***
Семейство Камбелл известны в Лондоне. Им принадлежит крупнейший медицинский центр «Роял Бром». Медицина умеет приносить доход, и в этом я убеждаюсь, когда попадаю в их загородный дом. Нет, теперь я не могу называть это домом, это замок, огромное поместье, здесь столько пространства, света и золота, что сюда можно водить экскурсии. Представляю, как туристы рассматривали бы картины на стенах, скульптуры и тормозили возле смелых, вплетённых во всё это великолепие, дизайнерских решений. Здесь, при полноте света и изысканного общества, я тут же почувствовала себя чужой. Платье не добавляет мне уверенности, и я замечаю, как пытаюсь спрятаться за Хьюго, что уверенно и плавно проходит по залу. Мы никого здесь не знаем, и цель наша — лишь увлечься этим вечером. Стать слишком заметными, чтобы примелькаться, а затем исчезнуть на несколько минут и, вернувшись обратно, опять слиться с этим высшим обществом. Благотворительный вечер в этом замке проводится ежегодно уже на протяжении двадцати лет, этот год юбилейный. Всех гостей приглашают в сад, там установлена сцена, с неё ласкает слух живая музыка, и непринуждённые беседы слышны повсюду. Плавно вливаюсь в эту атмосферу, изучаю гостей. Я впервые вижу главу семейства: высокий мужчина, с гладко зачёсанными назад, тёмными волосами, строгий смокинг, прямая спина. Он выглядит слишком молодо для своих лет, так мне показалось даже на фото. Теперь, приблизившись к нему почти вплотную, я словно чувствую подвох: он слишком молод для взрослых детей, двух дочерей от первого брака и трёх сыновей от нынешнего. На его лице почти нет морщин, вот оно, чудо современной медицины, сколько вакцин молодости он себе вколол? — Ты не забыла, зачем мы здесь? — Хьюго протянул мне фужер с шампанским. — Подождём, когда все расслабятся, прозвучит несколько речей. С нами никто не говорит, мы не привлекаем внимания, разве что моё платье оценивают мужчины, но, замечая руку Хьюго на моей талии, тут же отводят взгляд. — Ты не мог бы не держать меня так? — Как? — У меня есть муж. — Здесь у нас может быть другая история, — его едкая улыбка заставила меня закатить глаза и допить шампанское, — Возьми ещё. — Почему бы тебе самой это не сделать? Отпихнув от себя Хьюго, я направилась в дом, там расположилась целая барная стойка, можно выпить что-то более крепкое. Отличная возможность попробовать дорогой алкоголь, я не ценитель, но мне интересно, что пьют люди такого полёта. Из предложенных барменом вариантов я выбираю коктейль, в составе которого коньяк Hennessy, ежевичный крем-ликёр, шампанское и ещё несколько ингредиентов, названия которых мне ничего не дают. Кроме меня здесь пара мужчин со стаканами чистого виски и две женщины с бокалами вина. Я не хочу смотреть на окружающих и просто вожу пальцем по краям салфетки, делая маленькие глотки коктейля, — на вкус это лучшее, что я пробовала в своей жизни. Но я легко променяла бы это на бутылку пива и пиццу перед телевизором. Мне захотелось домой, и я совсем забыла о нашей миссии, но уверена, Хьюго справится идеально, а я лишь побуду рядом, но не сейчас. — Какие же они все скучные, — приятный голос послышался совсем рядом со мной, я обернулась на него, натянув вежливую улыбку. Стоило мне увидеть обладательницу этого голоса, как в глазах потемнело. От её красоты или коктейля — я ещё не разобралась. По телу пробежался холодок, по спине особенно, зарывшись мурашками в затылок. — Вы сами их пригласили, — узнав в ней дочь Роберта Камбелла, заметила я. — Не я, отец. Ему доставляет удовольствие пускать в нашу жизнь людей раз в год, а затем,закрываться и не показываться. — Значит, для вас это, должно быть, особенный день, — протянула я, уставившись в пол, просто смотреть на неё я больше не смогла. — Меня тошнит от всего этого. Услышать такое, на помпезном званом вечере, что-то явно смелое и откровенное. Я подняла взгляд, встретившись с улыбкой, дерзкой, всего одним краем губ. Её тёмные глаза, как мне показалось, заглянули мне прямо в душу, что смутило меня ещё сильнее. — Кто вы? Я знаю здесь каждого, но не вас. — Я, эмм, — заучивая историю, я словно и не думала о том, что мне придётся её озвучить, но я выучила, а сейчас напрочь всё забыла. — Если вам сложно, можно начать с имени. — Ева, — выдала я и тут же накрыла свои губы пальцами, сказанного было уже не вернуть, моё имя должно было звучать иначе, Алисия, но этим глазам не соврать. — Хорошо, Ева, мы можем опустить основы этикета и перейти на ты? — Да, думаю, нам ничто не мешает. Вернувшись к коктейлю, я вдруг заметила, что его повторили, рядом стоял точно такой же. — Решила, что тебе понравился этот коктейль, Ева, и заказала ещё. — Вовсе не стоило, он слишком ударяет в голову. — Как это? — Что? — Как он действует на тебя, Ева? — её