***
— Это какой-то бред… — с ужасом в глазах Чимин смотрит на омегу напротив. — Я больше не желаю это слушать! — Это чистая правда, да, она делает тебе больно, но неужели ты так все и оставишь?! Предпочтешь жить как слепой кот?! — злится Джебом. — Почему я должен верить тебе? — Я знаю, верить в то, что семья человека, которого ты полюбил, буквально убила твоих родителей и пустила твою собственную жизнь под разнос, — Бом тяжело вздыхает — Это не то, во что хочется верить… но тебе придётся. — Отец Намджуна действительно убил твоего, помнишь тебе приходил конверт? В нем была флэшка с видео доказательством, сейчас оно у нас тоже есть, и, если хочешь, я покажу тебе. Но если бы ты был бдительней, то узнал бы все ещё тогда, но ты буквально сам отдал те доказательства в руки самого же Намджуна. — Когда моя жизнь превратилась в такое дерьмо? — устало выдыхает Чимин. — Чимин, она всегда была такой, только за твоей спиной. — Бом берёт маленькие ладошки Чимина в свои — Он хотел убить тебя, доверься мне, пообещай, что мы размажем этих Кимов по стене, и я не подведу тебя. — А моя мама? Что с ней…? — со стеклянными глазами спрашивает омега. — В её смерти тоже они причастны? — Мне очень жаль… — Джебом с досадой смотрит на Чима и продолжает — Когда твоя мама почувствовала себя плохо, то она обратилась к врачу, который вместо того, чтобы лечить обострённый гастрит, приписал ей совсем другой диагноз, а именно ниоткуда взявшийся рак желудка. Он проводил ей самые жёсткие блоки химиотерапии, когда она ей не нужна была вовсе. Молодой и неопытный врач повёлся на Хьюна и вместо нужных препаратов творил с ней такое, все по указанию Хьюна, конечно же, тот буквально наслаждался медленным угасанием твоей матери, а потом когда ему надоело… — Джебом тяжело вздыхает и отводит взгляд от Чимина, — Он велил пустить по её венам такие кислоты как цианиты, от чего твоя мать умерла на месте. — отрицательно качая головой, Чимин, не сдерживаясь, срывается на горькие слёзы и истошный крик, который он не мог никак удержать в себе. Боль внутри него разрывала на части, перед глазами тут же всплыли образы его матери, вернее остатки от них, те, что Чимин бережно хранил в закромах своей души. Ему было так больно и обидно, что его любимая мамочка оставила его, Чимин долгое время после её смерти даже злился на мать, ведь та обещала выздороветь. Но в итоге он оказался в незнакомом месте совершенно один, осознавая это все сейчас. Парня рвёт на куски, ведь мама действительно не виновата, мама пыталась и держалась за жизнь из последних сил, когда её в то время медленно, но верно убивали. — Чимин… — пытается успокоить омегу Бом, но тот резко встаёт с места и, бросив что-то неразборчивое, покидает квартиру Джебома. Чимин звонит Чонгуку в полной истерике и просит забрать его, а после, ничего не объясняя, долго и горько плачет в объятиях друга, который на тот момент ничего не понимал, но бережно поглаживал по волосам и шептал слова поддержки. Всю дорогу до дома Чимин не мог успокоиться, чем очень пугал друга. Потому что Чонгук никогда ранее таким разбитым Чимина еще не видел, но давить на омегу в тот день, еще несколько после этого, он не стал. Но как Чимин перестал плакать и немного начал говорить с окружающими, Чон решил все-таки разговорить друга. — Чимини, ты не спишь? — Чонгук осторожно с подносом всякой еды, которую любил Чим, проходит в комнату. — Я тут тебе вкусности принес, а то ты не ешь уже третий день, мы с Юнги хёном волнуемся. — Чон кладет поднос на прикроватную тумбочку, а сам опускается рядом с завернутым в кокон Чимином. Но омега не реагирует никак, хотя понимает, что это не правильно, они не заслуживают такого. — Но должны ли они узнать? — проносится в мыслях Чимина, когда теплые ладони друга касаются его щеки. — Эй, ну чего ты снова плачешь? — взволновано спрашивает Чон, — Если из-за этого ублюдка, то я его из-под земли достану и кишки наружу вытащу, за все твои слезы! — злится альфа, но Чимин не находит что ему ответить и лишь тянет друга в такие необходимые сейчас объятия. После той истерики у Чимина наступила стадия отрицания, он избегал любые мысли в своей голове об этом, также игнорировал