Небо Варии

      Легкий ветерок залетал в приоткрытое окно машины, обдувая карамельные локоны сидящей на заднем сидении девочки. Строгое черное платье, белые гольфы и несоизмеримо-задумчивый взгляд для столь детского лица. Янтарные глаза из последних сил цеплялись за знакомые улочки, все еще не веря, что сегодня ей придется покинуть родной город, возможно, навсегда.       Савада Тсунаеши всегда была необычным ребенком. Появившись у родителей всего через год после свадьбы, она обещала стать ощутимой проблемой для молодой и в то время еще неопытной Наны. Тем не менее, все сложилось с точностью наоборот. С малых лет Тсуна демонстрировала недюжинную сообразительность, почти никогда не капризничала и подходила ко всему необычайно рационально и практично. В то же время она была добрым и понимающим ребенком, истинно воспитанным своей матерью, однако проявлялись эти черты в ней крайне избирательно.       Несмотря на юный возраст, у Тсунаеши было достаточно четкое деление на “своих” и “чужих”. Причем по каким критериям происходил отбор не было известно даже самой девочке. Возможно, в этом ей помогал тихий шепот интуиции, с первых же мгновений делящий людей на тех, кому доверять можно и кому нельзя.       Исключением не стала и собственная семья. Блудный отец, оставивший дочь полностью на попечение матери, исчез с радаров сразу после ее появления на свет и появлялся в их доме в среднем два раза в год, тем не менее каждый месяц присылая на карту определенную сумму денег. Девочка не могла сказать, что ненавидит его за столь наплевательское отношение к собственной семье, прекрасно понимая, что у каждого свой выбор, – как и с кем проводить собственную жизнь. Однако и отцом в полной мере она его не считала, а соответственно и “своим” признать не могла. Поэтому и к внеочередному приезду мужчины отнеслась настороженно.       Как всегда с грохотом распахнув дверь и прокричав приветствие на весь дом, Савада Емицу накинулся с объятиями на жену, а после прилип и к ребенку, изо всех сил строя из себя соскучившегося отца и мужа. Тсунаеши была искренне благодарна матери, когда та увела его на кухню, приманив вкусным обедом. Девочка под шумок скрылась в своей комнате, не желая участвовать в этой дешевой постановке дольше, чем того требовали приличия.       Устроившись на кровати и взяв в руки книгу, Тсуна так и не смогла прочитать ни строчки. Внутри расползалось странное напряжение, не давая девочке сосредоточиться. Если утром, узнав о скором прибытии отца, она чувствовала лишь легкое беспокойство, то сейчас паника достигла пика, неся с собой ожидание чего-то неотвратимого. Впервые столкнувшись с подобным состоянием, девочка судорожно пыталась понять его причину. Раздавшийся в дверь ее комнаты стук помог ей немного прийти в себя, оставив в груди лишь ощущение сильно-натянутой струны.       Не дождавшись ответа ребенка, дверь приоткрылась и из нее выплыла массивная фигура в майке, и даже дома не снимаемых шахтерских ярко-оранжевых штанах.       – Доченькаа, – расплылся в улыбке мужчина, уже собираясь накинуться на дочь с очередными обнимашками.       – Здравствуй, отец, – серьезно посмотрела на него Тсуна. Возможно она и сыграла бы с ним сценку из игры “дочки-матери”, но ощущение, притаившееся у нее в груди, не располагало к любезностям. – Ты хотел о чем-то поговорить?       – Ну что ты так сразу, – обиженно надувшись, проговорил мужчина, тем не менее крепко закрыв за собой дверь и садясь в кресло напротив дочери. Лицо его претерпело некоторые изменения, став не в пример серьезнее, и, изучив дочь внимательным взглядом, Емицу хмыкнул каким-то своим мыслям.       – Как ты знаешь, – задумчиво начал он, повернув голову к окну, – в этом мире полно совершенно разных людей. Одни могут увлекаться музыкой, и в итоге стать известными музыкантами, другие могут изучать языки, а третьи увлекаются программированием и в итоге именно с этим свяжут свою жизнь..       