***
Тепло. Неяркий солнечный свет пробивается сквозь полуопущенные жалюзи, оседая на длинных ресницах трепещущих закрытых глаз, заставляя морщиться. Он лежит на чём-то мягком и очень приятном на ощупь, а рядом с ним, совсем близко, кто-то большой и горячий, чьё дыхание обжигало самые чувствительные участки шеи. Хочется потянуться рукой и отодвинуть подальше, но руки, будто набитые свинцовой крошкой, совершенно не хотят подниматься. Омега тихо стонет сквозь ускользающий сон, облизывает противно пересохшие губы и срывается на тихий стон. Он приказывает пальцам сжаться в кулак, но они лишь слегка дёргаются и сгибаются чуть меньше чем наполовину. Страшно. Открывать глаза ещё страшнее, но что-то подсказывает: неслушающиеся конечности — меньшее из зол. Где он находится? Кто рядом с ним? Когда Чимин медленно открывает глаза, видит лишь нечто похожее на белый шум, а затем это же отдаётся и в ушах. Раздражающе. Голова, не поднимающаяся с подушки, раскалывается на миллионы маленьких частиц. Пока картинка приобретает чёткость и яркость, парень переводит взгляд немного вбок, и мир вокруг начинает складываться в единый пазл. В горле противно сухо, чувство, что застрял ком, он не даёт сглотнуть скудно скопившуюся слюну. Чимин закашливается на пару секунд, прочищая глотку. Человек рядом тут же вздрагивает, открывает глаза и немного приподнимает голову, встречаясь с удивлённым взглядом. Незнакомец тут же отстраняется и спешно скатывается с кровати, Чимин же, несколько раз поморгав, наконец узнает Джина. — Чимин… наконец-то ты открыл глаза — шепчет Джин и тут же жмёт кнопку вызова врача. — Пи-ть, — шепчет омега на грани слышимости и пытается приподняться с кровати, но тут же встречается с адской болью по всему телу. Джин, как и все остальные, которые всё время находились рядом и ухаживали за обессиленным телом Пака, бросается к нему, садится рядом и, протягивая стакан, поит парня через соломку. Спасательная жидкость течёт по горлу, смачивает голосовые связки и дарит частицу забранной кем-то жизни. Становится немного легче, но мир всё ещё смазан по краям, гудит и едет перед глазами каруселью, и совершенно непонятно, почему он находится в помещении с белыми стенами и с тошнотворным запахом лекарств, сколько проспал и где Намджун. — Напился? — спрашивает альфа и, отставив стакан в сторону, тянется пальцами к осунувшемуся личику и убирает лезущие в глаза волосы за ухо. Забота друга вызывает теплую улыбку и желание обнять, Чимин тянется к другу за объятиями, но вновь встречается с сопротивлением своего тела, оно будто стало в сто раз тяжелее и отказывалось слушаться. — Тише, далеко собрался? — вдруг раздаётся в дверях палаты, быстро среагировать не получается, но, когда взгляд всё-таки встречается с уставшими глазами Чонгука, дышать становиться немного легче. — Чонгук… — хрипит омега и с опаской смотрит на мужчину средних лет, который стоял рядом с другом. — С возвращением, Чимини — говорит Чонгук и, подойдя ближе к кровати друга, бережно сплетает свои пальцы с чиминовыми. Чонгук сдерживается от крепких объятий лишь из-за страха навредить. — Как же тебя не хватало, — вздыхает Гук — Кстати, это твой спаситель, он оперировал тебя и наблюдал две недели, пока ты был в коме. — сквозь усталость, но с улыбкой, говорит Чонгук. — Твои друзья также сделали очень много, Пак Чимин. — наконец начинает врач. — Я — Сон Ки Хёк. Чонгук буквально на своих руках уложил тебя на операционный стол. — Тэхён, когда Чимин с Намджуном должны были придти? — протирая тарелки для ужина и провожая стрелки часов к вечеру, спрашивает Хосок. — Кстати, уже давно должны были, думаю, можно сесть без них, ибо там Чонгук с Юнги вместо мясо сожрут друг друга. — Боже, они снова включили футбол? — Ага, — усмехается Тэ и, взяв тарелки из рук Хосока, идёт накрывать на стол. — Всмысле они не выходят на связь все четверо? — войдя в гостиную, Тэхён видит, как встревоженно Чонгук говорит с кем-то по телефону и вопросительно смотрит на Юнги. — Это Джин. Чимин пошёл к Джексону с Бомом, а оттуда должен был уйти с Намджуном, но все четверо не отвечают на звонки, а десять минут назад Джину звонили соседи Джексона и жаловались, что в квартире истошно плачет ребёнок. — обьясняет омегам