вопросы Чонгука и настойчивые звонки Джебома. Чимин все больше был погружён в себя, его мысли сами начали выдавать мутные воспоминания о том коротком времени, проведённым с родителем. О её нежном голосе и мягких прикосновениях, те мысли, которые Чимин избегал все эти годы, чтобы не казаться в своих глазах слабым. Сидя в полумраке своей комнаты, Чимин не понимает, за что ему всё это, почему это все вдруг свалилось на него, а самое главное — что ему с этим делать? Куда девать эту разрывающую боль? Чимин зачем-то открывает их совместное фото с Намджуном, и, смотря в его глаза хотя бы через фото, задаётся вопросом, за что? — За что его лишили родительского тепла и любви в столь раннем возрасте? За что таким ужасным и омерзительным способом отец Намджуна так поступил с матерью Чимина? Какую к черту угрозу представляла женщина в бегах с маленьким ребенком? Почему Намджун пошёл по стопам своего отца, по своей прихоти играл с ним, и был решительно намерен убить самого Чимина? Эти все вопросы кричат внутри Чимина, он снова глотает слезы, его душу терзает на мелкие ошмётки, и омега не знает как с этим жить. Чимин ловит себя на мысли, что мечтает задать эти вопросы смотря в глаза Намджуну, перед тем, как его закроют на пожизненно. После чего омега стирает слезы и решительно набирает номер Джебома.***
— Я расскажу тебе все с самого начала… — говорит Бом — Почему ты думаешь я так горю желанием прикончить Хьюна и всю его семью? — Чим жмёт плечами — В своё время было трое друзей, Ким Хьюн, Пак Минсу и Им Чиху — Пак? — перебивает его Чимин. — Да, прости, забыл тебе сказать, но твоя настоящая фамилия Пак. — Отлично! — горько усмехается Чим. — Дай мне все рассказать, без истерик как в прошлый раз. — просит Бом, затем молча смотрит на Чимина, на что тот громко вздыхает и продолжает слушать — Так вот, трое друзей, у каждого свои семьи, амбиции и стремления. И так получилось, что из троих только твой отец был успешен в своём деле, у моего ничего не получалось, как и у Хьюна, мой отец в своё время попросился на хоть какую-то работу в предприятие твоего, тот конечно помог другу, чего предлагал и Хьюну, но того не устроила такая перспектива, и он пошёл по другому пути. Связался с местной мафией, она обещала ему гору денег, но если тот будет выполнять всё беспрекословно. В обязанности Хьюна входила поставка и обеспечение оружием одну из Японских мафий, и он справлялся на отлично. Двое других друзей, то есть наши отцы все это знали, и, если твой отец полностью был против всего этого дерьма, мой же повелся и перешёл на сторону Хьюна, за что в последствии поплатился. Хьюн подставил его, когда полиция начала копать под Кима, он подстроил все так, будто мой отец продавал наркотики. Полиция это вычислила, но быстрее полиции действовала местная мафия, отвечающая за наркотики в том районе. Им не понравилось, что какой-то тип начал толкать дурь на их территории, и им было глубоко посрать на то, что мой отец этого не делал, он лишь выполнял те небольшие поручения Хьюна на счет встреч и звонков. Но мафии было всё равно, моего отца убили самым жестким способом: они разрубили его на множество кусков и бросили под двери моей матери, из-за чего та не смогла все это пережить и покончила с собой, выбросившись из окна. Мне было три года, когда я со слезами на глазах в полном недоумении просил маму закрыть окно, потому что был декабрь и было холодно. — рассказывая все эти ужасные вещи, глаза Джебома горели ненавистью, хоть в них и стояли ручьи невыплаканных слез. — Узнав об этом всём, твой отец грозился Хьюну сдать его полиции, и уже почти сделал это, но по пути в участок его перехватили и затолкали в машину, после привезли в какую-то глушь, и Хьюн собственноручно пустил пулю в лоб твоему отцу, предварительно нанеся ему десятки ударов ножом. Но, направляясь в тот день в полицию, твой отец подозревал, что может не вернуться, поэтому ещё рано утром отправил твою маму подальше от Сеула, дав ей денег и поддельные документы, он провел ее по старому и заброшенному подземелью, оставшегося еще со времен войны, он обещал вернуться за ней, только ей нужно было бежать вперёд к свету, не оборачиваясь. — на