вопрос и взгляд показались мне любопытными и по-детски непосредственными. От того, как её нижняя губа вздрагивает, произнося моё имя, мурашки бегут уже по моим рукам. Я рада вытянуть из трубочки ещё один горячительный коктейль. Она прикусывает свою нижнюю губу и наклоняется ко мне так близко, что я жалею о том, что не воспользовалась парфюмом. Её явно волновал мой запах, и я не смогла её удивить. Тогда как от неё веяло чем-то сладким, неузнаваемым, но таким заманчивым, что дышать хотелось больше и глубже. — Как и любой алкоголь, он даёт свободу мыслям, — с трудом ответила я, слегка отстранившись. — Плохим мыслям? — Любым. — А какие у тебя? Вопрос поставил меня в тупик. Какие у меня мысли? Я всё это время смотрела на её розовые, нежные подушечки губ. Я совсем не обратила внимания на её русые, уложенные ровными прядями волосы, на красное платье в пол с глубоким вырезом на декольте. Но сделала это сейчас и пожалела. Мысли упрямо не формировались в слова, и я понятия не имею, какие они. — Мне нужно идти, — выпалила я, отталкиваясь от стойки. — Ева, постой, я что-то не так спросила? — Мне просто пора. — Тебе неприятно было со мной говорить? — Вовсе нет. — Тогда почему ты сбегаешь? — Меня ждут. — Я тоже ждала тебя. Алкоголь или она, действовали на меня так, что я просто хотела от этого сбежать. Моё тело будто поливали сверху горячей водой, под которой я задыхалась. Платье казалось таким тесным, что его немедленно хотелось сорвать. Ждала меня? Я не понимаю, о чём она? — Мне пора. — Тебя не волнует даже моё имя? Имя? Я его знаю. В нашем офисе все фото этой семьи висят на доске ещё с прошлого месяца. Странно, но её фото совсем не передавало этой бешеной энергетики, что я чувствую сейчас, находясь рядом с ней. Но я вспоминаю, что на её фото я смотрела дольше, оно было снято в клубе, и я помню его до мелочей. Разыскав Хьюго глазами, я с удивлением обнаружила, что он не скучает в стороне. Его бабочка на шее расстёгнута, в руке фужер шампанского, и он обласкан вниманием дам. Я оборачиваюсь назад, не понимаю, как я смогла обжечься об неё, если сейчас, на безопасном расстоянии, я вижу в ней только холод. Этот пустой взгляд, сжатые, будто от злости, губы и кулаки. Осторожные движения, будто она хищник, а все вокруг неё добыча. Она уходит, не обращая внимания на тех, кто жаждет её. Со сцены прозвучала третья по счёту речь, музыка стала более тёмной, как и свет, закуски сменились, гости окончательно расслабились. Я решила больше не пить алкоголь, Хьюго нарисовался позади меня и обнял. — Пора, Ева, — прошептал он, толкнув меня в сторону лестницы. Думаю, если кто-то и заметил это, то счёл, что моему молодому спутнику захотелось уединиться со мной. Мы поднялись на второй этаж, заученный план дома помог Хьюго определиться. — Нужно ещё скачать данные. Будь здесь. Если что — громко чихни. — Я помню. Иди. Хьюго скрылся за дверью, я покрутила в руке холодный стакан, посмотрела вниз, на всех, кто решил остаться внутри для более тихих бесед. Я постаралась убедить себя, что всё идёт по плану. Но стоило мне об этом подумать, как я увидела две фигуры, что быстро поднимались наверх. Это была она. Я замерла. С ней был молодой человек, явно набалованный алкоголем, потому что неустойчиво передвигался и сиял глупой улыбкой. Хотя, его можно понять, ведь его держала за руку весьма красивая, богатая и, я уверена, не обделённая умом девушка. О чём я, она просто создана для секса: эти формы, это личико, — конечно, он счастлив! На её губах появилась красная, соблазнительная помада, повторяющая тон платья. „Он стал её добычей “, —моментально поняла я. Мне хотелось спрятаться, исчезнуть в момент, когда они оказались возле меня. — Ева. Убежишь вновь? — спросила она так, будто мы отлично знаем друг друга и это безобидная шутка. Она запомнила моё имя. — Нет, — помотав головой, я заметила, как она избавилась от его руки и толкнула его дальше по коридору. — Иди в последнюю комнату, я скоро приду. — Я не смею отвлекать вас, — заметила я. — О, он будет ждать сколько угодно, и почему мы опять на вы? — Отличный вечер, — постаралась уйти от неловкости я. — Возможно, для кого-то, — растянула она, изучая меня, — Что ты пьёшь? — Двойную газировку со льдом, — улыбнулась я, прозвучало как что-то эксклюзивное. — Ты передумала насчёт жаркой ночи в чьих-то руках? — Что? Я не думала об этом! — Ты пила коктейль с редким экстрактом коры африканского дерева Йохибе, широко известный как природный афродизиак. — Я об этом не знала, — сгорая от стыда, я тереблю своё обручальное кольцо на пальце. — Так ты здесь не одна? — вздёрнув брови, она облокачивается на перилла лестницы, бросая быстрый взгляд вниз. — Одна, — тороплюсь ответить я, вспомнив, что должна прикрывать нахождение Хьюго