***
Накануне вечером Питер разговаривал по телефону с мистером Старком, и тот заверил его, что очень скоро он получит ответ. Прошло всего несколько дней, но он чувствовал себя легче, если не совсем расслабленным. Вчера Мэй была на приеме у врача, доктор Бреннан, конечно, сопровождал ее, но она с радостью вернулась, чтобы сказать Питеру, что все идет хорошо и что, хотя врачи не могут сказать ей пол ребенка, они заверили ее, что оба находятся в идеальном состоянии. Так что, вернувшись домой, Паркер был немного весел. Мэй готовила курицу, и это было здорово, потому что курица была одной из немногих вещей, которые она могла приготовить и даже не устроить катастрофу. Она выглядела очень хорошо, на животе у нее уже была небольшая «шишка», и это делало все происходящее гораздо более реальным. — Ты голоден? — спросила она, улыбаясь, но Питер знал ее и мог сказать, что Мэй нервничает. — Всегда. Они поужинали и поговорили о пустяках, а после мытья посуды, когда Питер собрался уходить в свою комнату, она сказала ему, что им нужно кое-что обсудить, и Питер не смог унять озноб. — Знаешь, сегодня днем здесь были Тони и Пеппер. — она рассказала ему об этом в разговоре, как только они оказались на своем маленьком диване. — Он рассказал мне о твоём плане. Дорогой, ты должен был поговорить со мной об этом. Мэй попыталась взять его за руку, но он отстранился. Он надеялся, что мистер Старк поможет ему, но тот отправился к Мэй только для того, чтобы рассказать о случившемся. Питер чувствовал себя преданным. — Я думал, он поможет мне найти работу. — печально признался он. — Но он пришел сюда только для того, чтобы выдать меня. — Нет, нет, Тони пришел сказать, что хочет тебе помочь. Не сердись на него, он пришел ко мне только для того, чтобы мы с тобой были на одной волне, чтобы мы могли сделать то, что лучше для тебя. Через некоторое время он понял, что Мэй была права: мистер Старк всегда старался уважать правила его тети и, вероятно, считал, что лучше всего посоветоваться с ней, прежде чем что-то предпринимать, и он должен был предвидеть это. Осознание того, что мистер Старк действительно был на его стороне, придало ему уверенности. Он хотел рассказать Мэй о своем плане, когда все выяснит, но если жизнь и научила его чему-то, так это тому, что его планы обычно так и заканчиваются. — Я не сказала тебе о предложении Мэта, потому что еще не уверена, стоит ли мне его принимать. Дорогой, как ты узнал об этом? Почему ты мне ничего не сказал, Питер? — спросила Мэй, гладя его по волосам. — Теперь это не имеет значения. Мэй, главное, что я могу это сделать; мне просто нужна работа, и все будет хорошо. Я все еще буду в школе и смогу видеться со своими друзьями. Ты можешь выйти замуж и уехать в Торонто, и у твоего ребенка будет отец. У нас все будет хорошо. Неужели ты не понимаешь? Это прекрасно. Он опустился перед ней на колени и притворился, что ему нравится этот план. Тетя положила одну руку на живот, а другую на плечо Питера, глубоко вздохнула и снова заговорила. — Дорогой, это я ответственна за перемены в нашей жизни, и это несправедливо по отношению к тебе, поэтому я думаю, что теперь ты сам должен выбирать, что тебе делать. Если ты хочешь поехать со мной в Торонто, я поговорю с Мэтом и дам ему понять, что если он хочет быть частью жизни нашего ребенка, он должен быть частью и твоей жизни тоже. Тебе не нужно ехать в Лондон, если ты не хочешь. Если Мэт не согласится, тогда ты останешься здесь со мной и ребенком, только мы втроем, я не против. Я с этим справлюсь. И если ты действительно уверен, что тебе будет хорошо здесь без меня, то Тони готов помочь тебе в этом. Но, пожалуйста, милый, — она взяла его за руку и нежно погладила по щеке, — что бы ты ни выбрал, это должно быть то, что ты действительно