Последний шанс

В последние несколько недель в доме напротив вдруг началась какая-то суета и беготня, и Азирафаэль время от времени наблюдал за происходящим сквозь запыленные окна своей букинистической лавки. Раньше часть нижнего этажа занимал ресторан «Миска», но дела там шли плохо, и Азирафаэль точно знал почему. Он, как ценитель хорошей еды, как-то раз зашел туда из чистого любопытства. Первым, что его насторожило, было очень большое меню. Они намешали туда английскую кухню, греческую и индийскую, и даже японскую. «Это ж сколько ингредиентов им надо закупать?!» — в смятении подумал Азирафаэль. Мало того, что закупка всего этого стоила дорого, так еще и у ангела возник вопрос — как со всем этим ассортиментом справляются повара? Ответ пришел быстро — никак. Ждать еду пришлось полтора часа, а это недопустимо для хорошего ресторана — время ожидания там сорок минут максимум. Азирафаэль, однако, решил подождать — ему определенно хотелось знать, что в итоге принесет официантка, и стоит ли качество еды такого затяжного ожидания. Совершенно не стоило. То, что ему раз за разом приносили, Азирафаэль мог бы охарактеризовать одним словом — «отвратительно». Какая-то несъедобная, ужасно выглядящая бурда лежала на тарелке, и от одного ее вида становилось дурно. Даже запах был мерзким. Азирафаэль только принюхался и мгновенно понял — есть это он не будет ни за что. Он сбежал из ресторана так быстро, как только ему позволяли приличия. Позже он услышал разговор поваров «Миски» — они весьма возмущались и огромным меню, и качеством продуктов, и способами их приготовления. Ангела передернуло от этих разговоров: хозяин ресторана замораживал продукты, но ведь ресторан на то и ресторан, чтобы там готовили из свежих. Некоторые блюда готовили заранее и разогревали их в микроволновке, чтобы подать клиентам. После этого Азирафаэль понял, что долго этот ресторан определенно не протянет. Замороженную еду люди могли съесть и дома, а в ресторан они приходили за свежей и — главное! — вкусной едой. И каким надо быть болваном, чтобы вести себя так в Сохо, где полным-полно конкурентов: всевозможные рестораны и кафе стоят там на каждом углу. Азирафаэль нисколько не удивился, когда через некоторое время на нижнем этаже здания напротив появилась надпись «сдается внаем». И вот теперь он наблюдал за тем, как это место приводят в порядок. Заправляла всем хрупкая темноволосая женщина — скорее, девушка: на вид ей было лет двадцать пять, так он определил ее возраст. «Не слишком ли она молода для своего ресторана?» — подумал Азирафаэль. Он уже видел такое — когда очень молодой человек пытался организовать свое кафе, но из-за отсутствия опыта и понимания, как управлять всем этим, быстро прогорал. Однако та девица выглядела очень уверенной в себе. Казалось, она точно знает, чего хочет, и что именно надо делать. Ангел извелся от любопытства, что же у нее в итоге выйдет. Кроули, который после неудавшегося Армагеддона частенько заходил к нему в лавку, заметил, как ангел посматривает в ту сторону. — И чего ты туда все время пялишься? — он прищурил свои глаза за темными стеклами очков. — О, мне весьма интересно, чем все это закончится, — Азирафаэль мягко улыбнулся. — Обычно у столь молодых особ мало что получается, если только они не потомственные рестораторы. В этом случае они с детства видят всю эту кухню изнутри. — Ты и хозяйку умудрился разглядеть? Видно, давно уже наблюдаешь, да? — Кроули хмыкнул. — А может, она тоже потомственный ресторатор. Сбежала от тирана-папаши, чтобы ни в чем от него не зависеть. — Ну, мы с ней будем соседями. И почему сразу сбежала? Да еще и от тирана-папаши? Ты очень пессимистично на все смотришь, мой милый. — Натура у меня такая. Кстати, тебя твои не достают? — У меня создалось такое ощущение, что они определенно решили про меня забыть, — Азирафаэль пожал плечами. Уже долгое время никто не требовал от него отчетов о проделанной работе, не присылал отповеди за превышение чудес и, уж тем более, не наведывался к нему. Впрочем, он этому не удивлялся. Уж больно напуганные у демонов и Архангела Михаила были лица, когда он в облике Кроули плескался в ванне со святой водой. Да и Кроули рассказывал, как Гавриил и остальные шарахнулись, когда он пыхнул