в их кабинете. — Неправда. Я видела тебя с кудрявым брюнетом. Он неплох, но много смотрит на других. Я бы в твоей компании не посмела этого делать. — У нас свободные отношения. — Мне очень нравятся твои волосы, Ева. Ей ничего не стоило дотронуться до них, в легком касании, с жутким интересом во взгляде. Мы совсем чужие друг другу, но она позволяет себе столь интимные вещи, и, что самое главное, я не против. Не против этого прикосновения и минимального расстояния, она пьянит. Я должна помнить о том, зачем я здесь. — Прости, тебе, вероятно, пора, — напоминаю я. — Да. Мы всегда не с теми, с кем хотим. — Да, так и есть, — согласилась я. — Думаю, бессмысленно надеяться на встречу или спросить твой номер. — Почему? — Ты даже не хочешь знать моего имени, Ева. — Я его знаю, Вилланель. Улыбка тронула её губы, она хотела бы сейчас сунуть руки в карманы, но платье позволяло ей только пройтись по бёдрам ладонями. Мы обе отлично понимали, что ещё увидимся, неясно, как и при каких обстоятельствах, но это не всё. Мы будто подцепили друг друга на крючок и расстались долгим взглядом. Вилланель прошла по коридору и, толкнув дверь, зашла в комнату, я слышала, что дверь за ней не закрылась. Сейчас я начинала проклинать Хьюго за то, как долго он возится. Я думала, он слышит голоса и не выходит, но теперь в коридоре тишина и он мог бы уже покинуть кабинет. Подожду ещё две минуты и войду к нему. В конце коридора послышался смех, затем стон, я сжала со всей силы бокал в руках, но он уже не остужал руки. Что-то потянуло меня туда, медленно ступая, я дошла до чуть приоткрытой двери и заглянула внутрь. Вилланель была прижата к стене, а парень ритмично вбивался в её тело. Она царапала его затылок, уткнувшись в шею, тёмная комната не давала рассмотреть всё подробнее, но мне показалось, что она вцепилась в его шею не только губами. Послышались новые стоны, его, и я со стыдом сделала шаг назад. Её глаза блеснули в темноте, и я побежала прочь. Как раз в этот момент Хьюго вышел в коридор. — Почему так долго? — Я не смог быстро обойти систему защиты. С кем ты здесь говорила? — Неважно, уходим. — Важно, тебя видели. — Это была Вилланель. — Чёрт, повезло тебе! Она горячая штучка, весь вечер хотел подойти к ней, но она просто недоступна, и… — его слова прервались дальним стоном, Хьюго потянуло туда, но я грубо отдёрнула. — Убираемся отсюда. — Ну почему она не выбрала меня, — застонал Хьюго, перебирая ногами по лестнице. Мы задержались ещё на десять минут, а затем спокойно покинули дом. Уже в машине я думала о том, могла бы она выбрать меня, не будь я так напугана и смущена её вниманием? Семейство Камбелл — тёмные лошадки, их делами интересовались многие, но сломали зубы, и когда ими заинтересовались в Ми-6, стало понятно, что их действия весьма незаконны. Они что-то скрывают, и мы об этом непременно узнаем. Какую роль во всём этом играет Вилланель? От неё буквально веет тьмой. Она не может не быть вовлечена. Хьюго благодарит за вечер, высадив меня у дома. Во мне ещё теплится желание и есть настроение побыть в этом платье для Нико. В доме горит свет, я уже чувствую уют и спокойствие в месте, где я под защитой. Нахожу Нико в спальне, он заснул с книгой в руках, убираю её в сторону. — Я думал, ты не вернёшься. Сбежишь от меня с каким-нибудь миллиардером в роскошную жизнь. — Они скучные снобы, — фыркаю я, наваливаясь всем телом. — О, Ева, я устал. — От ревности? Этим ты здесь весь вечер занимался? — посмеялась я, — Хорошо, спи. — Ты была верной женой? Ни на кого не положила глаз? Я постаралась выгнать из головы образ Вилланель, но он основательно засел. Сбежав из спальни, я совершаю непростительное действие — снимаю с себя платье. Оно заслуживает, чтобы его с меня сняли, никак не я сама, к тому же, после такого вечера. Убедившись, что Нико заснул я выхожу на улицу с кружкой горячего кофе и сигаретой. Длинная затяжка снимает напряжение, которое текло по моим венам весь вечер. Почему-то я думаю о ней, представляю её уставшей после длинного вечера. В чём она может ходить по дому? В своей спальни она наверняка не носит одежду. Стирая помаду с губ, тушь с глаз, она смотрит на своё отражение и чувствует себя счастливой? Секс с незнакомцем явно её позабавил. А может, он её постоянный? Тогда он бы знал где её спальня. Чёрт, о чём я думаю? О трёх родинках на её лице. Я засыпаю в спальне, прижавшись к плечу Нико, но он отворачивается, ему никогда не нравилась теснота. Узнаю этот дом, но он пуст. Никаких гостей и бесед, где-то далеко играет музыка, и я нервно поправляю своё платье. — Оно идеально тебе подходит, — я знаю этот голос и без страха иду на него. — Где ты? — Холодно, Ева. Я делаю ещё несколько шагов, я так хочу её увидеть, что от предвкушения тело резонирует