этом моменте у Чимина мурашки табуном прошлись по телу, он вспомнил свой сон и голос из него, который твердил бежать к свету без остановки. — Господи… — только и может выдавить Чим, устало скрывая своё лицо в ладонях — Я знаю, тебе сложно это все слушать… и ты наверное думаешь откуда я все это знаю? Дело в том, что я с восемнадцати лет вожусь в этом дерьме, я не мог спать и есть без мыслей о месте. В отличии от тебя я рос с дедушкой, то есть с папой моего папы, мой дедушка также ненавидел Хьюна, потому что ему буквально пришлось соскребать своего сына с асфальта. Когда я подрос, он никогда не скрывал от меня правды, и мы много и долго говорили о моих родителях и о твоих, потому что наши семьи действительно были очень близки, и в день побега твоей мамы мы были в вашем доме, потому что в этот же день твой отец отправлял нас с дедулей в Америку. Дед рассказал мне все, что знал о мерзотном Хьюне, и он мечтал увидеть то, как он подохнет в тюрьме, но не застал этот момент. После его смерти я пообещал себе, что бы не было отомстить, так и я вернулся в Сеул. — выпалив всё это, омега вздыхает, но продолжает — Но вернёмся к твоей матери, — продолжает Бом — Хьюн нашёл твою маму спустя год, когда ты уже родился, но убрать он решил её незаметно, потому что таково было задание от его главы. Как я уже рассказывал, он выбрал медленное и верное отравление твоей матери, которое первые полтора года было совсем незаметно, но потом ударило по всем фронтам. Хьюн прекрасно знал и о тебе, и желал убить тебя вместе с мамой, но у него был человек, который давал указание кого, когда и как устранить, и почему-то он запретил тебя трогать, ссылаясь на то, что твоё убийство дело рук другого человека. — Джебом громко сглатывает — Этим человеком потом оказался никто иной как Намджун. — Но… почему он тогда не убил меня? — усмехаясь интересуется Чим — Я его не оправдываю, он та ещё скотина, но тут нужно признать, что он тоже был жертвой и хоть яблоко от яблони, но Намджун всё же отличается от своего отца, и он действительно всем сердцем ненавидит всю эту деятельность, но продолжает и будет продолжать, потому что кто, если не он? Сын своего отца! — Тогда где он сейчас?! Почему он сквозь землю провалился, не закончив своё дело?! — Потому что ему от тебя башку снесло и он впервые отказался убивать.— отвечает появившийся из ниоткуда Джексон. — Ты… — Чимин вскакивает со своего места — Твою мать, Джебом, а он что тут делает?! — Спокойно, Джексон, он на нашей стороне, он мой муж и без него у меня бы ничего не получилось. — Как это муж? — недоумевает омега. — Джексон и Намджун друзья с детства, и они знали друг о друга всё, были друг другу стеной и опорой. — А потом появился Джебом, и хоть я понимал, что мы с Намджуном творим какую-то хуйню, не осмеливался пойти против. А Джебом открыл мне глаза, рассказал свою историю, и в тот момент я понял, что сделаю все ради того, чтобы мой самый любимый человек на свете наконец спокойно смог спать по ночам. — Джебом смотрит на своего альфу с улыбкой и робко целует в губы. — Так мы с Джексоном начали собирать материалы против семьи Ким, благо, Намджун очень сильно доверяет Джексону и из-за этого мы извлекли не малую пользу. Но есть ещё парочка дел, о которых нам известно, но нет ничего, чтобы это доказать, то есть ещё есть над чем работать. — Я не собираюсь поступать как Кимы и убивать весь их род… — Мы тоже, мы хотим сдать их суду, честному и не проданному, потому что Хьюн купил почти каждого судью, именно поэтому нужны резонные обвинения, которые нельзя будет игнорировать.***
