Борьба

      Ступор. Первое, что почувствовала Рита. Тело сковало, мысли стёрлись. Чёрный фон, точно вот-вот должен начаться фильм, но показ откладывается и откладывается.       Власова набрала ванную, капнув пару росинок ароматического масла. В комнате поднимались белые облака, вода, горячая, обжигала нежную кожу. Рита запрокинула голову, по лицу стекали капельки пота.       - Идиоты, - выбросила она в пространство и усмехнулась, погружаясь в воду. Кипяток опалил лицо. Волосы мягко погрузились в воду, ласкаемые волнами.       - Костя, извини, я не могу ответить тебе взаимностью, - как на духу выпалила Рита. Так банально, как говорят в сериалах или фильмах до одури сказочных, наивных и глупых. Где главная героиня влюблена в хулигана, и есть у нее хороший друг, обязательно в нее влюбленный. И приходится делать выбор.       Взгляд Власова отводить не стала, нужно быть уверенной в своих словах.       - Понял, - Власова ожидала чего угодно, но не простого односложного "понял", прозвучавшего быстро, как плевок, отправленный на асфальт. Наверное, озадаченность и удивление отразились на ее вечно равнодушном лице, потому что Костя продолжил: - Надо было сказать, иначе бы меня разорвало, - он усмехнулся, оторвал ладони от корпуса.       - Стой, - Власова поллжила ладошку на грудь Котова. Его сердце отбивало чечётку под футболкой. Рита закусила клычком уголок нижней губы.       - Наверное, это было мне нужно, - Власова склонила, голову, подпирая ее рукой и повертела бокал на кончиках пальцев. Бордовая жидкость перекатилась волной и вернулась в центр.       - Конечно, как и мне, - подтвердил грубый голос. Котов осушил прозрачный сосуд, смакуя терпкий вкус на языке.       - Это после того вечера? - прохрипела Рита, и замолчала, не узнавая свой голос.       Котов втянул, казалось, двойную порцию кислорода и выдохнул в сторону. На губах ощутился пикантный зной.       - После него, в частности.       Узкий переулок, сделаешь шаг назад, и упрешься в стену. Сильные руки Котова на лопатках, на копчике и не замедляющие свой спуск. Его потрескавшиеся губы на шелковой коже уст Риты. Томное дыхание на шее. Жгучее переплетение языков.       Все так неправильно. С одной стороны.       И так желанно. С другой.       - Извини, - сердце Риты саднило, но эта боль была оправдана. Ее друг признался ей в любви и получил отказ. За него было больно.       Константин кивнул и обошел автомобиль. Хлопнула дверь. Власова постояла на месте и скользнула в салон. Печаль на лице Кости читалась как строчки из книги.       Гештальт закрыт?       Окрашенный в алый кулак, переливающийся кофе в глазах, поджатые губы, распахнутые ноздри. Рита закрывала веки - и видела лицо Данилова. Открывала - и перед глазами стояло его очертание. Мускулистые плечи, напряжённые вены на руках, широкая спина.       Неужто она выдохнула громче, чем надо было, когда он наклонился?       Он него пахло сладко. Очень. Дурман в голове, и ощущение, точно на языке крутится конфета, щедро посыпанная сахаром.       Рита считала Степана другом, лучшим другом. Бывало, что он рассказывал о невероятной девушке, которая до краев наполнила его сердце любовью. И Власова радовалась за него, искренне.       "Он достоин любви", - мысленно говорила Рита себе, глядя на искорки в кварцевых глазах.       - Это моя Полина! - воскликнул он, улыбаясь во все зубы, и демонстрируя Рите фото красивой девушки с красно-рыжими кудряшками.       - Рада за тебя, - Власова изогнула губы в улыбке, глядя на счастливое лицо напарника.       Рита прикрыла глаза. В слизистые въелся сладкий парфюм Данилова и масло апельсина не помогало перебить запах. Власова вновь улизнула под воду.       - Маргарита, - женщина протянула руку для рукопожатия.       - Степан. Давай сразу на "ты"? - полные губы, красные, будто он только поел клубники, изобразили полуулыбку.       Глаза пощипывало от мыла. Светло-зеленая плитка напротив запотела, росинки стекали вниз и Рита усмехнулась, вспомнив ,как в детстве, сидя в трамвае у окна, делала ставки, какая из дождинок первой достигнет "финиша".       Занимаясь самокопанием, Рита не заметила, как сомкнула веки и задремала.       Она проснулась от того, что вода остыла и тело обдавало прохладой. Власова вынырнула из ванной и обмоталась полотенцем.       Мокрые волосы изливали влагу на пол, оставляя за собой след. Рита прошлепала босыми ногами в спальню и рухнула на кровать.       Красный плед, покрывающий постель, вмиг сделался бордовым. Из открытого окна доносились звуки разговоров, похрюкивание моторов и веселая музыка. Рита недовольно хмыкнула, но ослабшие ноги отказывались отнести хозяйку к окну.       - У тебя есть сын? - глаза напарника расширились, сделавшись похожими на монетки.       - Угу, - пробормотала Рита в кружку. - Ему девять.       - А чё не рассказывала? - возмущённо спросил Степан, уставившись на оперативницу, точно она сказала, что пьет чай, а не то, что у нее есть ребенок.       - Ты не спрашивал, - Власова пожала плечами.       - А как я по-твоему должен был спросить? "Привет, я Стёпа. У тебя дети есть?" - так? - негодующе проговорил Данилов, складывая руки на груди.       - Хотя бы и так, - Рита вновь дернула острыми плечиками, проступающими сквозь тонкую ткань рубашки.       - Ты - нечто!       Власова облизала губы.       Горячее дыхание на ее губах, чёрный, бездонный взгляд, темнота. Миг. И их губы слились в поцелуе. Сладкие, как и запах его духов.       Рита хлопнула по постели. Во рту пересохло.       Губы терзают друг друга, словно звери разрывают плоть. Дыхания не хватает, но они продолжают испытывать себя на прочность.       Власова уселась на кровати, вытягивая ноги. Воздух в комнате сгустился.       Его язык щекочет небо. Заводит ещё больше. В голове - ни одной мысли, только его губы.       Рита взглотнула. С трудом.       Языки переплетаются в животном страстном танце. Он прикусывает ее губу, оттягивает, и с новой силой впивается своими, опухшими, в ее раскрасневшиеся уста.       - Я забыла об этом, - прошептала Рита в тишину. Она хорошо лгала, но себя не обманешь.       Между ними хмель. Она отрывается и смотрит на него. В горле, будто набитом пылью, сухо. Опьянение. Губы горят. В голову потихоньку возвращаются мысли.       Переулок. Поцелуй, в пьяном угаре, с непроницаемой пеленой на глазах, с вязким вкусом во рту. Пыталась забыть, но, воспоминания, чёртовы предатели, любят появляться в неподходящий момент.       Власова сидит напротив одного, и ощущает на себе тот взгляд другого, заманивающий в чёрную дыру, в забвение, в беспамятство.       Где она хочет оказаться ещё раз?       Закрыт ли гештальт?