Юнги. — Блять! Я выезжаю — отвечает Чонгук в трубку и тут же подрывается с места, а с ним и Юнги. — Мы тоже поедем! — встревают Хосок с Тэхеном. — Нет, там может быть опасно. — Как и здесь, — добавляет Юнги. — Пусть лучше будут с нами, так мы хоть сможем их защитить. — Блять, Намджун, пожалуйста, не сделай хуйни. — будто мантру шепчет про себя Тэхён. Джин не помнит, как садится в машину, как несётся через весь город, как поднимается на этаж Джебома и Джексона, в голове пустота, а сам альфа ощущает себя будто под толщей воды, но одно желание — лишь бы Чимин был в порядке. Надежда эта рушится с грохотом на мелкие осколки, в квартире переворот, новорожденный ребёнок друзей раздаётся в плаче, но его некому успокоить, ведь оба родителя лежат в гостиной без сознания. Когда взгляд наконец врезается на тело в луже крови, Джин как-будто выныривает из-под толщи воды и раздаётся в страшном крике, альфа тут же бросается к Чимину. — Чимин, Чимин, Чимин — судорожно шепчет Джин, пытаясь дрожащими руками нащупать пульс. — Пожалуйста, не уходи… блять! — рычит альфа, как в тот же момент в квартиру входят остальные. — Твою мать, Намджун! — Тэхёна охватывает страх. Омега, не чувствуя земли под ногами, скатывается вниз по стене и не сдерживает слез. Перед ним открывается страшная картина: лежащий в собственной луже крови друг, подбегающий к нему Чонгук, который со своей дури отталкивает от Чимина Джина и ревёт как не в себя. — Скорую! — рычит Чонгук — НЕМЕДЛЕННО, БЛЯТЬ! — Чонгука охватывает паника и страх потерять своего Чимина. Альфа отчаянно прижимается к остывающему телу и мысленно молится всем богам на свете, лишь бы Чимин не оставил его. Юнги сквозь пелену накативших слез, не глядя, набирает скорую помощь, когда Хосок пытается угомонить плачущее дитя друзей. Несмотря на своё состояние, по приезде скорой помощи, Чонгук помогает уложить Чимина на носилки и, не отпуская руки друга, уезжает вместе с медиками. — Я… — теряется Чимин, — Мало, что помню. — омега поджимает губы и, чтобы немного снять тревожность, он пытается поднять ладонь и опустить её на свой живот, но понимает, что не в состоянии совершить даже такое простое действие. — Чимин, ты две недели пробыл в коме, твой организм очень сильно ослаб, это как после многочасового сна, нужно немного времени. — наконец продолжает врач и подходит ближе к омеге. — Сейчас мне надо тебя осмотреть, хочешь, чтобы твои друзья вышли? — Чимин переводит взгляд с Чонгука на Джина и отрицательно мотает головой. — Нет. — хрипит омега. Чимин пытается понять, что с ним произошло, что с его телом, почему оно отказывается слушаться, почему он совсем не чувствует своих нижних конечностей. Паника внезапно охватила молодого парня, а глаза тут же увлажнились. — Чимин, что-то не так? — заметив страх в глазах Пака, спрашивает медик. — Я… — омега жадно хватает губами воздух, — Я не чувствую своих ног? Чонгук! — Чимин будто за спасательный круг цепляется влажными от накативших слез глазами за взгляд друга. — Чимини, ты очень сильно пострадал, чудом остался жив… — Чонгук пытается найти правильные слова, но понимает, что ничего не получается. — Чонгук, я сам. — ободряюще кивает врач Чону и вновь переводит внимание на своего пациента. — Для начала, Пак Чимин, — улыбается мужчина в белом халате, поправляя очки на переносице — Расскажи мне, как ты себя чувствуешь? Болит ли у тебя голова или, может, беспокоит шум в ушах? — Да… — тихо отвечает Чимин — А ещё я не чувствую своих ног, не могу поднять руки, голова словно трещит по швам, и я хочу уже знать, что со мной случилось? — омега начинал злиться и паниковать одновременно, Чимину совсем не нравились чёрные пятна в его воспоминаниях. В голове до этого момента всё отрывками, будто вырванными из контекста, единственное, что чётко помнит Чимин — адскую пронзающую боль и тепло Намджуновых рук. Намджун. Ребёнок. — Чимин, в тебя стреляли. — мягкий тон врача приобрёл серьёзность. — Ты остался жив благодаря тому, что твои друзья быстро среагировали. — врач заглядывает в Чиминовы глаза и, несмотря на свой многолетний опыт работы, собирается с духом, чтобы произнести следующее. — Пуля попала в нижний отдел позвоночника, к счастью, спинной мозг не повреждён, но ты потерял много крови. — Чимин