушать. Но животное есть отказалось, залезло вслед за Чимином на подоконник и уселось у него на коленях. Омега мягко улыбнулся и принялся почесывать кота за ушком, наблюдая за видом из окна. Так проходит ещё какое-то время, после чего Чим слышит звук ключей и радостный спешит на встречу к альфе. Но на пороге стоял далеко не Намджун. — Эм… Вы кто? — недоумевая спрашивает Чимин. — Милый мой, — отвечает тоненький голос, — Я — будущий муж Ким Намджуна, а ты идёшь вон отсюда. — Эм… — Чимин не сразу понимает о чём говорит парень, стоявший перед ним, но его сердце уже забилось настолько сильно, что готово было вырваться наружу. — Чего встал?! — Ёнджэ проходит внутрь квартиры, волоча за собой чемоданы, — Не прикидывайся невинной овечкой, Чимин-и, — усмехаясь, говорит Ёнджэ, — Ты был всего лишь игрушкой для Намджуна, неужели ты поверил, что такой мужчина, как Ким Намджун, будет всерьёз желать такого, как ты?! — Это всё неправда! — только и может выдавить омега, — Я сейчас позвоню Намджуну, и он пошлёт тебя нахер отсюда. — Ну да, если конечно ответит тебе! — Чимин с дрожащими руками набирает номер альфы, но на том конце лишь гудки, а после мерзкое оповещение о том, что абонент недоступен. — Ну вот, — усмехается омега, — Теперь Намджун никогда не поднимет твой телефон, глупый малыш, поверил в сказку, когда все вокруг его держали за идиота, начиная с Тэхёна и кончая Намджуном, — Чимин стоит со стеклянным взглядом, сжимая в руках телефон. Он будто находится под толщей воды, все колкие слова от незнакомого омеги доходят до него с трудом. — Слишком долго я с тобой вожусь, загуглил бы хотя бы своего Намджуна, все вокруг знают, что он помолвлен с Чхве Ёнджэ, то есть со мной, — омега толкает Чимина за дверь и, швырнув в него какую-то одежду, бросает напоследок, — Просто ты, малыш, не на тех запал, адиос! — и захлопывает перед омегой двери. Чимин пару секунд стоит посреди подъезда в одной футболке Намджуна и трусах и глотает слёзы, в голове творится черти что. Но он сдерживается и, натягивая джинсы, вызывает такси. Ввалившись в машину, омега действительно гуглит Намджуна, и слова некого Ёнджэ подтверждаются. Перед глазами куча фотографий Намджуна и того омеги, они стоят счастливые и влюблённые. Вот Намджун по-хозяйски прижимает омегу к себе, вот они целуются, вот он надевает на его безымянный палец бриллиантовое кольцо. Взгляд омеги плывёт, и он срывается на горькие слёзы прямо в такси. — Боже, какой же ты глупый идиот, Чимин! — пытаясь успокоиться, шепчет сам себе. Чимин, шмыгая носом, вытирает слезы, чтобы в доме никто не понял о случившимся. Чимин входит в их с друзьями квартиру, как видит перед собой полный разгром, внутри всё замирает, первые, о ком он думает — это Чонгук с Юнги. Омега спешит к ним в комнаты, но они оказываются пустыми. Паника и истерика с новой силой накатывают, и, вновь срываясь на плач, Чимин набирает Чонгука, но слышит звонок в гостиной и спешит туда. В гостиной он находит Чонгука без сознания с пробитой головой.