в них Адским Пламенем, изображая Азирафаэля. Кроули вздохнул. — Мои тоже молчат. Думаю, Хастур бы этого так не оставил, да кто ж ему даст до меня добраться. Ему и тело-то материальное до сих пор не выдали. Во избежание. — Ну, будем надеяться, что они и впредь будут благоразумны. Кроули только покачал головой. Уж очень это все напоминало затишье перед бурей. Он поклялся бы зубом, что Вельзевул этого так не оставит. Да и Гавриил тот еще фрукт. Но Азирафаэль излучал спокойствие — неисправимый оптимист. Ладно, ничего, подозрительности Кроули на них обоих хватит. Уж как-нибудь убережет и себя, и своего лучшего друга — этого беспечного ангела — от козней Рая и Ада! Прошло еще какое-то время, и, наконец, витрины на нижнем этаже дома напротив заблестели чистотой, а над входной дверью засияла новенькая вывеска. Азирафаэль вгляделся в нее и улыбнулся — позолоченные буквы на ней гласили: «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. Шоколадница». Выглядело это довольно… аппетитно. Ангел обожал сладкое. «Надо как-нибудь туда наведаться», — подумал он. Но как-то завертелся с делами. Сначала снова пришла налоговая проверка — Азирафаэль опять послал такую аккуратную отчетность, что они там что-то заподозрили. Конечно, как и всегда, ничего не нашли. Затем у него были свои ангельские дела по склонению душ человеческих на сторону добра, и какое-то время Азирафаэль отсутствовал в Лондоне. Когда он вернулся, «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС» все так же стоял на месте — верно, дела там шли пока неплохо. Как-то утром ангел вышел из лавки, намереваясь пойти в один отличный суши-бар, но до бара не дошел. Его остановил запах. Невероятно чудесный струящийся запах горячего шоколада с ноткой корицы. У Азирафаэля возникло ощущение, словно этот богоподобный шоколадный аромат взял его за нос и развернул в сторону «ПОСЛЕДНЕГО ШАНСА». Ангел прерывисто вздохнул и снова жадно потянул носом, вдыхая в себя воздух, пропитанный шоколадом, его рот наполнился слюной, и он чуть не захлебнулся. Сам не свой, он медленно двинулся через дорогу, не обращая внимания на проезжающие мимо машины и вопящих на него водителей («Какого черта лезешь под колеса, сукин сын?!»). Новая волна аромата накрыла Азирафаэля с головой, и он чуть дрожащей рукой потянул дверную ручку на себя и вошел в шоколадницу. А войдя, уже не смог покинуть это место — утонул и растворился в этом шоколадном буйстве.

***

Софи тщательно готовилась к тому моменту, когда к ней наведается ангел Азирафаэль. Она без продыху обустраивала свое заведение — не давала покоя ни грузчикам, ни поставщикам, следила за рабочими, которые занимались отделкой помещения. Результатом осталась довольна. И приступила к самому главному — готовке. У нее в голове роился тысяча и один рецепт приготовления шоколада. Это были шоколадные пироги, шоколадный мусс, трюфели, печенье с кусочками шоколада, конфеты, пирожные, краффины, маффины и много чего еще. Софи, постанывая от восторга, занималась любимым делом. Никакая битва или исполнение божьего наказания не радовали ее так, как шоколад. Она давно не испытывала такого всеобъемлющего счастья. Софи забыла о том, что у нее задание, что ей надо следить за ангелом Азирафаэлем — это была такая мелочь по сравнению с тем, что она делала сейчас! Софи не помнила, когда она испытывала в последний раз ощущение, что находится дома. Рай для неё уже давно таковым не являлся, тем более, что ее заперли там, хоть тюрьма и была роскошной. И вот сейчас, окутанная уютными ароматами горячего шоколада, она чувствовала — вот ее дом! И посетители — ее первые посетители! Поначалу она немного боялась, как смертные воспримут ее творения. Но они всем своим видом выражали удовольствие, возвращались к ней, и у Софи появились постоянные клиенты. Софи до сих пор не особо-то и общалась со смертными — все ее общение сводилось в основном к разрушению какого-нибудь особенно грешного города, но она нашла, что смертные могут быть весьма приятными, особенно когда получают то, что им безумно нравится. Небольшие неприятности с ними тоже, однако, случались. Здесь тоже было принято отчитываться в своих делах перед местными бюрократами — прямо как в Раю. Учреждение называлось налоговой инспекцией, и