с ужасом вслушивается в слова врача, ощущая тепло чонгуковой ладони на своей и густо сглатывает. — Потеря чувствительности нижних конечностей временная, но крепко стоять на своих двух ты сможешь только после полного восстановления, для этого потребуется пару месяцев. — Подож… — Чимину так надоело это слушать, врач ничего не говорит о его ребёнке, а Чимин сейчас его совсем не чувствует. Омеге важно знать. — А что с моим ребёнком? — наконец произносит вслух Чимин. В палате все на мгновение затихают. Джин судорожно вдыхает отвратный медикаментозный воздух, стоящий в палате, и переводит взгляд на потухшего Чонгука. — Чимин, мне очень жаль, спасти жизнь ребёнка внутри тебя не удалось. — Что? — первые капли слёз всё же скрываются с глаз Пака, и он непонимающим взглядом ищет ответ в глазах друзей. — Джин! Чонгук… это же не правда?! — слова врача всё никак не могут дойти до Чимина. Вся эта ситуация кажется страшным сном, и Чимин уже совсем скоро проснётся в объятиях своего любимого Намджуни. — Где Намджун? Вы говорите какой-то бред! — омега злится на мужчину в белом. — Позовите Намджуна! — Мини, мне чертовски жаль, прости меня. — полными глазами слёз Чонгук подносит ладони Чимина к своим губам и нежно целует тыльную сторону. — Я лучше бы сам сто раз сдох, чем видеть тебя таким, Мини. Мне так жаль. — Нет, — качает головой омега — Нет-нет-нет! — Чимина охватывает настоящий ужас, он судорожно хватает воздух губами, но чувствует, что задыхается. Только что он спал, но вмиг будто мир перевернулся, и он оказался в аду. Чимин с мольбой в глазах смотрит по очереди на людей в палате. Уши закладывает, а последовательность действий, как и слова, теряет какую либо форму. В этот же момент в палату вбегают Юнги с Хосоком, и их сердца с грохотом ухаются, потому что такого Чимина: разбитого, отчаявшегося, бьющегося в истерике, они ещё не видели. — Пожалуйста, хён, — взглянув на Юнги, хрипит Чимин сорванным голосом — Скажи, что это не правда, хён, я не мог потерять своего ребёнка! Хён, прошу тебя! — старший тут же обнимает друга, невольно шепотом просит простить его, что не доглядел, что не защитил. — Позовите Намджуна! — в крике рвёт голос омега, пока Юнги объятиями пытается как-то унять дрожь по всему телу Чимина. Доктор отчаянно наблюдает за разыгравшейся истерикой и со всем сожалением велит медсестре подготовить успокаивающую и усыпляющую смесь из лекарств. Персонал действует быстро, потому что Паку противопоказана любая тревога, и затрагивать потерю ребёнка было не совсем правильным решением. — Надо было просто отвести разговор в другое русло. — думает врач и, пока Юнги сжимает друга в своих объятиях, медсестра вводит препараты в капельную систему омеги. — К следующему пробуждению он уже всё четко вспомнит, но это не отменяет возможность подобного срыва. — врач ставит в известность близких Чимина, пока Юнги бережно укладывает ослабленное, но ещё подрагивающее от истерики тело друга на постель. Яркий свет раздражающе бьёт по глазам даже сквозь закрытые веки, а тикающие часы на стене больничного холла будто глумятся над нервной системой Чонгука. Альфа не знает, сколько прошло с момента, как Чимина увезли в операционную. Час? Пять минут? А может они тут сидят всю ночь? Чонгук не в силах разобрать, да ему и всё равно как-то. В мыслях лишь одно: Чимин должен жить, пусть весь мир провалится, но Чимин должен как и прежде дышать, заливисто смеяться и глупо шутить. Чонгук не переживёт другого исхода. — Гуки? — на колено альфы не смело опускается чья-то ладонь, вырывая того из роя собственных мыслей. Чонгук смотрит на худую ладонь, и, не поднимая головы, понимает, что это Тэхён. Только вот его альфа сейчас видеть совсем не хочет. Несмотря на всю свою раздражённость, Чонгук всё это время игнорировал присутствие двух Кимов. Но он знал, тронь его хоть один из них, и тормоза с петель точно слетят. — Чонгук… ты весь в крови, надо умыться. — шепчет совсем тихо Тэ, затем берёт своего альфу за ладонь, которая вся, как и одежда альфы, была в крови Чимина. Чонгук молча следует за Тэхеном в уборную, также молча наблюдает за тем, как омега, смачивая белоснежное полотенце протирает лицо, пачкая белизну алой кровью. Чонгук позволяет Тэхёну также отмыть