Тсунаеши внимательно смотрела на Емицу, пытаясь понять, к чему идет разговор. Недавно ей исполнилось 7 и в нынешнем году ей только предстоит пойти в первый класс младшей школы. Неужели уже сейчас стоит определиться с тем, кем ей хочется быть? Девочка, конечно, была неглупа, и даже имела определенные увлечения. Например, еще 2 года назад начала изучать английский, уломав мать на репетитора. Нана не видела смысла противиться любознательности ребенка, тем более что Тсу оказалась на редкость усидчива и занятия себя более чем оправдали – она уже могла уловить общий смысл сказанного, а также сносно изъясняться наиболее простыми предложениями. Но даже несмотря на это, девочка еще ни разу не задумывалась о том, чего она хочет от жизни.       Сформулировав наконец мысль и вновь повернувшись к дочери лицом, Емицу продолжил:       – Однако есть люди, чей выбор заранее предрешен, – девочка на это лишь удивленно подняла брови. – По праву рождения они наследуют место в семье и не имеют права отказаться или выйти из нее, – на этот раз Тсунаеши нахмурилась, судорожно пытаясь сообразить, о какой вообще “семье” идет речь.       – Семья - это часть мафии, – медленно пояснил мужчина, следя за реакцией дочери. – Объединение людей под предводительством одного человека - Дона семьи. Он имеет ряд близких подчиненных, являющихся Хранителями. Они, в свою очередь, имеют своих подчиненных, занимающихся разнообразными поручениями, – было видно, что он старательно подбирает слова, чтобы объяснить все наиболее понятно, при этом не напугав девочку слишком сильно.       Тсуна же пыталась уложить все полученные знания в голове, собрав их в цельную картину, однако в висках все еще стучало слово мафия. Что отец хочет этим сказать? Конечно, у его долгого отсутствия должна была быть причина, но криминал… И неужели она тоже как-то к этому причастна? Иначе зачем ему об этом сейчас рассказывать?       – Да, Тсунаеши, ты имеешь к этому прямое отношение, – припечатал девочку Емицу, прочитав все мысли у той на лице. – Ты несешь в себе кровь основателя одного из древнейших кланов мафии - семьи Вонгола. Поэтому являешься не просто ее членом, но и возможным претендентом на место босса.       И без того ошеломленная девочка была готова поклясться что не выдержит больше и крупицы информации. Какая к черту мафия, какая семья, какой босс?! Что несет этот обкурившийся бородач? Он там шахтерской пыли с галлюциногенами наглотался?       – Папочка, – впервые искренне обеспокоившись его состоянием, Тсунаеши была готова вызвать скорую и даже подежурить у постели пострадавшего отца. Однако замолчала, натолкнувшись на его серьезный взгляд и впервые отметив что тот даже сидит не как обычный человек, - тело напряжено, словно у хищника перед прыжком, а глаза прищурены, сканируя и отслеживая малейшую реакцию собеседника.       – Я не буду говорить что мафия не связана с криминалом, – нахмурившись, сделал мужчина чистосердечное признание, не видя смысла врать или недоговаривать. – Заказные убийства, похищения, наркоторговля - все это имеет место быть. Однако есть семьи, не занимающиеся подобной грязью, или хотя бы сводящие ее в наиболее безопасное русло. К таким семьям и относится Вонгола - изначально она была создана для защиты населения от бандитов. Сейчас же она охватывает самые разные сферы влияния и является одной из самых сильных и влиятельных семей мира.       Было видно, что он искренне гордится положением этой Вонголы и тем, что, судя по всему, является ее представителем. Тсуна же не знала как относиться ко всей той информации, что так внезапно свалилась ей на голову. Она, конечно, знала, что в мире водятся не только сказочные пони, источающие свет и радугу из попы. Но одно дело - знать о том что криминал есть, и совсем другое - что он имеет к тебе прямое отношение.       – Зачем ты все это мне рассказываешь? – не выдержала девочка.       – Как возможная наследница ты должна быть в поле зрения семьи, – нахмурился горе-папаша. – Так что тебе придется поехать в Италию вместе со мной и пройти специальное обучение.       – Что? В Италию? – к такому девочка точно не была готова, поэтому поспешила обеспокоенно уточнить, – А..надолго?       И столкнулась с сочувствующим, но жестким взглядом отца:       – Боюсь, что навсегда.       – А как же.. – в глазах ребенка отразился священный ужас. – Мама знает об этом? Она поедет с нами? Или...       Под внимательным взглядом отца поток ее речи прервался так же резко как и начался.       – Нет, Нана ни о чем не знает. И не узнает. Я сделаю все, чтобы смягчить для нее твой отъезд.       Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Тсуна, остекленевшими глазами уперевшись в пейзаж за окном, не могла понять, что ей делать - посмеяться со столь несмешной шутки, или же начать собирать вещи, поскольку папаша действительно решил перевести ее в другую страну на попечение мафиози. Через несколько бесконечно долгих минут Емицу посчитал нужным добавить:       – Тсу.. я понимаю, что за раз сложно все это переварить.. но, боюсь, у тебя нет другого выхода… – он попытался взять девочку за руку, но та резко отклонилась, отдернув руку, и воззрилась на родителя с каким-то отстраненным удивлением. Мужчина с болью посмотрел на ребенка, тем не менее встав ровнее и не пробуя больше дотронуться до дочери. – Самолет завтра в 8 утра. Собери самое необходимое и будь готова к 6.       С этими словами мужчина направился к выходу из комнаты, на пороге еще раз обернувшись и смерив взглядом неподвижную фигуру дочери. В итоге не сказав больше ни слова, еле слышно закрыл за собой дверь.       Закатное солнце аккуратно расчерчивало пространство комнаты, отдавая последние лучи своего тепла. Вскоре оно скрылось за горизонтом, оставляя жителей наедине с наступающей тьмой.       Тсунаеши не знает, сколько она просидела, пялясь в пространство перед собой. Очнулась она лишь когда темнота затопила ее комнату, а в памяти всплыло, что ей еще стоит собрать вещи перед поездкой. За прошедшее время она пришла к выводу, что ничего страшного не произошло. Ну, подумаешь, мафия решила взять ее к себе на воспитание. Ну с кем не бывает. В конце концов, будь это путешествие опасным для нее - отец не позволил бы ей туда поехать. Ведь не позволил бы, правда? И вообще стоит относиться к этому как к приключению - поездка в Италию с блудным папашей, что может быть лучше? Может в итоге ей даже понравится.       Стараясь не вспоминать жестокое “боюсь, что это навсегда”, девочка достала из шкафа небольшой желтый чемоданчик. Она пользовалась им всего однажды, когда прошлым летом маме пришло в голову вывести ее в небольшой курортный городок прямо на берегу океана. Целую неделю они провели под палящим солнцем, наслаждаясь морским бризом и долгими прогулками по пляжу. Знала бы она тогда, при каких обстоятельствах ей в следующий раз понадобится этот чемодан…       Все еще находясь в своих мыслях, Тсу механическими движениями укладывала вещи в чемодан, лишь краем сознания прикидывая что именно следует взять с собой. Довольно быстро справившись с поставленной задачей, девочка потерянно оглянулась. Она стояла посреди комнаты и совершенно не понимала что ей следует делать дальше. В голове промелькнула шальная мысль пойти к маме и добиться от нее заверений в том, что все это - затянувшаяся шутка, и на самом деле ей не нужно никуда ехать. Постояв так еще минуты 2, девочка все же решилась спуститься вниз.       Коридор был погружен во тьму, Тсунаеши еле слышно спускалась по лестнице, но остановилась, увидев на кухне свет и услышав приглушенные голоса.       – Это так здорово! – одухотворенно говорила Нана, судя по звуку, помешивая сахар в кружке. – Уверена, Тсуна будет счастлива провести с тобой каникулы! Ты ведь так редко приезжаешь..К тому же она ни разу не была заграницей! Жаль только я не смогу с вами поехать…       – Ничего, Наночка, – успокаивающе проворковал отец, – полетим вместе в следующий раз, а пока тебе следует следить за своим самочувствием и вовремя посещать врача.       Что? Какого врача? Неужели мама чем-то больна? И какие к черту каникулы, если отец забирает ее навсегда? Как он будет оправдываться, когда "забудет" привезти ее с собой из путешествия?       – Да, дорогой, – даже не видя этой картины, Тсуна могла с легкостью понять, что сейчас мать тепло улыбается отцу.       – А знаешь, у меня кое-что есть для тебя, – расплылся в веселой улыбке Емицу, – закрой глаза.       Послышалось шевеление, а после восхищенный вскрик Наны:       – О, дорогой! Как красиво!       – Рад что тебе понравилось, – беря жену за руку произнес Савада.       Тсуна же поняла, что сейчас не лучший момент для разговора с матерью, и проскочила обратно в свою комнату. Этой ночью она так и не заснула.       