дрожью. — Стало только холоднее. — Не играй со мной! — крикнула я, в ответ она начинает напивать детскую считалочку. Я проверяю все четыре направления и голос с издёвкой каждый раз сообщает, что я далека. Разозлившись, я поднимаюсь наверх. Длинный коридор становится бесконечным, я толкаю каждую дверь и вдруг голос замолкает. Вилланель появляется передо мной, облачённая в белое, воздушное платье, что парит в воздухе. Она толкает меня в стену. Коридор сужается, она так близко, руки держат и сжимают мои плечи. — Кто ты? И зачем ты меня нашла? Я перенимаю её поведение, освобождаю себя из её хватки и, схватив за талию, толкаю в противоположную стену. — Ты этого хотела, — прошипела я, пугаясь её бездонных глаз. — Ты меня не знаешь. — Ты меня тоже. Мы выдержали долгий взгляд, который прервался её стремительным желанием оказаться на моих губах. Я не могу её целовать, это ненормально, это неправильно, но губы жжёт, и я отвечаю на поцелуй. Я вижу нас со стороны, это так на что-то похоже, прижимаю её к стене, совершаю обрывистые движения, поцелуя больше нет и её губы на моей шее. Мне больно, и я вздрагиваю. Оказавшись в своей спальне, я хватаюсь за шею. В попытке унять боль или не упускать последнее фантомное ощущение, что мы были вместе? Это всего лишь сон, но насколько он был реален! Я падаю обратно на подушку и всё, чего я хочу в это утро, так это не забыть ощущение её губ на моих губах, хоть это и плод моей фантазии.***
На собрании Каролин хвалит меня и Хьюго, всё работает, и целый отдел занят прослушкой кабинета мистера Камбелла. Над скаченными данными так же работают, и нам предлагают остаться в этом деле. Я думаю, проще было бы находиться теперь за пределами этой семьи, а не углубляться сильнее. Я чувствую больше опасности, чем всем кажется, Каролин знает об этом, но не говорит. — Тебе нужно время, Ева? — Не знаю, чем я смогу быть полезной. — Вы вчера поздно вернулись, можете сегодня отдохнуть. Жду вашего решения. Сегодня я на машине, а значит, свободно могу передвигаться по Лондону, было несколько дел, но я проехала мимо. Обдумывая решение остаться в деле или выйти пока не поздно, я не заметила, как выехала на дорогу, что по итогу приведёт меня к дому Камбеллов. Конечно же, я не рискну совершить визит. Я вообще не понимаю, зачем я здесь, но я жду. Жду полчаса и час, наблюдая за домом с приличного расстояния. За это время я определилась с целью: я хочу увидеть её. Никогда не ощущала столь сильного желания. В основном я всегда могла порадовать себя чем-то незначительным или добиться желаемого поэтапно, но сейчас это желание схоже с одержимостью. Когда я готова была сдаться и перестать убивать свой выходной день, ворота плавно открылись, и на дорогу выехала красная Ferrari. Это могла быть не она, но вчерашнее платье и цвет губной помады каким-то образом подкрепили мысль о том, что она вполне может быть за рулём такой броской машины. Последовав за ней, я держалась на почтительном расстоянии, через пару тройку машин позади. С дороги Коммершиал мы свернули в спальный район, где она припарковалась прямо напротив цветочного бутика. Я затаила дыхание, остановив машину, и, когда она вышла, почувствовала вкус победы. Её волосы забраны в строгий пучок, велюровый брючный костюм тёмно-синего цвета выглядит комфортно, и на ней нет рубашки. Прямые, укороченные штаны и кеды открывают её щиколотки. Она выглядит женственно и строго, дорого и очаровательно. Я злюсь на себя, потому что искренне не могу понять, почему слежу за этим человеком. Её долго нет, словно она даёт мне возможность одуматься и бросить всё это, но я не уезжаю. Может, увижу её ещё раз, и точно всё. Вилланель выходит из бутика с букетом мелких роз нежно-розового цвета. Мы продолжаем монотонное движение в трафике Лондона. Теперь мне становится интересно, для кого эти цветы. Я следую за ней по узким улочкам, и мы прибываем на Тинсли Роуд, я паркуюсь за большим внедорожником и перебираюсь на пассажирское сидение, здесь я уверена, что останусь незамеченной. Моя слежка продолжается, и я замечаю, как Вилланель прекрасна в деталях. Этот выпад ноги из машины, это лёгкое движение руки, чтобы закрыть дверь, то, как она поправляет костюм, открывает дверь с другой стороны, чтобы забрать букет, в каждом её движении есть жизнь. Она возле длинного танхауса на несколько семей, ничем не примечательная постройка. Забежав по лестнице, она звонит в дверь, оборачивается назад, чем пугает меня, но не смотрит в мою сторону. Дверь ей открывает невысокая брюнетка, в одних майке и белье, я замечаю лишь это и перебинтованную руку, она забирает букет и выкидывает его в сторону, а Вилланель заряжает хлёсткую пощечину. Я убеждаю себя остановить поток фантазий о том, что там происходит. Меня даже