руки и ладони. — Наверное лучше ещё сменить толстовку, я сейч— но омеге не дали договорить, Чонгук за секунду хватает Тэхёна за горло и впечатывает его в кафельную стену. Ким от неожиданности теряется, и, больно ударяясь головой о стену, громко ахает. Омега испуганно смотрит на Чонгука, в глазах которого чернотой пылала злость. — Чон… — пытается прохрипеть Тэхён, из его глаз уже во всю текут слёзы, а тело вновь хватает озноб. — Мне бо-льно… — Тэхён хватает воздух, одновременно ощущая, как пальцы альфы словно жгут сжимают горло, заставляя задыхаться. — ТЫ ЧТО-ТО ЗНАЛ ОБ ЭТОМ?! — кричит прямо в лицо альфа. — Чон-гук… я клянусь, — Тэ пытается оттолкнуть от себя альфу, — Я ничего знал, Чонгук! — Чонгук! — в этот момент в уборную входит Хосок и, застав такую картину, тут же подлетает к паре. — Чонгук, отпусти его! — Хосок берёт лицо альфы в свои ладони и, встречаясь буквально с чёрным взглядом, пугается. — Чонгук, ты его убьешь! — альфа пару секунд смотрит на Хосока, затем отпускает Тэхёна, и тот с грохотом падает на грязный пол и, жадно хватая воздух, ртом кашляет. Чонгук же покидает санузел даже не оборачиваясь. — Тэхён, ты как? — встревоженно спрашивает Хо, помогая подняться омеге. — Хосок, — раздаётся плачем Тэхён — Я правда ничего об этом не знал. — Хосок обнимает друга, успокаивающе поглаживая того по спине. — Я верю тебе, Тэ. — Так как вы самый старший, — врач прочищает горло и обращается к Юнги — Я решил, будет правильней сказать Вам, а вы передадите остальным. — Что с Чимином? Вы уже так долго там, мы ничего не знаем. — Чимин будет жить, всё страшное уже позади, только вот… — врач на секунды затихает, — Только его ребёнка спасти не удалось. Чимин потерял слишком много крови, сроки беременности были небольшими, поэтому плод умер ещё до того, как вы доставили Чимина в больницу. — СУКА! — рычит Юнги, внутри него всё рушится и ломается с треском, как он об этом скажет остальным? Как посмотрит в глаза Чимина? — Мне очень жаль, но вы должны благодарить бога, что сам Чимин остался жив. — напоследок говорит врач и выходит, но вслед за ним в кабинет ожидания для родственников заходит Хосок и, прикрыв за собой дверь, подходит к Юнги. — Чонгук совсем обезумел, когда я вошёл в уборную, застал, как он душит Тэхёна. — пересказывает недавний инцидент Хо, но, замечая совсем потухшего Юнги, на мгновение замолкает. — Что он сказал? — Хосок опускается рядом со своим альфой. — Чимин… он ведь? — Он потерял ребёнка. — хрипит Юнги и наконец позволяет слезам скатиться из глаз.***
Тьма. Она всегда шла рядом, крепко держа за руку, становясь одним целым. Тьма безжалостна, коварна и ревнива. Тьма, решившая, что Ким Намджун давно в её власти, опешила от проблесков нежного внутри мужчины. Намджун приходит в себя уже в кабинете отца, но не в привычном небоскрёбе, а в загородном доме, далеко от лишних глаз. В ушах ещё стоит белый шум, но воспоминания уже рисуют перед глазами Чимина в крови. Намджун, не осознавая где находится, резко поднимается со своего места, из-за чего перед глазами всё темнеет, и он еле удерживает себя на ногах. — Надо спасти Чимина! — вырывается из уст альфы. — Как же ты достал со своим Чимином! — доносится откуда-то справа, из-за чего Намджун тут же поворачивается на говорившего. — Что ты с ним сделал?! — увидев перед собой отца, Намджун подрывается и в следующую секунду уже душит Хьюна. — Я тебя убью! — рычит альфа — Что ты сделал с ним! — в кабинете не было никого, кроме Намджуна и Хьюна, но старшему Киму и не нужен был никто, он сам ловко кулаком ударяет сына в челюсть и, когда тот теряется от неожиданности, отталкивает сына от себя. — Я обещал тебе не трогать эту шлюху, если ты будешь держаться подальше. — начинает Хьюн. — И, блять, я сдержал своё обещание, в отличие от тебя, Намджун. — Пошёл ты к черту с такими обещаниями! — Глупый Намджун, решил предать отца из-за течной омеги! — продолжает старший — Пустить всё в унитаз, все годы моей работы. Да и своей блять тоже! — Хьюн ближе подходит к сыну — Только вот не учёл одного, если и смываться в канаву, то только вдвоём! Если я буду тонуть, Намджун, то и тебя и всё, что ты любишь, утяну за собой. — Кто бы сомневался, — ухмыляется Джун — Только вот никогда такого не будет, ты