Софи постаралась сделать самый лучший отчет, какой смогла. И совершенно оторопела, когда люди из налоговой инспекции нагрянули к ней с проверкой. Дескать, ее отчет оказался слишком чистым — без единой ошибки. Софи это, конечно, не понравилось. Еще не хватало, если к ней будут все время таскаться. И тут же вспомнила, что она здесь не просто так, у нее есть задание. И эти смертные могут ей помешать. Софи подумала. Что ей надо сделать, чтобы не вызывать подозрений у этих налоговых бюрократов? Она провела эксперимент. В следующем отчете Софи сделала несколько ничтожных ошибок. И… никто не пришел. Видимо, ошибки налоговую устроили. Ее немного пожурили, оповестили о том, что надо исправить, и она, рассыпаясь в извинениях и благодарностях, прислала исправленный отчет. На том все и закончилось, и с того момента она регулярно отправляла в налоговую инспекцию отчеты с ошибками, чтобы они ее больше не беспокоили. Теперь Софи могла сосредоточиться на главном — Азирафаэле. Какое-то время — довольно продолжительное — она его вообще не видела. Из букинистической лавки никто не выходил и так же не входил, но зато Софи увидела, как туда пытаются проникнуть воры. Она подошла к ним и так заморочила им головы, что воры рассыпались в извинениях, да еще и купили кое-что в ее шоколаднице. А когда Азирафаэль вернулся — она увидела мельком его светлую шевелюру и светло-бежевую одежду, в которой он обычно ходил, — то он не проявлял особого желания зайти к Софи в шоколадницу. Все время ходил куда-то мимо. Софи решила это исправить. И как-то утром она увидела, как этот ангел закрывает свою лавку. Действовать надо было быстро, и Софи наслала в его сторону такую волну шоколадных ароматов, что ангел застыл на месте. Софи забежала за прилавок и принялась ждать. Через пару минут дверь шоколадницы открылась, и Азирафаэль медленно вошел внутрь. Он встал посреди шоколадницы, и крылья его носа бешено раздувались — он шумно втягивал в себя аромат, царивший в этом королевстве шоколада. Софи тем временем с интересом разглядывала его. Не слишком высокий, весьма опрятный, лицо очень и очень приятное. От Азирафаэля исходил свет, его голубые глаза сияли чистотой и, в какой-то степени, наивностью. Он улыбнулся, приоткрыв свои ровные белые зубы. И Софи не сказала бы, что он толстый. Вовсе нет. Фотографии исказили его фигуру, как это часто бывает, когда ракурс неудачен. Небольшой животик у него был, но его это не портило, — просто плотно сбитое телосложение. Софи постаралась загнать возрастающую к этому ангелу симпатию поглубже, но… Решила, что будет лучше, если она не станет этого делать. Ей ведь надо подружиться с ним, так что пускай он почувствует, что нравится ей. А без искренности никакие слова его не привлекут, все-таки он — ангел, чувствующий такие вещи. Софи издала тихий смешок, и Азирафаэль, слегка вздрогнув, повернулся в ее сторону. — А я-то все думала, когда вы ко мне зайдете, мистер Фелл, — с улыбкой сказала Софи. Он моргнул, и на его лице промелькнуло удивление. — Хм-м… Добрый день, мисс, — он был очень вежлив, несмотря на свое недоумение, — но, боюсь, что у вас есть преимущество — вы знаете мое имя, а вот я вашего — нет. — Софи. Я хозяйка этого заведения. Мы же с вами соседи: я видела, как вы часто выходите из лавки напротив. Вы ведь книгами торгуете? У вас табличка висит, там написано «А.З. Фелл. Книготорговец», — Софи подмигнула ему. — Вы зашли так, поприветствовать по-добрососедски, или вам бы хотелось чего-то большего? — она чуть наклонилась вперед, памятуя о том, что вырез у платья довольно глубокий, а его содержимое выглядит весьма аппетитно. Азирафаэль сглотнул и залился неловким румянцем. С ним никогда не кокетничали настолько откровенно. Женщины уж точно — они сразу теряли к нему интерес, как только он начинал говорить или просто делал какой-нибудь жест. Вот мужчины определенной ориентации могли, но уже он ловко обходил эту неловкую ситуацию — за все тысячелетия, что он был на Земле, люди никогда не интересовали его именно в этом смысле. Но обычно Азирафаэлем просто не интересовались, а его это очень даже устраивало. И вот теперь снова весьма неловкая ситуация. А что, если эта девушка начнет за ним ухаживать — сейчас женщины вполне могли это