И вот только мы вдвоём

— Джон, ты не видел Стренджа? — Гамильтон вошёл в гостиную, сразу бросив взгляд на читающего книгу в кресле Лоуренса, который поглаживал кота, что мирно спал на его коленях. — Я до сих пор поверить не могу, что ты так назвал его, — Джон поднял взгляд на смутившегося парня, но тот быстро взял себя в руки, чтобы защитить выбранную им кличку. — Я всё равно ни о чём не жалею, она ему подходит, — невозмутимо заявил Александр, скрестив руки на груди и фыркнув для того, чтобы хотя бы попытаться выглядеть раздражённым и серьёзным. — Я уже сотню раз пожалел, что показал тебе Марвел, лучше бы ты никогда не смотрел Доктора Стрэнджа, потому что теперь мне приходится с ним конкурировать, — блондин положил красную закладку на странице, на которой пришлось остановиться и закрыл книгу, прежде чем убрать на рядом стоящий столик. Им обоим вспомнилось, как они сидели на диване и ели чипсы, пили газировку, как можно сильней укутавшись в одеяло. Алекс тогда с удовольствием лежал на Джоне, позволяя гладить себя по голове. Гамильтон увлечённо смотрел фильмы, что сменяли друг друга с самого утра, кто же знал, что «Противостояние» его так затянет? Он же даже изначально не хотел смотреть. Лоуренс же на сюжет не особо обращал внимания, если честно, он не любил пересматривать что-то, но на просьбу рыжего сидеть с ним весь день отказать не мог. Парень сам не понимал, что улыбался всё это время, пока наблюдал за Александром, что ему приходилось лишь умиляться на его реакцию на важные моменты в сюжете, ведь тот реагировал так эмоционально: вскидывал брови, поворачивается к блондину, спрашивал что-то, как нервно сжимал одеяло, стоило ему начать переживать. Ощущать всю эту любовь было так приятно и одновременно невыносимо, поэтому, при каждом удобном моменте, он целовал своего мальчика, чтобы показать ему, что чувствует. Гамильтон же на все эти обычно скрытые эмоции Джона с удовольствием отвечал. — Глупость, — это заставило Лоуренса улыбнуться, но он вздохнул и закатил глаза, стоило Александру договорить. — Стивен уже выиграл. — Я это уже понял по твоим плакатам и всевозможному мерчу в коробке под кроватью. Серьёзно, тебе не надоело её прятать? Я же не украду твои футболки, как ты крадёшь мои, — Джон улыбнулся и приковал своё внимание к коту, почёсывая того за ухом, довольный тем, что тоже может немного побесить парня. В комнате раздалось нарастающее урчание, а Алекс лишь надул щёки, прежде чем подойти к блондину и сесть на подлокотник кресла, обнять Джона за шею и облокотиться на него. — А меня за ушком почешешь? — Гамильтон прикусил нижнюю губу, чувствуя, что щеках появляется оттенок пунцового. — Только скажи волшебное слово. Стрендж проснулся и зевнул, получив ещё пару поглаживаний от Лоуренса, животное же в ответ начало ластиться, пытаясь заполучить больше внимания, хотя в первое время оно так и бегало от Джона, боясь подходить ближе, чем на метра три или просто оставаться с ним в комнате. Сейчас котёнок же выглядел здоровее, чем раньше: шерсти прибавилось, появились силы вести более активную жизнь. Оказалось, что он очень игривый и любопытный, особенно его заинтересовал рабочий стол Гамильтона, на котором он любит поспать. Как и на стиральной машинке. И в одном ботинке Алекса, причём всегда левом. Неясно почему. — Я тебя люблю? — рыжий довольно улыбнулся на кивок со стороны старшего. — Пойдём украшать квартиру? — Наглость — твоё второе счастье? — Стрендж спрыгнул с колен Джона, словно понял, что полежать ему больше не дадут, и быстрыми шагами ушёл спать в другую комнату. — Идём.