радует, что Вилланель сейчас вернётся в машину, что ей явно здесь ничего не светит. Я жадно наблюдаю за тем, как девушка готовится уйти в дом, громко хлопнув дверью. Но вижу, как Вилланель хватает её и толкает в дом. Это было грубо, я привстала, но дверь захлопнулась. Я не знаю, может ли Вилланель навредить? Скорее, она из тех, кто закончит всё примирительным сексом. Боже, с чего я взяла, что между ними что-то есть? Я жду продолжения не так долго, Вилланель выходит из дома, странным жестом тыльной стороной руки вытирает губы, затем касается щеки. Она оборачивается и смотрит на дверь, будто сожалея, что всё так вышло. Я далеко, но даже отсюда вижу, что её руки нечисты, и меня бросает в холод. Я не могу ехать за ней, меня сковывает страх. Машина быстро выруливает с парковки, Вилланель даёт полный газ и скрывается. Нужно позвонить в полицию и сообщить о том, что я слышала, как двое скандалят, они проверят этот адрес. Или? Или мне самой туда пойти, уверена, я всё накрутила, и всё не так, как я подумала. Это ведь была не кровь? Нет, не может быть. Успокоив себя, я вышла из машины, перешла дорогу, посмотрела по сторонам: странно, на улице не было никого, кроме проезжающих машин. Желание позвонить в дверь прервалось возможностью просто войти в дом, потому что дверь оказалась не заперта. Я толкнула её и пропустила слова извинения вперёд себя. — Извините, я могу войти? Кто-нибудь есть здесь? — не знаю, что мной движет, но я уже на пороге и бегло осматриваюсь. Тошнота подступает к горлу, я вижу ноги на полу, ступаю вперед и обнаруживаю всё тело девушки. Бросившись к ней, я не подумала, что могу оставить улики, я хотела помочь, но явно опоздала. Металлический запах крови, она растекается под юным телом, я проверяю пульс, меня начинает бешено трясти. На её шее большая рана, у неё не было шансов. Выбегаю из дома вытерев ручку двери с обеих сторон. Не могу себе представить, что так быстро вляпалась во всё это. Я сразу увидела в Вилланель тьму, но помыслить не могла, что она способна на такое. Я приезжаю домой. Закрываюсь в ванной с бутылкой вина и включаю воду. Я отмываю себя, будто это я совершила убийство, мне мерещится кровь, и руки пылают от трения мочалкой. Напиваюсь в одиночку и отключаюсь. Когда Нико разбудил меня, за окном уже было темно, я никак не могла сориентироваться во времени, по ощущениям я проспала не часы, а дни. А ещё мне снился сон, долгий и пугающий, и лучше бы это действительно было сном. Нико сетует на то, что я не приготовила ужин, а вместо этого прикончила в одиночестве бутылку вина. Голова раскалывается, и всё, чего я хочу, это выйти на улицу с кружкой кофе и сигаретой.***
Не менее тяжёлое утро ударило меня по голове. Реальность подступала тошнотой, голова по-прежнему раскалывалась. Ночью мне снились сны и все о ней. Нико напугал меня на кухне, неожиданно громко со мной заговорив. — Ты в порядке вообще? — Нет, — помотала я головой, опускаясь на стул. — Что-то случилось? — Я не знаю. — Опять работа? Ты оставишь на ней все нервы, когда ты уже пожалеешь себя? — Я уже начинаю об этом задумываться. — Может, пригласим друзей на ужин? — Если хочешь. — А ты хочешь? — У меня была насыщенная неделя. — Ладно, понял. — Эй, не обижайся! Да, давай, конечно, позовём! Но ужин опять с тебя. — Так и быть. Хотя за то, что ты на этой неделе неплохо повеселилась, к тому же без меня, у плиты должна стоять ты. Я, как могла, уворачивалась от этого. Зачем звать кого-то, если изначально даже не хочешь этого? Готовка обременительна, уборка подавно, поддерживать беседу за столом — целое представление. Боже, как же скучно! Я поймала себя на этой мысли. А знаешь, кому ещё скучно, Ева? Её голос в моей голове, её улыбка, я агрессивно собираю себя на работу. Каролин позвала к себе в офис, стоило мне только кинуть вещи на стул. Стараясь не смотреть на доску с семьёй Камбелл, я именно её фото и увидела. Сдёрнув фото с доски, я запрятала его в карман брюк и постучалась в кабинет Каролин. Мне нравилось её рабочее пространство, строгость во всём, минимализм, удобное кресло, в которое я упала. — Ева, прежде чем ты скажешь о своём решении, я хочу отметить, что это дело как нельзя лучше подходит тебе. — Это ещё почему? — Я разговаривала с Хьюго. — И что он успел наплести обо мне? — Ты познакомилась с ней лично. В кабинете стало тихо, и только стук моего сердца, казалось, способны услышать все на этаже. Её имя даже не нужно было произносить. Я должна сказать о том, что я вчера видела? Как это скажется на мне и на работе? Меня не должно было там быть! Но я единственная знаю правду! Если я возьмусь за это дело, то смогу подвести Ми-6 вплотную к Вилланель, смогу раскрыть убийство другим путём. А что, если эта жертва не единственная? — Что вы знаете об