Зимние деньки в поместье Цикламен

      Софа в кабинете Ракиэля тоже не была захламлена, в отличие от журнального столика перед ней. Книги, грязные чашки, скомканные листы бумаги и какие-то засохшие травы. Странно, почему весь мусор накапливался только в одной комнате? Наверняка именно этим вопросом задавался бедный Кан, контролирующих горничных, убирающих это место. Мэйбел и Беллерофон сели на софу, и девушка начала говорить: — Дело в том, что Аслан и дядюшка Бон посетят нас на следующей неделе, но Аслан просил не говорить папе об этом. Папа будет злиться, если ему не сказать и, по правде говоря, его злость будет вполне обоснованной. Кому понравятся незваные гости? Поэтому дворяне и отправляют предупреждение о визите. Верно? — Наглость — второе счастье, — невнятно пробормотал Беллерофон, смотря на журнальный столик. В его взгляде читалось возмущение данной ситуацией. Он тяжело выдохнул, повернулся к Мэйбел и, улыбнувшись, произнёс — Миледи, вы можете выполнить просьбу вашего друга. Я сам скажу учителю об их приезде. Это не будет считаться грубостью, ведь именно вас просили ничего не говорить ему, если это сделаю я, то всё будет в порядке. Но… — он на секунду замолчал, а выражение его лица стало серьёзным, — в будущем вы не должны вообще обращать своего драгоценного внимания на подобные просьбы. Ему хватило смелости поставить вас в затруднительное положение с помощью одной наглой фразы. Он вовсе не беспокоится о том, как вы себя будете чувствовать. О чём такой человек может попросить в следующий раз?       Глаза девушки увеличились от удивления. Она никак не думала о том, что эта просьба была настолько дерзкой. И уж точно она не думала, что Беллерофон так разозлится. Парень заметил её недоумение и медленно произнёс уже более спокойным голосом: — Простите, миледи… Просто я действительно беспокоюсь о вас. — В-всё в порядке, Фон, — Мэйбел взяла его за руки и тепло улыбнулась. Обычно всё было наоборот: Беллерофон брал её за руки, а не она его. Но сейчас ведь был другой случай, верно? — Спасибо тебе за помощь и за то, что переживаешь за меня. — Ха-ха, это мой долг, миледи, — засмеялся юноша и отвёл взгляд в сторону. Возможно из-за освещения или, может быть, из-за температуры в комнате, но Мэйбел показалось, что его щёки слегка порозовели. Наступило неловкое молчание, которое девочка решила прервать. — Ты ведь не скажешь мне, чем был занят всё это время, да? — осторожно спросила она, скользнув глазами по белым волосам с отливом серебра. Мэйбел вспомнила, как она, по просьбе Беллерофона, гладила эти волосы*. «Такие гладкие и пушистые» — пронеслось в её голове. — Простите… — выдохнул Беллерофон, но затем оживился. — Но я думаю, что закончу на днях. Поверьте, это совсем не интересная работа. — Эту работу дал тебе папа? — Ммм, нет, не совсем. Это только мои проблемы. — Ты имеешь в виду свою магию? — И это тоже, — хмыкнул парень. Видя, что у него нет никакого желания обсуждать свои проблемы, девушка не стала настаивать. — Фон, пожалуйста, отдыхай больше, — ей нужно было сказать это сразу, и не мучать его этими глупыми расспросами. — Так заметно? — усмехнулся он. — Да, заметно. Ты совсем не спишь, я права? Ответа не последовало. Девушка поняла, что не ошиблась. — Приходи сегодня к ужину, хорошо, — её яркие сине-зелёные глаза блеснули. — Я не собирался ужинать, но если вы просите, то как я могу отказать вам, миледи. «Миледи» — Фон, ты можешь звать меня по имени… Нет, зови меня моим сокращённым именем, пожалуйста, — произнесла Мэйбел, немного нервничая. — Сокращённым именем? Н-но, это было бы невежественно с моей стороны, — опешил Беллерофон от данного заявления. — Я зову тебя так! — неожиданно для самой себя, громко воскликнула она. — Это другое… — тихо заметил парень. — Хорошо, тогда давай ты будешь называть меня «Мэйбел», как это делают Авель, Аслан и Виви*. Хотя бы, когда мы одни, — не сдавалась девушка. — Ты старше меня и выше по статусу, при этом всё выглядит с точностью до наоборот. — Миледи, вы не правы, — с прежним спокойствием отозвался он. — В этом доме я — ученик вашего отца. Ученик не может быть выше своего учителя по статусу. Вы — дочь моего учителя, поэтому, ваш статус равен в моих глазах. Мэйбел замерла. — К-кто я в твоих гл-глазах? — заплетающимся языком переспросила девушка. — В первую очередь, вы — дочь моего учителя, — ответил он так, словно отвечал на всем известный и лёгкий вопрос. — Прошу, простите меня, но я действительно должен идти, если хочу прийти к ужину.       Он поднялся на ноги и пошёл в сторону двери с ничего не выражающим лицом. — Нет! — голос девушки разрезал тишину, заставив парня остановиться. Мэйбел распирало от негодования. Неужели это всё, что он хотел сказать? — Нет… — повторила она чуть тише — В первую очередь, я — твой друг!       Вновь тишина и вновь его удивлённый взгляд. «Мне вообще не нужно было ничего говорить… Но я почувствовала такую жуткую обиду. Неужели всё это время он видел во мне «Дочь своего учителя»? Неужели он обращался со мной так хорошо, только потому, что я дочь Ракиэля… Только потому, что это его долг? Неужели… Неужели!»       Из мыслей её вырвал тихий смешок. Она посмотрела на парня, стоящего к ней вполоборота. Он… Улыбался?! — Да, мой драгоценнейший друг, — мягко проговорил он — Что ж, до встречи,.. Мэйбел.       С этими словами он покинул комнату, оставив девушку в полном замешательстве.