Наконец освежившись и переодевшись в наряд более менее подходящий для сопровождения старого извращенца в казино, омега в последний раз поправляет выбившуюся прядь чёрных волос и наконец выходит. Снаружи омегу уже около часа ждало авто того самого богатенького старика, но Эля вовсе не волнует, что он заставил столько ждать. Охрана того дедули тут же открывает для омеги дверь в салон, тот своей изящной походкой, стуча каблуками новых ботиночек, скрывается в авто. — Эль, ты так прекрасен! — восхищенно восклицает мужчина, сразу притягивая к себе омегу и теряясь в изгибе декольте. — Тшшш… — тянет омега, — Папочка, а ты ведь научишь меня делать ставки? — Конечно, мое золотце! — альфа, продолжая целовать загорелую кожу омеги, опускает ладонь на его пах и довольно стонет. Омегу же это не устраивает, он здесь не шлюха. — Папочка, руки. — резко говорит омега. — Ммм? Что? — Эль хватает дряблую ладонь и буквально шипит в ухо альфы. — Ещё раз зайдёшь дальше дозволенного, ты навсегда останешься без члена. — а затем мило улыбнувшись, слегка отстраняется. Вход в казино это действительно целая операция, и охрана омегу даже сначала не хотела пропускать, но его сегодняшняя пассия в мгновение все решила и их всё же пропустили. Сначала омега попадает в огромный атриум-вестибюль с колоннами под мрамор. Прямо из него двери ведут в Оперный театр, поражающий обилием позолоченной лепнины, барельефов, фресок и скульптур. — Да это далеко не просто казино — проносится в мыслях парня. В левой стороне вестибюля — вход в роскошное множество игровых залов. Первый из них Зал ренессанс, откуда можно перейти в другой зал с огромными люстрами из богемского хрусталя. Далее следуют залы ничуть не уступающие по вычурности каких либо поместий императоров. Отсюда можно попасть в приватные салоны — с цветными витражами. Самая жаркая игра идёт в приватных салонах, открытых до самого утра. Именно поэтому сегодняшний альфа Эля прямиком направляется в приват, где его уже ждут такие же старые, но вычурно богатые альфы в сопровождении молоденьких омег, таких как сам Эль. Уверенный взгляд омеги скользит по всем присутствующим, с вызовом заглядывая в глаза каждого, тем самым вызывая к себе неподдельный интерес. Но они не могут позволить себе прямо при альфе, с которым пришёл Эль, начать флиртовать с ним, поэтому приходится довольствоваться только мимолетно брошенных в их сторону взглядов Эля. — Мои дорогие друзья — раздаётся позади уже устроившихся на своих местах людей. Эль машинально поворачивает голову на пришедшего и слегка тушуется, узнав в пришедшем никого иного как Ким Хьюна. Он выглядел с иголочки: идеально сидевший на нем костюм, зачёсанные назад волосы, в которых проскальзывала седина, и омерзительная ухмылка на лице. У Эля невольно подкосились ноги и он мысленно благодарил, что свет в помещении был приглушен. Но он быстро взял себя в руки и продолжил свою роль. Альфы с пущим удовольствием тратили свои деньги, попутно выпивая самый дорогой алкоголь и выкуривая лучшие сигары. Попутно они не забывали по хозяйски шлепать своих омег, шептать им на ухо что-то до жути омерзительное и совать свои языки в их рот. Элю это уже начинало надоедать, и ему нужно было хоть что-то, чтобы убедиться в том, что все это «добро» принадлежит Хьюну, и благо, именно в этот момент, один из альф выдал: — Хьюн, твои новые залы неимоверны, снаружи знание выглядит так посредственно, что я бы никогда не подумал, что внутри тут такое. Но это я дурак, а как же власти? — А власти как собачки, кинь им косточку и вот ты уже их самый любимый человек на земле. — отвечает Хьюн, после чего они все заливаются истошным смехом. Эль же благословит всех богов, что они наконец-то нашли то, что нужно. Теперь они знают точно про казино, осталось найти человека помимо Хьюна, который владеет большей информацией на эту тему, использовать его в своих интересах.***
— Очередная ночь в том гадюшнике, — думает Эль, устало потирая виски, — После окончания этого всего, чтоб я еще раз станцевал стрип. Как же я скучаю по любимому балету. — невольные мысли омеги нарушает оповещение на телефон, и омега, взяв в руки гаджет, бегло читает сообщение: «Сегодняшняя ночь — твоя. Нужного человека ты узнаешь сразу. Прости, у нас нет другого выбора, этот человек, к сожалению, остаётся единственным ключом». Снова и снова перечитывая сообщение, тревога подкрадывается к Элю, заставляя нервно сжать челюсть, ощущая лёгкую тяжесть в конечностях из-за внезапно взявшегося беспокойства. Эль ещё не знает сегодняшнего человека, но почему-то некая нервозность буквально обволакивала. — Ладно, в любом случае я могу отказаться — говорит сам себе омега и, заблокировав телефон, начинает приготовление к выступлению.***