этой семье помимо тех сухих фактов, что вы дали нам перед вечером? — Твоё согласие утолит твоё любопытство, — Каролин похлопала рукой по толстой папке на своём столе. В ней было точно больше, чем я знаю. Моё согласие прозвучало. Я согласилась на это, когда не позвонила в полицию, когда открыла ту дверь, когда поехала за ней. Может, раньше, согласившись поехать в дом на званый ужин. В любом случае стоило мне дотронуться до этого дела, как я стала частью этой истории. В полдень я уже изучала папку. Ми-6 копали со всех сторон, в ней было много счетов и людей, что были рядом с этой семьей и исчезли. Сухие факты о недвижимости, о том, чем они владеют. По досье на каждого члена семьи и её страница. Почти ничего, но я узнаю, что она владелец ночного клуба, идеальное прикрытие для всего. Даты слежки за ней подтверждают, что она приезжает в клуб по выходным дням, чаще в полночь. К вечеру у меня уже есть её номер, я заношу его в свой телефон, долго смотрю на эти цифры, она за ними. Стоит мне нажать одну кнопку, и я услышу её голос. Я могу сказать, что взяла номер у общих знакомых, что мне стало стыдно, что я избегала общения на вечере, и теперь хочу это исправить. Назначить встречу, стать ближе, чтобы знать больше. Это меня пугает. Мой палец завис над кнопкой набора номера, мне нужно действовать, но я не решаюсь. Телефон неожиданно сам подал сигнал, на экране появилось фото Нико, чёрт, я забыла о гостях! Дом. Вечер. Ужин. Я не с ними. План, один за другим, всплывает в моей голове, обрабатывается и тухнет. Я не должна делать шаг первой, это Вилланель не заинтересует, представляю, сколько к ней подбивается людей желая урвать кусок сладкой жизни. Между нами был тот самый взгляд, когда понимаешь, что судьба сведёт нас вместе. И если помочь судьбе поторопиться, то это случится. — Ева, поешь что-нибудь, ты пьёшь весь вечер, — Нико приобнял меня за столом, я улыбнулась гостям. Когда я чем-то увлечена, то всегда напрочь забываю о еде. — Слушайте, почему мы вечно тухнем дома? — спросила я. Обратив на себя внимание всех собравшихся, — Мы ещё можем оторваться по полной, скажем, в клубе! — Так, Еве больше не наливать, — засмеялся Джонатан, жена его поддержала. — Завтра суббота, у всех выходной, пора размять кости и вспомнить молодость. Я знаю один клуб, это то, что всем нам нужно! — Не знаю, с моими усами нас никуда не пустят, — пошутил Нико. — Точно, — поддержал Джонатан, — Может, вам устроить девичник, а мы попьём пиво неподалёку. В этот вечер за столом нас было шестеро, три пары женатиков, когда-то погрязших в браке. Идея Джонатана пришлась всем по вкусу, и мы договорились на ночь с субботы на воскресенье. У меня был день на подготовку. Вилланель знала только моё имя, а значит, для неё я была чистым листом. Возможно, она наблюдательна, и, заметив кольцо, сделала выводы, она видела Хьюго, но у него кольца не было. Я не буду скрывать свой брак. Моя работа должна быть с приличным доходом, раз я была на благотворительном вечере, но подальше от медицины, чтобы Вилланель не могла быть в этом сильнее и подловить меня. И мой гардероб, всё, что у меня есть, абсолютно не подходит.***
Мы встречаемся с друзьями недалеко от клуба, Нико держит меня за руку, что не делал никогда, вероятно, впервые осознав, что может меня потерять. Чужие мужья присвистывают, увидев меня в коротком платье-чулке, если я сниму куртку, оно станет ещё откровеннее, потому что плечи и спина открыты. Я сделала тёмный макияж и распустила волосы, мои спутницы, к слову, тоже достали свои самые сексуальные платья. — Я что-то уже не рад тому, что мы вас отпускаем, — хохотнул Джонатан, прижав к себе свою жену. — Мы выбрали паб на той стороне улицы, заберём вас сразу же после звонка, держитесь подальше от придурков, — промямлил Нико. Мы взялись под руки и, как настоящие подруги, заливаясь смехом и обсуждая наряды, отправились в клуб. Мужья долго провожали нас взглядом. Если бы Нико знал, что всё это не ради веселья, если бы знал, что я стремлюсь привлечь внимание убийцы… Я не забываю об этом ни на секунду. Мы сдаём свою верхнюю одежду и проходим в кипящее энергетикой и музыкой пространство. Здесь всё пропитано сексом: оформление, треки, движения людей, напитки. Всего по коктейлю хватило нам, чтобы расслабиться и влиться в общее настроение. Я не знаю, здесь она или нет, не осматриваюсь, чтобы не было видно, что у меня есть какая-то цель. Уделяю внимание подругам, что уже забыли о мужьях и отвечают симпатиями на взгляды голодных и свободных мужчин. Когда мы выходим на танцпол, я чувствую скованность из-за открытых плеч, высокого каблука и свободных волос, что щекочут плечи. Но раскованность моих подруг заразительна, и мы отдаёмся музыке и местной эйфории. Коктейли мешались с танцами и