***

— Подай мне звезду, Джон, — Гамильтон стоял на стуле, пытаясь не упасть и дотянуться повыше. Проще, конечно, было попросить Лоуренса помочь, но, опять же, мы говорим про Александра и его упёртость, навряд ли бы он уступил кому-нибудь. Он же самостоятельный, верно? Сам справится. Джон в это время украшал их спальню, потому что кое-кто решил превратить обычный вечер в соревнование. Блондин не особо вникал, но по содержанию оно было что-то вроде «кто сделает всё красивее и праздничнее», победитель был очевиден для обоих, но при этом каждый думал на себя. Лоуренс из-за того, что делал это всю свою жизнь, Алекс — потому что известен своей самоуверенностью. Вся квартира уже была обвешана украшениями в голубых и светло-зелёных оттенках, рыжий где-то положил мишуру, в то время как блондин, благодаря своему росту, развешивал гирлянды и что-то висячее прямо под потолком. Стрэндж же удобно устроился в кресле с пледом, мирно посапывая. — Подожди секунду, — Джон зашёл в гостиную и посмотрел на искусственную ёлку, на которой уже было навешено много шаров, но чего-то не хватало, — ты что, забыл про гирлянду? — Я хотел сделать это позже, — парень пожал плечами, теперь смотря на Лоуренса, искренне не понимая, что не так. — Александр, ты, конечно, умный, но иногда так ошибаешься, скажи мне, насколько удобно будет вешать её, рискуя задеть игрушки и уронить их? — Гамильтон задумался, через пару секунд сконфуженно снял один шарик и слез со стула, ничего не сказав, неловко убрал игрушку в коробку. — Ох, перестань, это же не конец света. Давай снимем и повесим гирлянду вместе, м? Джон подошёл к своему мальчику, потрепав его по голове, в ответ же тот обнял блондина, прижавшись к груди старшего. Сначала он пробурчал что-то невнятное, словно обиделся то ли на самого себя, то ли на Лоуренса, что тот не сказал ему раньше, а стоило Джону переспросить, как его сжали сильнее, в очередной раз не сказав ни слова. Старшему ничего не оставалось, кроме как обнять в ответ, да покрепче, запутывая пальцы в рыжих кудрях. Они простояли так некоторое время, пока на фоне играла какая-то рождественская мелодия, которую Алекс прослушивал с начала декабря, практически никогда не выключав. Казалось, Гамильтон уснул стоя, использовав Лоуренса и как подушку, и как одеяло. Возможно, как мягкую игрушку, которые и без этого занимают часть их кровати, что, несомненно, иногда очень мешает, но убирать их в другое место Алекс против. В конечном итоге Александр поднял голову на Джона и улыбнулся чему-то над ними. Что ж, они попали в самую клишированную ситуацию на Рождество, разве могло быть иначе? Лоуренс поднял голову, чтобы увидеть омелу, которую рыжий не ясно откуда взял, ведь её они точно не покупали. Алекс довольно ухмылялся. Какой же идиот. — Ладно, давай поцелую, но потом еще раз нарядим ёлку — слишком много одинаковых цветов вместе, это ужасно сильно бросается в глаза, — на это блондин получил высунутый язык, словно он в самом деле спорил с упрямым ребёнком. Но, если честно, таким он ему действительно нравился: Гамильтон не вёл себя так с людьми на учёбе, незнакомцами на улице, там он казался совершенно другим человеком. С Лоуренсом же он был таким домашним, что от одного взгляда на эту рыжую макушку хотелось его обнимать и всячески оберегать, даже посреди ночи сходить в магазин за молоком или хлопьями, потому что Алексу этого сильно захотелось. Видимо, Джон был без памяти влюблён, раз позволял Александру вести себя так с ним, но, поцеловав эти мягкие губы и почувствовав чужие руки, обнимающие его за шею, казалось, что всё стоит того.