хочешь сделать, то, что ты считаешь лучшим для себя, не ставь свое счастье ниже моего или ребенка. Питер закрыл глаза, стараясь не заплакать. Честно говоря, единственное, чего он действительно хотел, это чтобы все оставалось как прежде, но это было невозможно, поэтому он должен был сделать то, что заставит его чувствовать себя лучше; то, что он считал лучшим для Мэй и ее ребенка. Он знал, что она говорит искренне, но сможет ли она простить его через несколько лет… или месяцев, когда у нее не будет денег и ее ребенок будет страдать от лишений? А когда ребенок вырастет и поймет, что Питер виноват в отсутствии отца, они оба наверняка возненавидят его. Ему было совершенно ясно, что в этой ситуации он был незваным гостем и тем, кто должен был отойти в сторону. У него не было настоящей семьи, но Мэй и ребенок все еще могут иметь настоящую. — Я хочу, чтобы ты поехала в Торонто, а я хочу остаться здесь, в Нью-Йорке, с моими друзьями. Мэй кивнула и бросилась обнимать его. — Ты уверен? — Да, это было бы забавно. И мы будем все время переписываться и каждый день созваниваться по телефону. Это было бы так, как если бы мы жили вместе. Ты расскажешь мне о Торонто и ребенке, а я расскажу тебе о Неде, ЭмДжей… Он больше не мог притворяться и рыдал, не разрывая объятий. Через некоторое время Мэй немного отодвинулась. — Пит, посмотри на меня, — он повиновался. — Тони очень любит тебя; это единственная причина, по которой я могу сделать это, потому что я знаю, что он будет заботиться о тебе так же, как и я. Но если в любой момент ты захочешь вернуться ко мне, мы можем это устроить, хорошо? Он кивнул. Питер знал, что их жизнь никогда не будет прежней, что она собирается создать новую семью, и он не будет ее частью, он знал наверняка, что они никогда больше не будут так близки, но он не сказал ей ничего из этого. Часть его знала, что она думает о том же, и они молчаливо согласились притвориться, что верят в эту маленькую ложь.***
На следующий день после разговора с Мэй мистер Старк пригласил его провести выходные в Башне. Это случалось уже не в первый раз, у Питера даже была своя комната для таких случаев, но он знал, что этот раз не похож на другие, и разговор, который они будут вести, тоже, хотя он знал, о чем будет идти речь, и это заставляло его нервничать. Некоторое время они работали в лаборатории, как будто ничего необычного не происходило. По крайней мере, так вел себя мистер Старк. Питер попытался подыграть, но, видимо, это ему не удалось, потому что уже через полчаса он услышал разочарованный голос мистера Старка. — Ладно, малыш, я хотел поговорить после ужина, но вижу, что ты не можешь выкинуть это из головы, и ты ни на чем не сосредоточишься, пока мы не поговорим, верно? — спросил он, отказываясь от своей нынешней работы. — Я в порядке, я могу подождать. — пробормотал он. — Ты не сказал ни слова за последние двадцать минут, и я совершенно уверен, что ты понятия не имеешь о том, что я сказал тебе пять минут назад, не так ли? Питера выдало его собственное виноватое лицо. Он знал, что мистер Старк обращается к нему, но понятия не имел, о чем именно. — Эм… Движители? — Хорошая попытка, малыш, но нет. — он положил руку ему на плечо и повел в гостиную. — Успокойся, пожалуйста, все будет хорошо. Твоя тетя говорила со мной, она сказала, что ты все еще хочешь остаться в Нью-Йорке. Мистер Старк резко остановился, когда Питер громко вздохнул, это было больше похоже на рычание. — Что? — Ничего. Просто мне бы хотелось, чтобы вы двое поговорили со мной, а не говорили обо мне. — мрачно ответил Питер. — Мы говорим с тобой, приятель. Но есть некоторые вещи, которые должны обсуждаться между взрослыми. — Я знаю. Но я был зол на вас, когда Мэй сказала мне, что вы сказали ей то, о чем мы