Кухня встретила ее тонким ароматом еды и воодушевленным щебетанием матери.       – Ох, Тсуна, я так рада, что вы едете отдыхать, – порхала мать над над столом, накладывая завтрак в тарелку дочери. – Тебе будет очень полезно перед учебным годом набраться новых впечатлений!       Лицо Тсунаеши очевидно выдавало как ей не терпится погрузиться в эти новые впечатления.       – Нуу, дорогая, что это у тебя с лицом? – соизволила все-таки заметить Нана метаморфозы дочери. – Будь умницей и веди себя хорошо! И сделай много-много фотографий, которые потом покажешь мне!       – Да, мамочка, – Тсунаеши опустила голову как можно ниже, утыкаясь в тарелку с едой и чувствуя, что ни единый кусок сейчас не пролезет ей в горло.       Под строгим надзором матери пришлось осилить половину порции, после чего Тсуна быстро сходила за чемоданом, и уже стоя на пороге родного дома, неверяще осматривалась вокруг. Вот знакомая ей с детства гостиная, с безумно-мягким креслом, на котором она устраивалась долгими вечерами вместе с Наной, читающей ей вслух. Вот небольшая, но такая уютная кухня, на которой Нана помаленьку пыталась приобщить дочь к приготовлению самых элементарных блюд. А вот стол, который косит на одну ножку, если не подложить под нее свернутую бумажку. А все из-за того что в детстве Тсуна любила на него забираться и за время несанкционированной эксплуатации его расшатала. Глаза перебегали от одного предмета к другому, а в памяти все билось это навсегда.       Неужели сейчас она видит свой собственный дом в последний раз? В глазах мелькнули слезы, но девочка усилием воли приказала себе успокоиться. Всегда ведь можно договориться. Даже с этими таинственными мафиози. Неужели они не позволят ей навещать мать хотя бы раз или два в год? Не может же этого быть?       – Ну, девочка моя, не грусти, – склонилась Нана над ребенком, приглаживая выбившиеся из заколочек пряди. – Очень скоро мы с тобой увидимся, и ты взахлеб будешь рассказывать мне как вы с отцом объелись пиццы, смотря на то как вот-вот упадет Пизанская башня.       – Хорошо, мамочка, – в этот раз улыбка Тсуны получилась почти ненатянутой.       – Вот и славно, – довольно улыбнулась Нана, целуя дочь в лоб. Перед глазами Тсуны сверкнул маленький синий камушек на тонкой цепочке из белого металла, который ныне украшал шею женщины. И которого Тсунаеши однозначно не помнит раньше. Это и есть тот самый подарок отца?       Вышеназванный же подошел в своем несменяемом шахтереском костюме, чмокнул Нану в щеку, и, подхватив небольшой чемоданчик дочери, направился к двери.       – Пойдем, Тсу, нам пора, – с приклеенной улыбкой поторопил он дочь, выходя в утреннюю прохладу Намимори. Та, последний раз оглядевшись вокруг, и сильно-сильно обняв мать, вышла из дома вслед за мужчиной.       – Удачной вам дороги! – с улыбкой от уха до уха кричала Нана им вслед, помахивая на прощание рукой.       Устроившись на заднем сидении машины, глазами Тсу уперлась в черную перегородку, отделяющую ее от передних сидений. Отец предпочел ехать как раз там.       Когда пришло время выходить из машины, Тсуна знатно удивилась. Ведь до аэропорта ехать как минимум часа полтора, в то время как по ее ощущениям прошло не больше 20 минут.       Увидев небольшой частный самолет, Тсуна окончательно убедилась, что не спит, и что она, кажется, действительно связалась с криминалом. Выдержанный в светлых тонах салон с вставками из темного дерева заставил девочку удивленно выдохнуть. Буквально от всего тут сквозило роскошью и богатством. Отец быстро занял место, почти сразу закопавшись в какие-то бумаги. Тсуна же, осмотревшись, выбрала наиболее уютное место возле иллюминатора, и, что важнее, подальше от занятого отца.       Вчерашний разговор оставил слишком много сомнений и неприятия, как и вся ситуация в целом, и пока все более-менее не прояснится, девочке не хотелось лишний раз контактировать с мужчиной, которого видела, в лучшем случае, 10 раз в жизни. Что-то ей подсказывало, что ничего нового она от него не узнает, а вот еще больше расстроится - запросто. Так что, прикрыв глаза, Тсу ждала, пока самолет поднимется ввысь, унося ее все дальше от родного города.