будешь давиться в тюрьме дерьмом, я превращу твою жизнь в ад. — Моя жизнь сама по себе ад, сынок, — фыркает Ким — Только вот и твоя далеко от моей не ушла, ты решил построить из себя благоразумного? Только вот незадача, ты по локоть, — ухмылка — Нет, нет, по горло в крови, ты тонешь в крови людей и в крови своего благочестивого тоже. Из говна конфетка не выйдет, сколько не старайся. И, если я буду в тюрьме давиться дерьмом, то ты будешь отвечать там за распив ссанины, будь в этом уверен. — Намджун секунду смотрит на отца, злость и ненависть переполняет младшего, если бы голову не забивали мысли о состоянии Чимина, то Намджун бы тут же принялся разукрашивать стены лицом отца, но альфа ограничивается ответным ударом в нос и покидает кабинет, к слову, на выходе никто его не останавливает, а значит Хьюн принимает то, что дальше каждый сам по себе. Игнорируя головную боль и красный свет светофора, Намджун на всех скоростях спешит в больницу, в которую госпитализировали его омегу. В компании отца имелось много людей Намджуна, которые уже давно предали Хьюна ради Намджуна. Зная, как Пак Чимин важен для их босса, они тут же узнали о его местонахождении и сообщили о нём Киму младшему. Поэтому Намджуну не составило труда найти Пака. Влетая в стерильно чистый больничный холл, Ким бросается к медперсоналу. — К вам сегодня поступил пациент Пак Чимин, где я могу его найти?! — спросил мужчина, остановив проходящую в холле медсестру. — С этим вопросом Вам помогут на ресепшене, налево и прямо. — любезно ответила молодая девушка, — Кровь, что на Вас? Вам нужна помощь? — видя запачканные в крови руки и одежду мужчины, спрашивает девушка. — Какого хуя ты тут забыл? — вдруг раздаётся рядом с Кимом. Намджун поворачивает голову и встречается с озлобленным взглядом Джина. — Джин! — бывало начал Джун, но тут же получил кулаком под дых. — Я сейчас вызову охрану, прекратите немедленно! — встревает всё та же медсестра. — Блять, ты что творишь? — недоумевает Намджун. — Что я творю? — шипит прямо в лицо старший. — Лучше ты скажи мне, что, блять, с тобой не так? — Джин вновь бьёт Намджуна в районе солнечного сплетения, из-за чего медсестра бежит за охраной. — Джин, твою мать! — отталкивая от себя брата, хрипит Джун — Отец подставил ко мне люд… — Намджун не договаривает, как вновь получается мощный удар в челюсть. — Иди отсюда к чертям, — Джин хватает младшего за волосы и шипит на ухо — Если появишься рядом с Чимином, я тебя нахуй прикончу. Возьми уже свои яйца в кулак и исчезни из его жизни, ты одна беда для него. — закончив, Джин отталкивает от себя брата и, не оборачиваясь уходит. — Да твою же мать! — рычит Намджун, он так спешил к Чимину, ему как воздух было необходимо его увидеть, но альфа совсем не подумал о том, что все будут винить в произошедшем только Намджуна.***
Разлепляя тяжёлые веки, Чимин пару секунд смотрит вокруг, затем жмурится и наконец видит перед собой ясную картину, вместо плывущих предметов. В палате темно и тихо, — Скорее всего, за окном ночь, — думает Чимин, смотря на плотно зашторенные окна, после чего взгляд парня падает на собственные ноги. — Так странно, я их совсем не чувствую, неужели я так и останусь? — делая глубокий вдох, Чимин ощущает острую боль по всему телу, из-за чего глухо стонет и вновь прикрывает глаза. Перед ним тут же всплывает картина двухнедельной давности, в этот раз Чимин всё вспомнил, поэтому больше не бьётся в истерике и не зовёт Намджуна. В отличие от прошлого раза, руки омеги поддались ему, хоть и не с первого раза, но со второй попытки смог опустить ладони на свой живот. — В этот раз он постарался на славу, — думает Пак — Я действительно ощущаю себя мертвым, осталась лишь оболочка, а сам я пуст. Утро наступает для Чимина слишком долго, несмотря на своё состояние, уснуть ему так и не удалось. Поэтому, когда с утра в палату вошёл врач, омега даже немного взбодрился. — Доброе утро! — время было около шести утра, и для обхода было рановато, но врач специально пришёл пораньше, как услышал, что Пак наконец проснулся. Лечащий врач садится на стул рядом с кроватью больного, растягивая губы в доброй улыбке. — Как прошла ночь, мистер Пак? — Эм… — Чимин немного мешкается, а затем выдаёт сухое — Нормально. — Боли