— Двойной виски без льда, — бросает альфа бармену, повернув голову на возбужденные возгласы альф, которые с бурным вожделением приветствовали очередного стрип… Взгляд альфы медленно с ног скользит по телу омеги и останавливается, встречаясь с ним взглядами. В этот момент мужчина будто погружается под тонну воды, оглушающая музыка вмиг становится беззвучной, закладывая слух, люди вокруг испарились, Намджун смотрит в глаза омеге и будто бы впервые за полтора года наконец делает глоток свежего воздуха, несмотря на то, что тонет. А потом омега прерывает зрительный контакт и наконец начинает свою программу. Плавность и изящность его тела завораживала, каждое его движение вызывало восхищение, заказанный ранее виски так и остаётся не тронутым. — Он изменился — первое что врезается в голову альфы. — От прежнего ни осталось ничерта. — альфа понимает, что речь о внешности идет самой последней. Он не в силах оторвать взгляда, невольно вспоминает вечер в той старенькой студии, тот танец, который был лишь для него одного, а теперь таким омегой может восхищаться каждый, кто сегодня пришёл. От осознания, злость охватывает мужчину, но у него получается сдержаться и не прекратить выступление.***
Чимин, он же Эль, не знает как заканчивает свой танец и скрывается за кулисами. Закрываясь в своей гримерке, омега скользит вниз по двери, пытаясь унять дрожь. — Намджун. Намджун. Это точно был он. — шепчет Чимин, чувствуя как сердце сейчас разорвётся от такого большого количества ударов, ведь его ритм буквально закладывает уши и скручивает живот. Проходит ещё какое-то время прежде чем омега наконец поднимается, ему всё также паршиво, но благо уже не трясёт. Чимин искренне надеется, что Джебом в своём смс имел ввиду кого угодно, только не Намджуна. Устало откидываясь в кресло, парень прикрывает глаза и вновь видит перед собой взгляд альфы…***
— Ладно, я не знаю что из этого выйдет, но я хочу, чтобы они понесли наказание… — с последнего разговора Чимина с Джебомом проходит ещё неделя, и Чимин сейчас хотя бы имеет представление их плана мести. В один из дней, когда Чимин как раз находился у Джебома, потому что в то время омеги много общались, ведь Джебому всегда было что рассказать, и он должен был вовлечь омегу во весь тщательно продуманный план, парни что-то с интересом обсуждали, как звук на заднем фоне от включённого телевизора прервал всю болтовню, заставляя Чимина вцепиться взглядом в экран. — Свадьба века! Именно так прозвали состоявшуюся накануне вечером свадьбу сына всеми известного бизнесмена Ким Хьюна. Свадьба прошла в Лондоне, и несмотря на классический стиль, мистер Ким Намджун и теперешний Ким Ёндже, ныне Чхве, который также является сыном именитой в Корее семьи Чхве, сразили всех наповал. Пара выглядела очень гармонично, и многие критики действительно прозвали молодожёнов самой яркой парой нашего века! — Чимин плохо разбирает слова, которые говорит человек по ту сторону экрана. Он видит фотографии и видео, которые транслируют в эфире. Намджун с того самого утра исчез, словно его и не было никогда, будто Чимин его выдумал. А теперь Чимин видит его в телевизоре, одетого с иголочки, с счастливой улыбкой на лице, клянущегося и в горе и в радости другому… — Чимин, я лучше выключу это… — говорит Джебом, но Чимин не разбирает слов, ему плохо, но он всё также не может оторвать взгляд с экрана. — Боже! — в пол голоса говорит Чимин — Мы ведь не клялись друг другу в любви, не обещали всю жизнь прожить вместе, держась за руки, Джебом… Но тогда почему мне так больно? Почему после всего ужасного, что я узнал об этом человека, мне так сложно его возненавидеть? — омега полными глазами слез смотрит на Бома, но тот не находит слов и лишь окутывает разбитого Чимина своими объятиями.***