мимолётным общением. Сюзанна и Хлоя опьянели быстрее меня, я держалась, потому что помнила о цели. Возможно, я с самой первой минуты пребывания здесь находилась под взглядом убийцы, возможно, я давно уже её цель или её здесь нет, а может, я совсем не выделяюсь в этой толпе, и она меня вовсе не замечает. Зато замечают свободные, и уже агрессивно вьются рядом. Вилланель Голод заставляет меня выбраться из дома. Пакетированная кровь из клиники отвратная, безжизненная и холодная, даже если разогреть в микроволновке. Я вновь невольно думаю об Анжеле, не стоило её убивать, она была отличным донором, добровольной и терпеливой. Она была зависима от меня, как я от неё. Самые долгие мои отношения, могла бы и простить меня за пару измен, я же всё равно приехала. Чёртов голод сносит мне крышу, но дело не только в нём. Уже за рулём, по пути в клуб, я понимаю, что обзавелась странной формой апатии: даже при мерзком чувстве голода и слабости я не особо хочу восполнять силы с кем попало. Клуб полон в выходной день, я занимаю своё VIP место, ко мне тут же подсаживаются подружки. Эти девочки обожают клубную жизнь, давно знают меня, но я их не трогаю, в редких случаях. Они развлекают меня болтовнёй, делятся новостями, дают послушать новые треки, которые неплохо было бы включить в плейлист. Я сама выбираю музыку и участвую в организации концертов, остальным занимается доверенное лицо. Мне важны статус и что говорят об этом месте, и мне нравится управлять столь высоко оцениваемым заведением. Когда я голодна, трудно сидеть рядом с людьми, видеть их вены, бьющиеся артерии, слышать стук сердец. Здесь больше сотни сердцебиений, и это давит на меня. Иногда я падаю в фантазию, как все эти люди взрываются, и меня сносит потоком крови. Жажда бывает настолько сильна, что хочется захлебнуться, упиваясь этой жидкостью. — Пупсик, ты сегодня напряжена, — шепчет мне блондинка, стягивая с моих плеч пиджак. — Тяжёлая неделя. — Расслабься, я сделаю тебе массаж. Забравшись на диван, уместившись за моей спиной, она разминает костлявыми пальцами мои плечи, меня это не расслабляет, наоборот, концентрирует напряжение. Я хищно смотрю на танцующих и неожиданно замечаю её. Без сомнений, это Ева, что одновременно возбуждает и пугает меня. Это не может быть совпадением. Разумные мысли перебивает банальная похоть, она очень заводит своими движениями, будто танцует не для себя. В моих глазах всё быстро затёрлось, оставив фокус лишь на ней. Такое откровенное платье для её лет, идеальная фигура. Когда на несколько секунд образуется коридор из танцующих, я вижу её ноги, эти икры просто секс. К ней подходят двое мужчин, непозволительно близко наклоняются, она им что-то отвечает, я закипаю от злости. В моих силах преодолеть расстояние и похитить её у всех, но я сдерживаюсь. Её обнимает женщина, руки на бёдрах, поворачивает к себе спиной и прижимается сзади. Кому продать душу за возможность сделать так же? Вспоминаю, что у меня нет этой валюты. Двое мужчин отходят, вероятно, решив, что эти двое вместе. Я высвобождаюсь из рук, как и Ева. — Тебе не понравилось? — спрашивает гнусавый, обиженный голос. — Я пойду танцевать. — Можно с тобой? — Нет, — грубо отвечаю я. Всё ближе к ней, всё дальше от обладания собой. Я уже чувствую её особенный запах, слышу её сердцебиение, что-то с ней не так, она действует на меня не как все. Эта загадка мне по вкусу. Я близко, я за её спиной, почти касаюсь её чёрных как смоль волос, кудри ускользают от меня. Я единственная не двигаюсь в такт музыки, я её не слышу и никого не вижу, время замедляется, когда я наклоняюсь к плечу и вдыхаю Еву. Артерия на её шее так близко, но в общественных местах я сдерживаюсь. — Простите, она занята, — слышу я твёрдый голос, обратившийся ко мне. Ева оборачивается в мою сторону и пугается. Её испуг так забавен, что вызывает у меня улыбку. — Что ты здесь делаешь? — невозмутимо, спрашивает она. — Это мой клуб уже пять лет, а что здесь делаешь ты? — Отдыхаю с подругами. Тут же рядом нарисовалась ещё одна женщина, будто защищая от меня Еву. — Подругами, значит… Я могу тебя украсть? — Мы приглядываем друг за другом. — На пять минут, — настояла я, протянув руку, — Твои подруги могут заказать себе по коктейлю, скажите, что вы от Вилланель, и можно не платить. — Подожди, — Ева вложила свою руку в мою, но затем выдернула. — Я не съем тебя. — А смотришь так, будто… Даже в свете софитов я увидела, как она покраснела, как изменилась температура её тела, смущение поднялось по её напряжённой, тонкой шее к щекам, и она опустила взгляд. Неужели всё из-за прикосновения? Я повторно соединила наши руки и потянула на себя, будто вырывая её из контроля подруг. — Слышала когда-нибудь про Адюльтер? — Нет, но думаю, сейчас услышу. — Это