не беспокоили? Если что, то ты говори, мы увеличим тебе дозу анальгетика. — врач делает несколько записей в своём планшете и вновь поднимает взгляд на омегу. — А как дела с чувствительностью? Пока ты спал, мы проверяли чувствительность ног, и, могу вас уверить, будешь бегать как раньше! — Ну я всё ещё их не чувствую. — Чимин смотрит на врача и продолжает — Но руки поднять смог. — В прошлый раз руки не слушались из-за того, что ты две недели пробыл во сне, а не из-за твоего ранения. — Ясно. — отрезает Пак. — Сейчас придёт медсестра, возьмёт у тебя анализы, потом принесут еду, обязательно поешь, а после уже лекарства и капельницы. — А когда меня выпишут? — Ну… Чимин, ещё рано об этом говорить. — мягко отвечает врач. — Ясно. — Я пойду дальше, а ты, Чимин, настраивайся на продуктивный день! — мужчина любезно прощается и оставляет Чимина, правда ненадолго, ведь буквально через пару минут в палату заходит Хосок. — Хееей, привет! — ободряюще начинает Хо. — Привет, Хоби, — приподнимая уголки губ, отвечает Чим. — Ты чего тут так рано делаешь? — Пришёл повидаться с тобой, — Чон целует Пака бережно в лоб. — Ну как ты? — Ммм… — Чим жмёт плечами — Я в порядке. — Ладно, глупый был вопрос. — поджимает губы Хо, — Но ты со всем справишься, нет, мы справимся. — Чон берёт Чимина за руку и несильно сжимает ладошку — Ты не один, помни об этом. Мы всегда будем рядом, хотя я понимаю, что мои слова мало чем помогут… — Хоби, — Чимин сжимает ладонь друга в ответ — Это очень ценно для меня, правда. — Мистер Пак, доброе утро! — в палату без стука входит медсестра со специальным столиком с медицинским инвентарем. — Ещё очень рано для посещения, кто вас впустил? — удивлённо спрашивает медсестра, увидев Хосока. — Он уже уходит. — отвечает Чим. — Но… нет, я останусь ведь надо помочь… с перевязкой и… — В этом нет нужды, Хоби, они сделают всё сами. — Молодой человек, прошу покинуть вас палату, возвращайтесь во время разрешённых для посещения часов. — Чимин, — тянет Хо, — Я правда пришёл остаться с тобой на весь день! — Это лишнее, правда. — давит из себя улыбку Чим. — Ох, ладно! — хмурится Хо — Но я ещё приду сегодня! — Чон целует друга в щеку на прощание и уходит. Как только дверь за другом закрывается, Чимин наконец может избавится от дежурной улыбки. Медсестра сразу замечает изменения в настроении пациента, но ничего не говорит. Пак молча даёт взять у себя кровь для анализов, следит за действиями медсестры, когда она принимается массировать его тугие икры, дабы избежать пролежни. — Чувствуете? — Что? — Ну, может быть, лёгкое покалывание в пальцах ног? Попробуйте пошевелить. — Эм… — Чимин переводит взгляд с медсестры на свои ноги, секунду пялится на них, мысленно пытаясь пошевелить хоть мизинцем, но, поняв, что это бесполезно, быстро сдаётся. — Нет, я ничего не чувствую. — Ладно, может завтра все получится? — медик, мягко улыбнувшись, заканчивает с массажем — А теперь не из приятного, нужно обработать и перевязать вам рану. — Давайте быстрее с этим покончим.***
Несмотря на ранее утро, Хосок решил отсидеться в квартире, где сейчас жили Чонгук с Тэхеном. Омега не стал звонить в звонок, чтобы не разбудить друзей, он своим ключом открывает двери, ключ у него остался ещё с тех временем, когда они с Юнги тоже жили здесь. Проходя внутрь, Хосок совсем не ожидал увидеть Тэхёна в слезах и разгромленную гостиную. — Что случилось? — Хосок мигом подлетает к Тэ и обнимает его. — Чонгук… он ведёт себя как мудак! — всхлипывает омега. — Он буквально презирает меня, не может понять, что моей вины тут нет, я ничего не знал! — Ему тяжело, ведь он считает виноватым себя. — Я понимаю, но сколько можно? — Тэ стирает дорожки слез — Только посмотри, что он натворил с утра пораньше! Я лишь предложил ему остаться дома, со мной, а не идти в зал избивать до изнеможения своих спарринг партнёров. Он психанул, наорал на меня, перевернул стол — вздыхает Ким — Ну ты и сам всё видишь. — Да, он ведёт себя неправильно, и с ним нужно поговорить. — Он меня не слушает, когда мы остаёмся наедине, мы даже не говорим, он не ложится со мной в кровать, не ест со мной, игнорирует мои звонки, Хоби, я чувствую себя частью интерьера, блять. — Хей, иди сюда, — Хосок вновь обнимает друга и