делать, совершенно не стесняясь. Азирафаэль немного запаниковал, но Софи вдруг весело расхохоталась, и он вздохнул с облегчением. — Боже! — она задыхалась от смеха. — Мистер Фелл, вы так мило смутились! Не беспокойтесь, ради Бога, я не буду к вам приставать, обещаю! Могу я как-нибудь загладить свою вину? — Какую вину, моя дорогая? — он прочистил горло. — Ну, я заставила вас покраснеть. Смутила вас. Поэтому с меня комплимент за счет заведения. — О… — Азирафаэль забрался на высокий табурет возле прилавка, прямо напротив нее — именно это место почему-то показалось ему довольно уютным. — А вы выберите на свой вкус… Софи. — На мой вкус… — она внимательно вгляделась в его лицо, и ее взгляд вдруг показался ему пронзительным. Тут она встрепенулась, развернулась шустро и загремела посудой. Через некоторое время перед Азирафаэлем стояла высокая кружка какао со сливками и зефиром. Еще он уловил легкий запах корицы. — Думаю, это вам понравится, — Софи улыбнулась, и Азирафаэль отметил, что на ее щеках появились чудесные ямочки. Он тут же перевел свое внимание на какао и сделал глоток. Вкус был отменный — Азирафаэль даже прикрыл глаза от наслаждения, смакуя. Затем аккуратно промакнул губы салфеткой. — Вы были правы, Софи, мне это действительно нравится. По правде сказать, я весьма люблю какао, частенько его себе варю. Но у вас это получилось… божественно. — О, я очень рада, что вы оценили мои скромные таланты. И, должна вам сказать, — она чуть подалась к нему и заговорщицки понизила голос, — это — мое любимое. И я бы огорчилась, если бы вам не понравилось. — Вы знаете, я определенно полагаю, что ваше творение теперь тоже мое любимое, — Азирафаэль встретился с ней глазами и только сейчас заметил, какой великолепный у них оттенок — зеленый, свежий, словно трава после дождя. И их форма… раскосые, словно у кошки. Смотреть на них было одним сплошным удовольствием. На щеках Софи вдруг вспыхнул яркий румянец, и она слегка заерзала. — Я вас смутил, моя дорогая? — Азирафаэль опять испытал неловкость. Что-то слишком часто он начал ее испытывать — уже несколько раз всего за одно утро. — Вы мне отомстили, мистер Фелл, — Софи неловко хихикнула, прижав пальцы к щеке. — Заставили почувствовать себя школьницей. Давно со мной ничего подобного не было. — Я вовсе не хотел… — он попытался извиниться, но она накрыла его руку, лежащую на прилавке, своей мягкой и теплой ладонью. Азирафаэль почему-то тут же вспомнил Камасутру, которую прочитал из интереса, — правда, она никак его тогда не заинтересовала. Но сейчас он отчасти понял тягу людей к этому делу. От ее прикосновения его прошила искра, заставив покрыться приятными мурашками. — Ой, да бросьте, — прощебетала Софи. — Иногда это полезно. Надеюсь, я не причинила вам неудобства? Ну, за исключением смущения? Мне бы не хотелось, чтобы вы обходили мою шоколадницу десятой дорогой. А то бывает так, что надеешься наладить отношения с соседями, делаешь глупую ошибку, и они начинают тебя сторониться. Это очень неприятно, вы так не думаете? — Я думаю, что у вас великолепное какао, — Азирафаэль улыбнулся. — И я определенно полагаю, что с удовольствием буду заходить к вам на чашечку. Я продегустировал много чего, пока жил в этом районе, но такого, как у вас, мне еще не доводилось пробовать. — Может, вы бы хотели еще печенья с кусочками шоколада? — Возможно, но не сегодня. Боюсь, меня ждут дела. Но завтра я вас навещу. — Я буду ждать с нетерпением, мистер Фелл, — Софи взмахнула ресницами, как бабочка крыльями, выглядя при этом совершенно очаровательно. Азирафаэль, все еще улыбаясь, соскользнул с табурета и, слегка поклонившись, вышел за дверь. Софи вздохнула. Дело сдвинулось с мертвой точки, и она бы ликовала, если бы не одно огромное «но». Он ей понравился. Такой милый, обходительный, с хорошими манерами. Ангел, что тут скажешь. От него так и исходило тепло, которого Софи долгое время не ощущала в Небесном Офисе. Задание будет очень тяжелым, ей придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы ее симпатия не переросла в настоящую привязанность. От тяжелых мыслей ее отвлекла стайка посетителей, вбежавших в шоколадницу. Надо было приниматься за повседневную работу. Софи оперлась руками о прилавок и лучезарно улыбнулась.