измена, Ева. На вечере ты была с парнем, кто явно не является твоим мужем, сегодня ты в клубе, обжимаешься с подругами. Ты свободна? — Смотря для кого. — Ты дразнишь меня? — У меня есть муж. — Хочешь, я уведу тебя отсюда? — Нет, здесь отлично. — Кажется, ты не понимаешь… — Или ты? — Ты здесь не случайно. — Совпадение. Удивительно, что ты меня увидела, а может, следила за мной? — У меня есть дела поважнее, — оправдала я себя. — Так займись ими. — А ты дерзкая, Ева. Твой язык ещё никто не прикусывал? Я не удержалась, коснулась губами её щеки, она стала ещё горячее, ей это нравится. Её рука легла на моё бедро, я прикусила край её подбородка, клянусь, я никогда и никого так не хотела, как её, здесь и сейчас! — Здесь невозможно разговаривать, — оттолкнув меня, выдала она. — Согласна, пойдём со мной. — Нет, я никуда не пойду с тобой, и мне пора вернуться к подругам. — Хочешь другую встречу? Где тихо и никого вокруг? — С какой целью? — Ты этого хочешь. Ева застыла, будто её что-то напугало, я с самого начала заметила, как она пытается держать меня на расстоянии. — Этого хочешь ты, — произносит она с подчёркнутой медлительностью. — Мы, — заключила я, — Здесь с утра никого не будет, приходи. — Нет. — Могу пригласить тебя в свой дом. — Мы совсем не знаем друг друга. — Встретимся в парке? — Может, я оставлю тебе свой номер, и мы договоримся потом? — Ты мне не позвонишь. Давай встретимся у кассы Лондонского глаза? — Я подумаю. — Закажу нам отдельную кабину, будем одни. Ева отводит взгляд, ищет своих подруг, цепляется за них, как за спасательный круг, я поняла, в чём дело. — Боишься меня? — я не смогла подавить ухмылку. — Нет! С чего ты взяла? — Ты не хочешь оставаться со мной наедине, но согласилась на глаз, а услышав, что кабинка будет отдельной… Ты боишься. — Мне пора. Тебе нужен мой номер? Я протягиваю телефон, сняв с блокировки, она берёт его, и я замечаю, что её руки дрожат. — Извини, это бывшая, скоро уберу, может, ты займёшь её место? Ева? Ты в порядке? Ева быстро набирает свой номер и отдаёт телефон, сбегает, даже не сказав ничего на прощание. Что с ней не так? Я сохраняю номер и убираю Анжелу с заставки. Пока-пока, Анжела. Ева уходит от меня, но не покидает клуб. Она начала игру или я ей не интересна? Присоединяется к своим подругам, вероятно, они сейчас расспрашивают обо мне. Я долго слежу, оставаясь в тени. Меня злит, что она не выбрала моё общество. Я слишком аккуратна с ней, всё можно решить куда быстрее. Возвращаюсь на своё место, усадив блондинку к себе на колени. — Сделаешь для меня кое-что? — показываю купюру, заправляю в её декольте. — Что угодно, пупсик. — Ты знаешь, кто здесь распространяет? Нужно что-нибудь похожее на снотворное, что гарантированно вырубит на время. — Ты плохо спишь? — Да, просто отвратно, купишь? — А можно ещё наличных? Ещё две купюры, и я толкаю её от себя. Ева с подругами не отходит от бара. Я предвкушаю момент, когда вопьюсь в её кожу, покусаю её открытые плечи, я бы всю её покусала, клыки просятся наружу. Мой заказ выполнен, а дальнейший план я могу доверить только себе. Приближаясь к бару, я высыпаю содержимое пакета в ладонь. Мне на руку, что они пьяны и увлечённо болтают. Показываю бармену жестом, что нужно налить. Я за её спиной. Её смех очарователен. Ева совершает ошибку, оставив свой бокал на стойке, и когда я тянусь за заказом, разжимаю кулак над ним. Тут же удалившись, я с улыбкой издалека наблюдаю, как Ева выпивает содержимое бокала. Не знаю, что это за порошок и как быстро он должен подействовать, но алкоголь они больше не заказывают, я подхожу ближе, ещё ближе. Замечаю, как Ева устало потёрла лоб, и решаю, что пора. — Вот это ночь, дамы! — ворвавшись в их разговор, я приобняла подругу Евы, ту, что симпатичнее. — Мы собирались уходить, — не вырываясь из моего объятия, сообщила подруга. — Это ещё почему? Ева? Вы уходите? — я наклонилась, чтобы заглянуть ей в глаза. — Да, для меня всё это перебор. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Нет. — Кажется, ей плохо, я отведу её в туалет. — Нет, там большая очередь, мы лучше выведем её на улицу. За нами тут же подъедут, — чуть ли не в один голос запротестовали её защитницы. — Посмотрите на неё, она явно не в состоянии куда-либо ехать, её вывернет, вы перепили. Я отведу её к себе, там отдельная уборная. — Ну, хорошо, — посомневавшись, согласились они, передав Еву мне вместе с её телефоном. Её тело было лёгким, я бережно обняла её, закинув руку на себя. — Держись, потерпи немного, чтобы я не тащила тебя, — посоветовала я. Ноги Евы заплетались, она отключалась, последнее решение даже было не её, а подруг, что наивны. Конечно, вывести её на улицу — это лучшая идея, чем отпускать с незнакомкой, но настоять они не смогли, и Ева моя.