говорили. — Пит, мы знаем, что это твоя жизнь, и ты не маленький ребенок, поэтому ты имеешь право принимать некоторые решения, но не все. Твоя тетя любит тебя и желает тебе добра, и я тоже, поэтому нам нужно поговорить наедине. — Теперь я понимаю. Но сначала я действительно разозлился. — признался он. Они сидели друг напротив друга на удобных диванах, в полной тишине в течение очень долгого времени, не зная, кто должен продолжать разговор — Вы действительно собираетесь дать мне работу? — наконец спросил мальчик. — Да, Питер, я дам тебе работу. Он вздохнул. — Это замечательно, мистер Старк! Я поговорил с Недом, и он сказал, что, может быть, его родители разрешат мне пожить у них некоторое время, пока мне не исполнится шестнадцать и я смогу подать заявление об эмансипации… — Придержи коней, приятель. Ты будешь жить с нами. Я недавно обнаружил, что я городской человек, так что Пеппер и я планируем вернуться в Нью-Йорк, ты сможешь ходить в школу, как обычно, болтаться со своими друзьями, работать со мной в лаборатории каждый день, как ты делаешь это сейчас, и даже можешь сохранить свои внеклассные занятия с теми же ограничениями, что и сегодня. Конечно, у тебя будет зарплата, и сумма не будет обсуждаться. Что думаешь? Питер выглядел встревоженным. — Вы не должны этого делать, мистер Старк, я могу снять квартиру. — Извини, Питер, но это тоже не обсуждается. — решительно сказал Тони. Он сокрушенно кивнул. — Но вам не нужно возвращаться в город из-за меня. — Это не из-за тебя. Нам с Пеп будет легко, мы очень скучаем по городу. — Но я не понимаю, в чем будет заключаться моя работа. — сказал Питер, не вполне уверенный в искренности мистера Старка. — Твоя работа —и я надеюсь, что ты сделаешь ее великолепно— это просто быть подростком, ходить в школу, болтаться с друзьями, делать домашнее задание, — Но это уже слишком. Я не могу принять, я имею в виду, я благодарен, конечно, но… — Питер, ты хочешь помочь своей тете? — Старк подождал, пока он кивнет. — Тогда это единственный способ, которым она согласится оставить тебя. — Я обещаю, что это будет только на несколько месяцев. После моего дня рождения я попрошу эмансипацию и смогу жить один. — Мы поговорим об этом после твоего дня рождения, хорошо? — И я не буду вам мешать, вы меня даже не заметите. — быстро добавил Питер. — Ну же, карапуз, я хочу замечать тебя, ты хороший маленький помощник. После той ночи события развивались так быстро, что он едва успевал их обдумывать; не было ничего удивительного, когда Мэй сказала ему, что поговорит с доктором Бреннаном о принятии его предложения. Он не мог оставаться в Нью-Йорке слишком долго, поэтому в течение двух недель Мэй собирала вещи и прощалась со своими коллегами. Соглашение, к которому Питер пришел с мистером Старком, было не совсем таким, как он ожидал, оно было гораздо более великодушным, и он поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы не злоупотреблять им. Честно говоря, он не был таким храбрым, как притворялся, и все эти перемены заставляли его беспокоиться, но ему нравился мистер Старк, и он чувствовал себя непринужденно рядом с ним; вечера или выходные, которые он проводил с ним, всегда были одними из самых счастливых моментов его жизни. Он никогда не говорил этого вслух, но он действительно полюбил его. Восхищение, которое он поначалу испытывал к нему, еще до того, как узнал его по-настоящему, за то время, что они были вместе, превратилось в глубокую привязанность, и он доверял ему почти так же сильно, как и Мэй; но он понимал, что этот человек не обязан отвечать взаимностью на чувства подростка-сироты, жаждущего какой-то отцовской фигуры, поэтому старался вести себя небрежно. Его план состоял в том, чтобы не привязываться больше, не злоупотреблять и не быть обузой.