решает, что поговорит с Чонгуком. — Я уже действительно считаю себя виноватым в том, что произошло, знаю, это низко сейчас говорить и думать о себе, когда Чимину там намного хуже, просто я так боюсь, что Чонгук меня бросит. — Так! Никто никого не бросит, дай Чонгуку время, ладно? Он поймёт, что ведёт себя отвратительно и обязательно извинится перед тобой. — Спасибо, Хоби, — Тэ шмыгает носом, вновь вытирает слёзы и, успокаиваясь, выдыхает. — Вот так лучше, давай приберем тут. — Как думаешь, Чимин тоже считает меня причастным? — Думаю нет, я был с утра у него, кстати. — И как он? — Я думал будет хуже, хотя его мнимое спокойствие слегка напрягает. — Не представляю, через что он сейчас проходит, честно, это не укладывается у меня в голове, Намджун не мог так поступить. — Он собирался убить семью Джексона, а Чимин оказался не в то время, не в том месте. — Зачем Намджуну убивать их, Хоби, сам подумай. — Я не хочу, ладно? — вздыхает Чон, — Намджун кусок дерьма, в которое вляпались мы все, тут даже думать не о чем. — слишком резко отвечает Хо, потом, заметив поникшего Тэхёна, решает сменить тему. — Я собираюсь приготовить для Чимина что-то сладкое, пойдём потом вместе к нему? — Да, было бы здорово. — отвечает Тэ и они наконец принимаются за уборку.***
Было уже понятно, что пребывание в больнице, а потом и в реабилитационном центре затянется. Чимина от этого воротило, он не хотел этого всего, пусть это эгоистично, но Паку совсем не нравится это внимание от медиков и друзей. Если первые выполняли свою работу, то жалость в глазах вторых Чимин терпеть не мог. Размышляя, Чимин останавливает взгляд на своих ногах, вспоминая утренние процедуры, тяжело вздыхает, но всё равно решается пошевелить хоть одним пальцем. Собрав всю волю в кулак, парень сосредотачивает своё внимание лишь на собственных ногах, Чимин даёт четкое указание пошевелить большим пальцем, но всё, что он в итоге получает — это испарины на лбу и всё также неподвижные нижние конечности. Кусая от досады губу, Пак отводит взгляд, как в следующую секунду ощущает влажные дорожки слёз на своих уже впалых щеках. Отчаяние своего положения бьёт под дых, вызывая град слёз, перед глазами то и дело всплывают события минувших недель, где Чимин был счастлив, а в мыслях был один: Намджун, Намджун, Намджун. Ещё пару недель назад это имя вызывало столько радостных эмоций в омеге, но сейчас ничего, кроме пустоты и отвращения. — Как он мог довести нас до такого? — проносится в мыслях Пака. Обхватывая себя обеими руками, Чимин будто пытается скрыться от всего вокруг, омега лежит так ещё какое-то время, пока опухшие от слёз глаза не стали закрываться от усталости. Когда Чимин открывает глаза в следующий раз, то морщится от резкой головной боли, омега окидывает взглядом палату и затихает, потому что он был уверен, что находится не один, Чимин и проснулся будто от пристального взгляда. Но сейчас в палате он один. — Возможно, моё воспаленное подсознание решает добить меня, — омега вновь прикрывает глаза и делает глубокий вздох, как в следующую секунду в нос бьёт резкий запах хвои. — Нет. — все тело вмиг покрылось мурашками, резко стало холодно, к горлу поступил тошнотворный ком, а в глазах уже стояли слезы. — Его тут не может быть, — шепчет омега и, чтобы успокоиться, обхватывает себя руками. — Хей, Мини! — дверь неожиданно открывается, загорается яркий свет, что бьёт по глазам. — Чимин, ты в порядке? — застав друга в шаге от истерики, Хосок подбегает к кровати Пака и в попытках утешить крепко обнимает его. — Хоби, он был тут! — дрожащими руками Чимин цепляется за друга, — Хоби, пожалуйста, я не хочу его видеть. Тэхён стоявший все это в дверях, больно закусывает губу, чтобы, как и Чимин, не разразиться в слезах. Накануне, когда Намджун должен был придти к Джексону, чтобы сдать отца, Ким заметил за собой слежку. Сначала он не придал этому значения, потому что даже его ребята ничего об этом не знали, они бы предупредили, будь что серьёзное. Но, остановившись у нужного подъезда и вновь заметив за собой большое чёрное авто, Намджун думал уже разворачиваться и уезжать, но дверь пассажирского сидения его автомобиля неожиданно открывается. — Мистер Хьюн просил вас сопроводить, вы ведь идёте расправиться