— Удивительно, — думает Чимин, лёжа в своей постели в пять утра. За всю ночь он так и не сомкнул глаз. Потому что мысли банально не дали этого сделать. Как за короткий срок человек оказывается может подарить самые лучшие эмоции, а в следующий миг сжечь это все в пепел, превратить поля цветов в сложённую солому… — Боже Чимин, какой же ты кретин! — восклицает сам себе омега, — Этот человек дерьма кусок, и всё что было не стоит ничего! — омегу вдруг охватила такая злость, вмиг ему стало так тошно от мысли, что он был вместе с таким человеком как Намджун. — И давно мы начали говорить сами с собой? — спрашивает Чонгук, который стоял в дверях, наблюдая за другом. — Чонгук… — альфа опускается рядом с другом и бережно притягивает к себе. — Я действительно хочу его возненавидеть… — шепчет Чимин. Чон же ничего не отвечает, лишь стирает слёзы с чиминовых щёк, крепче прижимая к себе.***
— Чимин! — из воспоминаний омегу вырывают требовательный голос и стуки в дверь. — Это Намджун. — тихо шепчет омега, — И наверное, лучше ему открыть, чтобы не думал, что я избегаю его, хоть это и так. Вздыхая, омега смотрит на своё отражение, поправляет прическу, натягивает улыбку, включая свою совсем другую сторону, ту, с которой Намджун встретится впервые. Чимин уверенно идёт к двери и также уверенно открывает ее, встречаясь с властным взглядом карих глазах, и если омега в ответ смотрел с вызовом, то его колени всё равно задрожали, стоило ему вдохнуть давно забытый запах хвои. — Чимин… — на выдохе проговаривает альфа, на мгновение зависая. — Эм… привет, не пропустишь? — Привет! — омега сквозь тошный ком в горле продолжает улыбаться и немного отходит в сторону, пропуская альфу. Намджун смотрит на стоящего перед ним Чимина, и его сущность альфы буквально кричит о том, что он кретин и проебал такого Чимина. — Он действительно другой? — думает альфа, — Сменил цвет волос, теперь он жгучий брюнет, зачем-то надел эти голубые линзы, которые конечно ему идут, но не сравнятся с теплотой собственных карих глаз, ещё появился слой косметики, который очень выгодно подчёркивает всю красоту омеги. От чистого и искреннего взгляда не осталось ничего, лишь дымка чёрных теней, подчёркивающая томность теперешнего взгляда. — Так ты пришёл, чтобы просто поглазеть на меня? — говорит омега, застегивая пуговицы на своей атласной рубашке. Ведь Намджун, как вошёл в его гримерку, не проронил ни слова. — Толк от этих сранных пуговиц, если они ничерта не закрывают, вот вся грудь на распашку. — всё ещё копаясь в своей голове, думает альфа, раздраженно скользя взглядом по обнаженным участком тела. — У меня не много времени, пупсик. — говорит Чим, хватая свою сумочку, — Ты пока тут по рефлексируй, а мне пора! — Омега уже было направился к выходу, как Намджун резко хватает омегу за руку и ловко зажимает омегу между собой и стеной, обхватывая того за талию. — Какого хрена! — от неожиданности Чимин теряется, а потом, ощутив тепло альфы и своего тела, его сердце начинает бешено стучать об грудную клетку. — Я так скучал. — шёпотом отвечает альфа, наклоняясь ближе и вдыхая тонкий бутон Чимина. — Всё тот же, — мысленно ликует альфа, несмотря на изменившийся внешний вид и манеру поведения. Его запах, его свежайшие цветы, всё также неизменны. — А я и дня о тебе не вспоминал, — отвечает омега, из-за чего от услышанного Намджун резко врезается глазами в глаза напротив. — Ты врешь. — Нет, у меня есть альфа и лучше бы ты убрал свои ручонки от меня. — Снова врешь, у тебя нет никого, потому что твой запах всё такой же чистый. — Пф, Намджун, я не собираюсь… — Он же сказал, чтобы ты отпустил, — прерывает омегу незаметно вошедший минуту назад Сокджин. Оба резко поворачивают головы на говорящего, и, если Чимин облегченно выдыхает, то Намджун нихуя не понимает, но прижимает Чимина к себе покрепче. — Да блять! — омега толкает Намджуна в грудь, — Отпусти. — Джин? — недоумевает альфа, — Что ты здесь забыл? — Брат, если ты не помнишь, то это моё заведение, а омега, которого ты держишь, — мой омега. — Чимин от услышанного вздрагивает и таращится на Джина, зато Намджун его отпускает и в следующую секунду оказывается рядом со своим братом. — Что за бред ты несёшь?! — злится Намджун. — А ты? Какое тебе вообще дело до Чимина? Ты женатый человек, так и пиздуй к своему мужу! — Сука! — Намджун замахивается для удара, но его тут же останавливает появившийся перед Сокджином Чимин. — Тебе лучше уйти, Намджун! — спокойно говорит омега. Разъярённый альфа переводит взгляд с Джина на Чимина, смотрит прямо в глаза еще пару мгновений, но всё же, громко хлопнув дверьми, уходит .