с Джексоном, в одиночку может пойти что-то не так. — Намджун, сжимая желваки, молча выходит из машины. — Он знает. — думает альфа, — Специально их отправил, блять! — В квартиру я иду один, никто со мной не заходит, это понятно? — вслух сказал Намджун. — Но… — Понятно? — отрезает Ким. — Да, сэр. — оставляя людей отца позади, Намджун думает, как сделать так, чтобы люди отца не сунулись. Специально для них разыграть сцену, а самому просто отдать флешку Джексону и всё? А поверят ли они, блять! Может удасться всё объяснить Джексону по тихому, у него должно быть оружие, и мы бы справились вместе против людей отца. Сука! У него ведь там ребёнок. Умывая лицо ледяной водой, Намджун пытается придать своему уставшему лицу хоть какой-то вид. Стрелки на часах раздражающим тиканьем напоминают, что уже час дня, в три у Намджуна назначена встреча с Тэхёном, младший брат единственный, кто хоть ответил на звонок. Вот уже больше двух недель мужчина не может встретиться с Чимином, Джин грубо посылает и грозится увезти Чимина так далеко, насколько это возможно, если Намджун не перестанет искать с омегой встречи. Ким понимает, почему у всех такая реакция на него, почему сам Чимин теперь не пишет и не звонит, он всё прекрасно знает. Но ему нужно объясниться, сказать, что он не собирался никого убивать в тот день, что это была тупая сцена для людей отца за дверьми. Намджун в отчаянии, он ночами выл волком и захлёбывался в слезах, что превратил жизнь любимого человека в ад, но каждое утро он появлялся в больнице, чтобы увидеть Чимина хоть на секунду, упасть в его ноги и молить простить его. Но омега всё не выходил из палаты, а внутри с ним всегда кто-то был. Намджун понимал, что встреча с омегой и мольбы о прощении могут не тронуть Чимина, и Намджун клянётся, если в глазах любимого он не застанет бывалой нежности, если Чимин прямо скажет, что не любит и чтобы Ким проваливал, всё так и будет. Но сейчас Намджуну как воздух необходима встреча с Чимином, именно поэтому он еле уговорил брата о встрече. Тэхён должен ему помочь. День был промозглым и дождливым, Намджун предложил заехать за братом, но тот наотрез отказался и назначил встречу на окраине города, в богом забытой забегаловке, и вот он уже как сорок минут опаздывал, но Намджун не жалуется, он будет ждать сколько потребуется, если есть хоть один шанс. Подзывая официантку, альфа интересуется можно ли в помещении курить, и, получая безразличное — Ага, — альфа поджигает сигарету. Затягиваясь, Намджун поворачивает голову к большому заляпанному окну, за которым стоял ливень, а после слышит лязг открывающейся двери и переводит внимание на вошедшего, тот был Тэхён. Мужчина тут же пошутил никотин и вскочил с места, Тэхён, заметив брата, оборачивается и после наконец садится за стол. — Привет, я рад тебя увидеть, Тэ — первым начинает старший. — Привет, — хрипит омега, — У меня мало времени. — Да, конечно. — Намджун прочищает горло, но не знает с чего начать. — Может хочешь кофе? — Да, погода отвратительная, я шёл пешком с остановки десять минут, чувствую, как промокла моя задница. — Официант, одно кофе пожалуйста. — говорит Джун. — Никто не знает, что ты встречаешься со мной, да? — Если они узнают, то я мигом окажусь предателем, как ты. — Тэхён, — вздыхает Джун, не ожидая услышать сейчас подобное. — Я… в тот день, всё должно было случиться не так! — Поэтому я и пришёл. — Отец меня подставил, у подъезда квартиры Джексона меня уже ждали люди, их было больше и, чтобы не наводить лишнего шума, я решил им подыграть, но всё вышло из-под контроля. — вздыхает Намджун — Я хочу всё исправить Тэ, хочу поговорить с Чимином, мне необходимо его увидеть. — Намджун, мне жаль говорить тебе такое, но ты должен просто уехать, должен оставить Чимина, правда. — Тэхён! Как ты себе это представляешь? Я рехнусь без него. — Вот именно, ты думаешь о себе Намджун, но я тебе говорю, что Чимину так будет лучше. — младший с сожалением смотрит на Намджуна, у которого с глаз неожиданно хлынули слёзы. Тэхён, впервые видевший слёзы брата, не знал как реагировать, а Намджун, ладонью наспех стерев мокрые дорожки, кивает на слова Тэхёна. — Хорошо, я оставляю его, но для начала мне надо всё исправить. Отец всё равно будет за решёткой.